е опасаться, что они
выстрелят ни с того ни с сего до того, как прозвучит приказ или  возникнет
действительная угроза.
   Только Веран не носил оружия. Его руки были невидимы за спиной,  пальцы
правой  руки  наверняка  сжимали  запястье  левой.  Верана  будет   тяжело
победить.
   - Я могу тебя убить, - сказал Веран. - И пока не  сделал  этого  только
потому, что ты послал то сообщение и вытащил мне проклятый шип из ноги.  Я
жду объяснений, Корсон.
   - Конечно, - сказал Корсон.
   - Это было сообщение от тебя или от кого-то другого?
   - А от кого еще оно могло быть? - спокойно произнес Корсон.
   Сообщение было подписано им, но он не помнил,  что  отправлял  его.  Он
даже не смог бы адресовать  его  Верану.  Но  оно,  несомненно,  назначало
встречу, место, и точное время, и способ покинуть Эргистал в момент, когда
ситуация стала  для  Верана  безнадежной.  Сообщение,  которое  он  пошлет
позднее. Сообщение это может быть  частью  плана,  который  он  уже  начал
готовить. Это означало, что в будущем его  версия  будет  более  полной  и
солидной. Версия, которую он, может быть, разовьет сам, когда будет  знать
- и уметь - много вещей, о существовании которых он пока  не  подозревает.
Но если что-нибудь пойдет не так, если Веран не согласится на союз, сможет
ли он выслать сообщение? Поскольку он знал, что сообщение будет,  что  без
него Веран не сможет прибыть на Урию, он  должен  будет  его  послать.  Но
когда это пришло, когда это придет  ему  в  голову?  Сейчас  или  позднее?
Послал бы он его, не зная  точно,  что  Веран  его  получит?  Трудно  было
разрабатывать стратегию или хотя бы теорию войны во  времени.  Для  начала
нужен был практический опыт.
   - Ты слишком долго думаешь над ответом, - сказал Веран.
   - Мне нужно многое сказать, а это место не из лучших.
   Веран сделал знак.
   - У него нет с собой ни оружия, ни бомбы, - сказал один  из  солдат.  -
Только передатчик на шее. Один звук, без изображения.
   - Хорошо, - сказал Веран. - Идем.



27

   - У каждого человека есть какая-то цель, - сказал Веран,  -  даже  если
сам он об этом не  знает.  Чего  я  не  понимаю,  Корсон,  так  это  твоих
побудительных причин. Некоторыми движет  тщеславие,  как  в  моем  случае,
другие действуют из страха, третьих подстегивает погоня  за  деньгами.  Но
всегда, хорошо идут дела или плохо, их поступки, как стрелы, направлены  в
эту цель. Однако твоей цели, Корсон, я не вижу. А я этого не люблю.  Я  не
люблю работать с теми, чьих целей не понимаю.
   - Допустим, мною движет тщеславие, а еще - страх. При  помощи  уриан  я
хочу стать важной персоной и в то же время боюсь. Я человек  преследуемый,
военный преступник. Так же как и вы, Веран.
   - Полковник Веран.
   - Как и вы, полковник! Меня не интересует возвращение на  Эргистал,  не
интересуют его бесконечные и нелепые войны. Разве это не логично?
   - Ты уверен, - медленно сказал Веран, подчеркивая каждое слово,  -  что
на Эргистале войны не имеют смысла? Что там уже нечего завоевывать?
   - У меня такое предчувствие.
   - В твоих рассуждениях есть логика.  Но  когда  враг  хочет,  чтобы  ты
поверил, будто он совершает некий маневр, он старается  привести  солидные
причины, чтобы обосновать его. Обеспечивает себе отступление - и совершает
ошибки. И тогда-то он и попадает в засаду.
   - Вы  хотите,  чтобы  я  расплакался?  Ведь  я  затерян  во  времени  и
пространстве, я - неудачник, выдернутый с Эргистала торговцем невольниками
и проданный банде уриан.
   - Говори о сообщении! - отрезал Веран.
   Корсон уперся руками в стол и попробовал расслабиться.
   - Ты утверждаешь, что выслал его с помощью уриан, но я его потерял.  Ты
можешь вспомнить его содержание?
   - Я назначил вам  встречу  здесь,  полковник.  Объяснил,  как  покинуть
Эргистал. Потом...
   - Точное содержание, Корсон!
   Корсон посмотрел на свои руки. Ему показалось, что  кровь  отливает  от
ногтей, что пальцы становятся белыми как мел.
   - Я забыл, полковник.
