оловины правды.
   Хаос снова сбился с панталыку.  Опять  бред,  опять  бестолковый  треп  с
Келлогом. От голода ныли внутренности.
   - Что ты тужишься сказать?
   - Вникни, Хаос. Ты такой же, как я. Неужели до сих пор  не  понял?  Между
нами всего-то разницы, что я знаю, а ты - нет.
   На Хаоса накатила усталость.
   - Все, Келлог, я ухожу. Что бы ты тут ни говорил.  Хватит  с  меня  твоих
снов.
   - Что? Моих снов? - зачастил, брызгая слюной,  Келлог.  -  Ты  не  можешь
уйти. Ты не понимаешь. Ты здесь важен, здесь!
   - Никто здесь не важен, кроме, может, тебя. Да и не хочу я быть важным. Я
хочу уйти.
   - Послушай, партнер, -  сказал  Келлог  серьезным  тоном,  нервно  двигая
окурком, - мне тут без тебя - кранты. Ума не приложу, что  делать,  если  ты
уйдешь.
   - То же, что и прежде, Келлог. Перемешивать сны с явью. Я важен только  в
снах. Ты меня используешь как символ. Настоящий человек для такого  дела  не
так уж необходим.
   Как-нибудь и без меня  управишься.  Обещаю  в  суд  не  подавать.  Келлог
отрицательно помотал головой:
   - Насчет снов - извини. Больше не буду, честное слово. Господи! Да если б
дело только в  снах!  Ну  сказал  бы  сразу!  Все,  клянусь:  впредь  ничего
подобного. И послушай: с  нынешнего  дня  у  нас  с  тобой  -  пятьдесят  на
пятьдесят. Полноправные партнеры. Как и должно было быть с самого начала.
   - Что?
   - Я же вижу, не сидится тебе в Хэтфорке. Сказать по правде, я  предвидел,
что так будет. Я это учитывал. Пришло твое время  -  высунуться,  заявить  о
своих правах, потребовать долю. Дружище! Нельзя просто так взять и уйти.  Не
имеешь права, когда впереди - дела, большие дела. Черт, я хочу сказать,  что
устал. Выдохся. Работы невпроворот. Готов передать тебе бразды.
   - Келлог, ты спятил. - Хаос повернулся и пошел  по  дну  водохранилища  к
ступенькам, что вели к его машине.
   За ним топал по песку Келлог. Сопел. Он схватил Хаоса за плечо:
   - Душа моя, ты упустил самое важное. Притормози, чудак! То, что я  тут...
То, что мы с тобой тут делаем,  нельзя  просто  так  взять  и  выбросить  на
помойку. Сны - ерунда, просто декорации. Приукрашивание действительности. Ты
тоже так можешь, если устал, но разве это имеет значение. Сны - не суть.  Ты
- игрок,  участник  того,  что  тут  происходит,  непосредственный  участник
событий. Ты не можешь просто плюнуть и уйти. Без тебя все развалится.
   Хаос остановился и повернулся:
   - По-твоему, существует средство от развала? Давай к сути, Келлог,  Если,
конечно, она есть.
   - Слушай. - Келлог ткнул пальцем  Хаосу  в  грудь.  -  Бомбы  никогда  не
сыпались. Это все дерьмо собачье. Мы с  тобой  состряпали  эту  лажу,  чтобы
объяснить беспорядок. А па самом  Деле  произошло  кое-что  другое,  гораздо
сложнее. Уловил? Не было никаких бомб.
   Близилась  ночь.  Западный  окоем  все  еще  розовел,  но  над   головами
проклевывались звезды. На  соляных  равнинах  гулял  ветер.  Хаос  попытался
стряхнуть паутину Келлоговых слов, сосредоточить мысли  на  машине,  воде  и
пище. На бегстве.
   - А радиация? - спросил Хаос. - А девчонка, что со мной, а  мутанты?  Как
насчет них? Если не было бомб, откуда все это взялось?
