ь на мой вопрос. А посему
садись, постарайся помолчать и выслушать меня.
     Я кивнул и снова сел в кресло, вытянув ноги:
     -- Хорошо, шеф, слушаю вас.
     Но  прежде  чем  продолжать, Спленнервиль нажал  кнопку и  из  динамика
прозвучал голосок Рози, его секретарши:
     -- Слушаю вас, господин Спленнервиль.
     -- Он еще тут, Рози, этот господин?
     -- Тут.
     -- Хорошо. Не отпускай его. Ясно?
     -- Ясно.
     -- И еще -- меня ни для кого нет! --  Спленнервиль отпустил  кнопку: --
Так  вот,  Мартин, -- продолжал он,  повернувшись ко мне. --  Речь  идет  об
острове Оук. Надо полагать, ты в курсе дела, не так ли?
     -- Надо полагать, шеф.
     Словно не слыша моего ответа, он продолжал громко и настойчиво:
     -- В 1795 году какой-то мальчик, не помню уж, как его звали...
     -- Дэн Мак-Гиннес, -- вставил я.
     --  Не  помню, как его звали, -- раздраженно повторил он, -- отправился
поохотиться на этот пустынный остров --  остров  Оук, на траверсе  Честера в
Новой Шотландии.  Пустынный,  полный  дичи  остров.  Ну  и  что  же  он  там
обнаружил? Не  уток, нет. Он обнаружил там судовой  блок,  висящий  на  суку
большого дерева, а под ним большую яму. А  потом,  --  тут он прервал речь и
вопросительно взглянул на меня. -- Что потом?  -- спросил он после некоторой
паузы.
     Я пожал плечами. Он крепко шлепнул ладонью по столу и возмутился:
     --  Тебе  что, и  в  самом деле  надо рассказывать  всю  эту  проклятую
историю,  которая началась в 1795 году и закончилась несколько недель назад,
вернее, вовсе даже не закончилась! Неужели, черт возьми, нужно тратить целый
день на этот рассказ?
     -- Не надо, -- возразил я.  -- Я ведь уже говорил вам, что хорошо знаю,
в  чем там дело. -- И добавил:  -- История  эта известна всем, и теперь  уже
больше никого не волнует, что там лежит на дне.
     -- Как это понимать? -- поинтересовался он, хмуря мохнатые брови.
     --  А что может  быть  на  дне  этого  колодца?  Сокровище,  спрятанное
каким-нибудь пиратом. Сколько оно может стоить? Мак-Гиннес и другие искатели
полагали, что  миллиона  два,  по  тем временам это  огромное состояние,  но
весьма скромное в наши  дни. Кого  могут  сегодня заинтересовать два или три
миллиона  или даже четыре?  Разве  что искателей  золота  --  вроде  бедняги
Роберта Ресталла. Но только не публику.
     Спленнервиль вспыхнул:
     -- Там могут оказаться  драгоценности, произведения  искусства.  Или же
какие-нибудь  документы... Драгоценности  и произведения искусства попадут в
музей, а бумаги, самое большее, порадуют какого-нибудь архивного, работника.
     -- Короче, Мартин, хватит! -- воскликнул  Спленнервиль. -- Хватит, черт
побери!  Как ты не понимаешь,  --  продолжал он,  тыча в меня своим  толстым
указательным пальцем,  -- как ты не понимаешь, что этот непостижимый колодец
не что иное как вызов, брошенный нам, современным людям?
     --  Отчего  же, прекрасно понимаю.  Ведь  именно это соображение  я сам
высказал в своей статье, помните?
     Он покраснел и промолчал. А я продолжал:
     -- Так что мне  остается  только еще раз повторить, что с точки  зрения
журналистики вся эта история с островом Оук -- отработанный пар.
     Спленнервиль вздохнул, опустил голову и снова занялся своей трубкой.
     -- В  таком случае, -- проворчал  он, не  глядя  на меня, по-твоему,  я
должен отправить восвояси того человека, что ждет там?
