Дег, как дела со снимками? --спросил я у фотографа.
     -- Я сделал немало хороших кадров. И должен признаться,  -- добавил он,
-- немного проголодался.
     Мы преодолели  гряду скалистых  камней, усыпанных  ракушками,  и прошли
небольшой участок песчаного пляжа. Я помогал  Линде перебираться по  камням,
на  которых росли  низенькие,  ярко-зеленые сосны. Волнение усилилось.  Море
словно  нападало  на  нас,  время  от  времени  обдавая  колючими  холодными
брызгами. В  одной из скал  на берегу я заметил широкую расщелину, где  вода
бурлила и пенилась как-то особенно сильно.
     -- Посмотрите-ка сюда, мисс Линда, -- попросил я, -- а потом отправимся
в другую сторону, чтобы...
     -- Мартин! -- перебила меня девушка. -- Идите сюда!
     Подбежав, я  услышал, как  громко -- словно большие  напольные  часы --
тикает приборчик в ее руке.


Глава 7. НАКАНУНЕ

     Нам  показалось,  будто ветер  внезапно  утих и  море  успокоилось:  мы
слышали  только  ритмичное тиканье счетчика, суровое и  настойчивое,  словно
голос, доносящийся из какого-то иного мира.
     Мы окружили Линду и, затаив дыхание, смотрели  на ее  маленький прибор,
на котором  то загоралась, то гасла  желтая сигнальная лампочка,  казавшаяся
нам живым существом.
     Я спросил:
     -- Что все это значит? Есть радиация?
     Линда  с трудом оторвала взгляд от  прибора  и  посмотрела на меня. Мне
показалось, она была испугана.
     -- Да, -- ответила она не совсем  уверенно, -- лучи омикрона и... очень
сильные. Смотрите! Стрелка указывает на отметку 32, это значит...
     -- Неважно,  что это  значит,  мисс Линда, -- прервал я ее. --  Мы  все
равно в этом не разбираемся. Нам ясно только одно -- вход, видимо, здесь.
     Я посмотрел на широкую расщелину в скале. Оттуда  из-под этого мрачного
укрытия сквозь  бурлящую воду какой-то таинственный голос вот уже  Бог весть
сколько веков  шлет  свой загадочный  призыв.  И все  это  время,  вплоть до
сегодняшнего пасмурного  утра,  он  оставался  не услышанным.  Услышать  зов
предстояло нам  -- услышать, понять и ответить. Наступило долгое молчание. Я
понял,  что   все  мои  товарищи  тоже   страшно   волнуются,   предчувствуя
непредвиденные испытания.  Первым  заговорил Брэггс. Он неуверенно шагнул по
скользким  камням, взглянул на бушующие у самых его ног волны и обратился  к
нам:
     -- Вы  сказали  "видимо", Мартин?  Почему? Вы  не  уверены, что  это...
именно здесь?
     Я ответил не сразу. А прибор между тем настойчиво и равномерно тикал.
     -- Нет,  профессор,  -- пожал я  плечами, -- у меня нет  уверенности  в
этом.  .Вполне возможно, что в каком-нибудь другом месте на побережье  в ста
метрах отсюда или в одной миле прибор мисс Линды обнаружит еще более сильные
сигналы. Может быть, и  напрасно, -- добавил я, -- но  необходимо продолжить
обследование.
     В  это  время  ветер  усилился, высокая волна накрыла  всех с головой и
рассыпалась в дюнах за  нашими спинами. Брэггс невольно пригнулся. Потом  он
опять заговорил. По лицу его крупными каплями стекала  вода, глаза выглядели
усталыми.
     --  Да.  Мартин, вы  правы, --  медленно сказал он,  --  лучше... лучше
продолжить поиски. Но я возразил:
     -- Если только вы не устали, профессор, и вы тоже, мисс Линда...
     -- Идемте дальше! -- дружно ответили они, и голоса их звучали одинаково
решительно.
     Мы продолжали поиски, продвигаясь вдоль кромки воды. Низкие темные тучи
наползали  на  море,  от  чего  вода  становилась  свинцово-серой. Мы  опять
пробирались  по нагромождениям  серых  камней, чередовавшихся  с  небольшими
просветами песчаного пляжа,  и Линда отважно карабкалась  рядом, наблюдая за
прибором, который теперь упрямо молчал.
     Я чувствовал,  как во  мне нарастает какое-то  мучительное возбуждение,
желание   поскорее   предпринять   что-то  еще.   Дважды   мы   в   волнении
останавливались,  когда раздавались  тихие  сигналы прибора,  боясь,  что он
опять затикает громко и неумолимо. Ведь тогда нам придется выбирать...