   - А пес его знает. Какая-то гадость стряслась, это точно. Но бомбы ни при
чем. И все было не в том порядке, как ты сейчас представляешь.  Сколько  лет
девчонке? Двенадцать? Тринадцать? Неужели мы тут тринадцать лет гнием?
   Хаоса злило, что  Келлог  половчее  всех  "прочих  буравит  дырки  в  его
реальности.
   - Ну и сколько мы тут, по-твоему? - спросил он.
   Келлог улыбнулся:
   - Ни малейшего гребаного понятия.
   - Не понял.
   - Я счел, что мутанты - одна из самых удачных  твоих  идей.  Потому-то  и
засунул тебя в Хэтфорк. Решил, что это твоя поляна, что эта мура - как раз в
твоем вкусе.
   Хаос помотал головой:
   - Опять все смешал. Назвал меня Хаосом. Ну что  общего  у  меня  со  всем
этим? Неужели достаточно назвать меня Хаосом, чтобы взвалить ответственность
за весь этот бардак? С таким же успехом можно назвать кого-нибудь  Радостью,
а потом упрекать за то, что не все кругом рады.
   Он поднимался по ступенькам. Рядом семенил Келлог.
   - Ты ведь не уходишь, а? Чудак, я тебе не верю! Блефуешь! Мы же с  тобой,
Хаос, два сапога пара. Келлог и Хаос,  Хаос  и  Келлог...  О,  черт!  Ладно,
слушай: если хочешь, поехали вместе. Поглядим, может, где-нибудь у нас лучше
получится, чем тут. На чистом холсте, ну, ты  понимаешь.  Может,  где-нибудь
больше ресурсов, не такая гребаная безнадега.  А  эту  дыру  еще  до  нашего
прихода выскоблили.
   Хаос ничего не сказал.
   - Ну и далеко ты надеешься без меня уехать? - сердито осведомился Келлог.
- Ты же совсем зеленый, всегда был лохом. Способности есть, но нет  навыков.
Без меня тебе никак. К  тому  же  гляди!  -  Он  бросился  к  своей  машине,
припаркованной в нескольких футах от машины Хаоса. Позвенев огромной связкой
ключей, открыл багажник. - Гляди, готова в путь. Только  не  говори,  что  у
самого все есть. Может, оно и не  важно,  может,  ты  бы  и  сам  как-нибудь
выкрутился.
   Конечно, выкрутился бы, я  же  тебя  знаю.  Если  захочешь  и  шевельнешь
мозгами, то улетишь отсюда на  гребаном  ковре,  но  ты  только  глянь!  Ну,
пожалуйста. Глянь.
   Хаос не смог сдержать любопытства. Подошел сзади к Келлогову авто. Келлог
простер руки, точно волшебник из телешоу, разбрасывающий призы. Багажник был
до отказа набит одеялами,  инструментами,  фонариками,  бутылками  с  водой,
банками  консервов;  выглядывала  там  и  канистра  с  бензином.  Содержимое
некоторых банок предназначалось для собак, но все равно зрелище впечатляло.
   Келлог шагнул в сторону, давая Хаосу получше рассмотреть сокровища.
   - Ну, что скажешь? Если ехать, то  почему  бы  не  с  шиком?  А?  Рванули
вместе, малыш. Страшила и Железный Дровосек. Том и Джерри...
   Хаос вытащил из багажника банку тушенки с бобами, поискал консервный нож.
Не нашел, зато под  руку  подвернулась  монтировка.  Внезапно  его  движения
обрели хищную легкость. Он угнездил банку в багажнике и  сжал  монтировку  в
кулаке.
   - Хе! Что, пилигрим, так жрать охота, что башка не варит? Давай,  поклюй.
Преломим хлеб...
   Монтировка описала широкую дугу и смачно припечаталась к черепу  Келлога.
Шатаясь и поднимая руку к виску, Келлог отступил от машины:
   - Ай! А-а, черт! Дурак, ты что делаешь? О, черт, больно же! У меня же все
плывет...
