соприкосновения.  Двери  этих  туннелей,  открывались
автоматически, только дотронься рукой - и мгновенно  закрывались,  если  в
одном из куполов падало давление.
   В  спорткомплексе  собралась  добрая  половина  обсерваторских.  Доктор
Молтон  прилежно  работал  на  гребном  тренажере,  не  спуская   глаз   с
индикатора, фиксировавшего количество  и  силу  взмахов  веслами.  Главный
инженер стоял в кольце призрачно мерцающих  ультрафиолетовых  ламп;  глаза
его - в строгом соответствии с правилами техники безопасности при загаре -
были зажмурены. Некий эскулап из медпункта обрабатывал боксерскую грушу  с
такой  яростной  ненавистью,  что  у  Садлера   пропало   всякое   желание
познакомиться с его целительскими способностями.  Некий  плотный,  крутого
вида мужчина, вроде бы из ремонтников, пытался поднять ни больше ни меньше
как целую тонну; при всех поправках на низкую гравитацию подобное  зрелище
внушало благоговейный трепет.
   Все остальные бултыхались в бассейне, к ним Садлер и присоединился.  Он
ожидал, что лунное плавание окажется радикально отличным  от  земного,  не
совсем ясно себе представляя - в  чем  же  именно.  Однако  все  было  как
обычно, если не считать слишком уж  высоких  волн  и  того,  как  медленно
катятся они по поверхности прозрачной, зеленоватой воды.
   Первые - без особых ухищрений - прыжки прошли вполне удачно. Было очень
приятно успеть за время неспешного, словно в замедленном  фильме,  падения
осмотреться по сторонам, непрерывно осознавая, в каком положении находится
корпус и что тут вообще происходит. Но затем Садлер рискнул сделать полное
сальто с высоты в пять метров. А что тут такого, удар -  как  на  Земле  с
метра, даже слабее...
   К несчастью, он неправильно оценил время полета и  сделал  полуоборотом
больше (или меньше), чем надо.  И  врезался  в  воду  плечами,  тут  же  -
слишком, увы, поздно - вспомнив, каким неприятным может оказаться  падение
даже с небольшой высоты, если приземлишься неудачно. Да, невесело  подумал
Садлер, вот так, наверное, чувствует себя груша того кровожадного  медика;
чуть прихрамывая, он выбрался из бассейна,  с  твердым  решением  оставить
подобные забавы тем, кто помоложе.
   Усталый, но довольный, а  главное  -  уверенный,  что  за  сегодня  ему
удалось прочувствовать лунный образ жизни, Садлер присоединился к  Молтону
и остальным сотрудникам Обсерватории,  как  раз  собиравшимся  уходить  из
спорткомплекса.
   Монорельс тронулся от платформы, открылись и  закрылись  одни  огромные
ворота, вторые, третьи...  Голубые,  с  рваными  клочьями  облаков  небеса
сменились стылой реальностью лунной ночи. Все так же  висела  над  головой
Земля, ничуть за эти часы не изменившаяся. Садлер поискал  слепящий  огонь
сверхновой, но тут же вспомнил, что в этих  широтах  ее  не  видно  -  она
где-то там, за северным краем Луны.
   Темные купола, не подававшие никаких признаков  кипящей  в  них  жизни,
ушли за  горизонт.  И  тут  Садлера  поразила  мрачная,  тревожная  мысль.
Построенные, чтобы выдержать весь натиск враждебных  сил  природы,  какими
жалкими и хрупкими окажутся эти скорлупки, доведись им  испытать  на  себе
ярость человека.



7

   - И все-таки я думаю, - сказал Джеймисон, глядя сквозь  лобовой  фонарь
трактора на приближающуюся стену Платона, - что Старик поднимет дикий хай,
как только узнает.
   - А чего бы ради, - беззаботно пожал плечами Уилер. - По возвращении  у
него будет слишком много  дел,  чтобы  снизойти  до  нас.  За  горючее  мы
заплатили, чего ж еще?  Так  что  кончай  паниковать.  Развлекаешься,  так
развлекайся. Выходной у нас сегодня или нет?
   Джеймисон не ответил; все его внимание было сосредоточено на  дороге  -
если только это можно назвать дорогой. Единственным признаком,  что  здесь
кто-то когда-то проезжал, были  немногочисленные  борозды,  пропаханные  в
пыли. На Луне, в полном вакууме, эти борозды  сохранятся  навечно,  их  не
занесет никакой ветер, так что иных дорожных знаков и не  требовалось,  но
все равно время  от  времени  встречались  щиты  с  тревожными  надписями:
"ОПАСНОЕ МЕСТО - ВПЕРЕДИ ТРЕЩИНЫ!" или "АВАРИЙНЫЙ  ЗАПАС  КИСЛОРОДА  -  10
КИЛОМЕТРОВ".
