он
мелкими перебежками бросился к люку  и скатился внутрь. Раздосадованные пули
зацокали по захлопнутой металлической крышке.
     Выглянув в вентиляционное отверстие, Крингг  увидел, что вихролет завис
над площадкой, а  по  болтающейся  под  порывами  ветра веревочной  лестнице
спускаются три вооруженных человека.
     Крингг  приказал включить взрывное  устройство.  Раздался оглушительный
взрыв.
     В  момент  взрыва Крингг, державшийся руками  за  прутья вентиляционной
площадки, услышал пронзительный вопль,
     Подняв  голову вверх, он увидел,  как один из спускавшихся из вихролета
вооруженных  людей,  сорвался  вниз  и  рухнул  на  искореженную  взрывом  и
засыпанную  камнями и  кусками горной породы площадку.  К удивлению Крингга,
упавший остался в живых  и, протянув руки к вихролету, закричал: "Помогите!"
В  ответ на  его просьбу один из спутников  полоснул очередью по  лежавшему,
видно сильно покалеченному товарищу, а вихролет улетел в сторону ущелья.
     Брошенный на  произвол  судьбы военный  приподнял окровавленную голову,
проводил взглядом улетающую машину и бессильно распластался на груде камней.
     Неожиданно  со  стороны,  где  лежали  погребенные осколками  скального
грунта  Олтофф  и  Сайдерр,  послышался  шорох, почва зашевелилась, и Крингг
увидел,  как из  нее вырастает  фигура минкетта. Живого,  по-видимому сильно
израненного, но живого минкетта Сайдерра!
     Зажав  пятерней  висящую  плетью левую  руку,  сильно  пошатываясь,  он
двинулся  к  вентиляционной  решетке. Заметив  лежащего беспомощного  врага,
приблизился  к  нему, опустился на  колени  и приложил ухо к  груди.  Подняв
голову,  встретился  взглядом  с  недоумевающим,  совершенно  обескураженным
Кринггом, - ведь тот был  уверен, совершенно уверен, что минкетт, также, как
и Олтофф, мертвы: пульс  не прослушивался,  пульса не было, не было... Иначе
он никогда, никогда бы не бросил раненого друга.
     Взмахнув здоровой рукой, Сайдерр крикнул: "Он жив, он еще дышит, скорее
сюда, скорее..."
     Крингг   с  двумя   офицерами   быстро   перепилили   несколько   ячеек
вентиляционной сетки и устремились на помощь  раненым, втащили их  внутрь  и
вскоре те лежали на операционном столе Ленн Кидда.
     Сайдерр  был  ранен  дважды -  в руку и в  грудь, но  раны,  к счастью,
оказались  не  очень опасны, чего нельзя  было сказать о его противнике. Тот
был тяжело ранен в голову, грудь  и живот. Кроме того, сломанные при падении
ноги казались в нескольких местах прошитыми пулями.
     Ленн Кидд делал все. что мог, но шансов выжить у пострадавшего почти не
было.
     Долгое  время  он  лежал  без  сознания,  а  когда  пришел в  себя,  то
оказалось, что ранение в  голову оказалось  роковым, человек потерял зрение,
более того, он не мог даже говорить.
     Ленн  Кидд  долгие часы  проводил у постели больного, пока  наконец  не
сказал:  "Жить  будет, но не долго... говорить сможет. Видеть -  никогда..."
Лечитель не скрывал правду от пациентов. Это было его жизненным правилом. Он
считал,  что каждый человек  должен знать свое начало и  свой конец. И любой
приговор обязан переносить с достоинством и мужеством.
     Услышав  слова врача,  больной дернулся, хотел было приподняться, затем
бессильно опустился на подушку, прошептал: "Воды...".
     Напившись, вздохнул и слабым голосом попросил: "Пусть  ко мне  подойдет
тот, кто спас меня..."
     Приблизившись  к  кровати,   минкетт   Сайдерр   и  подгорнерр   Крингг
представились.  Раненый  протянул  ладонь и  сказал:  "Эта  рука не замарана
кровью  честных людей. Пожмите  ее.  Я  долго  не мог  говорить, но я хорошо
слышу. Здесь живут настоящие, достойные люди, которых ничто не может согнуть
и сломать, никакая беда, никакие трудности. Спасибо вам, что вы есть, что вы
существуете.  Меня зовут Овнерр, минкетт Овнерр... Я  личный пилот правителя
Зорнерра... Я знаю свое состояние, так что жить мне осталось недолго, совсем
недолго...  Хотя  не  так  уж  много  людей  на  планете, кто  намного  меня
переживет. - Печальная усмешка чуть тронула его  спекшиеся губы.  - Я слышал
ваши  разговоры.  Вы знаете, что Уолла  обречена. Но не  знаете, кто...  кто
начал эту всемирную бойню,  кто развязал эту чудовищную войну. Это  Зорнерр!