     -- Какого человека? Того, которого вы велели не отпускать?
     -- Именно.
     --  А  кто он  такой?  --  осторожно  поинтересовался  я.  --  Еще один
искатель, который придумал оригинальный способ добраться до дна колодца?
     Спленнервиль чиркнул спичкой и начал выпускать изо рта клубы дыма.
     -- А  этого, по-твоему,  мало?  -- полюбопытствовал он, искоса глядя на
меня.
     Я промолчал. Он продолжал:
     -- Мало? -- И видя, что я не отвечаю,  добавил: -- Черт побери, Мартин,
ты что, оглох? Я же к тебе обращаюсь!
     --  Я  отлично  слышу,  шеф.  Очевидно,  еще  один  инженер,  еще  один
изобретатель с проектом,  который тянет на полмиллиона долларов. Такие  типы
приходят дюжинами. Чего вы хотите от меня? Я только удивляюсь, что...
     Он прервал меня повелительным жестом:
     -- Тебя удивляет, что я велел ему подняться сюда, ко мне, не так ли? --
спросил он. Я  заметил в его глазах легкую насмешку.  -- Дело в том, Мартин,
что речь идет не об инженере и не об изобретателе.
     -- Тогда кто  же он? Авантюрист? Сколько  сотен миллионов  долларов ему
требуется?
     Спленнервиль нахмурился.
     -- Этого  я еще не знаю. -- Мне показалось, он  был озабочен. -- На все
попытки  добраться  до  дна  колодца  истрачено  уже  около  двух  миллионов
долларов. Пугающая цифра.
     -- Любой проект будет стоить не менее полумиллиона, шеф.
     -- Знаю.  Но на  этот раз, -- он выдвинул ящик  стола, --  на этот  раз
совсем другое дело. -- Он взял из ящика визитную карточку. -- Угадай, о  ком
идет речь.  Угадай, кто прислал мне письмо, сообщая, что знает верный способ
добраться до дна колодца.
     Я отрицательно  покачал  головой. Спденнервиль  усмехнулся и  придвинул
микрофон:
     -- Рози, пригласите сюда нашего гостя.
     Потом он встал из-за стола и протянул мне визитную карточку. Я взглянул
на нее, и меня тотчас охватило волнение, более того -- тревога.
     -- Что? -- воскликнул я, потрясенный. -- Но это же...
     Сленнервиль, не обращая больше никакого внимания на меня,  направился к
двери. Я снова прочел  фамилию и хотел  было опять обратиться к шефу, но тут
дверь  открылась,  и  на  пороге  появился Аллен Брэггс,  профессор  истории
Гарвардского университета.
     Я встречал его фотографии в газетах, видел их  на обложках  его книг по
истории. Он нередко выступал и по телевидению. Но сейчас его тонкое, нервное
лицо,   украшенное  высоким   лбом,  показалось  мне  изможденным,  хотя   и
величественным.  Дверь  за  спиной  профессора  закрылась, и он остановился,
осматриваясь  вокруг.  За  стеклами  массивной  черепаховой  оправы  сверкал
пытливый взгляд.
     Спленнервиль протянул ему свою огромную ручищу:
     --  Черт возьми, профессор Брэггс, -- воскликнул он, -- весьма и весьма
польщен  вашим  визитом  к  нам  в  "Дейли  Монитор"!  Садитесь,  прошу вас!
Извините, что пришлось подождать. А это, -- добавил он, указывая на меня, --
это Купер, Мартин Купер.
     Брэггс бросил на меня пронзительный взгляд и улыбнулся:
     -- Очень рад  познакомиться, господин Купер! -- Он с  готовностью пожал
мне руку.
     -- Это я очень рад, профессор, -- проговорил я, несколько растерявшись.
--  Я  ваш  большой  поклонник.  Читал  все  ваши  статьи.  Последняя  --  о
наполеоновских войнах -- меня просто восхитила.
