что  битва  разыгралась  в  прошлом.  Крейсер  Верана
преодолел не только пространство, но и время. Он явно прибыл сюда из эпохи
межзвездных войн, когда служба безопасности еще не следила  за  законом  и
порядком.
   Корсона заинтересовало, как  они  отреагируют,  когда  обнаружат  отряд
Верана на Урии.
   Он обошел загон гипронов. Сумерки уже  сменились  ночью,  но  заходящее
солнце еще освещало верхушки деревьев. Поднялся ветер, и Корсон  вздрогнул
от  холода.  Он  впервые  ощутил  нелепость  своей   гражданской   одежды.
Охраннику, конечно, трудно было признать  в  нем  офицера.  Сейчас  Корсон
жалел, что снял и уничтожил свой мундир. Хотя он не был похож  на  мундиры
людей Верана,  ему  сейчас  не  помешал  бы  более  воинственный  вид.  Он
улыбнулся - недолго же он числился в демобилизованных. Всего сорок  восемь
часов. Может, Веран послан ему судьбой?  Корсону  он,  похоже,  нужен  для
единственного дела, в котором хорошо разбирался, - солдатской  службы.  На
риск можно было не обращать внимания. Опасность была везде:  в  лесу,  где
бродила Бестия, и в космосе, где он,  Корсон,  был  военным  преступником,
поставленным вне закона. С тем же успехом он мог окончить свои дни  вместе
с командой "Архимеда".
   Корсон подумал об Антонелле  и  поморщился.  Верно  говорили  солдатам,
чтобы они держались подальше от  женщин  и  не  проводили  с  ними  больше
нескольких минут. Они усложняют жизнь, а ситуация и так достаточно сложна.
   И все же Корсон не мог бросить ее на произвол судьбы. Он  сжал  кулаки.
На фоне темного леса провод  ограждения  горел  красным  огнем.  О  побеге
нечего было и думать.
   - Я возвращаюсь, - сказал он в пустоту.
   Солдат двинулся следом за ним.



13

   Едва заснув, он оказался на Земле. Он  бежал  подземным  коридором  меж
бетонных стен, а над головой была километровая толща земли.  Глаза  слепил
свет неонового фонаря. Тело сотрясали отзвуки ядерных взрывов, бушующих на
поверхности. Бомбы бросали со слишком большого расстояния, никуда особо не
целясь. Их выпускали с орбиты Плутона урианские корабли. Девять десятых из
них  были  перехвачены  раньше,  чем  успели  достигнуть  пределов  земной
атмосферы. Некоторые, входя в атмосферу,  сгорали,  не  успев  взорваться.
Многие, достигнув поверхности Земли, падали в море, не  причинив  никакого
вреда. Всего одна или две из сотни  попадали  в  континент,  однако  трюмы
урианских  кораблей,  похоже,  были   бездонными.   Впервые   сама   Земля
подвергалась бомбардировке, и наверху, на этой стороне планеты, был ад.
   Разумеется, там никого не осталось в живых. Те, кто не нашел себе места
в убежищах, то есть большинство, погибли в первые  же  секунды  атаки.  На
бегу  он  машинально  повторял  цифру  потерь:  по  крайней  мере,  двести
миллионов убитых. За десять секунд.
   Он не знал, куда  бежит,  просто  не  мог  остановиться,  не  мог  даже
замедлить движение. Ноги сами несли его  вперед,  словно  шатуны  какой-то
машины. Он бежал, вытянув руки, будто через мгновение должен был врезаться
в стену. Но подземный коридор был не  менее  двадцати  километров  длиной.
Взрывы ударяли все чаще, и Корсону казалось, что  они  -  только  эхо  его
топота. Кто-то гнался за ним...
   Разбудило  его  легкое  прикосновение.  Он  резко  дернулся,  едва   не
опрокинув узкую кровать. Над ним склонилась Антонелла. Вероятно, он кричал
во сне. Ноги у него болели, как после долгого бега. Не в первый раз  видел
он этот сон, вновь и вновь переживая страшную беду, свалившуюся на  Землю,
но никогда еще видение не было таким реальным.
   - Сейчас что-то произойдет, - прошептала Антонелла. - Я  это  чувствую,
но еще не очень четко.
   Когда он протянул руку, чтобы зажечь свет, она добавила:
   - Нет, лучше их не тревожить.
   Она проявила больше здравого смысла, чем он. Корсон отбросил  одеяло  и
так резко спрыгнул на пол, что толкнул Антонеллу. Она поддержала его, а он
прижал ее к себе, чувствуя, как губы молодой женщины шевелятся  возле  его
уха.
