Теоретически  мы  могли  бы
уничтожить войну силой, но тогда возникло бы противоречие в  понятиях.  Мы
боролись бы сами с собой. И тогда мы  решили  изменить  эту  Вселенную,  а
изменить ее можно, только используя тот же самый материал. Именно для этих
целей и нужен Эргистал. Он выполняет  три  функции.  Искоренение  войны  -
воспитывает убежденных сторонников мира. Чтобы искоренить войну, нужно  ее
понять:  на  Эргистале  огромное  количество  полей  сражений.  Здесь  нет
конфликтов между империями, между планетами или  видами.  Это  всего  лишь
фон. Мы знаем, что война - это не только конфликты.  Она  растягивается  и
выходит далеко за пределы  спора,  даже  тогда,  когда  ее  причины  давно
исчезли.  Война  обладает  многообразной  структурой,  но  только  внешне.
Благодаря экспериментам Эргистала мы познаем ее и делаем  все,  чтобы  те,
кто вызывает войну, поняли ее.
   ВОЙНА КАК СТРУКТУРА! НЕЧТО, ОБЛАДАЮЩЕЕ АВТОНОМИЕЙ, РОЖДАЮЩЕЕСЯ В СЛУЧАЕ
КАКОГО-НИБУДЬ  КОНФЛИКТА,  НО  ПОТОМ  ЖИВУЩЕЕ  ЭНЕРГИЕЙ  СРАЖАЮЩИХСЯ.  ЭТО
ОБЪЯСНЯЕТ, ПОЧЕМУ ВОЙНЫ В ИСТОРИИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА БЫЛИ ВО ВСЕ ЭПОХИ, ПРИ ВСЕХ
РЕЖИМАХ. ПЕРИОДИЧЕСКИ КАКАЯ-НИБУДЬ ГРУППА  ЛЮДЕЙ  ПОСТАНОВЛЯЛА  ПРЕКРАТИТЬ
ВОЙНУ, НО БЕЗУСПЕШНО. ИМ, САМОЕ БОЛЬШЕЕ, УДАВАЛОСЬ ОТСРОЧИТЬ  ЕЕ,  СОЗДАТЬ
ОАЗИС МИРА НА ВЕК ИЛИ ДВА, РЕЖЕ - НА ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ  МЕЖДУ  ДВУМЯ  ОЧЕРЕДНЫМИ
ВСПЫШКАМИ. А ИХ УЧЕНИКИ НАСАЖДАЛИ МИР С ПОМОЩЬЮ ВОЙНЫ.
   ПОЧЕМУ МЕЖДУ СОЛНЕЧНОЙ ДЕРЖАВОЙ И ИМПЕРИЕЙ УРИИ  СВИРЕПСТВОВАЛА  ВОЙНА?
ПО КОСМИЧЕСКИМ ПРИЧИНАМ? ИЗ-ЗА АМБИЦИЙ ВОЖДЕЙ? ИЗ ОПАСЕНИЯ ПЕРЕД  МАССАМИ?
ЭТО БЫЛИ СУЩЕСТВЕННЫЕ ПРИЧИНЫ, НО НЕ ОНИ  БЫЛИ  ВАЖНЕЙШИМИ.  ВОЙНА  ПРОТИВ
УРИИ БЫЛА ЗАМЕНИТЕЛЕМ ВОЙНЫ, ЧТО ГРОЗИЛА НАЧАТЬСЯ МЕЖДУ  ПЛАНЕТАМИ  ЛЮДЕЙ,
ЧЬИ КОРНИ БЫЛИ В ДРЕВНИХ, ПЛОХО СОСТАВЛЕННЫХ ДОГОВОРАХ, КОТОРЫЕ  ПОДПИСАЛИ
В РЕЗУЛЬТАТЕ  ЕЩЕ  БОЛЕЕ  ДРЕВНИХ  ВОЙН.  ТАКИМ  ОБРАЗОМ,  МОЖНО  БЫЛО  БЫ
ВЕРНУТЬСЯ ДО ВОЙНЫ, КОТОРАЯ ОПУСТОШИЛА ЗЕМЛЮ ЗА  ТЫСЯЧУ  ЛЕТ  ДО  РОЖДЕНИЯ
КОРСОНА И КОТОРАЯ ВЫВЕЛА  ЛЮДЕЙ  К  ЗВЕЗДАМ,  ЗАСТАВИВ  ВРЕМЕННО  ПОКИНУТЬ
РОДНУЮ ПЛАНЕТУ. И ДАЖЕ ЕЩЕ ДАЛЬШЕ,  К  ПЕРВОЙ  ИЗ  ВСЕХ  БИТВ,  ДО  КАМНЯ,
ЗАНЕСЕННОГО ОДНИМ ПИТЕКАНТРОПОМ НАД ДРУГИМ.