     В абсолютном молчании  мы  добрались  до южной оконечности острова, где
начинался болотистый берег. Тут я остановился и решил:
     --  По-моему, бесполезно идти дальше.  Фокс и  Лемб  искали воду, когда
наткнулись на этот вход... Мало вероятно, чтобы они дошли до этой низины.
     Мы не  спеша вернулись к  расщелине в  скале и молча присели отдохнуть.
Илк открыл фляжку и протянул ее  Линдс.  Резко и сладко запахло ромом. Линда
отпила глоток.
     --  Спасибо, --  проговорила  она.  Потом  взглянула на меня и с робкой
улыбкой протянула фляжку мне. Я передал ее Дегу:
     --  Выпей, мальчик,  -- предложил я,  -- потом  сходи  к Спленнервилю и
попроси его привести "Монитор" сюда. Скажи, что это здесь.
     Дег глотнул рому,  поднялся и быстро побежал по берегу.  Его фигура еще
некоторое  время мелькала за дюнами  и кустарниками. Настроение у  всех было
мрачное и  подавленное. Мы сидели на  ветру, тучи опускались  все ниже,  все
беспокойнее метались и кричали чайки.
     Брэггс стоял  у самого края скалы,  глядя вниз,  себе под  ноги.  Линда
делала какие-то записи  в блокноте, а Илк сидел молча, скрестив  по-индейски
ноги. Бесстрастное и суровое лицо его было обращено к морю.
     "Вот  это место, Мартин, вот здесь, прямо перед тобой," -- усмехнулся я
про  себя. Это  было  чертовски  просто, слишком даже  просто.  Сотни  людей
потратили сотни лет на поиски входа, потеряли около двух миллионов долларов,
но  так  ничего  и  не  добились.  А  мы, благодаря  воображению  историка и
маленькому тикающему приборчику, нашли это место за каких-то три часа!..

     "Монитор" подошел на самых малых оборотах двигателя и отдал якорь возле
выдвинувшегося в море утеса. Дег и  Спленнервиль  спустили  на  воду находку
надувную  лодку и  начали грести к берегу. Слышно было, как шеф ругается при
каждом взмахе весла.
     Он побрел к  нам,  ступая  сапогами по  глубокой воде.  Услышав тиканье
прибора, нахмурился:
     --Ну, так что? -- спросил он. -- Нашли вход?
     -- Кажется, да, -- ответил я, указывая на широкую расщелину в скале.
     Брэггс подошел ближе и снял очки:
     -- Завтра  на  рассвете будет  ясно. И у  нас  останется полтора  часа,
чтобы...
     -- Всего полтора  часа, -- перебил  Спленнервиль, -- ясно. А потом вода
поднимется и снова заполнит туннель. Но в сущности мы могли бы иметь столько
времени, сколько  нам нужно. Теперь  никто  не помешает  нам воздвигнуть тут
плотину, осушить этот участок берега и спокойно спуститься туда.
     Мы  с изумлением посмотрели на  него.  Никому и  в голову  не приходила
подобная   мысль.  Приключение   увлекло,   захватило  нас,   и  предложение
Спленнервиля невольно  вернуло всех к действительности,  которая  показалась
теперь весьма прозаической.
     -- Однако, -- продолжал он решительно,  -- мы  не  станем делать ничего
подобного. Черт возьми, я уверен, что тут тоже есть какой-нибудь подвох, как
и в том колодце, что под блоком. Это проклятое место поглотило слишком много
денег, и я  не  намерен  вкладывать  сюда ни  цента.  Если  вздумаю  строить
плотину,  то  через пару  лет  окончательно  разорюсь.  Полтора  часа...  --
протянул  он,  скривив рот.  --  Если не встретится  неприятностей, то этого
вполне достаточно, чтобы обследовать колодец.
     Я облегченно вздохнул:
     -- Вот это другой разговор, шеф, -- улыбнулся я и кивнул  Илку и  Дегу:
-- Давайте, ребята, перенесем с яхты экипировку.

     Настала ночь.  Ветер стих, в воздухе был разлит горьковатый запах трав,
коры  деревьев, мутной влаги.  Океан вздыхал, словно огромное,  таинственное
существо.  Фонарь  на  "Мониторе" светил в  полной тьме  желтым приглушенным
сиянием.
     Переодевшись в специальный костюм, предохраняющий от  радиации, я сидел
на  скале возле,  небольшой палатки,  которую  делил  с  Дегом.  Рядом лежал
рюкзак, собранный Илком, а также кислородная маска, небольшой шлем. Отличная
экипировка. Илк позаботился обо всем. Тем не менее...
