в
Сэшэа все-таки.
   Хаос не стал выяснять, что такое "Сэшэа".
   - Ты не против бургеров?  -  спросил  он  Мелинду.  Она  кивнула,  нервно
стреляя глазами. - Хорошо, давай четыре бургера и две, гм, порции  картошки,
- сказал он Йохансону.
   Йохансон наклонился и повторил заказ в микрофон, затем  отстукал  его  на
кассовом аппарате, на клавишах с рисунками блюд. За его спиной Малыш вытащил
из морозильника коробку замороженных булочек, а тем временем Стоуни  включил
фритюрницу.
   - Созрел? - спросил Йохансон Бойда.
   - Конечно, браток. Мне - коронное блюдо.
   - Да ладно тебе, Бойд, - заныл Йохансон. - Давай не будем, а? Коронное  -
это бургер-кинг. Ты же знаешь, я не умею...
   - Ладно, пошутил, пошутил. Биг-мак, да как полагается: с грязью, машинным
маслом и бумагой.
   - Биг-мак, - сказал Йохансон в микрофон. Он вручил полный счет Бойду, тот
расплатился.
   - Давайте-ка сядем, - сказал хиппи. - Чтобы кухню раскочегарить, им время
требуется. - К облегчению Хаоса, Бойд  отвел  его  и  Мелинду  к  столику  у
противоположной стены зала. Хаос не хотел за едой смотреть на  макдональдян.
Бойд откинулся на спинку стула и ухмыльнулся:
   - Ну, что я вам говорил?
   - Значит, на Полосе только они остались? - спросил Хаос.
   - Не считая меня и енотов.
   - Что-то не понимаю я... Почему...
   - Браток, эти котята - с гор. Считай, что из яслей выползли. Может,  даже
телек ни разу не смотрели. Мы тут, браток, балакаем на аппалачском. Табачная
дорога. Они сюда, на Полосу, с  гор  спускаются  и  находят  работу  за  три
пятьдесят в час, и это  все,  что  им  известно  о  жизни.  Свод  инструкций
компании - их Библия.  Короче,  когда  все  смылись  с  Полосы,  эти  котята
застряли, потому что ничего другого не знают.
   - Но почему они думают...
   - Браток, они вообще не думают. В том-то все и дело.  Для  этих  сосунков
Рональд Макдональд все равно что Элайн для котов из зелени. Они живут, чтобы
служить.  Я  их  зову  макдональдянами,  потому  что  теперь  эта  страна  -
Макдональдия. Просто еще одна хрень.
   - Как же еда не кончилась?
   - Шутишь? Тут холодильники - битком. Сами ни к чему не прикасаются, а я -
единственный посетитель. Но я эту парашу жру не чаще двух-трех раз в неделю.
Больше на консервы из супермаркета налегаю, да, кстати, не забыть бы: надо в
следующий раз банок привезти, когда  сюда  наведаюсь.  Овощей  там  или  еще
чего-нибудь с витаминами. Хреново эти котята выглядят, браток, ой, хреново.
   - Четыре бургера, две порции картофеля и биг-мак,  -  сказал  Йохансон  в
микрофон.
   Посетители направились к стойке.  Стоуни  и  Малыш  все  еще  возились  с
гамбургерами - ловили, когда те падали с транспортера,  сооружали  биг-маки,
укладывали в пеностироловые коробки. Хаос взглянул на Бойда, тот поднял руки
и улыбнулся.
   - Насчет хлеба им расскажи, - велел он Йохансону.
   Йохансон пожал плечами:
   - Мы, ну, не можем просто четыре бургера дать,  надо  с  хлебом.  Суем  в
коробку и на десять минут - на подогрев.  -  Он  показал  сияющий  оранжевый
бункер, где собирались готовые гамбургеры. - Ежели, ну, через  десять  минут
бургеры не продадим,  то  хлеб  выбрасываем,  потому  как,  ну,  гарантируем
свежесть. - Он вытер руки о черный от сажи передник и ухмыльнулся.