   Лунный транспорт не отличается большим разнообразием. Основные  поселки
связаны монорельсовыми линиями, вагончики которых бегают быстро и точно по
расписанию и обеспечивают своим пассажирам полный комфорт.  Но  сеть  этих
линий очень редка и вряд ли когда-нибудь станет особенно  густой  -  из-за
непомерной  своей  дороговизны.  Все  прочие  передвижения  обеспечиваются
мощными газотурбинными тракторами, известными в народе как "катерпиллеры",
или для  краткости  "кэты".  По  сути  своей,  это  небольшие  космические
корабли, взгроможденные на маленькие, но очень широкие колеса,  дающие  им
возможность пробраться куда угодно - в разумных, конечно  же,  пределах  -
даже по удивительно корявой поверхности нашего естественного спутника.  На
ровном месте они легко выжимают  до  сотни  километров  в  час,  однако  в
нормальных условиях скорость редко доходит даже до пятидесяти. Есть у этих
машин и гусеницы, выпускаемые в случае необходимости, что позволяет  им  -
благодаря   низкому   тяготению   -    вскарабкиваться    по    совершенно
головокружительным склонам. Были даже случаи, когда  тракторы,  с  помощью
своих лебедок, втаскивали себя  наверх  по  отвесным  стенам.  Они  бывают
разных размеров, в более  крупных  моделях  можно  прожить,  не  испытывая
особых  неудобств,  несколько  недель  кряду;  именно   ими   пользовались
исследователи, проводившие подробную съемку Луны.
   Джеймисон был очень опытным водителем, прекрасно  знал  дорогу,  и  все
равно только через час после начала поездки Уилер перестал стучать  зубами
и у него опустились дыбом стоящие волосы. Не так-то  просто  привыкнуть  к
тому, что на Луне даже сорокапятиградусный  склон  не  представляет  собой
опасности - если, конечно же, относиться к нему с должным уважением. Было,
пожалуй, и к лучшему, что Уилер - новичок; пассажир более  опытный  пришел
бы в полный ужас от весьма неортодоксальной техники вождения,  применяемой
Джеймисоном.
   С чего это ради Джеймисон оказался таким блестящим, бесстрашным -  этот
парадокс обсуждался его коллегами много и долго. Именно  парадокс  -  ведь
при  любых  прочих   обстоятельствах   он   неизменно   проявлял   крайнюю
осторожность и скорее уж не делал ничего, чем делал  что-либо  без  полной
уверенности в последствиях. Никто и никогда  не  видел  Джеймисона  сильно
раздосадованным или очень возбужденным, многие считали его лентяем, но  уж
это-то было явной клеветой. Он  мог  потратить  на  какое-либо  наблюдение
несколько недель, добиваясь абсолютной надежности результатов  -  а  затем
отложить их на два-три месяца, чтобы перепроверить заново.
   И вот, садясь за руль "кэта", этот тишайший из астрономов превращался в
отчаяннейшего из водителей, установившего неофициальный рекорд чуть ли  не
на каждом тракторном маршруте северного  полушария.  Причина  этого  -  не
осознаваемая даже самим Джеймисоном - лежала в давней детской мечте  стать
космическим пилотом, мечте, осуществлению которой помешало больное сердце.
   Из космоса -  или  с  Земли  в  телескоп  -  стены  Платона  имеют  вид
неприступный  и  даже  устрашающий,  особенно  -  в  косых  лучах  солнца.
Действительная же их высота  не  превышает  километра,  и  путешествие  из
кратера в Море Дождей не представляет особых трудностей -  если  правильно
выбрать путь через один из многочисленных перевалов.  Джеймисон  проскочил
горы менее чем за час - не доставив тем  особой  радости  Уилеру,  который
предпочел бы езду помедленнее.