     Меня не покидало какое-то странное беспокойство, а  временами  возникал
едва ли не страх. Такое ощущение я испытывал на войне в ночь перед атакой, и
в Стране  Огромных  Следов,  на Амазонке,  где довелось пережить невероятные
приключения... Что-то мы найдем внизу, на  дне колодца?  Может, какое-нибудь
сокровище?  Документы? Что  это  может быть еще? Что еще может  представлять
такую  ценность, чтобы упрятать это  что-то столь хитроумным способом, чтобы
так скрывать, оберегать и защищать? Или мы вообще ничего  не найдем и  будем
довольствоваться  только экскурсией туда, где некогда  побывали  два пирата.
Еще несколько часов, и все будет ясно. Еще несколько  часов, и мы ответим на
этот вызов, брошенный людям...
     -- Не спите, Мартин?
     Я вздрогнул и обернулся. Линда извинилась:
     -- Я напугала вас, простите...
     --  Нет,  нет. Не сплю, мисс Линда. Вы ведь тоже... -- Я подвинулся. --
Не хотите ли присесть?
     Она села рядом. Некоторое  время мы молчали и только смотрели на фонарь
"Монитора",  колыхавшийся  в  бездонной  тьме  моря. Линда обхватила  колени
руками и опустила на них голову. Вдруг она спросила:
     -- Вам ведь не страшно, правда?
     -- Если говорить честно, нет, не очень. У нас оснащение.
     -- Мне тоже не страшно... Мартин, но... я не очень уверена...
     -- Если хотите... -- заговорил я, но она сразу же меня:
     -- Нет, я  не  собираюсь оставаться  наверху.  Я здесь  для того, чтобы
спуститься  в колодец... -- Она помолчала,  потом, спросила: -- А вам нужно,
чтобы я осталась тут?
     В темноте я не видел ее лица, различал только бело пятно и слабый блеск
глаз.
     -- Нет, Линда, я не противлюсь вашему желанию,. -- успокоил я.
     -- Спасибо, -- тихо прошептала она, помолчала, потом сказала:
     -- Профессор Брэггс -- великий ученый, вы не находите? И удивительный в
своем упорстве.
     -- Очевидно,  это  так.  Только  мне непонятно, почему ему  так хочется
спуститься в колодец. Непонятно также, почему он обратился в газету и именно
ко мне.
     Линда прошептала:
     --  Он историк, Мартин. Его интересует все, что когда-либо делали люди.
И  вы  оба,  газета...  Думаю,  он  обратился к  вам,  прочитав материал  об
Амазонке. Это невероятно интересно.
     -- В самом деле, замечательное приключение. Только не столь загадочное,
как этот проклятый колодец.
     Тут из темноты донесся голос Брэггса:
     -- Мартин!
     Мы обернулись.
     -- Что случилось? -- насторожился я
     -- Смотрите, начинает светать! -- ответил он.


Глава 8. КАМЕННАЯ ДВЕРЬ

     Я поднялся. Далеко на востоке  была видна лишь слабая  дрожащая полоска
света. Я возразил:
     -- Нет, профессор. До рассвета по крайней мере еще часа два.
     -- Но это уже совсем скоро, -- с волнением произнес он.
     -- Этого достаточно, чтобы немного отдохнуть. Лучше пойти и поспать.  Я
разбужу всех,  --  громко  сказал я, не  давая Брэггсу возразить.  -- Доброй
ночи, мисс Линда. Спокойного сна, профессор.
     Примерно около четырех часов утра мы все уже были на ногах,  в защитных
костюмах, шлемах, с кислородными масками и рюкзаками наготове.
     Светало. Мы  различили неясный в тумане, но  изящный силуэт "Монитора".
Спустились к расщелине.  Своими  большим электрическим  фонарем Дег  осветил
бурлящую у наших ног воду,  которая  заиграла тысячами разноцветных  бликов,
отразившихся   на   влажных  камнях.   Еще  совсем   немного   и,  повинуясь
тысячелетнему  зову,  вся  эта  огромная водяная масса  сдвинется  с  места,
подхваченная  какими-то таинственными гигантскими силами  отойдет, отхлынет,
отодвинется  и обнаружит вход в туннель.  И тогда загадка острова Оук будет,
наконец, решена.
     Мы молчали. Ожидание становилось все напряженнее. Я распорядился:
     -- Я войду  первым. За мной профессор Брэггс,  потом мисс  Линда, Дег и
Илк. Сеть готова, Илк? -- спросил я.
     -- Да, -- как всегда кратко ответил он.