   Бойд многозначительно поднял брови. Посетители отнесли подносы к  столику
и принялись за еду. Хаос и Мелинда вмиг умяли два гамбургера.
   - Я ж тебе говорил, они мелкие, - сказал Бойд. - Хочешь еще? - Он  достал
пригоршню купюр и придвинул их к Хаосу по столу. - Дуй,  только  поторопись,
ради Бога, пока они хлеб не выбросили.
   Хаос подошел  к  стойке  и  взял  из-под  раскаленных  спиралей  еще  два
гамбургера. Макдональдян это явно обрадовало.
   После еды троица вернулась на парковочную  площадку.  Бойд  заметил,  как
Хаос разглядывает два автомобиля на солнечной тяге, и сказал:
   - Ну что? Тачку хочешь? Только не из этих, браток.  Мы  тебе  новехонькую
сыщем. Пошли.
   Он подвез их к автосалону в  полумиле  от  ресторана.  Небьющееся  стекло
витрины, высаженное из рамы, лежало на полу  застывшими  волнами.  В  здании
стояли четыре машины, еще десяток - на прилегающей территории.
   -  Хочешь  грузовичок  вроде  моего?  -  спросил  Бойд.  -  Или  из  этих
грейпфрутовых семечек?
   Хаос протянул руку в сторону самого маленького автомобиля на площадке, он
больше всех походил на машину из его сна. Взглянул на Мелинду, та кивнула.
   - А что, годится, - сказал Бойд. Пока Бойд рылся в офисе, Хаос и  Мелинда
перебрались через стекло. Хиппи появился с устройством величиной с  книгу  -
разноцветный пластик, логотип. На площадке Бойд включил  штуковину  и  велел
Хаосу прижать ладонь к передней панели. Та ненадолго осветилась. Затем  Бойд
приложил устройство к замку на дверце машины.
   - Давай пробуй, - сказал он. Хаос поднес ладонь к двери.  Щелкнул  замок,
заурчал двигатель.
   - По дороге хочешь двинуть? - спросил хиппи.
   - Вообще-то я думаю Калифорнию посмотреть, - ответил Хаос.
   - Вот это клево. Ага, клево, - произнес Бойд так, будто очень сомневался.
- Погодь. - Он  отошел  к  своему  пикапу  и  вернулся  с  ворохом  карт.  -
Восьмидесятая автострада. Знаю,  бывал,  большая  дорога  и  поганая...  Ну,
удачи. Хочешь совет? Солт-Лейк-Сити проскочи. Да и Юту заодно. Не съезжай  с
дороги.
   Хаос взял карты:
   - Спасибо.
   - Да, кстати, в Неваде хрень какая-то военная... Карта,  браток,  это  не
территория. Вот и все, что я тебе могу сказать. Карта -  не  территория.  Во
всяком случае, теперь. - Он поднял голову и прищурился, глядя на солнце:
   - А в Калифорнии чем хочешь заняться?
   - Не знаю, - сказал Хаос.
   - Ну, ты там будешь не одинок. В этом штате кого ни возьми - башка не  из
плеч растет, а сразу из пятой точки.  Эпидемия.  А  ты  уверен,  что  хочешь
умотать? Постой, браток, прикинь: тут  места  вволю,  ежели,  конечно,  тебе
простора надо. Это ж Полоса, тут есть где развернуться.
   - Спасибо, - сказал Хаос, - но мне интересно, что еще в мире делается.
   - Это клево, это клево, - быстро и нервно проговорил  Бойд.  -  Я  просто
хочу сказать, у нас тут уйма всякой всячины,  можно  покантоваться,  короче,
зачем спешить? - Он взволнованно  поглядел  на  Мелинду.  -  Потому  как  не
хватает нам тут только деток-конфеток. Так отчего бы вам не задержаться хоть
на несколько деньков?