   Они подъехали к краю высокого обрыва,  нависшего  над  равниной.  Прямо
впереди безупречную гладкость линии горизонта нарушал треугольный выступ -
ровная конусообразная  вершина  Пико.  По  правую  руку  на  северо-восток
уходили Тенерифские  горы,  ни  в  чем  не  похожие  на  своего  одинокого
родственника [Тенерифе - главный из Канарских островов,  в  честь  него  и
назван этот лунный хребет; лунная гора Пико названа по имени  Тенерифского
пика (Пико де Тенерифе) -  горы  на  этом  острове].  Большую  часть  этих
рваных, иззубренных вершин никто еще не покорил, в  основном  потому,  что
никто не давал себе такого  труда.  Свет  Земли  красил  их  в  призрачные
зеленовато-синие тона, но пройдет неделя, и в безжалостном сиянии дня  они
поблекнут, станут грязно-белыми, с черными провалами теней.
   После остановки трактора Уилер тщательно осмотрел  местность  в  мощный
бинокль, но не заметил ровно ничего  необычного.  Это  его  не  удивило  -
мешавшие астрономам корабли садились где-то дальше, за горизонтом.
   - Поехали, - повернулся он к  лениво  любовавшемуся  красотами  природы
Джеймисону. - До Пико можно добраться за пару часов, там и пообедаем.
   - Ну а что потом? - безучастно поинтересовался водитель.
   - Если так ничего и не увидим - вернемся домой, как хорошие мальчики.
   - Ладно, только дальше веселенький участок, так  что  держись.  В  этом
месте спускались очень немногие тракторы,  хорошо,  если  десяток.  Но  ты
особенно не дрожи, наш "Фердинанд" как раз из этого десятка.
   Тронув машину с места, он осторожно объехал  огромную  осыпь  -  склон,
накопивший  за  тысячелетия  толстый  слой  растресканной  горной  породы.
Подобные места очень опасны - зачастую достаточно малейшего прикосновения,
чтобы хлынул безудержный, сметающий все  на  своем  пути  каменный  поток.
Несмотря на кажущуюся  безрассудность,  Джеймисон  не  любил  рисковать  и
старался держаться от всяческих ловушек подальше; менее  опытный  водитель
самым жизнерадостным образом проскочил бы у подножия такого склона, и  это
сошло бы ему с рук - в девяноста девяти  случаях  из  ста.  Но  Джеймисону
приходилось видеть, что случается в этом сотом случае.  Трактор,  накрытый
пыльной каменной  волной,  обречен  -  любые  попытки  спасти  его  только
вызывают новые обвалы.
   Недолгий спуск показался Уилеру бесконечным, тягостным кошмаром, а ведь
можно было ожидать, что по  наружному,  значительно  более  пологому,  чем
внутренний,  склону  трактор  пойдет  ровнее.   Однако   Джеймисон   решил
воспользоваться легкими условиями и  прибавил  скорость,  с  тем  побочным
результатом, что "Фердинанд" начал ритмично раскачиваться. Дело  кончилось
тем, что несчастный пассажир исчез на  некоторое  время  где-то  в  задней
части трактора.
   - Ни разу еще не слышал, - довольно обиженно сказал он по  возвращении,
- что на Луне может случиться приступ морской болезни.
   Теперь их окружал малопривлекательный, даже угнетающий (иначе говоря  -
обычный для лунной равнины) пейзаж.  Горизонт  сошелся  в  тесное  кольцо;
через некоторое время  стало  казаться,  что  крохотный,  не  больше  трех
километров в радиусе каменистый пятачок - единственное,  что  осталось  от
мира. Иллюзия эта настолько сильна,  что  иногда  водители  даже  сбавляют
скорость из подсознательного страха свалиться через край Луны.
   Через два  часа  спокойной,  без  всяких  приключений  поездки  впереди
появилась тройная громада Пико; когда-то  он  был  частью  стены  кратера,
сходного с Платоном, однако затем  кипящая  лава  Моря  Дождей  смыла  это
огромное, стопятидесятикилометровое кольцо, пощадив одну-единственную - но
зато великолепную - гору.
   У подножия Пико была сделана остановка, чтобы поесть  и  сварить  кофе.
Одно из  неудобств  лунного  быта  состоит  в  том,  что  низкое  давление
повсеместно   используемой   здесь   атмосферы   (компенсируемое   высоким
содержанием кислорода) заставляет воду кипеть уже при семидесяти  градусах
Цельсия, так что о горячем питье не приходится  и  мечтать.  Поначалу  это
раздражает, но проходит время - и  человек  привыкает.  Человек  ко  всему
может привыкнуть.
   - А ты уверен, что хочешь выполнить все по полной программе? -  спросил
Джеймисон, убирая со стола посуду и объедки.
