сили,  да
служанки. Не уходи, Роб.
     Ее лицо, печальное и как-то вдруг  постаревшее,  было  все  же  очень
красивым. Роб решился  посмотреть  в  ее  глаза,  и  внезапно  понял,  что
действительно нужен ей. Он молча кивнул и соскочил с лошади.



                               9. НОЧНОЙ ГОСТЬ

     Время словно остановилось. Телефон не работал, и они толком не знали,
что происходит. Проезжавший мимо имения бродячий торговец заморочил головы
доверчивой прислуге жуткими слухами  -  дескать,  "началась  резня,  толпы
урбитов прорвались через границу, убивают, жгут и  сметают  все  на  своем
пути". Наверняка, все ложь, - рассказам этой публики не  стоило  доверять,
но при полной неизвестности можно было поверить в  любые  небылицы.  Перед
сном Роб проверил, заперты ли  двери.  Конечно,  кровожадная  толпа  могла
ворваться в дом через окна, но сидеть сложа руки он не мог.
     Когда Роб шел к себе мимо комнаты Сесили, она позвала его.
     - Как ты? - спросил Роб.
     Она сидела на кровати.
     - Я услышала шаги и испугалась. А потом оказалось, что это ты.
     - Тебе нечего бояться.
     - А где Майк?
     - Он останется у друзей, пока все не утихнет.
     - А когда все утихнет?
     - Скоро.
     - Ты уверен?
     - Конечно.
     Спальню  освещал  только  дрожащий  огонек  лампы  на  столике  возле
кровати. По стенам бродили тени.
     - Поцелуешь меня? - сказала Сесили.
     Роб поцеловал ее в лоб, и девочка нырнула под одеяло. Когда он  пошел
к двери, Сесили сказала:
     - Роб?
     - Да?
     - Я так рада, что ты здесь.
     - Спи. Скоро утро.
     В своей комнате он еще долго стоял у окна, глядя в темноту.


     Утром набухшее серое небо пролилось затяжным дождем.  Миссис  Гиффорд
снова пыталась дозвониться, но безуспешно. Роб хотел съездить к соседям за
новостями, но она запретила,  а  он  не  настаивал.  Ожидание  становилось
невыносимым,   и   Роб   впервые   почувствовал,   как    ему    недостает
всезнаек-репортеров с головидения. Он пошел  в  оранжерею  полить  деревья
мистера Гиффорда. В  стекло  тяжелыми  каплями  хлопал  дождь.  Вдруг  Роб
услышал голос Сесили и ее  торопливые  шаги.  Распахнулась  дверь,  и  она
вбежала в оранжерею, испуганная и запыхавшаяся.
     - Что случилось? - спросил он.
     - Всадники, - задыхаясь, выговорила она. - Мамочка увидела их в окно.
Скачут из леса.
     Не спрашивая больше ни о чем, Роб побежал в дом, Сесили - за ним.
     - Твои глаза зорче моих, - сказала миссис  Гиффорд,  отвернувшись  от
окна.
     Их было шестеро. Первым скакал Гарри на  гнедом  жеребце,  за  ним  -
мистер Гиффорд.
     - Все хорошо, тетя Маргарет.
     Они выбежали в дождь навстречу всадникам.
     - Что произошло? - спросила миссис Гиффорд мужа.
     - Разве ты не знаешь?
     - Не работает телефон.
     - Восстание подавлено. Мы оказались  не  нужны.  Все  под  контролем.
Дорогая моя, ты промокла насквозь. Иди в дом, я отведу лошадей и приду.
     Она не шелохнулась.
     - Майк?
     - Не знаю, - устало сказал он. - Говорят,  молодой  Пенфолд  убит.  О
Майке - ничего.


     Днем дождь поутих часа на два, но потом разразился настоящий ливень..