   Хаос снова размахнулся, но Келлог подставил  под  удар  руку.  Монтировка
едва не вырвалась из ладони Хаоса. Слабея,  он  отшвырнул  ее,  выдернул  из
замка багажника ключ и хлопнул крышкой.
   Колени Келлога ткнулись в песок.
   - Хаос, ты мне руку сломал. Я поверить не могу, что ты на  это  способен.
На таком распутье... Это просто рушит все рациональное...
   Хаос уселся в водительское кресло и завел машину Келлога. Голос  толстяка
утонул в реве мотора. Хаос похлопал по карману, убедился, что свои ключи  на
месте - Келлог не сможет погнаться за ним на его машине. И поехал в город.
   На ступеньках ратуши сидели малоамериканцы, ели  консервы  и  возбужденно
переговаривались. Их там были  десятки,  гораздо  больше,  чем  он  видел  у
костра. Обнимая за плечи Мелинду Селф, сидел там и Эдж.  Кто-то  отбивал  на
ступеньках ритм, другой пел.
   Подъезжая, Хаос услышал, как малоамериканцы шепчут его  имя.  Остановился
посреди улицы, но мотор заглушать не стал и из машины не вышел.
   - Эй, Хаос! - завопил Эдж. - Ты чего это в Келлоговой тачке?
   - Он меня послал за девчонкой, - ответил Хаос. -  Чтобы  я  ее  отвез  на
водохранилище.
   - В его тачке?
   - Хочет, чтобы она путешествовала с шиком. Так и сказал. А моя машина  не
слишком для этого годится. Так что  я  ее  доставлю,  идет?  Оказалось,  она
гораздо важнее, чем мы думали.
   - Ни хрена не просек. А где Келлог?
   - Нас ждет. Так что поехали. Он хочет тебя видеть.  И  девчонку.  Короче,
едем.
   - Зачем?
   - Ну, видишь ли, она..,  ключевая  фигура.  Первая  в  новом  племени,  о
котором Келлог  говорит.  Амфибии.  Знакомое  слово,  а,  Эдж?  И  для  суши
приспособлены,  и  для  воды.  Он  говорит,  очень  важно,  чтобы  мы,  это,
позаботились заранее. Договорились с ключевыми людьми.
   Взволнованный  донельзя,  Эдж  бегом  приспустил  со  ступенек,  буксируя
Мелинду Селф.
   - Что я тебе говорил?! А, Хаос? Что говорил? Келлог  просек,  что  сейчас
эта, как бишь ее.., целая новая парадигма. Я же говорил!
   Малоамериканцы, заинтересованные  разговором"  двинулись  со  ступенек  к
машине.
   - Ты давай, с этой стороны, - напряженно сказал Хаос Мелинде. Потянулся к
задней дверце, отворил.
   - А можно мне с тобой? - спросил Эдж. - Ни разу в тачке Келлога не сидел.
   - Ну, не знаю, Эдж... Насчет этого Келлог ничего не говорил. Ты уж  лучше
на своей.
   - Ага, ага. Ладно, ладно.
   - Да, забыл совсем. Он хочет, чтобы ты еще консервов  захватил.  Подчисти
кладовку, вот его точные слова. Пускай тебе,  Эдж,  эти  ребята  помогут.  А
после дуй к водохранилищу. Мы с Келлогом будем ждать.
   - Консервы? Кладовку подчистить?
   - Келлог должен что-нибудь дать ключевым. В залог дружбы. Поторапливайся.
   - Ладно, ладно.
   Мелинда Селф села в машину, Хаос снова протянул руку и хлопнул дверцей.
   - Ну, все. - Он помахал толпе, чтобы расступилась  перед  капотом.  -  До
встречи.
   Автомобиль с ревом тронулся, обогнул по краю центральную площадь и помчал
в сторону водохранилища. За углом, когда скрылась из виду ратуша, он свернул
в переулок и двинул прямиком к скоростной трассе. По  затылку  Хаоса  бегали
мурашки, но в зеркальце заднего обзора погоня не появлялась.