   - Нет, - сказал  Хаос.  Он  открыл  дверцу,  Мелинда  юркнула  в  машину,
скользнула мимо баранки на пассажирское сиденье. - Мы уезжаем.
   - Это клево. - Бойд отвернулся. - Лады, браток, не бери в голову.

***

   В разрушенной бакалейной лавке они набрали консервов и бутылок  с  водой,
набили ими багажник и поехали через горы. Первую ночь они провели  в  машине
на обочине. Через несколько часов  после  остановки  Хаос  проснулся,  рядом
посапывала Мелинда; не будя ее, он завел двигатель, и  машина  вернулась  на
асфальт. За годы борьбы со снами Келлога он научился не засыпать; бывало, он
и хотел уснуть, но не удавалось. Он не забыл совет Бойда и,  пересекая  Юту,
не покидал шоссе. Когда снова опустилась ночь,  они  уже  были  за  границей
штата, в Неваде.  Он  подремал  часов  пять-шесть,  затем  снова  взялся  за
баранку.
   Разговаривали  мало.  Мелинде,  казалось,  хватало  одного   развлечения:
глядеть в окно.
   А ему - смотреть, как утекает асфальт  под  капот.  Оба  ушли  в  себя  -
решение принято, надо добраться до  цели,  что  тут  еще  обсуждать?  Он  не
выяснял, что ей известно о Калифорнии, доводилось ли хотя бы слышать  раньше
это название. Только спросил, нарушив послеполуденное молчание,  не  скучает
ли она по родителям. Она сказала "нет", потом они полчаса спорили о какой-то
ерунде, потом надулись, и  он  вдруг  сообразил:  Мелинда  хочет,  чтобы  он
обращался с ней как со взрослой. Тогда Хаос умолк  совсем,  чтобы  упиваться
простором и тишиной, - к этому  занятию  он  пристрастился  в  Хэтфорке.  Он
по-прежнему не знал, сколько ей лет. Полагал, что тринадцать.
   В те две ночи ему  снился  дом  у  озера.  В  первую  он  разговаривал  с
компьютером, тот упорно называл его Эвереттом и выспрашивал, что он помнит и
чего не помнит. Компьютер сказал, что женщину, которую ждет  Эверетт,  зовут
Гвен.
   На другую ночь он встретился с Гвен. Они вместе были в темной комнате, он
ощущал рядом ее тело, дотрагивался до ее лица и  рук.  Они  разговаривали  и
очень хорошо понимали друг друга, но по пробуждении он не сумел вспомнить ни
слова.
   Сны  казались  неестественными,  он  заподозрил,  что  они  созданы  либо
компьютером, либо некой частью его  спящего  "я"  -  для  того  лишь,  чтобы
навести на размышления о прежней жизни. В этом сны преуспели,  но  вместе  с
тем  ввергли  его  в  смятение.  Он  подозревал,  что  некоторые  видения  -
всего-навсего грезы, а не подлинные воспоминания. Как бы то ни было, он  уже
научился не доверять и грезам, и воспоминаниям. И те  и  другие  могли  быть
недостоверны. Но в существование Гвен он верил. Недолгий срок, проведенный с
ней, оставил ему учащенное сердцебиение -  словно  в  глубине  души,  в  иле
сознания, шевелилось, поднималось к поверхности нечто давно захороненное.
   Если новые сны и действовали Мелинде на нервы,  то  она  предпочитала  об
этом не говорить.
   В Неваде  все  было  по-другому,  сплошь  игорные  заведения  и  реклама.
Некоторые рекламные щиты были непонятно зачем  изменены  -  отдельные  слова
замазаны белым, закрашены рисунки, - а другие просто изувечены. Иные  города
казались безжизненными, по крайней мере  с  автострады;  в  иных  замечалась
жизнь; все города Хаос проезжал, не касаясь педали тормоза.  Довольно  скоро
он вновь очутился в пустыне.
   К концу третьего дня пути, в пятидесяти милях от Рино, над ними в  вышине
раздался  гул,  а  чуть  позже  появились  два  летательных   аппарата   без
опознавательных знаков и крыльев - этакие беспропеллерные вертолеты.