     -- А я, -- тут  же  ответил  Брэггс, -- в восторге  от ваших статей  об
Амазонке.  Вот почему и попросил  господина  Спленнервиля познакомить меня с
вами.
     Я  не  знал об этом.  И сам факт, что знаменитый  американский  историк
пожелал  познакомиться со мной, несколько смутил  меня.  Но Спленнервиль уже
подвел профессора к креслу:
     -- Ладно, ладно, -- воскликнул он, -- располагайтесь, профессор Брэггс,
устраивайтесь  поудобнее.  -- Он  подождал, пока мы уселись, и  добавил:  --
Итак, мы наконец-то встретились!
     Брэггс  сидел в кресле  прямо, сохраняя на лице некоторую суровость. Он
был весь внимание, хотя ничего не ответил моему шефу. А тот продолжал:
     --  Раз  уж  мы  потеряли  много  времени,  давайте  теперь  наверстаем
упущенное. Я получил  ваше письмо, профессор.  Интересно все, что  вы пишете
насчет  острова  Оук...   Купер  тут  полчаса  пытался   убедить  меня,  что
предприятие это уже никого больше не интересует и, честно говоря, мне трудно
было спорить  с  ним.  Но если этим  проклятым  колодцем  интересуется такой
человек, как вы, профессор, тогда совсем другое дело. Не так ли, Мартин?
     -- Конечно, --  согласился я. Тревога моя улеглась,  но  все  же  я был
настороже. Брэггс улыбнулся я промолчал.
     --  Если не возражаете, профессор, -- добавил Спленнервиль, --  давайте
начнем  с конца,  а потом  уже  вернемся  к началу. Итак,  во что  обойдется
проект? Я хочу  сказать: сколько  будет стоить экспедиция,  если  не считать
расходов на дорогу и экипировку?
     Профессор Брэггс не торопясь снял очки и ответил лаконично:
     -- Нисколько.


Глава 2. ПОСЛАНИЕ РИЧАРДА ФОКСА

     Спленнервиль  занес авторучку  над  листом  бумаги, собираясь  записать
сумму,  которую назовет профессор, но, услышав  его ответ,  поднял голову  и
посмотрел сначала на него, потом на меня, и опять перевел взгляд на ученого.
     -- Нисколько! -- изумился он.
     Возникла долгая пауза. Я снова ощутил какую-то смутную тревогу.
     --  Профессор,  -- обратился  я  к Брэггсу, -- колодец  на острове  Оук
заполнен грязью. Разве не следует  очистить его перед  тем, как  спускаться?
Или вы полагаете, что нужно вырыть другой колодец?
     Он спокойно посмотрел на меня и отчетливо произнес:
     -- Нет, я не считаю, что это необходимо, господин Купер.
     Спленнервиль  пришел  в  себя  от  изумления и  энергично  включился  в
разговор:
     --  Минутку, профессор, минутку! -- воскликнул он. -- Может быть, мы не
так поняли  друг друга. Вы собираетесь спуститься на дно колодца без всякого
оборудования и без каких бы то ни было усилий. Это вы хотите сказать?
     --  Без всякого оборудования  и  без каких бы то  ни  было  усилий,  --
невозмутимо повторил Брэггс, надевая очки. -- Если мои расчеты верны и если,
--  добавил  он, слегка  улыбнувшись, --  мне будет  сопутствовать удача,  я
спущусь на дно колодца без всего этого.
     --  Каким  же образом,  профессор?  Каким путем?  поинтересовался я. Он
снова снял очки и объяснил:
     -- Тем самым, что однажды уже был пройден, господин Купер.
     Спленнервиль выругался, а я не удержался от следующего вопроса:
     -- Пройден? Кем?
     -- Единственным человеком, побывавшем на дне колодца.