Гнусный, разложившийся подонок и негодяй... Это он, он... первым использовал
оружие массового поражения... Он, чьи  портреты  висели в  каждом нашем доме
и... на каждом  перекрестке... Он, кто обещал народу, что Таннея будет самым
благословенным  государством  в мире...  Он,  которому слепо  верили  каждый
солдат и офицер...  Он, по  чьему приказу  сотни, тысячи  людей,  пытавшихся
донести правду до народа, гнили, заживо погребенные в многочисленных  горных
подземельях... Зорнерр и только Зорнерр виноват в этом  злодеянии, виновен в
гибели нашей Уоллы...  Я хочу, чтобы все,  все знали об этом.  И... помнили,
помнили, пока будут... жить! По указанию  Зорнерра тайно построили воздушный
корабль специального назначения: неуклюжую на вид, но  самую грузоподъемную,
сделанную по последнему слову техники машину. Она могла  взлетать и садиться
на самые маленькие площадки. Она обладала сверхвысокой скоростью и небывалой
высотой  подъема...  Она  была буквально напичкана электронными  приборами и
различными автоматическими устройствами. На  ее борту  имелась  установка по
выработке питьевой воды из воздуха, большой запас продовольствия и несколько
комфортабельных  салонов. По приказу  Правителя я и четверо  членов  экипажа
должны были дни  и ночи  проводить в  кабине, практически не покидая  ее. Мы
свято верили Зорнерру и... потом  нам за  это платили огромные деньги... Так
что с  неудобствами мы мирились.  Я постоянно  сидел в правом кресле,  перед
которым находился аппарат прямой связи  с Правителем.  Только по его личному
указанию я имел право поднять  лейерр в воздух. Воздушный корабль  находился
на поляне, окруженной со всех сторон высокими деревьями. Рядом располагалась
загородная  резиденция Правителя, к которой вела прямая скоростная трасса. В
то злосчастное  утро я  услышал зуммер, поднял трубку  аппарата, и  властный
голос  Зорнерра  приказал:  "Сегодня  быть  наготове... Ждать!" Единственным
нашим развлечением в то время было приемно-передающее устройство. Мы слушали
последние новости, песни, музыку. И в этот день, как обычно, мы вслушивались
в звуки прелестных мелодий известного  таннейского музыканта  Ингленна,  как
внезапно - оглушительные шумы, треск, шипение... И сквозь эту дикую звуковую
какофонию  прорвался совершенно явственно слышимый  голос Правителя: "Еду...
Готовь  взлет,  Овнерр". Через какое-то  время  со стороны города  полыхнуло
зарево, раздался  страшной силы взрыв, вздрогнула и осела почва. Почти перед
самым лейерром, едва не  задев его, пронеслась небывалой силы ударная волна.
Высокие толстые деревья ломались, как соломинки, все кругом окуталось пылью,
туманом, дымом, запахло  гарью. Пламя  разрасталось,  и вскоре весь горизонт
представлял сплошную стену огня, который неумолимо двигался в нашу сторону.
     Обезумев от  страха, мы хотели уже  взлетать,  чтобы никогда больше  не
видеть этого ужаса.
     В  этот  момент  на  трассе  из  леса,  ставшего  красновато-оранжевым,
показался  несшийся  на  высокой  скорости  уллеход   Правителя,  окруженный
светящимся маревом.
     Уллеход у корабля резко затормозил и из него выскочил  Правитель и трое
вооруженных людей в военной  форме. Со всех  ног  они метнулись  к трапу. За
ними, что-то крича и размахивая руками, бросился водитель броневика. Зорнерр
Повернулся, выхватил из  кармана небольшой автоматический  колкк  и разрядил
всю обойму в водителя.
     Как только за вошедшими захлопнулись створки люка, корабль взмыл в небо
и,  быстро набрав  высоту,  потерял  за  облаками  объятую  Пламенем  Уоллу.
Правитель с сопровождавшими его охранниками находились в центральном салоне.