К пяти заработал телефон, и миссис  Гиффорд  обзвонила  всех  знакомых.  О
Майке никто ничего не слышал. В предварительном списке  убитых  и  раненых
его имя не  значилось,  но  список  еще  был  открыт.  Власти  разыскивали
зачинщиков мятежа, однако, фамилии узников держались с тайне.
     Единственное,  что  было  известно  наверняка:  восстание  подавлено.
Подробности оставались неясными, кроме того, что у правительства  оказался
солидный арсенал. На оружие ответили оружием. Главная надежда  бунтовщиков
на  поддержку  народа  не  оправдалась.  Слухи  о  вторжении  из  Урбансов
оказались фальшивкой. Неудавшийся мятеж лишний раз продемонстрировал  мощь
и стабильность системы.
     Для Гиффордов это звучало слабым утешением. После ужина Роб  зашел  в
гостиную пожелать мистеру Гиффорду спокойной ночи. Тот был один, перед ним
на низеньком столике орехового дерева стоял массивный графин с портвейном.
Роб заметил, что руки у него дрожат.
     - Только бы он был жив... - сказал мистер Гиффорд. - Они не  будут  с
ним слишком суровы. Ведь он еще совсем ребенок.
     В тишине  тикали  старые  настенные  часы;  кроме  времени  циферблат
показывал  фазы  Луны,  а  маленькие  мужчина   и   женщины   на   качелях
предсказывали погоду. Крошечный человечек взлетел выше, чем его партнерша,
обещая хороший день. Мистер Гиффорд подлил себе портвейна.
     - Не буду задерживать тебя, Роб. Тебе надо выспаться. Спокойной ночи,
мой мальчик.
     Роб очень устал, но не  мог  заснуть.  Он  лежал,  глядя  в  окно  на
посеребренное луной небо. Маленький человечек не солгал - небо очистилось.
     Роб вздрогнул от легкого стука в дверь. Наверное, Сесили,  -  подумал
он.
     - Входи.
     Дверь открылась. В коридоре было темно, но в  слабом  свете  луны  он
увидел, что это не Сесили. Не успел Роб ничего сказать, как услышал:
     - Это я.
     Майк вошел и тихонько затворил за собой дверь.
     Роб вскочил с кровати.
     - Тише, - зашептал Майк. - Отец еще не спит.
     - Я знаю. Как ты вошел?
     - Через кухню. Кухарка оставила открытым окно для котов.
     Он дрожал. Одежда промокла насквозь, мокрые волосы налипли на лоб.
     - Снимай все с себя, -  сказал  Роб.  -  Я  принесу  сухую  одежду  и
полотенце.
     Он сбегал в комнату Майка за  вещами.  Когда  тот  переодевался,  Роб
спросил, почему он сразу пришел к нему, а не в свою комнату.
     - Ты мог услышать и поднять тревогу. И потом, я боялся, что  они  уже
подослали кого-нибудь сюда.
     Последнее объяснение звучало  нелепо.  Майку  теперь  всюду  чудились
капканы и ловушки.
     - Как тебе удалось выбраться?
     - Пришлось затаиться  до  темноты.  Хорошо  хоть,  у  Капитана  глаза
получше, чем у любой кошки.
     - Где он?
     - Капитан? Привязал у кустарника. Я не хотел вести его  в  конюшню  -
боялся, конюх услышит. Только взял оттуда одеяла и овес для него.
     - А сам? Когда ты ел последний раз?
     - Я? Вчера... Не волнуйся, я стащил холодного цыпленка из кладовой.
     - Слушай, - сказал Роб. - Ты  должен  разбудить  родителей,  тебе  не
кажется? Они с ума сходят: где ты, жив или нет!
     - Знаю. Мне очень жаль. Но я не хочу их впутывать.
     - Уже поздно.
     Майк не ответил. Вид у него был усталый и подавленный.
     - Что случилось? - спросил Роб.
     - Мы проиграли. Слышал, наверное?
     - Да.
     - У них тоже было оружие.
     - Вы начали первыми, - возразил Роб.