   Их рев вспорол предвечернюю  тишину.  Хаос  остановил  машину.  Вертолеты
пронеслись низко над  дорогой  и  помчались  к  далеким  горам,  затем  один
повернул назад, а другой исчез.
   Летчик указывал пассажиру на их машину. Хаос закричал  им  и  помахал  из
открытого окна. Вертолет описал круг и  сделал  новый  заход,  еще  ниже,  и
человек на пассажирском  сиденье  направил  на  машину  через  боковое  окно
какое-то устройство. Вертолет остановился и висел прямо  над  машиной,  пока
пассажир возился с устройством, нажимая на кнопки и пристально вглядываясь в
дисплей.  Хаос  высунулся  из  окна  и  снова  закричал,  но  безуспешно   -
летательный аппарат неимоверно шумел.
   Пассажир убрал прибор, поднял короткое массивное  ружье  и  прицелился  в
машину.
   - Нет! - закричал Хаос. Мелинда, наблюдавшая со своего сиденья, выскочила
из машины и побежала через дорогу. Человек  выстрелил.  Что-то  вылетело  из
ружейного ствола, глухо ударилось о крышу автомобиля и лопнуло. Хаос  увидел
на  капоте  огромную  кляксу  густой  розовой  фосфоресцирующей  краски.  Их
пометили. Вертолет взмыл в небо и рванул к горам.
   Когда утихли его моторы, Хаос вышел из машины и осмотрел  розовое  пятно.
Краска  почти  целиком  покрыла  две  солнечные  панели  и  уже   подсыхала,
превращалась в коросту, которую невозможно соскоблить.
   Но, когда Хаос завел машину, она поехала ничуть не хуже прежнего.
   Он посмотрел на Мелинду. На свое место она возвратилась, не  проронив  ни
слова. Тонкие струйки пота оставили на ее висках блестящие следы. Интересно,
подумал Хаос, доводилось ли раньше видеть что-нибудь неживое,  но  летающее?
Наверное, нет. Келлог рассылал кое-какие сны о самолетах, но в снах  Келлога
полным-полно всякой немыслимой всячины. Совсем иное дело - когда  немыслимое
оборачивается явью.
   Они долго молчали, затем девочка спросила:
   - Это что за придурки были?
   - Придурков тут кругом хоть отбавляй, - проговорил он.
   - И в Калифорнии?
   - Не знаю, - ответил он.
   Происшествие выбило Хаоса  из  колеи,  оголило  его  чувства.  Когда  они
останавливались на ночлег, пятно мерцало в лунном свете,  точно  полицейская
мигалка. Хаос прошелся вокруг машины,  набрал  хворосту  и  прочего  мусора,
попытался прикрыть метку, но розовая краска все равно просвечивала.
   На другой день, близ городка под названием Вакавилль,  машина  сломалась.
Последний час езды на солнцепеке Хаос чувствовал, что двигатель барахлит, но
старался не обращать внимания. Наконец автомобиль заскрежетал и остановился.
Хаос предположил, что дело тут в закрашенных солнечных панелях. Поднял капот
и попытался заглянуть  в  мотор,  но  это  ничего  не  дало  -  он  не  знал
конструкции двигателя. Мелинда  вышла  на  асфальт,  они  посидели  у  бруса
дорожного ограждения, пообедали консервами прямо из банок, глядя на  увечную
машину с большим розовым пятном.
   В тот день они вошли в Калифорнию.  Сначала  шагали  по  такой  же  точно
пустыне,  как  в  Неваде,  затем  начали  попадаться  посевы,   промышленные
сооружения,  пригородные  шоссе.  Во  многих  домах  явно  жили  люди.  Даже
несколько машин  проехало  мимо  Хаоса  и  Мелинды  по  автостраде,  все  на
солнечных батареях. Водители не обращали  на  них  внимания.  Они  вышли  на
свободный от движения участок дорожной развязки, окаймленный  мертвой  сухой
травой; в  отдалении  виднелись  башни  нефтеперегонного  завода  и  высокие
административные корпуса, а впереди,  всего  в  сотне  ярдов,  -  над  шоссе
нависал виадук.