     До нас  не  сразу дошел  его  ответ.  Мы  переглянулись, и Спленнервиль
осторожно переспросил:
     --  На дне колодца?  Вы сказали,  профессор, что кто-то уже  был на дне
колодца?
     Брэггс кивнул:
     --  Я  так полагаю...  Более того --  уверен  в  этом.  Я имею  в виду,
конечно, не того, кто велел вырыть этот колодец, а другого человека, который
ничего не рыл, но добрался до... -- Он умолк на полуслове, а затем с улыбкой
добавил: -- Думаю, будет лучше, если мы вернемся к самому началу.
     Спленнервиль  согласился, что так  будет лучше, и  профессор,  открывая
потертый кожаный портфель, лежавший у него на коленях, продолжал:
     -- Должен признаться, я никогда не интересовался  островом  Оук.  Более
того, я  даже не имел представления о его существовании. Я понимаю, что  это
весьма предосудительно для  ученого, --  добавил он как бы извиняясь,  -- но
мои научные  интересы чаще приводили  меня  в Европу, чем в Америку. И  лишь
совершенно случайно -- тут он извлек из портфеля  аккуратно сложенный  вдвое
лист бумаги, -- я узнал об этом острове. Это произошло в Национальном архиве
города Симансак в Испании.
     -- В Испании? -- удивился Спленнервиль, наморщив лоб.
     Брэггс кивнул:
     -- В Симансаке хранятся все документы,  касающиеся  истории  испанского
королевства.  А вы  знаете,  что  в  течение  трех  столетий испанцы жестоко
охотились за пиратами в Атлантическом океане... Бумаги, которые я обнаружил,
как  раз  упоминают  об одном английском  пирате, захваченном  в 1702 году и
повешенном на следующий год в Кадиксе. Это некий Ричард Фокс, корсар средней
руки, насколько я понял. Так вот, -- -- продолжал Брэггс, разворачивая лист,
--  бумаги  Фокса  оказались  Бог  весть  каким  образом  в одном  пакете  с
наполеоновскими документами... Я достал их и уже хотел было засунуть обратно
в конверт, как вдруг меня удивили вот эти слова... "Описание блока". Эти два
слова  были  помещены  вроде  заголовка  над  длинной  страницей   текста...
Смотрите,  -- он  протянул мне лист. -- Это ксерокопия... Видите?  "Описание
блока". Я ничего не понимаю в морском  деле, -- продолжал профессор, пока мы
со Спленнервилем молча рассматривали бумагу, испещренную грубыми и неровными
строчками,  --  но я знаю, что  блок -- это всего-навсего  простой  ролик  и
ничего  больше.  Мне показалось  странным, что понадобилось столько слов для
его описания. А вам, -- спросил он, -- разве не показалось бы это странным?
     --  Пожалуй, --  ответил Спленнервиль, --  теперь, когда вы обратили на
все это внимание, это действительно кажется странным. А вообще-то мне бы и в
голову не пришло... А тебе, Мартин?
     -- И мне тоже, -- согласился я.
     -- Брэггс улыбнулся и снял очки:
     -- Историку свойственно любопытство уже по его профессии, -- сказал он.
-- В тот момент у меня было очень много неотложной работы, но я все же решил
познакомиться с бумагой.  Что же такого интересного было в этом самом блоке?
Так я  выяснил,  что Фокс имел в  виду не  просто блок вообще, а  совершенно
конкретный  блок,  --  тут  Брэггс  прочитал --  "повешенный  мною, Ричардом
Фоксом,  на  суку высокого дерева  на острове Оук  7 ноября 1701 года,  и да
поможет нам Бог, и примет бедный Оливер, и да будет так".
     --   Тот  самый   блок,  который   нашел   Мак-Гиннес!  --   воскликнул
Спленнервиль.