     - А коптеры? Газовые бомбы?
     - Я не слышал об этом.
     - Это добило нас. Сначала все шло хорошо.  Но  они  просто  выжидали,
пока мы соберемся все вместе и атаковали с коптеров  нервно-паралитическим
газом. От средней дозы наступает паралич, от большой - смерть. Мне повезло
- я был с краю. Только сильно тошнило.
     - А ты думал, они будут  сидеть  сложа  руки?  Это,  наверное,  самый
быстрый и наименее кровавый путь.
     - Ты забыл добавить - и самый безвредный для  частной  собственности.
Мирное элегантное общество с его лошадьми, роскошными шпагами  и  хорошими
манерами... а за всем этим - безжалостная сила, подкрепленная оружием.
     - Что тут ужасного? Они только защищались.
     - Ты ничего не понял, - Майк говорил с холодным спокойным  гневом.  -
Это подделка, театр марионеток, понимаешь? Делай, что тебе говорят,  стой,
где приказано и благодари Господа, тогда все будет в порядке. Заступишь за
черту - и ты пропал.
     - Были только джентри? Ведь слуги не поддержали восстание.
     - Да, они не  пошли  за  нами.  Вот  радость  для  властей,  да?  Все
прекрасно!  Одна  досада  -   кучка   скучающих   и   чем-то   недовольных
бездельников-джентри, но это не страшно! Просто слуги  лучше  натасканы  -
вот и все! Их приучили любить то, что они имеют.
     - Может, то, что  они  имеют,  не  так  уж  плохо?  Раньше  революции
совершали против голода, угнетения, рабства. А теперь? Разве слугам  плохо
живется? Зачем им все это менять?
     - Действительно, зачем? - устало сказал Майк.
     - Люди счастливы - и здесь, и в Урбансах. Какой смысл  переворачивать
все с ног на голову?
     - Снова тот же бесполезный спор, - Майк  криво  усмехнулся.  -  Мы  с
тобой говорим на разных языках. Я устал.
     - Иди спать. Тебе надо хоть немного отдохнуть.
     Майк покачал головой:
     - Мне вообще опасно здесь оставаться. Дома они будут  искать  меня  в
первую очередь.
     - Пройдут дни, недели, пока во всем разберутся.
     - Не  обольщайся  внешней  неразберихой.  Это  общество  организовано
гораздо лучше, чем кажется.
     - Можно сказать твоим родителям, что ты  здесь?  Хотя  бы  маме.  Она
поможет тебе.
     - Нет.
     - Что ты собираешься делать?
     - Как-нибудь устроюсь.
     - Но ведь все кончено. Рано или поздно тебе  придется  сдаться.  Тебе
ничего  не  будет,  я  уверен.  Они,  наверное,  вообще  не  будут  строго
наказывать мятежников, если все так легко обошлось. Правда, могут из школы
исключить...
     - Исключить? - Майк рассмеялся. - Об этом я даже не подумал.
     - Но ты  согласен,  что  придется  когда-нибудь  сдаться?  Нельзя  же
прятаться всю жизнь.
     - Помнишь, я однажды говорил тебе что-то вроде этого? - спросил Майк.
- Просто, мы поменялись местами: ты здесь, я в бегах. Забавно...
     - Да, ты прав. Ты остался один, как я когда-то.  Все  твои  друзья  в
тюрьме.
     - Или убиты. Только не все - некоторым удалось спастись.
     - Тебе нельзя здесь оставаться, они найдут тебя.
     - В Графстве - да.
     - Что ты хочешь сказать? - удивился Роб.
     - Нашему командиру удалось бежать.  Он  подозревал,  что  в  Графстве
ничего не получится, и хорошо подготовился на случай провала. У нас  много
друзей в Урбансах.
     - Там не было восстания - это слухи.
     - Его и не должно было быть. Пока. Но это не значит, что  в  Урбансах
нет никакого сопротивления. В следующий раз мы начнем оттуда.  Просто  это
займет больше времени.