   - Что теперь? - спросила Мелинда.
   - Не знаю.
   - Давай зайдем, - сказала она, выскребая ложкой остатки консервов.
   Небо было светлым, но серым. Хаос пригляделся к окраине города, но ничего
не сказал. Он вспоминал, как забрел в зелень и оказался Муном. А вдруг и тут
случится что-нибудь подобное и, осознавая все  происходящее,  он  не  сможет
сопротивляться?  Вдруг  это  одолеет  его?  Он  позавидовал  Бойду,  который
гордился своим "иммунитетом".
   - Это Калифорния? - спросила Мелинда. Хаос кивнул.
   - Но нельзя же сторониться всех городов. Надо куда-нибудь зайти.
   - Ладно, - сказал Хаос.
   Они подошли к виадуку и взобрались на насыпь, с милю шагали по  неширокой
дороге, мимо огороженных участков земли, где стояли  ломаные  автомобили,  и
рядов приземистых заводских зданий с плоскими крышами и без  единого  целого
окна. И пришли к дому, который особняком высился посреди  обширного  пустого
двора, и уже хотели пройти мимо, когда услышали голос.
   Хаос повернул к крыльцу и остановился.
   - Погоди, - сказал он. - Помнишь, как я был другим, не собой? В зелени?
   - Да, - ответила она.
   - Тут ведь это не повторится, как считаешь?
   - Не знаю, - с опаской ответила она. - Наверное, не повторится. В смысле,
с тобой.
   - Ты ведь не видела в зелени, да?
   - Не видела.
   - Но все-таки  еще  помнишь  прошлое,  -  сказал  он.  -  Келлога  и  все
остальное?
   - Да.
   - По-твоему, что там произошло?
   - Не знаю, - сказала она. - Ты думал, я твоя дочь. И как будто  и  впрямь
так было...
   - Ты помнишь и то и  другое,  -  предположил  Хаос.  -  Помнишь  и  своих
родителей, и меня...
   Она заплакала. Они сидели на обочине под  жаркими  лучами  солнца,  около
здания, из которого доносились голоса. Мелинда свернулась калачиком  у  него
на коленях, снова стала маленькой и плакала. Он гладил ее по шерстке.  Когда
она успокоилась, он сказал:
   - Надо, чтобы ты мне помогала.
   - Как?
   - Не позволяй забывать. Не дай мне снова потерять себя, как тогда.
   - Хаос, я пыталась тебе сказать...
   - Пинай меня, что хочешь делай. Потому что мне  теперь  надо  много  чего
выяснить. Ничего не получится, если я забуду самого себя.
   - Ладно, - произнесла она тихо, затем добавила:
   - Я не думаю, что и здесь будет так, как там. Я думала,  мы  для  того  и
едем в Калифорнию...
   - Не знаю, - перебил он. - И все-таки запомни. Просто на всякий случай.
   - Хорошо.
   - Да, и вот еще что. Тебе по ночам снятся мои сны?
   Она испуганно кивнула.
   - Ты только не скрывай, говори  каждый  раз.  Рассказывай,  что  увидишь.
Ладно?
   - Ага. - Она вздохнула. Сползла  с  его  колен,  отряхнулась  от  пыли  и
произнесла независимым тоном:
   - Договорились.
   Хаос поднялся на ноги и снова  прислушался  к  голосу,  или  голосам,  из
здания. Вроде не один человек говорит, но и на беседу не похоже. А похоже на
что-то иное.., на что-то смутное  из  глубины  памяти,  на  какую-то  особую
речь... Он хотел вспомнить. Он подошел чуть ближе к двери  и  все  равно  не
смог разобрать ни слова.