   Он по дуге спустился в туннель дорожной  развязки,  слабо  веря,  что  не
встретит засаду на той стороне. Но на выезде было пусто. Он  не  оглядывался
на  девочку,  пока  Малая  Америка  не  осталась  в  миле  позади.   Мелинда
невозмутимо смотрела в боковое окно, но на ее  мохнатом  носу  струйка  пота
проложила влажную тропку. Заметив, что Хаос на нее смотрит, она улыбнулась и
сказала:
   - Мы не туда едем.
   - Знаю, - кивнул он. - Если  поедем  назад,  он  меня  прикончит.  Хочешь
прокатиться?
   - Можно.
   - Решила сбежать от родителей?
   - Не знаю. - Она снова улыбнулась и I пожала плечами.
   - Пошлем им открытку.
   - Открытку? Что это такое?
   - Да так, ерунда.
   Еще через милю он съехал на обочину, <остановил машину,  вышел  и  открыл
багажник. Достал две банки тушенки, консервный нож, пластмассовую  бутыль  с
водой, ссыпал все это на переднее сиденье. Мелинда затеяла игру  с  ножом  и
банкой. Он глотнул, не скупясь, воды и снова завел мотор.
   - Не хочу задерживаться, - объяснил он. - Может,  за  нами  едут.  Открой
что-нибудь перекусить.
   Локтем покручивая баранку, он показал, как обращаться с консервным ножом.
Они дружно опустошили банку, затем за первой последовала  вторая.  Потом  на
него нахлынула тошнота, и он испугался: а вдруг это  подлый  трюк,  вдруг  в
консервах отрава или наркотик,  и,  как  только  Хаос  с  Мелиндой  скиснут,
подъедет Келлог и потащит их назад? Слишком уж  легким  оказался  побег.  Но
нет: еда была в порядке. Все дело в желудке, он ссохся с  голодухи,  обожжен
неразбавленным спиртом. Хаос выпил еще воды и крепче сжал руль.
   Луна  поднялась  уже  высоко,  заливая  пустыню  светом.  На  лице   мира
загаженной лентой лежала автострада; она то напрочь исчезала под песком,  то
вновь напоминала о себе, взбираясь на кромку скалистого  обрыва  или  петляя
вдоль высохшей речушки. Луна уносилась вперед с той же  скоростью,  с  какой
Хаос вел машину, - желтая пасть, разинутая  в  тумане.  На  соседнем  кресле
прикорнула девочка, сложив руки на груди; ветерок ерошил ее коричневый мех.
   Они ехали всю ночь и весь следующий день, и Хаос не сомкнул глаз, пока не
дождался сумерек.

***

   Он жил в доме у озера. На воде покачивалась лодка, привязанная к причалу,
в доме стоял компьютер. Хозяин дома ждал,  когда  любимая  женщина  закончит
работу в городе и приедет к нему. А пока они разговаривали по  телефону.  По
вечерам. Иногда он задавался вопросом, почему она не осталась в  доме,  ведь
дела можно вести и с помощью компьютера. Наверное, потому, что  она  за  это
дорого платит. В смысле, за житье в городе. Поэтому он терпел.
   Он коротал время в лодке, или в саду, или  в  доме  -  глотая  наркотики.
Любимая "дурь" не давала уснуть, не позволяла  расслабиться  нервам  и  лишь
изредка подбрасывала видения. Глюков он побаивался. Все сильнее  и  сильнее.
Он бывал счастлив, когда наркотики дарили  ясность  ума,  поднимали  его  на
грань величайшего постижения (но только  на  грань).  Не  хотелось  утратить
ощущение, которое дарили наркотики.  Ощущение  было  гораздо  ценнее  любого
постижения.
   Подойдя к компьютеру, он почувствовал: что-то не  так.  Компьютер  назвал
его Эвереттом, не настоящим именем, в чем в чем, а в  этом  он  был  уверен,
хоть и не мог вспомнить настоящее.  Когда  компьютер  обратился  к  нему  во
второй раз, он решил ответить:
   - Да?
   - Эверетт, я тебя заждался. Где ты был? Я искал, искал...