     - Ты все еще надеешься на революцию?
     - Конечно.
     - Ты сумасшедший! Даже если в этом есть крупица  смысла,  у  вас  нет
никакой надежды на победу. Неужели ты не понял?
     - Может, наши шансы и не блестящи, но они есть. Есть и надежда.
     - Ты хочешь...
     - Перейти границу. Как ты когда-то. Только в другую сторону.
     - И жить в Урбансе? - все еще не веря, спросил Роб.
     - Да.
     - Среди шумной толпы, в убожестве и нищете? Да ты  возненавидишь  все
это. Я знаю, что такое Урбанс, ты - нет.  Строить  планы,  сидя  в  уютных
деревенских домах и помитинговать несколько часов - совсем не то, что жить
в Урбансе день за днем, месяц за месяцем.
     - Я и не жду удовольствий.
     Роб понял, что Майк серьезен. Очень серьезен. Что он мог сделать?  Он
снова предал Майка - миссис Гиффорд была права. Но, с другой стороны...
     - Ты ошибаешься, - сказал Роб. - Я уверен, ты сам поймешь.  Тогда  ты
вернешься. Если бы я...
     - Я знаю, - Майк положил руку на  плечо  Роба.  -  Если  бы  даже  ты
захотел, я бы не взял тебя.
     - Не уходи. Тебе ничего не будет, если ты сам придешь в полицию.
     Майк взглянул на него.
     - Думаешь, не будет?
     - Уверен! Опасность миновала...
     - Не надо, - перебил Майк. - Я уже все решил.
     - Если бы ты только повидался с родителями...
     - Неужели ты думаешь, они позволят мне уйти? - Роб молчал. - Я вообще
не собирался здесь появляться, просто было по пути, и я решил,  что  лучше
стащить еду из дома. В другом месте могла залаять собака.  А  Тэсс  только
пыталась облизать меня от радости. Теперь - все.  Пора.  Я  хочу  до  утра
перейти границу.
     - А Капитан? Ты ведь не сможешь взять его с собой?
     - Нет, - Майк улыбнулся через силу.  -  Я  отпущу  его.  Капитан  сам
найдет дорогу домой.
     - Останься, прошу тебя!
     - Нет.
     - Я позову твоего отца!
     - Ты не сделаешь этого.
     В его голосе не было уверенности, но Роб знал,  что  это  правда.  Он
кивнул на мокрую грязную одежду Майка.
     - Выброшу утром.
     - Спасибо. Я пойду. Если передумаешь... - он улыбнулся. - Вряд ли,  я
знаю. Просто, на всякий случай,  я  собираюсь  в  Саутгемптонский  Урбанс.
Городок называется Истли, Десбороу-роуд, 244.  Если  меня  там  не  будет,
кто-нибудь скажет, где меня найти.
     - Я провожу тебя.
     - Не стоит.
     - Наоборот. Если кто-нибудь проснется, я скажу, что не мог  уснуть  и
пошел прогуляться. Или проголодался, отсюда и цыпленок.
     - Хорошо, пошли.
     Заскрипели ступеньки, но все было спокойно - дом спал.  Из-под  двери
гостиной пробивался свет, мистер Гиффорд еще не лег. Они  прошли  мимо  на
цыпочках. В кухне Майк прихватил хлеб и несколько толстых ломтей ветчины.
     По очереди они вылезли через окно.  Луна  выглядывала  из-за  облака,
освещая дом и темные силуэты деревьев. Тихонько заржал Капитан, когда  они
подошли к кустарнику.
     Они пожали друг другу руки и  попрощались.  Не  теряя  времени,  Майк
вскочил в седло и поскакал по серебристо-черной траве.