     Не зная  дальнейшего курса, я был  вынужден  по  громкоговорящей  связи
спросить Правителя о маршруте следования.
     После некоторого молчания я услышал его голос: "Достичь  северной точки
планеты и облетать ее по кругу  до  тех пор, пока не  останется горючего для
дозаправки на острове Дилтт".
     С момента этого распоряжения  жизнь  потекла размеренно и  однообразно,
правда, в двух измерениях. В кабине нес вахту экипаж, непрерывно сменяя друг
друга  у рулей управления, а  из центрального салона доносились возбужденные
голоса,  звон  бокалов  и  пьяный   раскатистый   хохот  Правителя   и   его
собутыльников.
     Однажды  под  вечер  в кабину  застучали,  -  сначала  негромко,  потом
сильнее, затем заколотили ногами.
     Не обращая  внимания,  я  сидел на  своем  месте,  глядя  на  показания
приборов, полагая,  что стучит  кто-то из  помощников,  перепутав двери.  Но
внезапно раздавшийся громкий  голос  Зорнерра:  "Овнерр,  это  я, открой", -
заставил меня немедленно открыть дверь.
     В тесную  кабину ввалились совершенно пьяный Правитель вместе со своими
помощниками, и обняв меня за плечи, сунул в лицо сосуд с элббой: "На, выпей,
Овнерр, за меня выпей, за мою удачу, за мою победу!"
     Я хотел было отстраниться от его зловонного дыхания, тем более,  что до
сих пор не мог простить ему убийства водителя. Я неплохо знал того человека.
У него была большая семья и больной отец калека, и он  служил Правителю днем
и ночью, как верный шейбб, преданно охраняя, скрывая от всех его  похождения
и пороки.
     Но волосатые пальцы  Зорнерра впились  в  плечо и  голос, хриплый после
многодневного пьянства, вкрадчиво  и зловеще  произнес:  "Ты что, Овнерр, не
хочешь выпить  со мной, с  твоим Правителем?"  У  меня от страха  затряслись
руки.  Я  не первый  день  служил  Правителю и  прекрасно  знал,  что  может
последовать за отказом.
     Я  осушил  до  дна  предложенный  мне  сосуд,  причем  маленькие  глаза
Правителя следили за каждый моим жестом, напряженно вглядываясь в лицо.
     Увидев опустошенную бутыль, Зорнерр  просипел: "Ну  вот... так-то будет
лучше", - затем круто повернулся к выходу и сказал: "А теперь все за мной...
Все! А ты, Овнерр, включи автоматическое  управление, нечего  изображать  из
себя незаменимого..."
     Когда  мы  вошли  в  салон,  то  увидели  стол, заставленный бутылками,
яствами.   Следы   пиршества  говорили,   что   хозяин   салона  со   своими
прихлебателями все это время беспробудно пили.
     Под бдительным оком Правителя вскоре "накачался" и мой экипаж.
     У наших собутыльников  постепенно развязывались  языки, и по оживленным
разговорам, отдельным  фразам нам, наконец, стало  ясно, что же произошло на
Уолле. Мысль об этом не давала нам покоя с момента старта нашего лейерра.
     Война!
     Страшная  война  с применением оружия  массового  поражения загнала нас
сюда,  на   северный  полюс  планеты.  Загнала  вместе  с  организаторами  и
исполнителями чудовищного, злодейского замысла.
     Воспоминания  о  погибших родных и близких жгли  наши сердца,  иссушали
мозг,  отравляя  необходимость  существования на  этом  свете,  тем  более в
компании с таким сбродом.
     А  распаленные  алкоголем,  воодушевленные  наличием  новых  слушателей
Правитель  и  его прислужники разглагольствовали о  беспредельной власти над
планетой.
     Строили безумные планы об  обладании всеми ценностями Уоллы. Восхваляли
мудрость и величие своего подонка Шефа, называя его величайшим из величайших
Правителей Вселенной.
     Да, только так и не меньше!
     Оказывается,  этот   сумасшедший  выродок,   этот  безумец  хотел  быть
диктатором не только Уоллы, но и всей Вселенной!
     Мне  стало  стыдно и больно  за своих  товарищей,  за свой народ.  Ведь
столько  лет мы преклонялись перед  этим  ничтожеством,  безумным  маньяком,
вообразившим себя божеством, вершителем судеб всех цивилизованных планет.
     Наконец, Зорнерр  со  своей компанией  угомонились и захрапели в  своих
креслах.
