авить, кроме технических подробностей, которые мы будем обсуждать отдельно. Каковы бы ни были причины сегодняшней ситуации, выбора нет, и наши жизни в наших же руках...
     - Ладно!... - Уго Ургейм повернулся к собравшимся, рубанув ладонью воздух. - Мы будем искать эти чертовы планеты!
     Константин Эрнестович нахмурился.
     - Я буду вынужден оставить первого пилота и навигатора на базовом корабле, - произнес он. - Так что третий разведчик будет полностью укомплектован вашим летным составом.
     Молодой швед, сидящий рядом с Ургеймом, поднял голову и проговорил, тщательно подбирая слова на интерангле:
     - Меня зовут Курт Серхенсон. - Он непроизвольным жестом потер подбородок. - Я думаю, что мы справимся. У меня есть удостоверение пилота спускаемых аппаратов. Двое из нашей группы имеют аналогичную подготовку.
     - Я окончил высшую школу навигаторов! - раздался голос из задних рядов.
     Галанин кивнул. Он прекрасно знал, кто из них имеет какую подготовку, ведь он сам составлял "список на пробуждение", и, как видно, не ошибся ни в Ургейме, ни в парнях из его команды. Впрочем, в остальных тоже. Им нужно дать немного времени пообвыкнуться с мыслью о своем новом положении.
     - Хорошо. В таком случае я больше никого не задерживаю.
     Эти слова, такие будничные в другой обстановке, для тридцати мужчин, едва пришедших в себя после криогенных камер, прозвучали как приговор.
     Не было ни вопросов, ни выкриков, ни жестикуляции.
     Все. Словно поставили жирную точку. Назад пути нет. Впереди неизвестность. Помощи не будет.
     Тишина казалась вязкой и осязаемой. Люди смотрели друг на друга, и никто не решался встать первым. До них внезапно дошло, что все, к чему они привыкли на Земле, - законы, права, требования, деньги, - все уже несущественно, утратило силу и кануло в прошлое. Остались только они и Космос.
     Уго Ургейм поднялся первым и оглядел притихший зал.
     - Ну?... - проговорил он на интерангле. - Чего приуныли?! Вперед, парни, покажем, чего мы стоим! Если нас не могут толком доставить на обещанную планету, так мы сами найдем себе новую родину!
     Мужчины нестройно встали, словно признав неоспоримое лидерство могучего шведа, и потянулись к выходу. Их лица были бледны и угрюмы, но в них уже не сквозила та злоба и обреченность, с которой они входили сюда полчаса назад.
     - Ургейм, задержись, - попросил Галанин.
     Уго остановился в дверях и вопросительно посмотрел на капитана "Кривича".
     Константин Эрнестович на мгновенье замялся.
     - Я хотел... В общем, спасибо...
     - Да ладно, капитан, - широко улыбнулся Ургейм. Казалось, оптимизма у него хватит на весь экипаж. - Должен же я был подбодрить парней! А мы с тобой обойдемся и без поддержки, верно?... - он ткнул Галанина кулаком в плечо и подмигнул. - Действовать надо напористо, пока никто толком не успел подумать и по-настоящему испугаться. Верно говорю, Галанин?!

***

     Колониальный транспорт "Кривич" висел в пространстве, сверкая в лучах бесчисленных звезд зеркальной поверхностью "яйца", где в холоде и беспамятстве сверхглубокого сна застыли в ожидании новой родины триста тысяч непрожитых человеческих судеб...
     Никто не знал, что ждет их впереди.
     Внезапно по поверхности паукообразного основного модуля пробежала волна огней, и три из десяти обнимающих сферу вздутий начали раскрываться. Покрывающие их бронеплиты дрогнули и разъехались в стороны, открыв свету звезд обтекаемые контуры трех разведывательных кораблей. Огромные телескопические краны-манипуляторы, управляемые бортовым компьютером "Кривича", подняли их из гнезд и вынесли тысячетонные конструкции далеко в космос.
     Быстро возникла и закончилась разноголосица предстартовой радиосвязи, и три новых рукотворных солнца вспыхнули в звездной бездне.
     На борту транспорта, в тесной ходовой рубке, трое членов экипажа долго сидели у экранов, провожая их взглядом, пока яркие сполохи двигателей не затерялись среди звезд.