   - Да, пока ты не скажешь, что дальше опасно. Отсюда эти склоны  кажутся
чуть ли не отвесными.
   - Слушай меня, и никаких опасностей не будет. Я только  боюсь  за  твое
самочувствие: блеванешь в скафандр - мало не покажется.
   - Со мной все в порядке, - гордо вскинулся  Уилер  и  тут  же  спросил,
словно что-то вспомнив: - А сколько времени мы будем снаружи?
   - Ну, часа два. А может, и четыре. Так что все, что  может  зачесаться,
почеши сейчас, авансом.
   - Я совсем не об этом, - с прежней гордостью ответствовал Уилер и снова
удалился в заднюю часть кабины.
   За шесть месяцев своего пребывания на Луне он облачался в  скафандр  не
больше десятка раз, в основном - при учебных тревогах. Необходимость выйти
в вакуум возникает  у  астрономов  крайне  редко,  все  их  приборы  имеют
дистанционное  управление.  Не  будучи  полным  новичком,  Уилер  все  еще
находился в стадии повышенной осторожности,  гораздо  менее  опасной,  чем
следующая за ней стадия излишней уверенности в своих силах.
   Связавшись (через висевшую в небе Землю) с базой, они доложили о  своем
местоположении и дальнейших  намерениях,  а  затем  проверили  друг  другу
скафандры.  Джеймисон,  а  затем  Уилер  нараспев   читали   мнемонический
алфавитный  список:  "А  -  антенна,  Б  -  батареи,  В  -  воздух,  Г   -
герметичность..."; сначала эта детская считалочка кажется странной и  даже
глупой, однако она быстро становится естественной частью лунного быта -  и
над ней  никто  никогда  не  смеется.  Убедившись,  что  все  оборудование
находится в идеальном порядке, они открыли люк шлюза и вышли на  устланную
толстым слоем пыли равнину.
   Подобно большинству лунных гор, с малого расстояния  Пико  выглядит  не
так устрашающе,  как  издалека.  Немногие  отвесные  стены  было  нетрудно
обойти.  Крутизна  склонов,  по  которым  приходилось  взбираться,   редко
превышала пять градусов. При одной шестой земного тяготения это совсем  не
трудно, даже когда на тебе скафандр.
   И все равно уже через полчаса непривычная нагрузка начала  сказываться;
Уилер взмок и сорвал дыхание, стекло его шлема  запотело  и  не  позволяло
ничего толком видеть. Слишком упрямый, чтобы попросить Джеймисона  сбавить
темп, он очень обрадовался, когда тот остановился.
   С почти километровой высоты северная часть равнины  просматривалась  на
глубину километров в пятьдесят. Теперь молодые астрономы  обнаружили  цель
своих поисков буквально за секунду. На  полпути  к  горизонту  стояли  две
транспортные ракеты; широко раскинутые лапы посадочных опор  придавали  им
сходство с кошмарными пауками. Но даже эти необычно  огромные  космические
корабли терялись рядом с шарообразным сооружением, ни в чем не похожем  на
обычный герметический купол. Оно выглядело как полная металлическая сфера,
закопанная в грунт на треть своего диаметра.  Через  бинокль  (специальные
окуляры позволяли  пользоваться  им  даже  в  шлеме)  Уилер  рассмотрел  у
основания купола людей и какие-то механизмы. Время  от  времени  в  воздух
взмывало, тут же оседая, облако пыли - очевидно, шли взрывные работы.  Еще
одна  лунная  странность,  мелькнуло  у  него  в  мозгу.  По  вине  слабой
гравитации предметы падают здесь  слишком  медленно  -  все,  кроме  пыли,
которая падает слишком быстро. При отсутствии воздуха она опускается ровно
с такой же скоростью, как и объекты более солидные.
   - Ну что тут  скажешь,  -  пожал  плечами  Джеймисон,  также  изучавший
непонятное сооружение в бинокль. - Кто-то не жалеет денег.
   - А что это, думаешь, такое? Шахта?
   - Не исключено. - Как и всегда, лихой водитель был предельно осторожен.
- Возможно, они решили  перерабатывать  руду  на  месте,  и  в  этом  шаре
обогатительный завод. Но это - только предположение, я  никогда  не  видел
ничего подобного.
   - Чем бы это ни было, мы сумеем доехать туда за  час.  Может,  взглянем
поближе?
   - Вот так и знал, что ты загоришься. Пожалуй, не стоит,  чего  доброго,
нас попросят остаться в гостях.