     С чувством тоски и обреченности  мы покидали это  прибежище негодяев  и
скотов.
     Буквально опустошенные, раздавленные увиденным и услышанным, мы вошли в
кабину и плотно задраили входную дверь.
     Для всех  нас  было  совершенно очевидно,  что пока этот корабль  нужен
Правителю, нам ничего не грозит, но как только Зорнерр переберется в одно из
заранее приготовленных для него убежищ, от  нас немедленно избавятся. Лишние
свидетели  Зорнерру не  нужны. Спокойно и хладнокровно  он уничтожит экипаж,
так же как безжалостно пристрелил преданного водителя уллехода.
     Обсудив положение, мы единодушно приняли первое и самое главное решение
-  уничтожить  этих  негодяев,  жестоких  хищников,  принявших  человеческое
обличье. На Уолле не должно быть места для таких гнусных выродков.
     Второе - необходимо было завладеть планами  и  картами Правителя  и,  в
первую  очередь,  узнать точные координаты  заправочных станций и  подземных
убежищ, где хранились продукты питания.
     В  дальнейшем,  оставляя  кабину  лейерра  и   включив   автопилот,  мы
присоединялись  к  пассажирам  центрального   салона,  делая   вид,  что   с
удовольствием  участвуем в  их  пьяных  оргиях,  а  сами  постоянно пытались
что-либо выведать у Правителя и его своры шейббов.
     Особенно  это удавалось  моему заместителю  Миркку.  Он быстро втерся в
доверие к Зорнерру и тот называл его не иначе, как "мой дорогой Миркк".
     Вскоре  удалось выяснить и шифр от металлического  сейфа, где Правитель
хранил самые ценные документы.
     Миркк   даже  узнал  будущее  количество  членов  экипажа.   Как  мы  и
предполагали, нас ожидала судьба водителя уллехода.
     Терпеливо вынося присутствие этих ублюдков и  необходимость постоянного
общения с ними, мы крутились над северным полюсом, как волчок.
     Шесть раз  мы дозаправлялись и  пополняли  продукты питания на  острове
Дилтт. У Зорнерра была предусмотрена еще одна запасная база. В последний раз
мы выгребли все запасы и из нее.
     Наконец, наступило долгожданное время возмездия. Пришел момент расплаты
с кучкой подлых ублюдков, недостойно носивших высокое имя человека.
     Я доложил Правителю, что горючее на исходе. Хотя он был сильно пьян, но
весьма  удивился,  так  как  рассчитывал, что оно имеется  еще в достаточных
количествах.
     Однако не  спорил  и назвал координаты новой базы. Потом  тут же назвал
другие.  Затем  -  следующие. Сообразив, что в  таком  состоянии  ему точные
координаты  не  вспомнить,  Правитель  вошел в  салон,  открыл сейф  и  стал
копаться  в  ворохе  бумаг.  Непослушными  пальцами он  доставал  документы,
рассматривал, откидывал в сторону, пока,  не выдержав, вытряхнул на  пол все
бумаги и, бросив:  "Ищи  сам, а  я пойду выпью  с моим дорогим  Миркком",  -
вернулся в центральный салон.
     Я долго  ползал по  полу,  перебирая  каждый документ  и пытаясь  найти
необходимую карту. Он вскоре мне  попался на глаза: кроме  того, я обнаружил
зашифрованную  карту,  на  ней,  как  оказалось впоследствии, были  нанесены
хранилища ценностей  и драгоценных металлов большинства государств  планеты.
Все  прихватив  с  собой,  я пошел к  кабине,  где  меня  уже ждали Миркк  с
товарищами.
     До  сих  пор  не  могу забыть  омерзительнейшую  сцену.  Проходя  через
центральный  салон, я видел, как мертвецки пьяный, с красным от  возбуждения
лицом,   совершенно  голый  Правитель  пытался   овладеть   одним  из  своих
помощников. Тот  истошно орал и что было сил  отбивался от этого похотливого
животного.
     Захлопнув дверь  кабины, я показал  экипажу  обе карты  и  рассказал  о
препакостнейшем инциденте, свидетелем которого я только что оказался.
     Ни  слова  не  говоря,  Миркк  плотно  изолировал  входную дверь  и  по
громкоговорящей  связи  сообщил  пассажирам центрального салона о приговоре,
вынесенном им от имени народа Таннеи и всей Уоллы.
     В   разгерметизированный  салон  проник  космический  холод,  уничтожив
соучастников страшного преступления...