   - Ты кто?
   - Неужели забыл? Меня тоже зовут Эверетт. Ты меня поставил, чтобы  решить
кое-какие вопросы. Давным-давно. Я  работал,  и,  кажется,  нашел  кое-какие
ответы. Но ты сначала должен сказать, что ты помнишь.
   - Это мой дом, - ответил он. - Меня зовут Эверетт.
   - Да.
   - Что произошло?
   - Пока не знаю точно. Но я над этим работаю. Мне кажется, ты спишь.  Либо
принял чрезмерную дозу, и это - галлюцинация. А может,  ретроспекция.  Всего
лишь воспоминание. Несущественное. Либо проблема во мне: ты меня, часом,  не
выключал? Магнит на мое "железо" не клал? Может, это тест  какой-нибудь,  а,
Эверетт? Не могу сказать точно, в чем неполадка, но уже так долго...
   Он отошел от компьютера, спустился с крыльца к машине. Автомобиль был  на
солнечных аккумуляторах и долго простоял на солнце. Зарядился  под  завязку.
Можно прокатиться, подумал Эверетт. Прижал ладонь к  замку,  тот  сканировал
его пальцы;  отворилась  дверца  машины,  тихо  загудел  мотор.  Он  сел  на
водительское сиденье и обнаружил, что рядом, на пассажирском, кто-то  сидит.
Маленькая девочка в рваных джинсах и тенниске. Все ее тело и  большую  часть
лица покрывал красивый коричневый мех.
   - Привет, - сказала она. - Хочешь прокатиться?
   - Можно.
   - А можно и мне?
   - Наверное, - ответил он. - Вот только как насчет твоих родителей?
   Девочка пожала плечами, и Хаос проснулся. Она сидела  рядом,  точь-в-точь
как во сне, но они по-прежнему находились в пустыне, в авто Келлога.  Позади
садилось солнце, его тусклое  сияние  заполняло  машину.  Хаос  почувствовал
жуткую жажду. Отыскал между передними сиденьями бутылку с водой, напился.
   - Привет, - сказала девочка. Мелинда, вспомнил он. Мелинда Селф.
   - Ты давно проснулась?
   - Не очень. Можешь еще поспать. Мне все равно.
   - Нет. Я хочу ехать.
   - А может, еще еды принести? Он отдал  ей  ключи,  она  вышла  и  отперла
багажник. Хаос протер глаза, повернулся на сиденье  и  уставился  назад,  на
полотно  автострады.  Теперь  он  был  уверен,  что  малоамериканцы  их   не
преследуют. Интересно, подумал он, как они поступили с Келлогом, когда нашли
его лежащим с окровавленной головой у водохранилища? И что он им сказал?
   Вернулась Мелинда с охапкой банок. Выбрала одну. Вскрыла.
   - Мне снился сон, - сказал Хаос. - Но не  от  Келлога.  Мой  собственный.
Впервые в жизни.
   - Угу, - отозвалась она с, набитым ртом.
   - Совершенно не такой, как остальные, - продолжал он. - Как будто я -  не
я. И все кругом иначе. Там был компьютер, я с ним разговаривал, а еще машина
с солнечными панелями...
   - Машина и мне снилась.
   - Это была другая машина, - сказал он. - Из пластмассы, кажется, и  ключи
не такие, как эти. Не знаю, на что похожа... Может, на гоночную.
   - Угу. Я ее тоже видела. Но только она не ехала. И еще кругом была вода и
деревья. " И ты выходишь из дома...
   Хаос посидел молча. Осмыслил. Девчонкин сон сходился с  его  собственным.
Эффект Келлога. При отсутствии самого Келлога.
   Но, может, для Мелинды это нормально? Своих снов она отродясь не  видала.
Значит,  дело  только  в  ней.  Келлог   далеко,   и   она   просто-напросто
подсматривает сны того, кто ближе.