     -- Совершенно верно. Я прочитал всю записку Ричарда Фокса и,  по правде
говоря,  ничего  не  понял,  но  мне  показалось,  что  написана  она  очень
возбужденным  человеком... Короче  говоря...  --  продолжал Брэггс,  надевая
очки, --  я  вложил  этот  лист  обратно в  конверт и продолжал работу. И не
вспоминал о  нем до тех  пор, пока два месяца спустя  не  прочитал  в "Дейли
Монитор" вашу статью о гибели  Роберта Ресталла и о колодце на  острове Оук.
Кстати, примите мои комплименты, господин Купер, ваша статья превосходна.
     -- Можно  просто -- Мартин,  профессор,  --  сказал  я,  --  и  большое
спасибо...
     Спленнервиль прервал нас:
     --  Итак,  профессор,  прочитав  статью Мартина,  вы вспомнили послание
Ричарда Фокса и описание блока. А потом?
     --  А потом  я  вернулся  в  архив  и  перечитал это послание... --  Он
помолчал, взглянул на нас, и я заметил в его глазах некоторую тревогу, почти
что страх.
     -- Не прочтете ли вы его и нам? -- попросил я. Брэггс снял очки и после
некоторого колебания ответил:
     --  Конечно,  конечно.  Слушайте.  "Описание блока,  --  начал  он,  --
повешенного мною, Ричардом Фоксом, на высоком дереве на острове Оук 7 ноября
1701 года, и поможет нам Бог, и примет бедный ОЛИВЕР, и да будет так. Остров
имеет координаты 44 градуса северной широты и 66  градусов западной долготы.
Сильный южный ветер. Ануби, Джордж ранен  и  умирает от удара саблей в  шею,
Мерсье с  воспалением легких. Ричард Фокс,  ОЛИВЕР  Лемб,  капитаны. Сильный
восточный ветер. Имеем то, что имеем. Дерево высокое, с  наклоном на  север,
высотой в 25 пядей, примерно. Блок деревянный из тонкого дуба, приобретенный
в Бресте в  1699  году. Во время сражения 10  числа прошедшего месяца в него
попала пуля, и я снял его, и это было на рейде Пенсильвании, чтобы поместить
сюда.  В блок  вбиты железный гвоздь, три  медных и  один латунный. Веревка,
проходя по желобу,  закрывает сначала медные гвозди, потом латунный. Масштаб
один к  ста. Пуля, попавшая в блок, расщепила дерево, и там, где имеется эта
расщелина, как бы находится дерево, и пусть будет так. ОЛИВЕР".
     Брэггс прервал чтение и заметил:
     --  Видите,  имя  ОЛИВЕР  написано  заглавными  буквами" Оно  повторено
трижды, и  у  меня  возникло  ощущение,  когда  я читая  запаску,  будто это
какой-то призыв, крик о помощи. Конечно, это не подпись: это написано Фоксом
точно так же, как и остальной текст. -- И профессор продолжал чтение: -- "Мы
спустились гораздо  ниже любой пропорции  блока. Был день Господен 7  ноября
1701 года,  и мы  спустились. Мы искали  воду для Джорджа.  Было 7 ноября  и
оставалось 18 минут до  полного  захода солнца,  и да  поможет  Господь нам,
грешникам. Из-за  ожога  не  могу больше  писать четко. Однако никто  мне не
верит, и все  считают, что это  черный порох.  Камень не  походил на  черный
порох и не горел огнем, иначе я не взял  бы его! Мы спустились на пропорцию,
которую я могу указать.  Да помогут мне Бог и ангелы, и да будет так.  Дверь
оказалась  очень старой.  ОЛИВЕР хотел открыть ее  и открыл.  В  блоке  есть
медный гвоздь, и идя по четырем точкам с половиной, глядя на солнце,  думаю,
найдем  выход. Но не всегда. ОЛИВЕР, ОЛИВЕР.  Когда  я обжегся,  то отбросил
камень  и  позвал  на  помощь. Наверное,  это был какой-нибудь злой  дух (да
поможет мне и сбережет  меня Господь Бог, и да будет так), который  коснулся
меня. ОЛИВЕР открыл дверь,  я позвал и поднялся. Дверь! В дни Господни 8, 9,
10 и 11 ноября я искал  выход за 18 минут до полного захода солнца и раньше,
но не нашел. Место было однако это. ОЛИВЕР.  Да  поможет и спасет меня Бог и
даст мне  место  на небе возле своих ангелов и святых, пусть поместит меня в
их  сонме за мой ожог, из-за которого я страдаю, и, сжалившись  надо мной, и
да будет  так. Ричард. Ричард Фокс. Ричард. Пишу  скверно.  Ветер  больше не
восточный. Вода  на борту.  Джордж похоронен.  Оставил  ОЛИВЕРУ необходимое:
порох,  рыбу,  ром, пули и его вещи  по нашему обычаю. Ануби, Мерсье, Ричард
Фокс, капитан".