   Пока он пытался понять ее слова,  в  лагере  поднялся  переполох.  Люди
суетились, переругивались, лязгало оружие. Заработал какой-то двигатель, и
резкая вибрация сотрясла все вокруг. Раздались первые  выстрелы.  Офицеры,
выкрикивая команды, пытались собрать людей. Прожекторы  осветили  палатку,
но не стали долго задерживаться на ней -  они  искали  иную  цель.  Сквозь
ругань и  лязг  металла  Корсон  отчетливо  слышал  причитания  испуганных
гипронов.
   Потом прожекторы погасли, тени, метавшиеся по стенам палатки,  исчезли,
и наступила полная темнота. Суматоха явно стихала. Стрельба  прекратилась,
потом кто-то споткнулся и упал на палатку, поднялся и отошел, приволакивая
ногу.
   В тишине раздался голос Верана, усиленный мегафоном:
   - Корсон, ты там? Если это одна из твоих штучек...
   Последние слова Корсон не разобрал, он не мог понять,  что  происходит.
Он уже хотел ответить, но Антонелла приложила руку к его губам:
   - Сейчас сюда кто-то придет.
   Он ничего не видел в темноте, но поначалу это его не беспокоило.  Глаза
должны были к  ней  привыкнуть,  и  вскоре  он  понял,  что  темнота  была
необычной. Их окружало такое же темное облако, как и в тот  момент,  когда
они встретились с Вераном. Что-то поглощало свет.
   Лагерь подвергся атаке, которая  длилась  всего  минуты  три.  В  такой
темноте никто не мог  сражаться.  Веран  хотя  и  умел  ее  создавать,  но
рассеять не мог.
   - Веран, - прошептал он на предсказание Антонеллы.
   - Нет, нет, это не он. Это вообще не из лагеря. Кто-то...
   Она вдруг замерла, прижавшись к нему.
   Один из нападавших. Освободитель или  новая  опасность.  Кто-то  поднял
ткань, закрывавшую вход, и рядом с лицом Корсона  вспыхнула  точка.  Затем
она увеличилась и превратилась в вихрь, поглощающий клубы черного  тумана.
Вскоре Корсон уже видел свои руки,  лежащие  на  плечах  Антонеллы.  Сфера
света  напоминала  Галактику,  кружащуюся  вокруг  своей   оси,   в   лоне
искаженного тяготением пространства.  Сфера  стабилизировалась,  достигнув
двух метров в диаметре, и вращение прекратилось. Теперь Антонелла и Корсон
оказались внутри шарообразного светлого кокона со стенами  из  рукотворной
тьмы.
   Антонелла сдавленно вскрикнула.
   Из тумана высунулась рука  в  перчатке  и  поднялась,  нереальная,  как
мираж. Она была раскрыта в жесте, демонстрирующем мирные  намерения.  Рука
принадлежала  человеку  или,  по  крайней  мере,  человеческой  фигуре   в
космическом скафандре.  Шлем  его  был  черен  как  ночь.  Пришелец  молча
протянул Корсону и Антонелле два одинаковых скафандра и  знаком  предложил
надеть их.
   - Кто вы? - нарушил тишину Корсон.
   Пришелец нетерпеливо указал на скафандры, которые Корсон все не решался
взять. Антонелла схватила один из них и быстро начала натягивать на себя.
   - Подожди, - сказал Корсон. - Нет никаких причин доверять ему.
   - Он нас вытащит отсюда, - ответила она. - Мы уберемся из этого лагеря.
   - Но как?
   Она покачала головой:
   - Этого я не знаю. Он воспользуется способом, которого я не понимаю.
   Корсон наконец решился, снял  свою  легкую  одежду  и  надел  скафандр.
Закрепив шлем, он удивился, что слышит все, как и прежде,  и  обменялся  с
Антонеллой несколькими фразами. Значит, незнакомец  молчал  отнюдь  не  по
техническим причинам. Но почему космические скафандры?  Может,  длительное
воздействие темного тумана было опасно?
   Незнакомец проверил герметичность скафандра Антонеллы  и  повернулся  к
Корсону. Потом кивнул, махнул рукой в туман и взял Антонеллу за  руку.  Та
сразу поняла и подала свободную руку Корсону. Все трое нырнули в темноту.
   Незнакомец двигался уверенно. Он старательно избегал преград и  следил,
чтобы  его  спутники  делали  то  же  самое.  Много  раз  Корсона  толкали
проходившие  мимо  солдаты,  а  один  раз  кто-то  схватил  его  за  руку.