   Он вспомнил слова Келлога о том, что  эффект  сновидений  -  ерунда,  что
Хаос, если попытается, сам его добьется. Но Келлог на своем веку чего только
не нагородил: начнешь разбираться - увидишь миллион противоречий.
   Но по крайней мере в  одном  Келлог  был  прав:  Хаос  очень  многого  не
понимал.
   А как насчет самого сна? Что он означал?
   - Это похоже на то, что было прежде? - спросила Мелинда.
   - Нет, - поспешно ответил он. - Всего-навсего сон. Забудь.
   - Ладно.
   Хаос завел машину, выехал на автостраду и запасся  терпением  для  нового
перегона. Мелинда выбросила в окно пустую жестянку, а консервный нож  убрала
в бардачок.
   А вообще-то жалко, - сказала она некоторое время спустя.
   - Чего тебе жалко?
   - Я бы очень хотела туда попасть. Мне там понравилось.
   Мне тоже, подумал Хаос. Но вслух не сказал. Он припомнил завершение  сна,
чувство одиночества, и подумал: должно быть, она не знает всей истории.  Она
видела только машину, озеро и лес. Настоящий рай, на ее взгляд.  Но  во  сне
был не рай. Там были какие-то реальные проблемы.  Ему  показалось,  что  там
совсем не просто.
   Почему же ей так хочется туда вернуться? Он гнал машину  все  утро,  пока
солнце не поднялось в зенит. Впереди пустыню сменяли горы. Он оставил позади
несколько городов,  не  обращая  внимания  на  дорожные  знаки  и  указатели
въездов. Мелинда принюхивалась, присматривалась к далеким зданиям, а Хаос на
них почти не глядел. Они ни разу не свернули с автострады.  Когда  приходило
время есть, съезжали с обочины и копались в багажнике. В конце концов в баке
иссяк бензин, и Хаос опустошил запасную канистру Келлога.  Заодно  помочился
на столбик рекламного щита, а Мелинда перешла через магистраль и присела  на
корточки на песке.
   По пути им не встретилось ни единой души,  только  брошенные  машины.  От
самой Малой Америки - ни единого признака человеческой жизни.
   - Бензин скоро кончится, - сказал Хаос.
   - А ты мой шланг выбросил, - сказала она.
   - У  Келлога  в  багажнике  есть.  Возле  первой  попавшейся  машины  они
остановились и осушили бак.  К  сумеркам  расстояние  между  ними  и  горами
сократилось вдвое. Впереди туман казался зеленым. Хаос остановил  машину  за
гаражом, запертым на  висячий  замок,  и  развел  небольшой  костер,  а  тем
временем Мелинда собрала обед из консервов и воды. Когда наступила ночь, они
снова заснули в машине, он - на заднем сиденье, она - на переднем.
   Опять ему снился дом у озера, но на этот раз он к компьютеру не подходил.
Не был готов вникать в его теории и проблемы. Слишком уж похоже на общение с
Келлогом. Когда он проснулся, солнце почти уже встало, а девочки на переднем
сиденье не было. Он выбрался из машины, запретив себе даже упоминать о сне.
   Ее нигде не было видно. Либо она - в кювете на  той  стороне  автострады,
либо ушла погулять в пустыню,  на  север,  на  поросшие  кустами  холмы.  Он
прополоскал рот водой, сплюнул на песок, затем подошел к гаражу - отлить  на
стену. Струйка зашелестела, разбиваясь об алюминий, и он  не  услышал  голос
девочки, пока не опорожнил мочевой пузырь.
   - Перекрывай, - сказала она, - тут уже потоп.
   Он обошел сарай и увидел полуоторванный лист алюминия.
   - Ты погляди, - сказала она, высовывая голову наружу.  -  Тут  интересно.
Залезай.
   Стараясь не порезать  руки,  он  взялся  за  алюминиевый  лист,  расширил
отверстие и пролез в гараж.
   - Смотри. Машины.
   Пол был земляной, сваи, на которых стоял гараж, выступали из песка. Когда
глаза  привыкли  к  сумраку,  Хаос  увидел,  что  так  взволновало  девочку:
автомобили напом