     Вскоре, дозаправившись горючим на небольшом островке, точные координаты
которого были указаны на карте, мы взяли курс на столицу Таннеи.
     Идя на небольшой высоте, сбросили над центром города замороженные трупы
Правителя и его сообщников.
     Из-за  плотного устойчивого  тумана, окутавшего  столицу  непроницаемой
тусклой серой мглой, буквально ничего не было видно.
     Вдруг на лейерре раздались тревожные сигналы опасности.
     Замелькали,  заметались  цифры  на   приборах,  показывая  колоссальный
уровень  радиации.  Быстро  надев  защитные  маски  - в  свое  время Зорнерр
позаботился об  этом,  -  мы  немедленно  набрали высоту,  однако  тревожные
сигналы  не унимались.  Стало ясно, - пролетая над столицей,  корпус корабля
покрылся радиоактивной  пылью. Единственное, что  могло  нас  спасти,  - это
немедленная очистка корпуса от радиоактивных осадков.
     А выполнить это было возможно только с помощью воды. Нужен дождь, самый
обычный дождь!
     На Уолле бывали ураганы, но довольно редко. Чаще всего они  налетали  с
моря, обрушиваясь на берега порывистым ветром с потоками воды. Несколько раз
смерчи  налетали  на  Таннею. Один раз  мне самому довелось попасть в  такую
переделку, находясь в кабине лейерра.
     Надо  сказать,  что  тогда мне  просто повезло и я  благополучно  "унес
ноги",  а  сейчас  попасть  в  зону  действия  урагана было  для нас  просто
спасением.
     Мы заметались от  полюса к полюсу в поисках "хорошенькой" бури, пока не
увидели черно-багровую  тучу  с  туго закрученными алыми краями, закрывавшую
весь видимый горизонт.
     Пожалуй, это  был  тот самый ураган, так необходимый для корпуса нашего
уже довольно потрепанного  сверхдлительным полетом  воздушного  корабля.  Не
раздумывая, я бросил машину в  эпицентр циклона. Но оказалось - это вовсе не
циклон, а смерч, вызванный взрывом гигантской разрушительной  силы. Началось
такое! - трудно даже представить себе в самом кошмарном  сне: тяжелую машину
трясло, бросало  из  стороны  в сторону, как  крохотную  песчинку, потом она
завибрировала и  едва не отвалились крылья  и хвостовое  оперенье. Казалось,
что мощный корпус вот-вот рассыплется на куски, а мы сами на мелкие частицы.
     Внезапно нас сильно тряхнуло. Потеряв сознание, я на какое-то мгновение
выпустил рули управления, и машину завертело, закружило и потащило вниз.
     Придя в сознание, я увидел прямо перед собой циклопической высоты волны
с белыми лохматыми бурунами на  широких  разлапистых  гребнях. Одна  из  них
дотянулась  до корпуса и потащила за собой в бездну; казалось, еще мгновение
и она поглотит нас в своей ненасытной беснующейся утробе.
     В этот момент, как по волшебству, перед нами  возникли заросли каких-то
растений.
     Направив корабль прямо на них, я каким-то чудом успел найти миниатюрный
участок  суши, не  заливаемой  штормом, и в изнеможении откинулся  на спинку
кресла.
     Блаженное оцепенение разлилось по телу. Товарищи бросились ко мне, и не
скрывая слез, крепко, до боли обнимали и жали руки.
     Сигналы опасности давно стихли. Выбравшись из корабля, мы забрались под
корпус и тут же, завалившись на песок, заснули мертвецким сном.
     Осмотр  корабля  подтвердил полное отсутствие  следов  радиации. Машина
почти не пострадала. Быстро набрав  высоту, мы взяли  курс на базу подводных
кораблей,   помеченную  на   карте  рукой   Правителя  как   объект   особой
государственной важности.
     Вместо  базы  мы  обнаружили  развалины,  груды  камней,  спекшихся   с
металлом. Уцелела лишь узкая длинная полоска  врезавшегося в море  песчаного
мола.
     С  большим трудом лишь после третьего  захода мне  удалось  посадить на
него наш многострадальный лейерр.
     Взяв оружие и надев защитные маски,  я и Миркк направились к подземному
убежищу,  отмеченному на карте тремя черными жирными крестами.  Вход в  него
был завален.
     Но мы с собой захватили несколько ручных взрывных устройств - на Тайнее
их называют ирггами.