Инстинктивно он ударил кого-то свободной рукой, и противник со стоном упал
на землю.
   Темнота принесла с собой тишину. Тут и там еще раздавались голоса, но в
этой абсолютной темноте казалось, что люди не собираются искать друг друга
иначе, чем на  ощупь.  Может,  они  боялись  спровоцировать  новую  атаку?
Офицеры тоже перестали выкрикивать приказы, и  только  гипроны  продолжали
стонать. Рыдания их напомнили Корсону его первую ночь на Урии.
   Постепенно стоны становились все громче - значит, незнакомец вел  их  к
гипронам. Корсон заколебался было, но рука Антонеллы потащила его  вперед.
Он злился на себя за то, что испытывал  тревогу,  которой  не  чувствовала
Антонелла. Потом ему пришло в голову, что она никогда не видела  Бестию  в
деле.
   Наконец они остановились. Незнакомец что-то делал в темноте. Корсон был
уверен, что он седлает гипрона. Это и был тот способ,  который  он  выбрал
для бегства. Появился небольшой  шар  света,  и  Корсон  увидел,  что  его
догадка верна. По бокам животного свисала  сложная  упряжь.  Кавалерийское
седло было чем-то вроде качелей со стременами. Был  здесь  и  страховочный
пояс. Едва Корсон забрался в седло, как почувствовал, что грозные отростки
гривы гипрона опутывают его щиколотки. Захват  оказался  легким,  он  ждал
худшего. Волокна, которые могли быть  прочными,  как  стальная  проволока,
даже не сковывали движений.  Интуитивно  он  чувствовал,  что  они  служат
кавалеристу поводьями, но не имел  ни  малейшего  понятия,  как  управлять
гипроном.
   Бестия  дрожала  от  возбуждения.  Она   перестала   стонать   и   тихо
посвистывала. Поднимая голову, Корсон видел слабое свечение ее глаз. Потом
он услышал, как незнакомец издал странный звук, напряг  мышцы  в  ожидании
толчка, и тут ему показалось, что он падает. Тяготение  исчезло.  Если  бы
Корсон не чувствовал страховки, а рядом - массивного тела гипрона, он  мог
бы подумать, что под  ним  разверзлась  бездна.  Антонелла  вскрикнула  от
испуга. Он хотел поддержать ее, но  не  успел  и  рта  раскрыть,  как  они
вынырнули из темноты.
   Над ними спокойно светили звезды. Корсон повернул голову,  но  не  смог
увидеть Антонеллу, скрытую массивным туловищем Бестии. Подняв  голову,  он
увидел второго гипрона, похожего на  огромный  гриб,  заслоняющий  большую
часть  неба.  Глаза  его  мигали,  как   контрольные   лампы   испуганного
компьютера. Незнакомец висел сбоку и махал  руками,  стараясь  приободрить
Корсона и Антонеллу.
   Осмелев, Корсон взглянул на землю. Он ожидал увидеть пятно мрака, но  в
слабом ночном освещении увидел только землю поляны. Ветер колыхал  высокую
траву там, где несколько часов  назад  был  только  пепел.  Казалось,  что
лагерь Верана никогда не существовал.
   Гипрон умел перемещаться не только в пространстве,  но  и  во  времени.
Может, они отступили на одну ночь или на неделю, а может, на целый век  до
того,  как  Веран  высадился  на  Урию.  Корсон  вспомнил  о  способностях
Антонеллы.
   - Что теперь произойдет?
   - Я ничего не знаю и ничего не вижу, - неуверенно ответила она.
   Они поднимались вертикально вверх, и поляна исчезла в  черной  путанице
джунглей. Теперь Корсон понял, зачем нужны скафандры: при  такой  скорости
они за несколько минут достигнут границ атмосферы.
   Какое-то темное пятно стремительно двигалось по небу  на  долю  секунды
закрывая то одну, то другую звезду. Два гипрона взлетели так  высоко,  что
за восточным краем планеты всадникам  открылось  солнце.  Они  мчались  по
темному небу, а Урия под ними выглядела как огромный ковш тьмы с  пылающим
краем.
   Еще одно пятно показалось на небе. Хотя  оно  тут  же  исчезло,  Корсон
успел его опознать. Это был гипрон - несомненно, один из скакунов  Верана.
Полковник не терял времени даром. Впрочем, это выражение не имело  смысла,
поскольку гипроны могли легко путешествовать во времени. Мелькавшие в небе
гипроны были только разведчиками, рассекавшими прошлое и будущее в поисках
беглецов.
