ать
со стороны. Будущее не давало ему никакого шанса.
   Однажды ночью он  разглядывал  деревья  и  небо  Урии,  удивляясь,  что
активность лагеря до сих пор не была замечена и никто из Диото или другого
города не задался вопросом, что здесь происходит.
   - Прекрасный вечер, - сказал подошедший Веран.
   В зубах он держал короткую сигару, хотя курил довольно редко.
   - Нгал Р'нда пригласил меня на ближайшее представление Яйца,  -  сказал
он, выпустив клуб дыма. - Это событие, которого  я  давно  жду.  Пора  уже
избавиться от него.
   Корсон не решился ответить.
   - Похоже, он  с  каждым  днем  доверяет  мне  все  меньше.  Он  требует
назначить точную дату начала  военных  действий.  Этот  старый  стервятник
думает только о войнах и крови. Я не люблю  войну.  Она  требует  огромных
материальных затрат и губит хороших солдат. Я сражаюсь только тогда, когда
нет другого выхода, и уверен, что, когда Нгал Р'нда исчезнет, я договорюсь
с властями этой планеты. Забавно, но  мне  кажется,  что  их  просто  нет.
Может, ты, Корсон, знаешь что-нибудь об этом?
   Корсон промолчал и на этот раз.
   - Я так и думал, что ты ничего не знаешь, - резко сказал Веран.  -  Так
вот, я выслал разведку в разные города этой  планеты.  С  ними  ничего  не
случилось,   но   и   узнали   они   немного.   Это   обычное   неудобство
децентрализованных общественных систем. Мне кажется, что эта планета, если
не принимать  во  внимание  ограниченной  власти  Нгала  Р'нда,  не  имеет
официального правительства.
   - Вам же лучше, - сказал Корсон.
   Веран угрюмо взглянул на него:
   -  Это  хуже  всего.   Как   ты   себе   представляешь   переговоры   с
правительством, которого нет? - Он задумчиво посмотрел на сигарету. - Но я
сказал "кажется", - продолжал он. - Один  из  моих  разведчиков,  похитрее
прочих, все же принес мне интересные новости. У этой планеты вроде бы есть
некая политическая организация, но  на  редкость  оригинально  устроенная.
Совет этой организации якобы правит на протяжении многих веков и находится
в другом  веке.  Говоря  точнее,  в  трехстах  годах  от  нас.  Это  самая
сумасшедшая история, которую я когда-либо слышал! Править умершими  и  еще
не родившимися!
   - Они явно не согласны с вашей концепцией правительства, - тихо  сказал
Корсон.
   - Демократы, да? Может, даже анархисты! Слышал я эти  басни.  Сократить
администрацию людей и систем до минимума. Это  никогда  не  длится  долго.
Такая система рушится при первом же вторжении.
   - Здесь уже много веков не было никаких войн, - сказал Корсон.
   - Что же, пусть вспомнят, что это такое. И еще одно. Я не говорил тебе,
Корсон, о другом интересном факте. Один из членов этого Совета - человек.
   - Это вовсе не удивительно, - осмелился заметить Корсон.
   - Он очень похож на тебя. Думаю, это  удивительное  совпадение.  Может,
это кто-то из твоих родственников?
   - У меня нет таких высокопоставленных родственников, - ответил Корсон.
   - Мой разведчик сам не видел этого человека. Ему не удалось похитить ни
один из представляющих его документов. Но он действовал очень  решительно.
Этот разведчик - специалист по физиогномике. Один шанс на миллион, что  он
ошибается. Кроме того, он хороший художник, он нарисовал  по  памяти  твой
портрет и показывал его своим информаторам. Все, кто видел этого человека,
Корсон, опознали тебя. Что ты об этом думаешь?
   - Ничего, - честно ответил Корсон.
   Веран внимательно посмотрел на него:
   - Может быть, ты и не врешь. Нужно бы проверить тебя на детекторе  лжи,
но тогда ты в лучшем случае станешь идиотом. А идиот не  сможет  отправить
сообщение. К несчастью, ты мне еще нужен.  Когда  я  обо  всем  узнал,  то
попробовал сложить два и два, но не получил искомого результата. Сначала я
думал,  что  ты  какая-то  машина,  андроид,  но  тебя  исследовали  всеми
возможными способами, и эту мысль пришлось отбросить. Я знаю о  тебе  все,
за исключением того, что творится в твоем мозгу. Ты не машина,  и  родился
ты не в пробирке. У тебя  способ  мышления,  отвага  и  слабости  обычного
человека. В чем-то старомодного, будто  ты  вышел  из  прошлого.  Если  ты
выполняешь какое-то задание, то выполняешь его сам, не  забывая  при  этом
выторговать для себя некие  гарантии.  Например,  это  чертово  сообщение.