   ТАК ЖЕ БЫЛО И С ИСТОРИЕЙ ДРУГИХ ВИДОВ. ПОЧТИ СО ВСЕМИ. С ТЕМИ, КТО  БЫЛ
СЕЙЧАС НА ЭРГИСТАЛЕ.
   МЫ ЧАСТО ЗАДУМЫВАЛИСЬ, РАДИ ЧЕГО ВОЮЕМ, НО  ПОЧТИ  НИКОГДА  НЕ  ДУМАЛИ,
ПОЧЕМУ ВЫЗЫВАЕМ ВОЙНУ. ИСТОРИЯ ЗАРАЖЕНА. МЫ - МУРАВЬИ,  СРАЖАЮЩИЕСЯ  МЕЖДУ
СОБОЙ ПО ПРИЧИНАМ, КОТОРЫЕ  КАЖУТСЯ  НАМ  ОЧЕВИДНЫМИ,  НО  НА  САМОМ  ДЕЛЕ
СВИДЕТЕЛЬСТВУЮЩИЕ О НАШЕМ НЕВЕЖЕСТВЕ. ЭРГИСТАЛ - ЭТО ЛАБОРАТОРИЯ ВОЙНЫ.
   - Третья функция Эргистала, - сказал  голос,  -  это  сохранить  войны.
Война - одна  из  жизненных  потребностей,  она  составляет  часть  нашего
наследия. Возможно, нам потребуется ее техника. Что-нибудь  может  явиться
извне Вселенной. Эргистал - это фронт и в то же время - защитный вал.
   Внезапно голос напрягся,  а  может,  в  нем  зазвучала  грусть.  Корсон
попытался представить это ИЗВНЕ,  но  такая  чистая  абстракция  была  ему
недоступна.  Непроницаемая  темнота.  Невремя.  Непространство.  Ничто,  а
может, что-то другое. "Если бы я был числом "один", -  подумал  Корсон,  -
разве смог бы я представить последнее из всех чисел?"
   - Искоренить войну, -  продолжал  голос.  -  Познать  войну.  Сохранить
войну. Мы оставляем выбор тебе. Ты  будешь  выслан  на  Урию  для  решения
проблемы. Если тебе не повезет, ты вернешься сюда. Если решишь ее,  будешь
свободен и перестанешь быть  военным  преступником.  Но  прежде  всего  ты
сделаешь шаг вперед.
   Воздух вокруг Корсона сгустился, материализовались стены.  Он  лежал  в
длинном ящике с металлическими стенами. Гроб... железный гроб.
   Или банка консервов.
   - Эй! - крикнул Корсон. - Дайте мне оружие.
   - У тебя есть мозг, - сурово ответил голос. - И ты получишь необходимую
помощь.
   - Служба безопасности... - начал Корсон.
   - Мы не имеем с ней ничего общего, - парировал голос. - Кроме того, они
следят за веками только в Тройном Рое, в одной Галактике.
   "Короче говоря, - подумал Корсон, прежде чем провалиться в  темноту,  -
горсть праха..."



22

   Минос, легендарный судья мертвых.  Трибунал,  решение  которого  нельзя
обжаловать. Корсон грезил на грани сознания, переваривая то, что  услышал.
"Антонелла... Проклятые  пацифисты  у  вершины  времен,  неспособные  сами
сделать свою работу! Мы пешки в их руках.  Тираны...  Я  падаю  и  мечусь,
проскальзывая между ячейками сети существования, брошенной рукой какого-то
бога. "Делай что хочешь, - решил  бог,  -  но  прекрати  этот  шум  войны,
который мешает мне спать".
   Сеть была соткана из человеческих тел. Каждый  узел  был  человеком,  и
каждый из них  держал  руками  щиколотки  двух  других  людей,  и  так  до
бесконечности...  Эти  нагие  люди   держались,   выкрикивали   проклятия,
пробовали вырываться, кусаться. Время от  времени  кто-нибудь  из  них  не
выдерживал и вскоре исчезал в бездне. Возникшая дыра быстро закрывалась, а
Корсон, как невидимая рыба, проплывал между расставленными конечностями...