   Они оказались в центре круга из гипронов. Солнце ослепило Корсона, и он
зажмурился.  Когда  он  открыл  глаза,  оказалось,  что  солнце,  совершив
гигантский прыжок, переместилось по небу. Корсон понял: чтобы вырваться из
окружения, незнакомец совершил прыжок во  времени.  Они  все  еще  вели  с
кавалеристами Верана странную игру, однако исход ее не вызывал сомнений. С
каждым прыжком гипроны сжимали  круг.  Корсону  казалось,  что  он  слышит
радостные крики солдат. Солнце  танцевало  по  небу,  словно  безумное,  а
планета пульсировала светом дня и темнотой ночи.
   Внезапно Корсон увидел, что второй гипрон - гипрон незнакомца -  опасно
приблизился к ним. Он предостерегающе  крикнул,  Антонелла  повторила  его
крик. Незнакомец наклонился и замотал на руку гриву их гипрона.  Вселенная
изменила цвет и форму, а все знакомые очертания исчезли.



14

   Пространство вокруг них озарили разноцветные огни.  Звезды  исчезли,  а
вместе  с  ними  -  и  планета.  Тело  гипрона  казалось  кроваво-красным.
Атаковавшие их огни били со всех сторон, рассыпая искры, но  пространство,
в котором они пульсировали, не имело глубины, и Корсон не мог бы  сказать,
плясали они в нескольких миллиметрах от  его  лица  или  на  расстоянии  в
несколько световых лет.
   Это была картина настоящей Вселенной или, во всяком случае, ее обратной
стороны. Гипроны двигались во времени с огромной скоростью, в этом  Корсон
был уверен, и это искажало перспективу. Человек привык к статичному образу
мира.  Он  не  замечает  движения  звезд.  Силы,  которые  зажгли   их   и
поддерживали их пламя, действовали слишком медленно, чтобы обычный человек
мог их заметить. Большая часть важных событий, происходивших во Вселенной,
не касалась его, он ничего о них не знал. Человек воспринимал только узкий
диапазон излучений, заполняющих космос. Он был уверен, что мир состоит  из
вакуума, что звезды состоят из  разреженного  газа,  концентрирующегося  в
определенных местах Галактики.
   Но в действительности Вселенная была заполнена до краев. Не было  точки
в  космосе,  не  связанной  с  определенным  моментом  времени,  частицей,
излучением или любым другим проявлением  первичной  энергии.  В  некотором
смысле Вселенная была сплошным материальным телом, и сторонний наблюдатель
не нашел бы способа воткнуть в  нее  даже  булавку.  А  поскольку  гипроны
перемещались во времени с огромной скоростью, кавалеристам  казалось,  что
Вселенная по своей консистенции напоминает тесто.  Если  бы  они  достигли
абсолютной скорости, подумал Корсон,  если  бы  одновременно  оказались  в
начале и в самом конце Вселенной, их бы просто размазало по ней.
   При той скорости, с которой они мчались  по  небу,  световое  излучение
было невозможно увидеть. Но голубые лучи, пульсирующие  в  темноте,  могли
быть электромагнитными волнами длиной во много световых лет,  а  пурпурное
излучение - соответствовать изменению гравитационного поля звезд или целых
галактик. Они галопировали во времени, и так же как кавалерист  на  полной
скорости не замечает камней  на  дороге,  а  только  самые  важные  знаки,
расположенные рядом с ней, точно так же только основные  события  в  жизни
Вселенной оказывали воздействие на их чувства.
   Корсон понял, что ошибался, думая, что Веран  располагал  крейсером.  И
он, и его люди бежали с поля битвы при Эргистале на своих скакунах. Корсон
и Антонелла увидели Верана в тот момент, когда он со своими людьми  прибыл
на  Урию  с  Эргистала,  который  мог  находиться  хоть  на  другом  конце
Вселенной.
   Танец  разноцветных  огней  замедлился  -  они  тормозили.   Светящееся
пространство вокруг них распадалось на их глазах на тысячи пятен,  которые
становились все меньше по мере того, как их пожирала  пустота.  Вскоре  их
вновь окружали только светящиеся точки  -  звезды.  Осталось  только  одно
пятно, сохранившее два измерения, - золотой диск  солнца.  Когда  небосвод
перестал кружиться вокруг них, они оказались над шаром, полностью покрытым
тучами. Планета.