***

     Спустя пять суток первый десантный модуль вошел в гравитационное поле избранной планеты.
     Тесную кабину пилотов от основных отсеков отделяла лишь полупрозрачная пластиковая перегородка, да и та была в этот момент наполовину опущена, и это здорово мешало Ольге сосредоточиться.
     Это был ее первый настоящий разведывательный вылет.
     Она застыла в кресле навигатора. Мысли путались от показаний десятков приборов, но этот сумасшедший швед был неумолим. Времени нет. Никаких предварительных маневров. Вперед! - приказ такой емкий, как удар палкой по голове. "Господи, какой он тупой, мускулистый и шумный!... - раздраженно подумала Ольга. - Да и его гопники ничуть не лучше... Прямо раздевают глазами!..." Она невольно покосилась через плечо на исследовательскую группу из семи колонистов. В полной гермоэкипировке, пристроившись меж контейнерами с оборудованием и противоперегрузочными креслами, они умудрялись играть в карты, то и дело разражаясь хохотом, словно корабль и не падал навстречу незнакомой планете. Оптимисты чертовы... Ну, я вам устрою посадочку...
     Мысли не мешали Ольге работать, и в душе она не могла не признать правоту методов Уго Ургейма. Из-за его необузданного напора некогда было тратить время на страхи и сомнения...
     Бортовой компьютер - милая штучка, с сумасшедшим быстродействием, ну прямо подстать их командиру - гнал на расположенные перед ней мониторы поток навигационных данных. Черт, нужно только успеть сориентироваться в этой мешанине цифр, и все будет нормально...
     Так... Вектора двигателей... Граница атмосферы... расчет маневра для геостационарной орбиты радиобакена... Точки Лагранжа... А этот Курт... ничего себе... По крайней мере, отличается от остальных... спокойный, красивый... не потный... О, черт!...
     Две орбиты на центральном мониторе совместились, опоясав шарик планеты.
     - Внимание! - Пальцы Ольги машинально перекидывали тумблеры. Включено... Включено... Включено... - Курт, два-ноль, восемь-четыре! Коррекция левого борта!
     В левых экранах расцвели ослепительные вспышки корректирующих дюз.
     - Эй, закончили! - раздался громовой бас Ургейма. - Всем по местам! Пристегнуться! Живо!
     - Радиобую - старт!
     Корабль тряхнуло, - это в космос отстрелило двухметровую сферу, набитую электроникой. Чуть отстав от корабля, она повернулась вокруг оси, расправила сложенные веера солнечных батарей и вдруг, ослепительно сверкнув двигателями, отвалила в сторону, переходя на заранее рассчитанную орбиту.
     Десантный корабль - серебристая пылинка на фоне необъятного бурого шара планеты - по пологой траектории падал в верхние слои атмосферы.
     Серхенсон улучил секунду, чтобы утереть со лба выступившие капельки пота. Машинально поправив одетые на глаза бинокуляры пилотирования, он вновь сосредоточился на приборах. Перед глазами рос шар планеты, рассеченный тонкими линиями координатной сетки, в узлах которой бежали цифры и машинные коды. Инфракрасные сканеры показывали нечто невообразимое...
     - Внизу горячо! - предупредил он Ургейма. - Начинаю снижение!
     Звезды на обзорных экранах утратили свою кристальную чистоту. Модуль входил в атмосферу, и по мере ее уплотнения небольшой корабль все сильнее раскачивало в появившихся турбулентных струях. Пальцы пилота лежали на сенсорах управления ходовыми секциями. Импульсы торможения из носовых двигателей из частых отдельных взрывов превратились в постоянный грохот.
     Еще минута, и обзорные экраны заволокло коричневато-серой мутью - это были первые облака. Ольга включила посадочные огни, но мощные прожекторы не смогли пробиться больше чем на метр и лишь подсветили изнутри клубящуюся стену, окружившую корабль.
     Здесь бушевали ветры и грозы, облачность вокруг была буквально напоена статическим электричеством. Внезапно коричневую мглу прорезало несколько ветвистых высоковольтных разрядов. Кто-то вскрикнул, Ургейм тихо, но внятно выругался на шведском.