Почему ты не играешь со мной в открытую, Корсон?
   - У меня нет нужных карт.
   - Возможно. Но ты сам - туз в чьей-то игре. А ведешь  себя  так,  будто
ничего об этом не знаешь.
   Веран бросил окурок на землю и раздавил его каблуком.
   - Подведем итог, - сказал  он.  -  Эти  люди  умеют  путешествовать  во
времени. Они скрывают это, но это факт. Без этого  правительство,  живущее
через триста лет, не смогло бы руководить современностью. Они  уже  знают,
что я сделаю, знают, что произойдет, за исключением временной пертурбации.
И они ничего не предприняли ни против меня, ни  против  Нгала  Р'нда.  Это
значит, что для них ситуация еще не созрела. Они чего-то ждут, вот  только
чего? - Он глубоко вздохнул. - А может, они уже начали действовать? Может,
ты член их Совета, выполняющий особое задание?
   - Никогда еще не слышал ничего глупее, - сказал Корсон.
   Веран отступил на шаг и вынул из кобуры бластер.
   - Я могу убить тебя, Корсон. Может, и для меня это будет самоубийством,
но ты умрешь первым. Ты никогда не пошлешь этого сообщения, а я никогда не
доберусь до этой планеты и, значит, не получу возможности убить  тебя,  но
временная пертурбация будет такова,  что  и  тебе  крепко  достанется.  Ты
станешь другим. А что  важно  для  человека?  Его  фамилия,  внешний  вид,
хромосомы? А может, воспоминания, опыт, собственная судьба, личность?
   Они посмотрели друг на друга, и Веран спрятал оружие.
   - Я надеялся тебя напугать. Признаться,  не  удалось.  Трудно  испугать
человека, который был на Эргистале.
   Он улыбнулся:
   - В принципе я верю тебе,  Корсон.  Вероятно,  ты  тот  самый  человек,
который будет заседать в Совете Урии через триста  лет,  хотя  пока  и  не
знаешь об этом. Пока ты еще не тот человек. В этот момент  ты  только  его
лучшая карта. Он сам не мог прибыть, поскольку уже знает,  что  произошло.
Он никому не может верить и потому решил отправить самого себя,  пользуясь
более  ранним  периодом  своего  существования.  Поздравляю!  Перед  тобой
светлое будущее, если, конечно, ты доживешь до него.
   - Подождите, - сказал Корсон, бледнея.  Он  сел  на  землю  и  обхватил
руками голову. Веран наверняка прав. У него есть опыт во временных войнах.
   - Круто, а? - сказал Веран. - Может, тебя интересует, почему я тебе все
это рассказал? Не гадай. Как только избавлюсь  от  Нгала  Р'нда,  отправлю
тебя послом к этому Совету. Имея под рукой государственного  мужа,  я  его
использую. Я говорил тебе, что собираюсь вести  переговоры,  и  попрошу  у
тебя немного: оборудование, роботов, корабли.  Эту  планету  я  оставлю  в
покое и пальцем ее не трону, даже если мне удастся завоевать всю остальную
Галактику.
   Корсон поднял голову.
   - А как вы избавитесь от Нгала Р'нда? - спросил он.
   Веран засмеялся коротко, словно волк взлаял.
   - Этого я тебе не скажу. Ты можешь меня опередить. Сам  увидишь,  когда
придет время.



31

   В  прихожую  Зала  Представления  они  вошли   нагими.   Их   подвергли
ритуальному омовению, а потом облачили в желтые  тоги.  Корсону  казалось,
что невидимые лучи всевозможных детекторов обшаривают  его  тело,  но  это
только казалось: уриане работали тоньше. Он догадывался, что  Веран  хочет
использовать Представление  Яйца,  но  понятия  не  имел,  каким  образом.
Наверняка можно было сказать лишь одно  -  у  Верана  нет  оружия.  Уриане
слишком хорошо знали человеческую анатомию, чтобы можно было  использовать
какие-то естественные укрытия. Если бы  Веран  хотел  применить  силу,  он
нанес бы удар во главе своих гипронов. Рискованное дело, поскольку урианам
было чем ответить, но союзником наемника было бы время. Нет,  в  запасе  у
него наверняка был какой-то отчаянный фортель.
   Второй раз прошел Корсон сквозь расступившиеся ряды, а Веран направился
к постаменту.