                                10. ХРАНИТЕЛИ

     Одетые в алые мундиры, высокие кожаные сапоги, со шпагами на  ремнях,
они, на первый взгляд, ничем не отличались от обычного  патруля.  Странным
показалось то, что их главный вошел в дом без  доклада  слуги  и  даже  не
дожидаясь позволения. Он  застал  семью  за  завтраком.  Это  был  высокий
смуглый человек, лет тридцати, с тонкими чертами лица и деланной  улыбкой.
Он сдержанно поклонился, щелкнув каблуками.
     - Надеюсь, вы простите мою бесцеремонность, - говорил он быстро, сухо
и, судя по  тону,  нимало  не  волнуясь,  простят  его  или  нет.  -  Дело
правительственной важности, не терпит отлагательств. Моя фамилия  Маршалл.
Капитан Маршалл.
     Роб с удивлением заметил, что на ремне у капитана прицеплена  кобура,
а из нее торчит рукоять револьвера.
     - Это... о моем сыне? - спросил мистер Гиффорд.
     - А что - ваш сын?
     - Я думал...
     Маршалл  холодно  смотрел  на  него,  кожа  вокруг  глаз  огрубела  и
покрылась морщинками, как бывает от жестокого солнца и холодных ветров.  В
нем  уживалось  странное  сочетание  несдержанности,  даже   резкости,   и
дисциплинированности. "Ветеран Китайской войны", - догадался Роб.
     - Вы видели своего сына с тех пор, как началось восстание?
     Мистер Гиффорд покачал головой.
     - У вас есть какие-нибудь известия о нем, капитан? - спросила  миссис
Гиффорд.
     - Только то, мэм, что  выписан  ордер  на  его  арест  за  участие  в
вооруженном мятеже.
     - Значит, он жив?!
     - Возможно. Я не располагаю противоположной информацией, - он перевел
взгляд на мистера Гиффорда. - Надеюсь, вы  понимаете,  что  если  ваш  сын
вернется домой, вы обязаны немедленно сообщить об этом властям и задержать
его до прихода полиции?
     - Да, - отозвался мистер Гиффорд. - Я понимаю.
     - А его не посадят в тюрьму? - закричала Сесили.
     Не обращая на нее внимания, Маршалл продолжал:
     - Если вам известно что-либо о его местонахождении, вы доставите  мне
большое удовольствие, сообщив об этом.
     - Мне ничего неизвестно, - устало ответил мистер Гиффорд.
     Маршалл пристально посмотрел на него и медленно проговорил:
     -  Если  в  будущем   до   вас   дойдут   какие-либо   сведения,   вы
незамедлительно уведомите об этом власти. Это понятно?  За  укрывательство
вас ждет суровое наказание.
     - Да, - сказал мистер Гиффорд. - Понятно. Теперь,  если  ваша  миссия
исчерпана, капитан, мы не смеем вас дольше задерживать.
     Маршалл чуть дернул головой.
     - Моя миссия не в этом, - он взглянул на Роба, цепко и подозрительно.
- Роб Перрот, я полагаю, дальний родственник миссис Гиффорд.
     - Да, - сказал мистер Гиффорд. - Сын кузины моей жены.
     Снова - легкий кивок, внимательный взгляд.
     - Мне приказано препроводить его для допроса, - сказал Маршалл.
     Мистер Гиффорд молчал.
     - Он ни при чем, - вмешалась миссис Гиффорд. - Мы признаем,  что  наш
сын замешан в этом деле, но не Роб. Мы ручаемся вам.
     Выражение лица Маршалла не изменилось, только чуть дрогнули брови.
     - Приказ есть приказ, - он помолчал  и  добавил.  -  Мальчики  вместе
учились в школе, вместе  жили.  Разговоры,  намеки.  Он  и  сам  может  не
сознавать, как это поможет следствию. Волноваться не о чем. Это не  арест,
о нем хорошо позаботятся.
     - Куда вы его повезете? - спросила миссис Гиффорд.
     Не отвечая на вопрос, Маршалл повторил:
     - О нем хорошо позаботятся.
     - И надолго его задержат?
     - Нет. Не дольше, чем нужно.