   - Полагаю, Корсон, ты его просто не знаешь, - медленно сказал Веран.  -
Мне кажется, ты еще не отправил этого сообщения. Если  бы  ты  работал  на
кого-то, кто выслал его от твоего имени, ты знал бы содержание.  Сообщение
это принадлежит твоему будущему, а  я  не  знаю,  можно  ли  верить  этому
будущему.
   - Примем это как гипотезу. Значит, я весьма пригожусь вам в будущем.
   - Ты знаешь, что это значит.
   Воцарилась тишина. Потом Веран, глядя на Корсона, нервно сказал:
   - Я не могу тебя убить. По крайней  мере,  пока  ты  не  отправишь  это
сообщение. Впрочем, это меня не беспокоит: я не убиваю ради  удовольствия.
Жалко, что я не могу нагнать на тебя страха. Этого я не люблю. Я не  люблю
пользоваться услугами тех, кого не понимаю и кого не могу испугать.
   - Пат, - сказал Корсон.
   - Пат?
   - Это слово связано с игрой в шахматы и  означает  партию,  зашедшую  в
тупик.
   - Я не игрок. Я слишком люблю выигрывать.
   - Это не вероятностная игра, скорее стратегическая тренировка.
   - Вроде Kriegspiel? С неизвестным фактором времени?
   - Нет, - ответил Корсон. - Без фактора времени.
   Веран коротко рассмеялся.
   - Слишком легко. Это не для меня.
   "Меня защищает сообщение, - подумал  Корсон,  -  которое  я,  вероятно,
отправлю, но содержания которого сам еще не знаю и о котором еще час назад
вообще ничего не слышал.  Я  иду  по  собственным  следам,  не  зная,  как
избежать ловушки".
   - А что произойдет, если я буду убит и не отправлю этого сообщения?
   - Тебя беспокоит философский аспект проблемы? Понятия не  имею.  Может,
его пошлет кто-нибудь другой. Или же я никогда ничего не получу,  останусь
там и дам изрубить себя на куски.
   Он широко улыбнулся, и Корсон заметил, что у него нет зубов, вместо них
заостренная пластина белого металла.
   - Может, уже сейчас я попал в плен или  со  мной  случилось  что-нибудь
похуже.
   - На Эргистале недолго остаются мертвыми.
   - И это ты тоже знаешь.
   - Я же сказал, что был там.
   - Оказаться убитым еще не самый  худший  вариант,  -  сказал  Веран.  -
Гораздо страшнее - проиграть битву.
   - Но вы же здесь.
   - А мне нужно  остаться  там.  Когда  жонглируют  возможностями,  самым
главным фактором становится время.  Это  открывается  каждому  раньше  или
позже. Сейчас у меня появился новый шанс, и я хочу его использовать.
   - Значит, вы не можете меня убить? - сказал Корсон.
   - И очень жалею об этом, - ответил Веран. - Из принципа.
   - Вы даже не можете меня задержать. В избранный мной  момент  я  должен
буду уйти, чтобы иметь шанс отправить то сообщение.
   - Я буду тебя сопровождать, - сказал Веран.
   Корсон почувствовал, что его уверенность слабеет.
   - Тогда я не пошлю сообщения.
   - Я тебя заставлю.
   Корсону пришла в голову новая идея:
   - А почему бы вам не послать его самому?
   Веран покачал головой:
   -  Не  шути  со  мной,  Корсон.  Эргистал  находится  на  другом  конце
Вселенной, и я даже не знал бы, в  каком  направлении  нужно  лететь.  Без
координат, переданных тобой, я никогда не нашел бы эту планету, ищи я хоть
миллиард лет. А еще есть теория информации...
   - Какая теория?
   - Передатчик не может быть собственным приемником, - терпеливо объяснил
Веран. - Я не могу дать знак самому себе. Это вызвало бы  серию  колебаний
во времени, и все бы закончилось их  подавлением.  Исчезло  бы  расстояние
между начальной и конечной точками, а вместе с ним - все, что находится  в
этом интервале. Потому-то я и не показал тебе текст этого сообщения. Я  не
потерял его, он у меня под рукой, но я  не  хочу  уменьшать  твоих  шансов
отправить его.
   - Вселенная не терпит противоречий, - сказал Корсон.
   -  Это  антропоморфизм.  Вселенная   стерпит   все.   Даже   математика
доказывает, что можно  сконструировать  противоречивые,  взаимоисключающие
системы.
   - А я считал математику единой, - тихо сказал Корсон. - С точки  зрения
логики. Гипотеза непрерывности...
   - Ты меня удивляешь, Корсон, и своим невежеством,  и  своими  знаниями.