   Ему снилось, что он  проснулся  и  блуждает  по  огромному  прекрасному
городу. Его башни стремились к небу не как мачты, а  скорее  как  деревья,
разветвляясь и делясь, чтобы их причесывал ветер. Улицы, похожие на лианы,
висели над пропастью.
   Сердце Корсона сжимала тревога, причины которой он не  знал.  Потом  он
вспомнил, зачем он здесь. Коробочка, висевшая у него на шее, была  машиной
для путешествий во времени. На запястьях  обеих  рук  у  него  были  часы,
точнее хронометры,  сконструированные  с  небывалой  точностью,  ибо  было
крайне важно, чтобы он мог читать время и оставаться  его  господином.  На
стекле каждого хронометра была нарисована, а может  выгравирована,  тонкая
красная линия, точно указывающая час, минуту и секунду. Он знал,  что  это
была за секунда. По положению большой стрелки он мог прочесть, что, прежде
чем она достигнет красной линии, пройдет больше пяти  минут.  И  на  часах
машины времени мигали цифры. Они отсчитывали минуты, секунды, доли  секунд
и говорили то же самое. Он знал, что машина настроена так,  чтобы  выслать
его в прошлое или будущее сразу,  как  только  большая  стрелка  достигнет
красной линии.
   Красная линия... Сейчас произойдет что-то ужасное. Однако в городе  все
было спокойно, никто еще ни о чем не подозревал. По мере  того  как  страх
охватывал все его существо, Корсон думал, как дождаться критической минуты
и не закричать.
   В городе все было спокойно. Подвешенные  улицы  и  шпили  башен  слегка
покачивались  от  ветра.  Какая-то  женщина  теребила  гладкую   табличку,
украшавшую ее шею. В саду  какой-то  скульптор  высекал  статую  прямо  из
пространства. Дети пели и бросали в воздух  цветные  шары,  которые  потом
лениво падали на землю.
   Через неполные две минуты город будет уничтожен атомным мечом,  который
уже в пути, рычит в верхних слоях атмосферы  и  оставляет  за  собой  стон
рассекаемого пространства. Корсон не верил в реальность этой угрозы, и все
же точное время ее исполнения было выгравировано на стеклах  обоих  часов.
Он знал, что уцелеет, а от города останется всего лишь воспоминание. Он не
увидит пламени тысячи солнц и падения тающих как воск башен, он не увидит,
как разбуженная в сердце земли лава зальет  огромные  территории,  и  тела
людей испарятся, не успев сгореть,  и,  наконец,  гораздо  позднее  он  не
услышит крика разорванного воздуха. Город останется в  его  памяти  таким,
каким он был, вырванным из времени. Его уничтожение будет для него  только
далеким историческим и абстрактным событием.
   Однако он боялся, что может произойти нечто, от чего его не спасет даже
машина времени.
   ЭТО пришло внезапно. Только что город  был  спокоен,  и  вдруг  женщина
завыла, сильно дернула за цепочку, та  лопнула,  и  она  далеко  отбросила
табличку из полированного металла. Дети плача разбежались кто куда.  Крик,
поднявшийся над городом, обрушился  на  пришельца.  Крик  этот  родился  в
миллионах грудей, вырвался из миллионов уст, и в нем не  было  уже  ничего
человеческого.
   Корсон слушал, как кричит город, и ему захотелось зажать уши и убежать,
но сил не было. Теперь он вспомнил. Жители этого города  умели  предвидеть
будущее,  вырывать  у  него  несколько  мгновений  и  познавать  ближайшие
события.
   Они узнали, что упадут бомбы, и  будут  теперь  кричать,  пока  они  не
упадут. Они почувствовали огонь, ослепительный свет и бесконечную ночь.
   А он, чужой, погруженный в сон, знал, что не сможет ничего сделать, что
нет времени предупредить их. Не осталось времени сказать им об их  смерти,
прежде чем их уведомит об этом внутреннее око. Он  не  увидит,  как  умрет
город, но будет слышать его крик.