     У  илка  были приготовлены туго  скрученная  нейлоновая сеть и какое-то
необыкновенное  пневматическое  ружье,  с  помощью  которого  он   собирался
закрепить в скале металлический стержень, привязанный к сети.
     -- Смотрите! -- воскликнул Дег. -- Эту скалу мы раньше не видели!
     -- Начинается отлив! -- торжественно произнес Брэггс.
     Вода в  расщелине бурлила еще сильнее, чем прежде, едва ли не кипела, и
с каждой новой волной опускалась все ниже  и  ниже, обнажая крутой скалистый
берег, покрытый мокрыми водорослями. И вот наконец возле расщелины появилось
песчаное  дно.  Море  отодвигалось  быстрее,  чем мы  ожидали.  Дрожащим  от
волнения голосом Брэггс повторял:
     -- Через несколько минут... Через несколько минут ,
     Между тем  становилось все светлее; Дег погасил свой фонарь. Воздух был
свежим, опалово-голубым.
     -- Смотрите! -- воскликнула  Линда,  показывая в сторону  "Монитора". С
трудом  оторвав  взгляд  от расщелины,  мы посмотрели туда.  На  борту  яхты
показалась  массивная фигура  Спленнервиля. Он наблюдал  за нами  в, большой
бинокль и приветливо махал рукой.
     Минуты тянулись медленно и мучительно.
     Море  продолжало  отходить. Мы смотрели на  зеленую, блестящую от влаги
скалу,  облепленную  ракушками  и оплетенную  водорослями. Я приказал надеть
кислородные маски.  Илк  проверил у каждого  респираторы,  взял  наизготовку
пневматическое ружье. Я посмотрел на товарищей. Выстроившиеся на краю скалы,
они  походили на каких-то необычных солдат,  готовых к бою. Вода у расщелины
все еще кипела, пенилась и бурлила в слабом перламутровом свете дня, а потом
вдруг с клокотанием  и  шумом отступила, отодвинулась и уползла в расщелину,
обнажив ее всю целиком и оставив на мокром песке сотни лопающихся пузырьков.
В моих наушниках раздался оглушительный возглас Брэггса:
     -- Вот он! Вот он!
     И   Аде  мне   показалось,  что  в   этот  момент   зазвучала  какая-то
торжественная  мелодия,  возносившаяся  от земли к  небу  и  заполнявшая все
вокруг, оглушая и опьяняя меня. В  эту минуту мы увидели долгожданный  проем
-- темный,  широкий,  неведомый, открылся он навстречу дневному  свету после
долгих лет пребывания во мраке. Когда последняя капля  воды канула в его Бог
весть каком глубоком зеве, я скомандовал:
     -- Илк, огонь!
     Ил выпустил  из пистолета зеленую ракету, и та трепеща взвилась в небо.
Спленнервиль понял наш сигнал.
     -- Запускай сеть!
     Ил  выстрелил  из  пневматического ружья.  И тотчас стальное  крепление
вонзилось в скалу. Тогда я спрыгнул вниз, на скользкие камни, и направился к
расщелине, вернее, ко входу в туннель.
     -- Пошли! -- позвал я товарищей.

     Проем был примерно в один метр диаметром и как раз на уровне моих плеч.
Пока  Дег  щелкал  своей  электронной вспышкой, я ухватился  за край проема,
залепленный мокрыми водорослями, и подтянулся. Просунул внутрь ногу, немного
помедли, посмотрел на своих товарищей, стоявших рядом и едва  отличимых друг
от друга в одинаковых защитных костюмах.
     -- Ну,  ладно,  --  произнес я,  включил переносной  фонарь и посмотрел
внутрь. Луч света вспыхнул, скользнул по гладкой стене и затерялся во мраке.
Я попытался  опустить  ногу  внутрь,  но не нащупал дна.  Тогда  я  посветил
фонарем и увидел,  что высота  здесь  гораздо  больше, чем я предполагал.  Я
ухватился за край проема двумя руками и медленно сполз вглубь. Почувствовав,
что прочно стою на мягком песке, я крикнул?
     -- Все в порядке, ребята, вперед!
     В  проеме  появился  Брэггс, жадно оглядел все  вокруг и  только  потом
взглянул на меня, Я протянул ему руку.
     -- Пролезайте, профессор!
     После  него  молча и торопливо перебрались  через проем все  остальные.
Несколько мгновений, включив лампочки на шлемах, мы стояли, словно оцепенев,
в  какой-то  нерешительности. Но тут я повернулся к  товарищам  и,  взмахнув
фонарем, дал сигнал двинуться в путь. Теперь я был  спокоен.  Только  сердце
все еще стучало сильно и учащенно.