   - Ты читаешь слишком много детективов. Можно подумать, сейчас война,  а
мы с тобой - шпионы. Да чего там бояться, в Обсерватории  знают,  где  нас
искать; если мы не вернемся вовремя, директор устроит дикий скандал.
   - Боюсь, он устроит дикий скандал, когда мы вернемся, так что  съездим:
семь бед - один ответ. Пошли, вниз это будет легче, чем вверх.
   - А я и на подъем не жаловался, - не очень убедительно возразил Уилер.
   Через несколько минут, уже  на  спуске,  у  него  появилась  тревожная,
неприятная мысль.
   - А вдруг они нас слушали? Вдруг за этой частотой следят  -  тогда  они
слышали каждое наше слово, ведь мы в прямой видимости.
   -  И  ты  еще  обвинял  меня   в   мелодраматичности.   Никого,   кроме
Обсерватории, эта частота не интересует, а нашим ничего не  слышно,  через
столько гор ни одна радиоволна не пробьется. А если бы даже и  подслушали?
Сколько я помню, сегодня ты не сказал ни одного такого слова,  за  которое
мама заставляет вымыть рот с мылом.
   Имелся в виду неприятный эпизод, заметно омрачивший Уилеру  первые  дни
лунной жизни и заставивший его накрепко запомнить, что приватность частных
разговоров, самоочевидная на Земле, далеко не  всегда  доступна  человеку,
одетому в скафандр - малейший его шепот слышен всем,  находящимся  в  зоне
радиосвязи.
   Горизонт снова сузился, однако еще наверху они взяли  азимут,  так  что
знали,  куда  вести  "Фердинанда".  Теперь  Джеймисон  ехал  с  предельной
осторожностью - местность была для него совершенно незнакомой. Прошло  два
часа, и только тогда из-за горизонта начал  подниматься  горб  загадочного
купола, а чуть позднее - и приземистые цилиндры транспортных ракет.
   Уилер снова направил наружную антенну на  Землю,  вызвал  Обсерваторию,
объяснил свои с Джеймисоном намерения и тут же прервал связь - из опасения
услышать запрет, Как ни говори, подумал он, а ведь  это  бред  какой-то  -
связываться  с  людьми,  до  которых  рукой  подать,  через  расстояние  в
восемьсот тысяч километров. Бред - не бред, но другого способа не  было  -
все лежащее за горизонтом полностью экранировалось.  В  некоторых  случаях
отражение длинных волн от еле заметной ионосферы  Луны  позволяло  послать
сигнал на дальнее расстояние, однако метод этот был крайне ненадежен.  Так
что вся лунная связь осуществлялась на принципе "прямой видимости".
   Было  очень  забавно   наблюдать   суматоху,   вызванную   приближением
"Фердинанда". Ну совсем, подумал  Уилер,  как  растревоженный  муравейник.
Буквально через несколько минут  плотное  кольцо  тракторов,  бульдозеров,
грузовиков и взбудораженных людей  в  скафандрах  вынудило  их  остановить
"Фердинанд".
   - Того и гляди, - ухмыльнулся Уилер, - позовут охранников.
   Джеймисон явно не разделял его веселья.
   - Не к добру такие шутки, - укорил он товарища. - Слишком уж это похоже
на правду.
   - Как бы там ни было, к  нам  приближается  представитель  Комитета  по
организации торжественного приема. Что там написано на его шлеме?  "БЕЗ.2"
вроде? Он, наверное, из отдела техники безопасности.
   - Может, да, а может - из службы безопасности. Ладно, твоя идея - ты  и
расхлебывай, а я человек простой, мое дело - вести машину.
   В наружный люк громко, настойчиво постучали.  Джеймисон  нажал  кнопку,
открывающую шлюз, через какую-то минуту "представитель комитета" уже сидел
в кабине и снимал  шлем.  На  худощавом  лице  этого  седеющего  господина
читалась озабоченность, скорее  всего  -  врожденная  и  вечная.  И  -  ни
малейших следов приветливости.
   - Мы не очень привыкли к посетителям, - сказал он, задумчиво  глядя  на
астрономов, старательно изображавших невиннейшие, добродушнейшие улыбки. -
Как вы здесь оказались?
   "Не очень", подумал Уилер, это он сильно выразился. Да  они  ни  одного
посетителя никогда не видели - и надеялись никогда не увидеть.
   - Мы из Обсерватории, и у нас выходной. Это - доктор Джеймисон, а  я  -
Уилер. Мы оба астрофизики.