   Он поднялся на крыльцо, Мелинда  не  отставала.  Дверь  оказалась  не  на
запоре. Он отворил ее легким толчком и произнес:
   - Эй, есть кто-нибудь?
   Ни слова в ответ.
   Он вошел.
   Говорил телевизор. Он работал в  пустой  гостиной.  В  доме  было  уютно,
опрятно. Казалось, хозяин  только  что  вышел.  Мелинда  остановилась  перед
экраном, раскрыла рот от изумления. В Хэтфорке  почти  все  телевизоры  были
разбиты, после катастрофы никто не видел их в действии.
   Хаос оставил ее в  гостиной  и  прошел  по  комнатам,  стуча  в  двери  и
безуспешно дожидаясь ответа. Наконец оказался в кухне. В раскрытое окно  над
кухонным столом задувал ветер, шевелил  занавеси.  Хаос  повернул  краны,  в
раковину побежала вода. В сушилке было полно тарелок, некоторые еще влажные.
Он заглянул в холодильник - уйма пластмассовых  коробочек  с  крышечками  из
фольги или пластмассы, со следами "мэджикмаркера" на белых этикетках.
   Вошла Мелинда. Он дал ей  кусок  холодного  жареного  цыпленка  и  стакан
апельсинового сока, она уселась за стол и с шумом принялась за еду.

***

   Наступила среда. День Переезда. Каждая среда,  каждая  суббота...  Но  по
субботам легче, ведь она отвозила мальчишек  к  отцу.  Только  так  она  его
теперь и называла. Не Джеральд, не "мой бывший",  а  "их  отец".  В  пятницу
завезти малышей, в субботу до полудня побыть в одиночестве, а потом  забрать
их и к вечеру вселиться в новое  жилище.  Где  бы  ни  заставала  ее  среда,
приходилось разлучать Рэя и Дэйва с играми и потайными местечками, к которым
они  успевали  привыкнуть,  с  новыми  друзьями  по  двору  и   загонять   в
микроавтобус, не дожидаясь, пока прибудут новые  жильцы  и  заявят  о  своих
правах.
   В эту среду, вынося к машине последние сумки  с  одеждой,  она  нигде  не
увидела Рэя и Дэйва. Она снова опаздывала. Соседние дома уже опустели, и она
боялась, что мальчики через окошко пролезли в подвал - искать "клады". Худо,
если так. Новые  жильцы,  если  поймают  детей  в  оставленном  доме,  могут
выписать "билет" - повестку в Суд. Всего лишь две повестки  остались  ей  до
новой  явки  в  Суд  Везения,  до  нового  тестирования.  Рэй   и   Дэйв   -
несовершеннолетние, обвинения против них автоматически  лягут  на  нее.  Еще
несколько проверок в Суде, и ее отправят в лагерь для невезучих.
   А может, и не отправят. Кули заступится. Она знала: Кули ее не оставит  в
беде. Ибо таков его убогий, подловатый способ ухаживания. Пока она  на  краю
пропасти, он из нее может веревки вить.
   Она снова внимательно оглядела улицу. Мальчиков не  видать.  Всякий  раз,
переезжая, она брала с собой много лишнего:  одежды  больше,  чем  положено,
рюкзачок, битком набитый книгами. Надо довольствоваться книгами и журналами,
найденными в новом жилище; строжайше запрещено  перевозить  их  с  места  на
место.  За  такое  нарушение  запросто  можно   получить   билет,   но   она
остерегалась, маскировала книги промасленной ветошью и слесарным  набором  -
запихивала все это в рюкзачок поверх книг и укладывала его в угол багажника.
Если кто и заглянет - решит, что там всякие автомобильные снасти.
   Она села за баранку,  посигналила,  завела  мотор  и  медленно  двинулась
вокруг квартала. Часы показывали пятнадцать  минут  первого,  уже  прибывали
новые жильцы. Она увидела два-три знакомых лица - прежние соседи по коттеджу
или многоквартирному дому