   Большая стрелка почти  совпала  с  тонкой  красной  линией,  но  чужаку
последние   секунды   показались   бесконечными.   Его   вдруг    охватило
беспокойство: а может, коробочка на груди не была машиной времени?  Может,
он был жителем города, обреченного на гибель?
   Он открыл рот, и в ту же  секунду  машина  сработала.  Он  был  спасен.
Один-единственный из всех.
   Теперь он был в  другом  месте,  и  здесь  была  тишина.  Он  попытался
вспомнить. Один раз он уже видел такой сон. На  запястьях  обеих  его  рук
самые точные часы отсчитывали приближение конца. Он был хозяином  времени.
На его глазах низкий город, рассеченный каналами, разрастался  по  берегам
фиолетового моря.
   Он закричал в тишине, нарушаемой только криками птиц, и вдалеке  кто-то
обернулся к нему, ничего не понимая.



23

   Темнота и шесть металлических стен, едва позволяющих шевельнуть руками.
Он лежал на спине. Гравитация была примерно такой же, как на Земле,  и  он
не боялся.
   Что было сил он надавил на крышку ящика,  но  ничего  не  произошло.  А
потом кто-то  или  что-то  царапнуло  металл,  и  вдоль  одной  из  граней
появилась блестящая  полоса.  Секундой  позже  ящик  открылся,  и  Корсон,
ослепленный ярким светом, попробовал сесть.
   Воздух был насыщен запахом хлора - он попал в руки уриан. По мере  того
как его глаза привыкали к свету, он начал различать три склоненные над ним
фигуры, слегка похожие на человеческие, три роговых клюва,  три  маленькие
головки, худые и  длинные  шеи,  высохшие  руки  и  массивные  туловища  с
выступающими грудными клетками.
   Стоило облететь Вселенную, чтобы закончить  жизнь  подопытным  кроликом
под ножом какого-нибудь урианина!
   - Не бойся, человек Корсон, - пропищал один из уриан.
   В конце концов Корсону удалось сесть.
   Он находился в обширном  зале,  задрапированном  шелками,  без  окон  и
видимых дверей. Зал довольно точно походил на  урианские  жилища,  как  их
представляли на Земле в период войны.
   ВСЕГДА ЛИ БОГИ ВОЙНЫ ВЫДАЮТ ВОЕННЫХ ПРЕСТУПНИКОВ ИХ ВРАГАМ?
   Один из уриан, явно старше других, сидел на чем-то вроде трона, который
напомнил Корсону насест. Уриане происходили от эволюционной ветви, которую
на Земле сравнивали с птицами. Они и внешне были чем-то похожи на  них,  и
это же подтверждало  вскрытие  трупов  (по  официальной  версии),  которые
попадали в руки землян. Кора их мозга была относительно плохо  развита,  и
среди землян бытовали многочисленные анекдоты на эту тему,  однако  Корсон
не был склонен им верить. Он знал, что  даже  на  Земле  некоторые  птицы,
ворон например, проявляют удивительную сообразительность. Кроме  того,  он
слишком хорошо  знал,  чем  грозит  людям  проницательность  Князей  Урии.
Основная часть человеческого мозга предназначена для расшифровки и анализа
наблюдений, а  над  абстракциями  работает  относительно  небольшая  доля.
Уриане не затрудняли себя наблюдениями и анализом полученной информации, и
этим они в большой мере отличались от людей. Острота зрения у них  была  в
принципе много лучше, чем у людей, но способность к  распознаванию  цветов
была гораздо слабее. Их слух был настолько плох, что их музыка была просто
хаотическим набором звуков. У них было  недоразвито  осязание  в  связи  с
формой хватательных органов - скорее когтей, чем рук. Зато  они  проявляли
большую склонность  к  абстрактному  мышлению  и  философским  дискуссиям.
Короче говоря, если бы их знал Кондильяк, он отбросил бы сенсуалистическую
гипотезу.
   - Нам прислали человека, - не скрывая презрения, сказал старый урианин.
   Корсон начал осторожно подниматься.
   - Прежде чем ты решишь совершить действия, направленные против  нас,  -
продолжал старый урианин, - я должен ознакомить тебя с некоторыми фактами.
Не потому, что мы боимся тебя, - тут он указал на  три  оружейных  ствола,
направленных на Корсона, - но потому, что мы дорого заплатили за тебя и не
хотели бы тебе навредить.
   Он встал и налил себе большой стакан хлорной воды. Во  времена  Корсона
любовь уриан к хлору была еще одной неисчерпаемой темой для острот.