     Туннель  был  высотой  в два,  а шириной метра  в полтора  или немногим
больше. Он стремительно уходил вниз, в глубину острова, прямо к колодцу. Под
ногами  у  нас лежал  плотный  слой  песка, усыпанный  ракушками и  покрытый
водорослями, стены были гладкие  и  мокрые. Там и  тут поблескивали  в свете
наших фонарей скопления  голубых и  желтых кристаллов. Казалось, мы попали в
одну из тех катакомб,  какие вырывали  в первую  мировую  войну осажденные в
горах.
     Все  молчали.  Говорить  было  пока  не  о  чем,  ничего  не  удавалось
разглядеть,  кроме песка, водорослей, минералов. Мы  могли только  думать  о
том, какой  гигантский труд понадобился людям, чтобы вырыть эту галерею.  Мы
могли, разумеется,  гадать, что нас ждет , но  странное дело, я меньше всего
думал  об  этом.  Я  жил  только настоящим моментом,  ощущал его секунду  за
секундой, шаг за шагом.
     Мы шли по галерее примерно минут пятнадцать. Ничто вокруг  не менялось.
Но вот проход расширился,  я остановился  и обернулся к спутникам. Профессор
Брэггс посмотрел на меня:
     -- Мартин... -- начал он.
     -- Да, профессор.
     -- Я... я думаю, что еще рано о чем-либо судить...  но все же, на какой
мы глубине, как вы думаете?
     Илк  подошел  ближе и  показал  мае  рулон нейлоновой  сети  -- он  был
размотан примерно на четверть. Я сказал:
     -- Где-то на глубине двадцать пять метров, если судить по этой сети. На
полпути, думаю я...
     -- На полпути, да... -- пробормотал Брэггс, -- на полпути...
     Дег внимательно осматривал идеально гладкие стены туннеля.
     -- Неплохая работа, а? -- похвалил он.
     Никто ему  не ответил. Нас  вновь  охватило  беспокойство.  Оно ознобом
поползло по моему телу, я читал  его в глазах своих товарищей. Линда подошла
ко мне  и обратила  внимание на  прибор,  лампочка  которого мигала нервно и
ярко.
     -- Радиоактивность резко повысилась, -- объяснила она.
     Я кивнул и скомандовал:
     -- Идем дальше!
     Спуск сделался  еще  круче. По-прежнему  ничего  не было  видно,  кроме
песка, водорослей, минералов и ракушек. Фонари наши светили слишком мощно, и
моя  гротескная тень  все  время устремлялась вперед, словно торопясь раньше
меня достичь  цели.  Я  взглянул на термометр,  укрепленный  на запястье. Он
показывал три градуса ниже нуля. Влажность была, естественно, очень высокой.
Мы  двигались  в зеленоватом  тумане, осязаемом,  словно  "легкая  вуаль.  Я
ускорил шаги. Обратный путь наверх будет, наверное, гораздо  труднее, даже с
помощью нейлоновой сети. Нельзя терять ни минуты.

     Впрочем  мы и  не  мешкали, а  продолжали быстро  спускаться.  Внезапно
туннель резко сузился, и мы  неожиданно уперлись в тупик. Моя тень  упала на
каменную стену, на которой там  и  тут  видны были следы  от ударов ломом. Я
поднял руку:
     --  Оставайтесь здесь, --  приказал я и пошел дальше один. За поворотом
направо туннель  протянулся еще метров  на  двадцать, а глубже уже ничего не
было  видно.  Тогда я позвал  товарищей  и мы  продолжали  путь  все вместе.
Ощущение,  что  находишься  на  большой,  очень большой  глубине,  с  каждым
становилось  все  острее. Если мы  не  обнаружим ничего  в ближайшие  десять
минут...
     Вдруг  я остановился. Под ногами  больше  не  шуршал  песок. Я покрутил
фонарем. Спуск набирал крутизну и  шел  теперь совсем под откос. Я осторожно
вперед, посветил фонарем. И замер. У меня буквально перехватило дух. Мурашки
побежали по коже.
     Внизу, метрах в десяти от  меня находилась огромная комната с каменными
стенами,  нечто  вроде  просторной камеры.  Невероятно...  Какие же  циклопы
вырыли это чудо! Пол  ее покрывала зловещая  черная лужа. В одной  из стен я
заметил дверь -- массивную дверь из гранита и железа.
     Мои спутники приблизились ко мне и тоже остановились в нерешительности.
     -- Каменная дверь...  --  пробормотал Брэггс.  --  А там,  за  нею, дно
колодца! Я уверен в этом!
     -- Постойте! -- громко воскли