   Он долго и внимательно разглядывал металлический алтарь. Свет померк, и
через открывшиеся врата вошел Нгал Р'нда. Корсону он показался гордым  как
никогда. Теперь под его знаменами были два наемника-человека.  Несомненно,
уже сейчас перед его мысленным взором над дымными развалинами человеческих
городов развевались голубые знамена Урии.
   Яйцо. Корсон все понял и теперь со страхом и какой-то странной жалостью
к последнему Князю Урии и одновременно восхищаясь отвагой Верана следил за
каждой деталью церемонии. Он слышал Нгала Р'нда и  толпу,  отвечавшую  ему
словами, которые невозможно записать, - это был список имен  из  какого-то
генеалогического древа. Он смотрел на открывающийся ящик,  на  стоящее  на
пьедестале Яйцо, похожее на гигантский кусок бирюзы, на  вытянутые  шеи  и
двойные веки, моргающие со скоростью крыльев колибри.
   Последний Князь Урии открыл клюв, но еще прежде, чем  он  заговорил,  в
толпе  возникло  какое-то  движение.  Веран   оттолкнул   окружавших   его
аристократов, прыгнул вперед, левой рукой  схватил  Нгала  Р'нда  за  шею,
правой указал на Яйцо и закричал:
   - Обманщик! Пекиво! Пекиво!
   Корсону не нужен был словарь, чтобы понять, что на языке птиц слово это
означает "обманщик".
   - Это Яйцо покрашено! - кричал Веран. - Этот негодяй обманул  вас.  Вот
доказательство!
   Уриане замерли. Это  был  тот  шанс,  подумалось  Корсону,  на  который
рассчитывал Веран, поскольку даже урианская аристократия  не  имела  права
входить в Зал Представления с оружием. Веран коснулся Яйца  ладонью,  и  в
месте прикосновения скорлупа утратила свой лазурный цвет и стала белой как
снег.
   Корсона осенило. Даже нагой, даже трижды выкупанный и  досуха  вытертый
шершавой тканью, Веран обладал реактивом, щелочным и кислым одновременно.
   Пот на ладони.
   Реакция  на  поверхности  Яйца   продолжалась:   молекулярные   цепочки
распадались одна за другой, краска разлагалась на бесцветные составляющие.
Веран не любил оставлять следов.
   Из толпы раздался свист. Острые когти схватили Корсона за руки,  но  он
не сопротивлялся. Веран отпустил  Нгала  Р'нда,  который,  широко  раскрыв
клюв, пытался отдышаться. Уриане в фиолетовых тогах бросились на наемника,
а тот кричал:
   - Я доказал вам, доказал! Яйцо белое! Он обманщик!
   Наконец заговорил сам Нгал Р'нда:
   - Он лжет! Он сам покрасил его! Я видел это. Теперь он умрет.
   - Разбейте Яйцо! - кричал Веран. - Разбейте его! Если я лгу, внутри оно
будет голубым. Разбейте Яйцо!
   Нгал Р'нда пытался восстановить  порядок.  Вокруг  него  уриане  стояли
стеной, они еще были полны уважения, но уже нахохлились.  Вассалы  боялись
птицы, вылупившейся из Голубого Яйца, а не  военного  вождя.  Князь  издал
несколько пронзительных нот, Корсон ничего не понял, но жест урианина  был
ясен:
   - Должен ли я разбить Яйцо?
   Тишина. Потом раздался всеобщий свист, короткий и безжалостный.
   Нгал Р'нда склонил голову:
   - Я разобью Яйцо, которое должно было обратиться в  прах  только  после
моей смерти. Я, последний Князь Урии, буду единственным из моего  древнего
рода, кто второй раз  в  своей  жизни  разобьет  Голубое,  хранившее  меня
когда-то Яйцо.
   Он схватил Яйцо когтями, поднял его и  разбил  о  пьедестал.  На  землю
посыпались осколки. Нгал Р'нда  схватил  один  из  тех,  что  остались  на
цоколе, и поднес к глазам. Потом шагнул назад и опустился на землю.
   Тогда какой-то высокопоставленный урианин подошел к нему,  схватил  его
за крап голубой тоги и резко дернул. Тога не разорвалась,  но  Нгал  Р'нда
качнулся вперед. Толпа бросилась на него. Корсон почувствовал, что  хватка
державших его уриан ослабла. Он рванулся вперед и едва  не  упал.  На  его
глазах слепые от бешенства птицы рвали на  куски  последнего  Князя  Урии.
Острый запах хлора и аммиака повис в воздухе.
   Кто-то коснулся плеча Корсона. Это был Веран.
   - Идем, пока они не задали себе вопрос, как я это сделал.