     Роб ехал рядом с Маршаллом. Капитан говорил скупо, а его неприступный
вид не вдохновлял Роба начинать разговор, пока они не свернули на знакомую
дорогу, и он увидел впереди парковые ворота.
     - Значит, мы едем в Старый Дом? - воскликнул Роб.
     Маршалл скользнул по него взглядом:
     - Да.
     У  Роба  гора  свалилась  с  плеч.  Угнетающее  молчание  Маршалла  и
вооруженный патруль нарисовали в  воображении  зловещую  картину:  мрачная
тюрьма, где-нибудь в Бристоле, жестокие пытки. А вместо этого его везли  в
дом сэра Перси Грегори, где он однажды выиграл медаль за стрельбу из лука.
Он  еще  больше  приободрился,  когда  навстречу  им  из  дома  вышел   не
какой-нибудь грозный вояка, а дворецкий сэра Перси, Дженкс, который помнил
Роба и говорил с ним почтительно и любезно.
     Он ждал в просторной, отделанной дубом  прихожей.  На  стенах  висели
портреты предков Грегори, увенчанные фамильными гербами.
     Вернулся дворецкий:
     - Сэр Перси  примет  вас  в  кабинете,  господин  Роб.  Соблаговолите
следовать за мной.
     Когда Роб вошел, сэр Перси стоял  возле  буфета  и  наливал  в  бокал
виски.
     - А, вот и  ты,  мой  мальчик!  Мне  кажется,  ты  не  прочь  немного
подкрепиться, а? Лимонад, кофе?
     - Кофе, если можно, сэр.
     - Распорядись, Дженкс. И не забудь пирожных или печенья. Обед  только
через два часа. Проходи, Роб, устраивайся поудобнее.
     Роб совсем успокоился.  Да  и  о  чем  было  волноваться,  если  даже
пригласили обедать? По обе стороны  пылающего  камина  стояли  два  низких
кожаных кресла. Сэр Перси кивнул Робу на одно, и сам уселся в другое.
     - Сейчас, конечно, нет нужды разжигать камин, но  уж  очень  я  люблю
смотреть на огонь. Да и похолодало сегодня, морозец щиплется, верно? Ну  а
теперь, думаю, тебе интересно, о чем мне захотелось поболтать с тобой.
     Всем своим обликом он напоминал безобидного пожилого дядюшку: тучный;
черные,  с  проседью  усы,  закрученные  над  мясистыми  губами,  глубокая
бороздка на подбородке. Да, эдакий добродушный дядюшка, на вид  даже  чуть
глуповатый, а на самом деле - хитрюга и себе на уме.
     - О Майке, сэр?
     - Да, - сэр Перси сокрушенно покачал головой. - Печальная история.  Я
знаю Майка со дня его рождения, у нас какое-то дальнее родство по  мужской
линии. Мальчик нуждается в помощи.
     Роб чуть кивнул, но промолчал.
     - Он нуждается в помощи всех нас, - повторил сэр  Перси.  -  Скажи-ка
мне, он говорил с тобой об этом деле?
     - Нет, сэр.
     - Вот странно, да? Он твой кузен. Вы вместе жили, вместе учились.
     В его голосе не было и следа угрозы.
     - В школе мы нечасто виделись. Мы с ним в разных классах. И друзья  у
нас разные.
     - Конечно. И все  же.  Может,  и  обмолвился  о  чем-то  ненароком  в
разговоре? А?
     Он проницательно смотрел на Роба.
     - Наверное, он был уверен, что я откажусь  участвовать  в  мятеже,  -
запинаясь, пролепетал Роб. - А если так - зачем рисковать  и  рассказывать
мне лишнее?
     - Достойный ответ, - похвалил сэр Перси. - А вот и угощение!  Поставь
поднос на маленький столик, Дженкс. Не стесняйся, Роб.
     В серебряном кофейнике дымился кофе, Роб налил себе в  чашку  и  взял
кусочек вишневого торта.