     "Зачем мы сюда сунулись, - в отчаянии подумала Ольга, которая могла контролировать снижение исключительно по приборам, никакого визуального восприятия не было и в помине из-за густых облаков, - ведь вторая планета системы, расположенная дальше от звезды, выглядела куда более привлекательно... Черт его разберет, этого Ургейма... Жаль скорость великовата - воздухозаборники не выпустить..."
     Курт тоже нервничал, хотя времени на это у него было еще меньше, чем у Ольги. Он неплохо справлялся с управлением модулем, но электронные бинокуляры подспудно давили на психику...
     Два серебристых крыла выдвинулись из раскрывшихся створов, приняв на себя основной вес корабля. К грохоту дюз и грозы добавился тонкий противный свист воздуха, рассекаемого плоскостями...
     "Скорее бы кончились облака!..." - мысленно взмолился Курт. Ему совершенно не хотелось садиться по приборам.
     И они кончились.
     В обзорные экраны внезапно ударил серый, унылый свет, несколько последних перистых полос мелькнуло по бокам, и они наконец увидели поверхность планеты.
     Под плоским брюхом модуля проносилась серо-черная равнина, вся покрытая морщинистыми лавовыми наростами. Она была начисто лишена жизни и слабо курилась ядовитыми сернистыми испарениями. На горизонте извергалась группа вулканов, громадное озеро на равнине кипело, и шквальный ветер стлал по земле густые клубы пара; от низких, тяжелых облаков то и дело били ветвистые разряды молний, несколько голубых шариков плазмы несло ветром, пока они не взорвались среди каменных обломков...
     Модуль снижался. Курт по показаниям приборов выбрал более или менее ровное и твердое место, и теперь корабль описывал над ним концентрические круги.
     - Дьявол!... - проорал Ургейм, стараясь перекричать рев турбин и раскаты грома, транслируемые внешними микрофонами.
     - Садиться будем?! - спросила Ольга, втайне надеясь на отрицательный ответ.
     Уго пробежал глазами по данным экспресс-анализа атмосферы. Первобытная смесь, в чистом виде.
     - Садимся! Эй, парни, готовьте геологическое оборудование! Тут металлы, должно быть, текут прямо по поверхности!
     - На что они нам?! - не выдержал Курт.
     - Если на соседней планете возможна жизнь, то здесь можно поставить металлургические и химические заводы-роботы! - пояснил Уго. - Не гадить же опять там, где будем жить!
     - Кора сейсмически неустойчива! - предупредила его Ольга. - Планета едва остыла! Я не могу определить, насколько безопасно место под нами!
     Из-за рева атмосферных двигателей, отделенных от остальных отсеков только переборкой, им приходилось постоянно орать, чтобы слышать друг друга.
     Ургейм упрямо помотал головой. Только короткая разведка, жестом пояснил он.
     В этот момент низкие тучи, состоящие из пара и вулканического пепла, разразились стеной дождя. Падающая с небес вода закипала, едва достигнув поверхности равнины, в клубах пара бесновались молнии, и динамики продолжали изрыгать адский грохот.
     Модуль неуклюже накренился, притормозил и коснулся планеты передними опорами. Толчок едва не вышиб из экипажа дух. Посадка оказалась еще жестче, чем предполагала Ольга.
     Несколько секунд все в напряжении ждали, выдержит ли застывшая лава вес корабля.
     - Ну и погодка! - расхохотался наконец бородатый болгарин Стоянов. - Как в сауне!
     Колонисты встали, разбирая кофры с оборудованием, и пошли в хвостовую часть корабля, где располагался главный шлюз. Ургейм задержался у кабины управления.
     - Курт, держи турбины на холостом ходу, - распорядился он, - мы возьмем пробы, установим маяк посадочного луча, ну и раскидаем кое-какое оборудование. На все, - он посмотрел на часы, - минут сорок, не больше. - Он постучал по циферблату и перевел взгляд на навигатора. - Ольга, подготовь навигационные расчеты для перелета на соседнюю планету.
     Она кивнула в ответ. Разговаривать не было сил, посадка довела ее до полного изнеможения.
     Ургейм подмигнул им и пошел к ожидавшей его группе.
     Курт снял с головы обруч с электронными бинокулярами и положил его на пульт. Откинувшись в кресле, он смотрел на обзорные экраны, рассеянно хлопая себя по груди, пока ладонь не нашарила карман. Достав сигареты, он молча протянул Ольге раскрытую пачку.