   - Ты военный преступник и не можешь покинуть эту планету без риска быть
осужденным своими же сородичами. Даже на этой планете ты  быстро  поймешь,
что это обвинение весьма ограничивает твои возможности. Иными словами,  ты
вынужден быть с нами и рассчитывать только на нас. У тебя нет выбора.
   Он помолчал, давая Корсону время осознать его слова, потом продолжил:
   - Нам нужен специалист по военным вопросам. Тебя  мы  за  высокую  цену
купили у посредников, знать которых тебе необязательно.
   Он подошел к Корсону походкой, делавшей его похожим на  огромную  утку,
одетую в богатый наряд и к тому же смертельно опасную.
   - Меня зовут Нгал Р'нда. Ты можешь запомнить это имя,  человек  Корсон,
ибо я не собираюсь отрекаться от него или подвергать себя  опасности.  Ты,
единственный из людей, узнаешь, кто я  такой  на  самом  деле.  Для  твоих
сородичей я мирно настроенный Нгал Р'нда,  слегка  разочарованный  старец,
заигрывающий с музами. Для них,  -  он  широким  жестом  указал  на  своих
товарищей, - я настоящий Нгал Р'нда, единственный  потомок  древнего  рода
Князей Урии, вылупившийся из Голубого Яйца. Ты даже не можешь представить,
человек Корсон, что значило когда-то Яйцо в Голубой Скорлупе, и тем  более
того, что значит оно сейчас для горстки  верных.  Более  шести  тысяч  лет
назад на Урии царили Князья Голубой Скорлупы.  Увы!  На  кораблях,  полных
лжи, прибыли люди, и вскоре началась война. Долгая  и  страшная  война,  в
которой Земля едва не пала под клювом Урии. Но  никто  ее  не  выиграл,  а
Князья Урии проиграли. Бойня и  истребление  сменились  ублюдочным  миром.
Люди и уриане в  знак  доброй  воли  пошли  на  взаимные  уступки.  Однако
оказалось, что уриане не могли жить на Земле и поэтому отказались от своих
привилегий. Зато земляне процветали на Урии,  и  вскоре  бывшие  заложники
стали владыками. Их потомство было многочисленнее потомства  уриан.  Кроме
того, они взяли на себя решение проблем, недостойных Князей Урии,  занятых
высшими материями. Таким-то образом Князья Урии проиграли  войну,  которую
люди не выиграли и в которой уриане не потерпели поражения. Предательство,
отвратительное предательство было тому виной. И случилось худшее. Общество
Урии,  потрясенное  войной,  а  затем  унизительным  контактом  с  людьми,
отвернулось от культа Голубого Яйца.  Распространились  легенды  о  мнимом
равноправии, и уриане потеряли свою гордость. Они  жили,  дюйм  за  дюймом
уступая людям свою землю.
   Прошли века и тысячелетия, но чистейший  пух  Урии  -  земляне  говорят
"цвет нации" - ничего не забыл. Может быть, пришло  время  сбросить  ярмо.
Судя по тому, что мы знаем, Галактический Совет не сможет вмешаться в наши
дела еще век или два. Это больше, чем потребуется, чтобы восстановить флот
и начать освободительную войну. Но прежде мы должны завоевать эту  планету
- нашу планету! - и прогнать с нее людей.
   Он замолчал, внимательно глядя на Корсона глазами  с  двойными  веками.
Тот даже не дрогнул.
   - И в этот момент в акцию включаешься ты. Мы забыли, как ведется война.
Теорию мы помним, а вот с практикой у нас плохо. У нас есть мощное оружие,
то самое, которое прозорливые Князья Урии спрятали  внутри  планеты  шесть
тысяч лет назад. Но нам нужен советник, который благодаря своему хитрому и
самонадеянному разуму, сможет сказать  нам,  когда  и  где  ударить.  Этим
советником станешь ты. Не думай, что я недооцениваю людей - я их презираю,
а это совсем другое дело. В  глубокие  ночи  своих  размышлений  я  решил:
употреби против людей самое лучшее оружие - человека.