Гипотеза непрерывности была опровергнута три тысячи  лет  назад.  Впрочем,
она не имеет с этим вопросом ничего общего. Истинно только то, что теория,
основанная  на  бесконечном  числе  аксиом,   всегда   содержит   в   себе
противоречие. Тогда она уничтожается, исчезает,  возвращается  в  небытие.
Однако это не мешает ей существовать. На бумаге.
   "Вот почему, - подумал Корсон, - я двигаюсь по дорогам времени  наугад.
Мой двойник из будущего не может сказать  мне,  что  я  должен  делать.  И
все-таки бывают утечки  информации,  до  меня  доходят  их  крохи,  и  они
помогают мне  ориентироваться.  Должен  существовать  какой-то  физический
порог, ниже которого  пертурбация  не  имеет  значения.  Если  я  попробую
вырвать у него эту бумагу, заставить будущее..."
   - На твоем месте я бы этого не делал, - сказал Веран, словно читая  его
мысли. - Я тоже не слишком верю в  нерегрессивную  теорию  информации,  но
никогда не отваживался попробовать.
   "Однако в далеком будущем боги не колеблются, - подумал Корсон.  -  Они
играют возможностями, подняв порог до уровня Вселенной. А  в  этом  случае
барьеры  падают.  Вселенная  открывается,  освобождается,   приумножается.
Человек перестает быть  узником  туннеля,  соединяющего  его  рождение  со
смертью".
   - Проснись, Корсон, - резко сказал Веран. - Ты сказал,  что  эти  птицы
обладают фантастическим оружием, которое отдадут мне. Еще ты  сказал,  что
без помощи уриан я никогда не найду дикого гипрона. И что взамен им  нужен
я, опытный вояка, чтобы завоевать для них  планету  и  обезвредить  дикого
гипрона, прежде чем он размножится  и  спровоцирует  вмешательство  Службы
безопасности, которая заодно нейтрализует и их самих. Возможно,  ты  прав.
Все это хорошо согласуется, правда?
   Внезапно  он  вытянул  руку.  Корсон  не  успел  отреагировать.  Пальцы
наемника коснулись его шеи. Однако  Веран  не  пытался  его  задушить.  Он
сорвал с шеи Корсона небольшой передатчик, висевший на цепочке,  и  быстро
спрятал его в маленькую черную коробочку, которую уже давно держал в руке.
Корсон рванулся к нему, но Веран отпрянул в сторону.
   - Теперь можно поговорить откровенно. Они нас не услышат.
   - Тишина их обеспокоит, - со страхом и в  то  же  время  с  облегчением
сказал Корсон.
   - Ты меня недооцениваешь,  дружище,  -  холодно  сказал  Веран.  -  Они
по-прежнему слышат наши голоса. Мы говорим о дождях и  хорошей  погоде,  о
способах ведения войны и  выгодах  возможного  союза.  Наши  голоса,  ритм
нашего диалога, длина пауз, даже наше дыхание были  проанализированы.  Как
ты думаешь, почему мы говорим так долго? В этот момент  маленькая  машинка
развлекает их нашим разговором, может, несколько скучноватым,  но  тут  уж
ничего не поделаешь. А сейчас мне не остается ничего  иного,  как  принять
новые меры предосторожности. Я подарю тебе новое украшение.
   Он не сделал никакого знака, но солдаты крепко взяли Корсона  за  руки.
Чья-то рука схватила его за волосы, так что голова его откинулась назад, и
в тот же миг холодный металл коснулся его шеи. Он подумал, что  ему  хотят
перерезать горло. Но зачем им убивать его сейчас, к тому же таким жестоким
способом? Может, Веран любит купаться в крови своих жертв?
   "Но как же сообщение? - подумал Корсон. - Он ведь сказал, что не  может
меня убить".
   Щелкнул маленький замок - на Корсона  надели  обруч.  Он  был  широкий,
изготовленный из легкого металла, не причинял неудобств.
   - Надеюсь, он тебе не  мешает,  -  сказал  Веран.  -  Впрочем,  ничего,
привыкнешь. Придется тебе поносить его некоторое время,  может,  даже  всю
жизнь. Внутри находятся  два  независимых  взрывных  устройства.  Если  ты
попробуешь его снять, они взорвутся. И можешь мне  поверить,  взрыв  будет
достаточно силен, чтобы вместе с тобой отправить на Эргистал  любого,  кто
окажется поблизости. Если же ты попробуешь использовать  против  меня  или
моей армии любое оружие - от дубины до трансфиксера включительно, -  обруч
впрыснет тебе сильный яд. То же самое произойдет, если ты  отдашь  кому-то
приказ применить  оружие  против  нас.  И  даже  в  том  случае,  если  ты
ограничишься разработкой плана борьбы со мной. Прелесть этой вещицы в том,
что ты сам заставляешь ее сработать независимо от времени и  пространства.