   Они неторопливо двинулись к дверям, а яростные крики все  не  умолкали.
Выходя, Веран оглянулся и пожал плечами.
   - Вот так гибнут фанатики, - сказал он.



32

   Примерно раз  в  десять  лет  он  останавливался,  подходил  к  первому
встречному прохожему и спрашивал:
   - Какой сейчас год?
   Некоторые из них  падали  в  обморок.  Другие  убегали.  Кто-то  просто
исчезал -  вероятно,  они  умели  путешествовать  во  времени.  Но  всегда
находился кто-нибудь, кто отвечал. Без  тени  удивления  они  смотрели  на
человека, на Бестию и улыбались. Старый человек. Молодой парень.  Урианин.
Какая-то женщина.
   Один вопрос не давал Корсону покоя:
   - Вы знаете, кто я?
   Они знали. Они были, как вехи, как фонари, расставленные на его дороге,
но, когда он пробовал начать разговор,  ловко  выкручивались,  и  разговор
угасал. Он не мог с ними бороться. За  шесть  тысяч  лет  культура  прошла
большой путь, а он еще был варваром, даже если знал такое, о чем они и  не
подозревали.
   Увидев урианина, он едва не сделал глупость: хотел убежать во время. Но
большая птица знаком попросила его успокоиться.  Она  носила  белую  тогу,
покрытую тонкой вышивкой, и сказала с гримасой,  которую  Корсон  расценил
как улыбку:
   - Почему ты испугался, сын мой?
   Сходство урианина  с  Нгалом  Р'нда  поразило  Корсона,  но  он  быстро
сообразил, что это вызвано преклонным возрастом туземца.
   - Мне кажется, я тебя узнаю. Однажды ты  вынырнул  из  небытия.  Я  был
тогда ребенком, едва вылупившимся из яйца. Если не ошибаюсь, я помог  тебе
умыться и подал завтрак, а потом проводил на какую-то тайную церемонию.  С
тех пор многое изменилось к лучшему. Я очень рад, что вижу  тебя.  Что  ты
хочешь знать?
   - Я ищу Совет, - сказал Корсон. - У меня есть для них новости.
   - Ты найдешь его на берегу моря, к  западу  отсюда.  Но  тебе  придется
подождать около ста двадцати лет.
   - Спасибо, - ответил Корсон. - Мне не нужно  ждать.  Я  путешествую  во
времени.
   - Не сомневаюсь, - сказала птица. - У тебя отличное животное.
   - Его зовут Архи, - заметил Корсон. - В память о прошлом.
   Он сделал движение, собираясь усесться в седло,  но  урианин  остановил
его:
   - Надеюсь, ты не в  обиде  за  то,  что  случилось  когда-то.  Это  был
несчастный случай. Тирания рождает насилие, а живые существа -  игрушки  в
руках богов. Ради своего удовольствия боги заставляют их устраивать битвы,
вертят ими как хотят. Они любят балеты из огня и смерти. Ты разрешил  этот
вопрос очень тактично.  Кто-нибудь  другой  спровоцировал  бы  бойню.  Все
уриане очень благодарны тебе за это.
   - Уриане?.. Вы тоже? - недоверчиво спросил Корсон.
   - И старая раса, и люди. Все уриане.
   - Все уриане, - задумчиво сказал Корсон. - Это хорошая новость.
   - Счастливого пути, сын мой, - сказал старый урианин.
   "Таким образом, - подумал Корсон, вглядываясь в поднимающийся  с  земли
туман, - уриане и люди помирились. Это хорошо.  Урианам  удалось  прогнать
демонов войны. Их вид вовсе не был обречен, как считалось когда-то".
   Он все лучше  узнавал  планету.  Однажды  он  вышел  на  пляж,  который
показался ему знакомым - именно сюда привела его Антонелла. Случайность?
   Он решил отправиться туда  через  Диото.  Синхронизировал  гипрона  над
землей и поднял взгляд, разыскивая в небе пирамидальную массу города,  что
стоял на двух столбах вертикальных рек.
   Небо было пусто.
   Корсон попытался сориентироваться. Он был уверен - там,  на  небе,  сто
пятьдесят лет назад  вздымался  великолепный  город.  Теперь  от  него  не
осталось и следа.
   Он посмотрел вниз, на ущелье, образованное тремя сливающимися долинами,
со склонами, поросшими лесом, и дном, покрытым  травой.  Там  было  озеро.
Чтобы лучше видеть, Корсон прищурился. На середине  озера  острый  гребень
рассекал воду, в других  местах  короткие  волны  разбивались  о  какие-то
сооружения, затопленные водой. Под растительностью, покрывавшей берег,  он
узнал остатки геометрических форм.