   Не протестуй, человек Корсон. Тебе выгоднее принять  нашу  сторону.  Ты
осужден и отброшен своими сородичами, среди них тебе нет места. Если же ты
будешь служить  Голубому  Яйцу  Урии,  то  будешь  свободен  так  же,  как
вылупившийся  из  яйца  урианин,  и  сможешь  распоряжаться  человеческими
невольниками. Если  ты  собираешься  противопоставить  себя  нам,  человек
Корсон, это ни к  чему  не  приведет.  В  запрещенных  науках  мы  большие
специалисты и не забыли ничего из  опытов,  проведенных  шесть  тысяч  лет
назад над некоторыми из вас. Но  боюсь,  что  тогда  ты  перестанешь  быть
собой. Кроме того, ты не являешься незаменимым, человек Корсон. В наши дни
идет большая торговля людьми войны. На  многих  планетах  живут  существа,
стремящиеся к  ликвидации  опеки  Совета  и  за  высокую  цену  покупающие
наемников. А те обычно думают только о  мести.  Ненависть  к  собственному
виду усиливает их талант. Надеюсь, человек Корсон, что  те,  кто  доставил
тебя к нам, не ошиблись,  оценивая  твой  талант.  Ты  стоишь  на  дороге,
которая ведет только в одном направлении - сражаться на  нашей  стороне  и
победить для нас.
   - Понимаю, - сказал Корсон.
   У уриан была репутация болтунов, и этот не был исключением.  Но  Корсон
не получил единственной информации, в которой нуждался: даты. Вернулся  он
до или после своего первого визита на Урию? Существовала ли эта  опасность
одновременно с двумя другими:  Бестией,  бродившей  по  джунглям  Урии,  и
безумными планами Верана? Не существовал ли принцип  равновесия,  согласно
которому катастрофу можно было отсрочить, но нельзя отвратить?
   И это имя - Нгал Р'нда. Флория Ван Нелл упоминала его.  "Нгал  Р'нда  -
один из лучших моих друзей". Тогда он не придал  этому  значения,  но  имя
запомнил.
   Корсон решил не спрашивать о дате. Все равно он  не  знал  года  своего
первого визита сюда. Однако у него был ориентир.
   - В последнее время на Урии встречали дикого гипрона?
   - Ты задаешь странные вопросы,  человек  Корсон.  Но  это  не  страшно.
Никакого дикого гипрона не встречали на Урии века, а то и тысячелетия.
   ЕСТЬ ДВЕ ВОЗМОЖНОСТИ. СЕГОДНЯШНЯЯ СЦЕНА ПРОИСХОДИТ ПЕРЕД МОИМ  ПАДЕНИЕМ
НА УРИЮ ИЛИ СРАЗУ ПОСЛЕ НЕГО, КОГДА БЕСТИЯ, СКРЫВШИСЬ ПОД  ЗЕМЛЮ,  ГОТОВИТ
СВОЕ ВОСЕМНАДЦАТИТЫСЯЧНОЕ ПОТОМСТВО, ВО  ВТОРОМ  СЛУЧАЕ  ПЕРИОД  ВЕГЕТАЦИИ
ЗАЙМЕТ ОКОЛО ШЕСТИ МЕСЯЦЕВ.
   - О'кей, - сказал Корсон, пользуясь древней формулой, - ты меня убедил.
Я - с вами. У вас есть армия?
   - Армия - слишком грубый способ ведения войны.
   - А какие способы есть еще?
   - Шантаж, убийства, пропаганда.
   - Действительно, вы - сама  утонченность,  -  саркастически  проговорил
Корсон. - Но вам нужна армия.
   - Наше оружие, - сказал урианин, - не требует  обслуживания.  Отсюда  я
могу стереть с  поверхности  планеты  любой  город,  любой  объект.  Тебя,
разумеется, тоже.
   - В таком случае, зачем я вам нужен?
   - Ты скажешь нам, в какие цели нужно стрелять, на какие точки нажимать.
Все твои  предложения,  перед  тем  как  пойти  в  дело,  будут  тщательно
проанализированы. Твоей обязанностью  будет  вести  переговоры  с  людьми.
Когда до этого дойдет, они слишком  сильно  возненавидят  тебя,  чтобы  ты
решился предать.
   - Каковы условия сдачи?
   - Для начала должны быть умерщвлены девять  из  каждых  десяти  женщин.
Плодовитость людей  должна  оставаться  в  допустимых  пределах.  Убийство
мужчин ничего бы не дало, ведь один  мужчина  может  оплодотворить  многих
самок. Но самки - слабое место ваш