     - Мой Бог... - потрясенно проговорил он, не отрывая глаз от экранов. - Начало мирозданья... Никогда не думал, что увижу подобное!...
     Она не ответила, а лишь молча взяла предложенную сигарету, прикурила и откинулась в кресле, глядя на то, чем так восхищался Курт.
     Ливень закончился. Было непонятно - день на планете или, ночь. Низкие облака, наполненные вулканическим пеплом, создавали высокое альбедо, и солнечные лучи, наверное, столетиями не проникали в багряный сумрак новорожденного мира. Да и сам воздух, насыщенный паром и частицами туфа, казался серым; сумрак то и дело озарялся вспышками извержений, и вся картина, окрашенная в гнетущие красные тона, нагоняла жуть. Ольге действительно было страшно. "Миллионы лет до зарождения жизни... - думала она. - Быть может, вот те горы только вчера поднялись над равниной..."
     Она перевела взгляд на клокочущее озеро. Жидкость в нем кипела, с шипением облизывая неровные берега. Пласты застывшей лавы курились желтым дымом.
     - Температура на поверхности сто десять градусов по Цельсию, - сообщил Курт.
     - Жуткое место... - Ольгу передернуло. Она с облегчением отвела взгляд от обзорных экранов к ровному, успокаивающему и привычному сиянию навигационных дисплеев.
     - Ольга, разве вы не чувствуете этой дикой красоты? - удивился Курт.
     - Со мной можно на "ты", - ответила она. Дым ее сигареты толчками втягивался в вентиляционное отверстие. - Не нахожу здесь ничего привлекательного. Мне просто страшно... Наверное, так выглядит библейский Ад... - Ольга погасила сигарету и повернулась к приборам. - Нисколько не удивлюсь, увидев на экранах парочку рогатых ксеноморфов! - попробовала пошутить она.
     Курт вежливо улыбнулся.
     В этот момент от корабля отделилось семь фигур в скафандрах. Они разбились на группы. Одна направилась к озеру, другая в глубь равнины, и кто-то один (Курт не смог разобрать, кто именно) остановился неподалеку от корабля, устанавливая на сейсмических амортизаторах аппаратуру наводящего посадочного луча.
     Пилот сделал несколько переключений на пультах, и корабль вдруг приподнялся на телескопических опорах. Он включил прожектора и принялся манипулировать ими, освещая дорогу двум группам.
     - Ради этого стоило перенести анабиоз... - между делом проговорил он, продолжая прерванный разговор. - Никто на Земле еще не видел ничего подобного.
     - Мы с тобой мыслим разными категориями, - ответила Ольга, не разделявшая его восторженного возбуждения. - Ты думаешь о том, что даст вам в будущем эта планета, а я просто мечтаю вернуться домой...
     - Почему?
     - Я улетала, чтобы вернуться! - резко ответила Ольга, которую начинали злить его вопросы. - Мне не кажется, что это, - она кивнула в сторону обзорных экранов, - достойная замена Земле. Я не ищу себе новой родины, - отрезала она. - Мы должны были всего лишь доставить вас в систему Альфы Близнецов, а не колонизировать эти чертовы планеты!...
     Ее охватила внезапная дрожь. От воспоминаний о Земле, оставшихся там родных и друзьях на глаза навернулись слезы.
     Курт пожал плечами и повернулся к приборам. Не хочет разговаривать - не надо, но злиться-то зачем?...
     - Стоянов, Робертсон, возвращаться! - внезапно раздался в коммуникаторах встревоженный голос Ургейма.
     Курт и Ольга недоуменно переглянулись, не видя причины для столь спешной эвакуации, когда группы только вышли на поверхность и едва успели достичь намеченных точек, но в этот момент корабль слегка тряхнуло.
     - Что это?!
     - Не знаю... - Курт включил бортовой сейсмограф. - Похоже, землетрясение!
     Впереди и справа что-то сверкнуло. Они заметили зловещий отблеск на боковых экранах и одновременно посмотрели туда.
     - О Господи... - вырвалось у Ольги.