   Только теперь Корсон заметил, что второй  гипрон  исчез.  Они  ушли  от
погони,  но  потеряли  своего  проводника  и  оказались  над   неизвестной
планетой, привязанные к животному, которым не умели управлять.



15

   Отдышавшись, Антонелла спросила:
   - Урия?
   - Нет, - ответил Корсон. -  Эта  планета  находится  дальше  от  своего
солнца. И созвездия другие. Мы путешествовали и в пространстве.
   Они нырнули в тучи. Гипрон опускался медленно, но уверенно.
   Они пробили тучи, как пробивают потолок, и  увидели  огромную  равнину,
поросшую  травой.  Ее  пересекала  дорога,  покрытая   голубым   блестящим
материалом, она начиналась за горизонтом  и  вела  к  гигантскому  зданию,
расположенному в нескольких  сотнях  метров  впереди,  параллелепипеду  из
камня и бетона, чья  вершина  терялась  во  мраке.  Никаких  окон.  Корсон
прикинул, что самая узкая часть фасада имела в ширину не менее  километра.
"Дом" был гол, гладок и сер.
   Гипрон опустился на землю. Корсон расстегнул пояс,  обошел  животное  и
помог спуститься Антонелле. Гипрон с удовольствием принялся  косить  траву
жгутиками своей гривы и смачно ее пожирать.
   Трава была ровной, как на газоне, а равнина настолько совершенной,  что
показалась Корсону искусственной.
   - Ты видела уже это место? - спросил Корсон.
   Антонелла покачала головой.
   - Тебе что-нибудь  говорит  этот  стиль?  -  настаивал  Корсон.  -  Эта
равнина, трава, здание?
   Поскольку она не ответила, он спросил:
   - Что случится? Сейчас?
   - Мы подойдем к этому зданию, войдем в него и до этого  момента  никого
не встретим. Что будет потом, не знаю.
   - Опасности нет?
   - Ничего, что я могла бы предвидеть.
   Он внимательно посмотрел на нее:
   - Антонелла, что ты думаешь о нашем положении?
   - Я с тобой, "и этого мне пока хватает.
   - Ну хорошо, пойдем, - сказал он, пожав плечами.
   Он двинулся к зданию большими шагами, и ей пришлось почти бежать, чтобы
поспеть за ним. Заметив это, он  сбавил  темп.  Пока  что  Антонелла  была
единственным  его  союзником  во  всей  Вселенной  -  именно  поэтому   ее
присутствие так нервировало его.
   Дорога кончилась перед герметически  закрытой  огромной  дверью.  Когда
Корсон  прикоснулся  к  ней,  она   бесшумно   поднялась   вверх.   Корсон
прислушался, но все было тихо.
   - Когда мы войдем, дверь за нами закроется?
   Антонелла закрыла глаза.
   - Да. Однако внутри нам ничто не грозит.  По  крайней  мере,  в  первые
минуты.
   Они переступили порог, и дверь начала  опускаться.  Корсон  рванулся  к
выходу. Дверь замерла  и  поднялась  вверх.  Обычный  фотоэлемент.  Корсон
вздохнул с облегчением. У него  не  было  желания  осматривать  здание,  о
котором он знал так мало, но нельзя же было вечно стоять на  одном  месте!
Рано или поздно они проголодаются, да и солнце  уже  клонилось  к  закату.
Неизвестно, что могло с ними случиться ночью, а потому необходимо было как
можно  скорее  найти  убежище.  Им  следовало   действовать   по   старому
солдатскому правилу: не стоять на месте, а попытаться  застать  противника
врасплох.
   Когда их глаза привыкли к полумраку, они увидели  овальные  контейнеры,
стоящие по обе стороны дороги, уходящей в глубину здания, их ряды исчезали
в голубоватой дымке.
   В ближайшем контейнере находилось десять нагих женских тел, погруженных
в фиолетовый газ, который не рассеивался, хотя,  казалось,  его  ничто  не
удерживало. Женщины казались мертвыми. Все они были очень  красивы,  и  по
виду им можно было дать от восемнадцати до двадцати пяти лет. Они казались
чем-то  похожи  друг  на  друга.  Корсон  глубоко  вздохнул  и  попробовал
подсчитать: если в каждом контейнере было по десять женщин, тогда только в
тех из них, которые он видел, могло находиться около миллиона тел.
   Антонелла тихо спросила:
   - Они мертвы?
   Корсон протянул руку и осторожно погрузил ее в туман, который,  похоже,
выполнял роль антисептика. Рука, которую он нащупал, была теплой и мягкой,
температура ее б