     Брэггс  закончил  читать, но  не  поднял  глаз.  В глубочайшей  тишине,
наступившей  вслед за чтением,  слышен был  только размеренный стук маятника
напольных часов, стоявших возле письменного стола.
     -- Мартин, -- произнес наконец Спленнервиль и,
     не глядя на  меня, указал на письменный стол. Я понял его жест и принес
бутылку виски с рюмками.
     --  Выпьете что-нибудь, профессор? -- предложил он,  но Брэггс  покачал
головой.
     -- Не раньше захода солнца.
     -- Черт возьми! -- воскликнул Спленнервиль, -- Я тоже пью только  после
захода. Прекрасное правило. Но сегодня я сделаю исключение!
     Мы молча выпили. Оживились. Спленнервиль сказал, показывая на бумагу:
     -- Так, профессор,  мне легче думать. Должен признаться вам, я мало что
понял из  всего этого. Сообразил  только, что Фокс обозначил на  блоке нечто
вроде плана острова... Верно?
     -- Верно, --  подтвердил Брэггс. --  Мак-Гиннес рассказывал, что  нашел
блок на дереве, а под  ним обнаружил яму. А куда делся сам блок, неизвестно.
Во всей  этой истории  острова Оук и его колодца  нигде  нет больше  никаких
следов этого блока, не так ли, Мартин?
     -- Да, пожалуй, именно так, -- согласился я.
     --  Может быть, Мак-Гиннес и его друзья, --  сказал  Бреггс,  -- сожгли
блок,  чтобы  подогреть ром  или  зажарить  утку... Не  подозревая, --  тихо
добавил он, как бы обращаясь  к  самому  себе, -- что  сожгли  ключ, который
открыл  бы им колодец.  А теперь,  -- вздохнул он, --  этот  ключ утерян.  И
навсегда.


Глава 3. ДЕВЯТЬ ДНЕЙ ЗА ДВА С ПОЛОВИНОЙ СТОЛЕТИЯ

     --  Навсегда, -- пробормотал Спленнервиль, --  утерян навсегда...  Этот
ваш корсар однако  сообщает  какие-то сведения:  масштаб один  к ста  и  еще
что-то в этом роде...
     Брэггс покачал головой:
     --   Без   самого  блока  такие  указания   ничего   не  стоят.  Только
одна-единственная  подсказка в его  письме  полезна: чтобы обнаружить  вход,
нужно двигаться на запад, "глядя на солнце".
     --  Прекрасно.  Блок утерян,  и навсегда; спору  нет. Теперь очередь за
вами, профессор, не так ли?
     Профессор промолчал, а Спленнервиль продолжал, разглядывая послание:
     -- Давайте все же придем к какому-то  выводу. Пока не доберусь до сути,
мне всегда как-то не по себе. Уж очень  загадочна эта дьявольская история...
Повторяю, я понял очень мало, скорее даже  совсем ничего. А  ты, Мартин?  --
обратился он ко мне.
     -- Тоже немного, --  ответил  я, глотнув виски, --  но  кое-что, думаю,
понял.
     -- Тогда расскаж