Она  реагирует  на  сознательную  агрессию.  Ты  можешь   сколько   угодно
ненавидеть меня и уничтожать в своих снах хоть сто раз за ночь - это  тебе
ничем не грозит. Ты можешь сражаться как лев - но не против  меня  и  моих
людей. В крайнем случае ты можешь прибегнуть к саботажу - но в этом случае
тобой займусь я. Теперь ты видишь, Корсон, что можешь быть моим  союзником
или сохранять нейтралитет, но врагом моим стать ты  не  можешь.  Если  это
унижает твое достоинство, утешайся тем, что моя личная охрана носит  такие
же обручи. - Он удовлетворенно посмотрел на Корсона и улыбнулся: - Ты  это
имел в виду, говоря о пате?
   - Примерно, - признал Корсон. - Но уриане будут удивлены.
   - Они меня поймут.  Их  маленький  передатчик  тоже  был  не  таким  уж
невинным. Приняв  особый  сигнал,  он  испустит  достаточно  тепла,  чтобы
поджарить  тебя.  Будь   они   хитрее,   воспользовались   бы   автономным
устройством. Выпить хочешь?
   - Охотно, - ответил Корсон.
   Веран вытащил из ящика стола фляжку и две хрустальные стопки.  Наполнил
их до половины, подмигнул Корсону и выпил.
   - Я бы не хотел, чтобы ты на меня обижался. Я  люблю  тебя,  Корсон,  -
кроме того, ты мне нужен. Но я  не  могу  тебе  верить.  Все  складывается
слишком хорошо, но только потому, что ты здесь есть, был  и  будешь.  А  я
даже не знаю, что тобой движет. То, что ты мне  предлагаешь,  Корсон,  это
измена  человечеству.  Это  означает  отдать  себя  в  распоряжение   этим
фанатичным птицам, которые только и  мечтают  об  уничтожении  человека  в
обмен на собственную безопасность и чрезвычайную власть. Допустим, я  могу
это принять. Но ты? Ты, Корсон, не похож на предателя  человечества.  Или,
может, я ошибаюсь?
   - У меня нет выбора, - ответил Корсон.
   - Для человека, действующего под давлением обстоятельств, ты проявляешь
исключительную предприимчивость. Тебе удается убедить  птиц  заключить  со
мной союз, и ты сам приходишь договариваться об этом. Более того, для этой
цели ты доставляешь меня сюда. Хорошо, допустим, ты сможешь загнать меня в
ловушку. Я исчезаю, а  ты  остаешься  вместе  с  птицами.  Уже  сейчас  ты
предаешь свой вид, выдавая меня существам, которые, с твоей точки  зрения,
стоят не больше, чем я, и при этом они даже не гуманоиды. И ты знаешь, что
тебе придется сделать это еще раз. Это не похоже на тебя. Птицы не  отдают
себе в этом отчета, поскольку не знают людей и принимают тебя за зверя, за
дикого зверя,  который  будет  обкрадывать  их  гнезда  и  которого  можно
приручить или, точнее, укротить. Но я  видел  тысячи  солдат  вроде  тебя,
Корсон. И все они были не способны предать свой вид, свою  страну,  своего
вождя, причем вовсе не из какого-то благородства, хотя все в это верят,  а
просто подчиняясь воинской дисциплине. Тогда  что  же?  Рассмотрим  другой
вариант. Ты стараешься спасти человечество. Ты решил, что выгоднее  всего,
если Урия, а потом и весь этот звездный район будет завоеван человеком,  а
не  этими  покрытыми  перьями  фанатиками.  Ты  доставляешь  меня  сюда  и
предлагаешь мне союз с урианами, поскольку  предполагаешь,  что  он  будет
непрочен, что раньше или позже я с ними  поцапаюсь,  и  надеешься,  что  я
уничтожу уриан. Может, тогда ты смог бы избавиться от меня? Можешь  ничего
не отвечать. Было бы бессмысленно просить меня помочь в борьбе с урианами,
поскольку есть риск, что я  предам.  Ты  же  знаешь,  что  коалиции  часто
распадаются.
   - Есть еще дикий гипрон, - холодно сказал Корсон.
   - Верно, он мне нужен. В то же время, захватив его, я освобожу Урию  от
второй опасности. Разве я не прав, Корсон?