   Корсон с грустью вспомнил оживление на  вертикальных  и  горизонтальных
улицах, рои машин, жужжащих, словно пчелы, магазин, в котором он взял еду,
чтобы  утолить  голод,  но  не  смог  заплатить  за  нее,  и  даже  голос,
остановивший его.
   Диото был мертв, как и многие другие города, накрытые  ураганом  войны.
Возможно, в глубинах озера лежало тело Флории  Ван  Нелл,  которая  помимо
своей воли ввела его в этот мир.
   Старый урианин лгал. Его улыбка была фальшивой. Война  кончилась,  люди
проиграли ее, их города обратились в руины.
   Оставалось только надеяться, что Флория Ван Нелл погибла  в  неведении.
Она не была готова к этой войне, впрочем, как и к любой другой.  Если  она
прожила какое-то время, то только для того, чтобы стать игрушкой  в  руках
наемников Верана или, что еще хуже, добычей безжалостных преемников  Нгала
Р'нда.
   А он, Корсон, проиграл.
   Ему пришлось сделать усилие, чтобы сразу не  вернуться  в  прошлое.  Он
вспомнил сон об уничтоженном у него  на  глазах  городе,  о  крике  людей,
которые слишком поздно осознали свою судьбу. Пот выступил у него  на  лбу.
Он не вернется туда - во всяком случае сейчас.  Ему  назначена  встреча  в
будущем, от нее не отвертеться. Там вместе с Советом, если он выжил, нужно
будет подумать и  посмотреть,  можно  ли  еще  столкнуть  тяжелую  повозку
истории на другую дорогу. А потом будет время вернуться.
   Даже если он ничего больше не  сможет  сделать,  он  вернется  и  убьет
Верана. Впрочем, нет, если он убьет Верана, то умрет и сам. Обруч вонзит в
него свое ядовитое жало. Он не должен даже думать о  Веране,  иначе  убьет
себя. А сейчас он не мог себе этого позволить.
   Корсон столкнул жажду мести в подсознание, добрел до гипрона и двинулся
вперед.
   Они двигались медленно, и он впервые заметил,  что  время  -  седое.  В
непроницаемом тумане перепутанных дней и ночей он чувствовал,  что  теряет
власть  над  гипроном.  Он   перебирал   пальцами   отростки   гривы,   но
безрезультатно. Животное, может, уставшее, а может, ведомое  чужой  волей,
стремилось  к  синхронизации.  Сдавшись,  Корсон  позволил  ему  выйти   в
современность.
   Шум моря. Медленный и ритмичный шум.  Он  оказался  на  длинном  пляже,
который золотило заходящее  солнце.  Этот  факт  поразил  Корсона.  Обычно
гипроны  синхронизировались   днем,   причиной   этому   был   их   вечный
энергетический голод. Однако сейчас Архи выбрал сумерки.
   Корсон широко открыл глаза. Перед ним на песке  неподвижно  лежали  три
нагих тела. Он снял шлем и почувствовал тепло воздуха.
   Три нагих, может, мертвых тела - вот и  все,  что  осталось  от  Совета
Урии. Один мужчина и две женщины  на  берегу  моря.  Выброшенные  приливом
жертвы страшной катастрофы.



33

   Когда Корсон  подошел  ближе,  мужчина  шевельнулся.  Приподнявшись  на
локте, он смотрел на пришельца, улыбался и вовсе не казался мертвым.
   - А-а, - сказал он. - Вы человек с Эргистала. Я ждал вас.
   Корсон с трудом выдавил:
   - А Совет...
   - Он здесь, - сказал мужчина. - Совет Урии на тысячу лет.
   Корсон склонился над ним:
   - Вам нужна помощь?
   - Не думаю. Садитесь.
   - Эти женщины... - сказал Корсон, опускаясь на песок.
   - Они в контакте. Не нужно им мешать.
   - В контакте?
   - У нас много времени. Сейчас отличная погода, верно?
   Он порылся в песке, достал хрустальный флакон, откупорил  его  и  подал
Корсону.
   - Выпей глоток, старина, тебе станет лучше.
   Корсон открыл было  рот,  но  не  стал  возражать.  Если  этот  мужчина
считает, что время есть, незачем протестовать. Он глотнул.
   Вино было холодное, и он едва не задохнулся.
   - Не нравится? - спросил мужчина.
   - Я никогда не пил лучшего вина.
   - Ну так допивай бутылку. Есть еще другие.
   Корсон снял перчатки, чтобы было удобнее пить. Второй