     В километре от корабля к низким небесам ударил фонтан магмы. Кора планеты треснула с оглушительным грохотом, и по равнине зазмеился неровный, кровоточащий лавой разлом. Все произошло так быстро, что они не успели опомниться, а трещина уже доползла до озера и расколола его берег,
     Курт перегнулся через спинку кресла и рванул с полки два гермошлема. Они с Ольгой сидели в легких скафандрах. Как и положено по инструкции при посадке.
     - Одевай! - он сунул ей шлем, хватаясь за рычаги ручного управления.
     Ольга как будто не слышала его. Ее взгляд был прикован к шести фигурам в белоснежных скафандрах, с разных сторон бегущим к кораблю. Троих уже отрезала растущая на глазах трещина.
     Двигатели модуля взревели, вторя грому извержения. В этот момент озеро начало вливаться в разлом. Первое соприкосновение жидкости с вязкой, тускло-красной лавой вызвало серию взрывов. Во все стороны полетели шлаковые бомбы, - раскаленными болидами они взмывали вверх и тут же падали назад на равнину, взрываясь фейерверками горячих брызг.
     Еще секунда, и хрупкая перегородка отвердевшей лавы не выдержала, и все озеро внезапно обрушилось в трещину.
     Курт опоздал со стартом всего на несколько секунд. Казалось, сама планета раскололась надвое...
     Взрывная волна обрушилась на модуль, сломав, словно спички, его опоры и завалив многотонный корабль набок. Часть обзорных экранов погасла, на уцелевших горизонт внезапно покачнулся и встал дыбом. Ольга видела, как Курт врезался головой в приборную панель, и по его рассеченной щеке потекла струйка крови. Стараясь поскорее стартовать, он не успел одеть гермошлем.
     Она растерянно огляделась, сама едва живая от встряски. Те трое, что бежали от озера, исчезли. Господи, она даже не запомнила их лиц, не знала имен... Трое других, поваленные взрывной волной, лежали в сотне метров от корабля. Один еще пытался ползти, неуклюже уворачиваясь от падающих с неба шлаковых бомб. Дождь горячих обломков барабанил по обшивке перевернутого модуля.
     Ургейма нигде не было видно, и Ольга подумала, что он погиб...
     Курт слабо застонал и шевельнулся.
     Это вывело ее из оцепенения. Защелкнув замки своего гермошлема, она выбралась из кресла и поползла меж опрокинутых контейнеров к шлюзу.
     - Ты куда?! - раздался за спиной возглас Курта. - С ума сошла?!
     - Поднимай модуль! - заорала она, вручную вращая штурвал запорного механизма шлюза. - Я попытаюсь помочь им!
     Что-то дважды с силой ударило по обшивке, снаружи раздалась серия оглушительных взрывов. Ольга скорчилась в тесном тамбуре, вращая штурвал, пока наружный люк внезапно не поддался и не скользнул в сторону, удерживаемый на двух штангах.
     Первый, кого она увидела, был Ургейм. Его тело повисло на люке и вместе с ним отъехало в сторону.
     До земли было метра три. Корабль лежал, подмяв под себя хвостовой стабилизатор, который пропахал в обсидиановой равнине глубокую борозду. Ольга в ужасе смотрела на человеческое тело, повисшее в двух метрах над разломом. Ветвь основной трещины - узкая полуметровая расселина - проходила почти под самым кораблем. Ургейм висел над ней, уцепившись обеими руками за крепежную скобу люка.
     - Я выберусь... - внезапно услышала она в коммуникаторе его хриплый голос.
     Она прыгнула, заледенев от страха и моля всех богов, чтобы только не попасть в разлом. Земля встретила ее болезненным, жестким ударом, ноги подкосились, она упала, но тут же поднялась. Вокруг сыпались раскаленные куски породы, черная равнина содрогалась в конвульсиях, в небо били огненные фонтаны...
     Она побежала туда, где минуту назад видела три распростертые фигуры.
     Только один из них уцелел и по-прежнему полз к перевернутому кораблю. Ноги в тяжелых ботинках с магнитными подошвами скользили по черному вулканическому стеклу... Пепел падал с неба крупными хлопьями, словно горячий серый снег.
     До белой фигуры оставалось не больше двадцати метров, и Ольге казалось, что она уже видит перекошенное в немой мольбе лицо болгарина. Его борода слиплась от пота, рот тяжело от