   - Вы принимаете мое предложение?
   Веран криво усмехнулся:
   - Не раньше, чем обеспечу свою безопасность.



28

   На этот раз они двигались за кулисами времени. Корсон разглядывал время
с помощью нервной системы гипрона. Отростки гривы животного охватывали его
запястья и  касались  висков,  отчего  к  горлу  периодически  подкатывала
тошнота. Веран, висевший по другую сторону гипрона, потребовал от Корсона,
чтобы тот заглянул прямо во время. Он надеялся,  что  Корсон  сможет  быть
проводником в лабиринте подземного города уриан.
   Они  ползали  по   складкам   действительности   во   все   еще   живой
современности.  Существо  с  очень  хорошим  зрением  могло  бы   заметить
движущиеся тени, а если повезет -  огромный  и  страшный  призрак.  Однако
прежде чем оно успело бы моргнуть, они исчезли бы,  поглощенные  воздушной
бездной. А если бы  свет  был  достаточно  ярок,  чтобы  окружить  ореолом
какую-то деталь, оно  увидело  бы  только  плоскую  прозрачную  фигуру.  С
современностью гипрон синхронизировался лишь на долю секунды, чтобы  Веран
и Корсон могли осмотреться. Стены, колонны, мебель были для них как туман,
а живые существа или движущиеся предметы оставались невидимыми.  Это  была
вторая сторона  медали.  Нельзя  было  подглядывать,  не  рискуя,  что  их
заметят, или оставаться невидимым, не теряя зрения.
   - Жаль, что ты не знаешь этой базы, - сказал Веран.
   - Я же просил у вас неделю или две, - запротестовал Корсон.
   Веран пожал плечами:
   - Есть риск, с которым я считаюсь, и риск, которого  я  избегаю.  Я  не
буду ждать целую неделю, пока ты вместе с птицами расставишь на моем  пути
ловушки.
   - А если нас заметят?
   - Не знаю, может, ничего не случится. Или произойдет пертурбация.  Нгал
Р'нда может понять, что происходит,  и  перестанет  тебе  верить.  Или  же
рискнет ускорить течение событий и начнет  атаку  гораздо  раньше.  Мы  не
должны допустить, чтобы нас заметили. Нельзя  вносить  в  течение  истории
изменения, которые могут  обернуться  против  нас.  Мы  пойдем  одни,  без
эскорта, без тяжелого оружия.  Использовав  любое  оружие  в  прошлом,  от
которого ты зависишь, ты убьешь себя. Надеюсь, ты это понимаешь.
   - Значит, невозможно приготовить ловушку в прошлом?
   Веран широко улыбнулся, обнажив металлическую пластину, заменяющую  ему
зубы.
   - Мне достаточно  ввести  небольшую  подпороговую  модификацию.  Ее  не
заметят, но я смогу воспользоваться ею в нужный момент. Ты ценный человек,
Корсон. Ты указал мне слабое место Нгала Р'нда.
   - И я еще должен вас сопровождать?
   - Неужели я похож на безумца, который способен оставить тебя  за  своей
спиной? Кроме того, ты знаешь здесь все закоулки.
   - Уриане заметят мое отсутствие. Они же нас не слышат.
   - Мы могли бы рискнуть и оставить передатчик, но, думаю, в этом  случае
он может послать  какой-нибудь  сигнал.  Нет,  лучше  мы  будем  соблюдать
тишину. Кроме того, в  той  современности  мы  будем  отсутствовать  всего
несколько секунд. Как по-твоему, сколько лет этой птице?
   - Понятия не имею, - поколебавшись, ответил Корсон. - Для  своего  вида
он уже стар. А в мое время  уриане  жили  дольше,  чем  люди.  Думаю,  ему
сейчас, по крайней мере, двести земных лет, может, двести пятьдесят,  если
их гериатрия шагнула вперед.
   - Мы нырнем, используя аварийный вариант, - сказал довольный  Веран.  -
Благодаря этому они не получат сигналов твоей игрушки.
   Сейчас они двигались по аллеям времени. Они проскользнули  в  подземный
город и теперь преодолевали километровую толщу скал. Она была для  них  не
плотнее тумана.
   Веран прошептал на ухо Корсону:
   - Как его узнать?
   - По голубой тунике, - сказал Корсон. - Однако, мне кажется,  здесь  он
бывает довольно редко.
   - Это не важно. Когда гипрон на него наткнется, он  пойдет  за  ним  до
момента рождения. А может, нужно говорить о вылупливании?
   На мгновение мелькнула голубая тень, они попытал