рение без ускорения";
в то же время Земля готова была поделиться своей лунной добычей. Проникнув
сквозь нищенски бедную кору, люди добрались наконец до сокровищ, так долго
сберегавшихся в ядре нашего спутника. Содержащиеся там  металлы  с  лихвой
обеспечат все нужды человечества на многие столетия вперед.
   Прошло несколько лет, и картина  расселения  людей  по  планетам  стала
совершенно иной, лицо  Солнечной  системы  изменилось  до  неузнаваемости.
Самой быстрой и разительной из этих перемен оказалось превращение Луны  из
бедной приживалки  при  скаредной  старухе  Земле  в  богатейшую  и  самую
влиятельную  из  держав.  Уже  через  десять  лет  после  битвы  при  Пико
Суверенная Лунная Республика будет с равной  беспристрастностью  диктовать
условия коммерческих поставок как Федерации, так и Земле.
   Но будущее - оно когда еще будет, сейчас  главным  было  другое:  война
закончилась.



21

   Да, подумал Садлер, Сентрал-Сити  малость  подрос.  Под  любым  из  его
теперешних куполов с легкостью уместился  бы  весь  город,  каким  он  был
тридцать лет назад. Если дело и дальше так пойдет, скоро Луну подведут под
одну большую крышу. Ему не хотелось до этого дожить.
   Теперешний вокзал не уступал размерами  любому  из  старых  куполов,  а
платформ на  нем  оказалось  не  пять,  как  раньше,  а  тридцать.  Однако
конструкция монорельса осталась практически прежней, да и  скорость  вроде
бы тоже. Вагон, доставивший Садлера из космопорта, был почти неотличим  от
того, в котором он четверть жизни назад пересек впервые Море Дождей.
   Четверть среднего жизненного срока, отпущенного гражданину Луны,  -  но
только треть жизненного срока, если ты проводишь все свои  дни  и  часы  в
борьбе с земным тяготением.
   Машин на улицах заметно прибавилось  -  в  таком  большом  городе,  как
Сентрал-Сити, без пассажирского транспорта просто не  обойтись.  Зато  вот
это ничуть не изменилось - над головой голубело земное,  усеянное  ватными
клочьями облаков, небо. И дождь, конечно же,  идет  точно  по  расписанию,
совсем как тридцать лет назад.
   Садлер сел в автотакси, набрал адрес и  откинулся  на  спинку  сиденья;
машина тронулась с места и побежала по незнакомым, живущим какой-то  своей
- и очень активной - жизнью улицам. Багаж уже уехал в  гостиницу,  но  сам
Садлер не торопился за ним последовать. Попадешь туда - сразу  увязнешь  в
делах и, вполне возможно, упустишь последний шанс завершить свою миссию.
   Землян - туристов и бизнесменов - было на улицах немногим  меньше,  чем
местных. Они отличались от прирожденных "лунатиков" не столько  одеждой  и
поведением, сколько неумением ходить при низкой  гравитации.  Хотя  Садлер
пробыл  на  Луне  всего  несколько  часов,  к  приятному  его   изумлению,
автоматическая  мускульная  адаптация,  приобретенная  десятилетия  назад,
вернулась быстро и без всяких усилий. Оказалось, что  это  вроде  езды  на
велосипеде - раз научившись, не разучишься уже никогда.
   Вот у  них  теперь,  значит,  как.  Настоящее  озеро,  с  островами  да
лебедями. Про этих лебедей он уже читал, им подрезают крылья, иначе птички
могут улететь слишком далеко - или взлететь слишком высоко - и врезаться в
"небо". Громкий, неожиданный всплеск, это выпрыгнула из  воды  здоровенная
рыбина. Интересно, нравится ли ей, что здесь можно прыгать так высоко?
   Машина сумела каким-то образом выбрать из путаницы  направляющих  полос
нужную  и  нырнула  в  туннель,  уходящий  под  край  купола.  При   такой
совершенной имитации неба не сразу поймешь, переехал ты из одного купола в
другой или нет, но Садлер не сомневался - он заметил посередине туннеля, в
самой низкой его точке, массивные металлические  створки.  Говорят,  такие
ворота могут закрыться за две секунды - и сделают это автоматически,  если
с какой-нибудь из сторон давление начнет  падать.  Интересно,  доводят  ли
подобные мысли кого-нибудь из обитателей Сентрал-Сити до бессонницы?  Вряд
ли, ведь сколько людей живут рядом с  вулканами  и  плотинами  и  даже  не
думают о них, не проявляют ни малейших признаков нервного расстройства. До
сих пор был всего  один  случай,  когда  население  какого-то  из  куполов
эвакуировали, да и в тот раз течь была пустяковой, прошло еще много часов,
прежде чем давление заметно снизилось.
   Туннель вышел на поверхность в жилом  куполе,  абсолютно  непохожем  на
предыдущий, деловой и развлекательный.  Купол  этот  не  прикрывал  сверху
множество маленьких домов, а сам по себе являлся одним  огромным  домом  с
движущимися коридорами вместо улиц. Машина остановилась и вежливо сообщила
своему пассажиру, что может подождать его здесь тридцать минут за скромное
вознаграждение в размере полутора кредитов. Садлер считал,  что  никак  не
меньше времени уйдет на одни только поиски нужного  ему  места,  а  потому
предложение  отклонил;  машина  попрощалась  и  двинулась  искать   других
клиентов.
   В нескольких метрах  от  стоянки  красовалась  большая  объемная  схема
здания. На взгляд Садлера, оно  сильно  смахивало  на  те  муравейники,  в
которых селились люди несколько веков назад; он видел  нечто  подобное  на
картинках старой энциклопедии.  Не  вызывало  сомнений,  что  найти  здесь
дорогу до дури просто - если ты знаком со структурой этого  лабиринта,  но
кто же так сразу разберется в бесчисленных его этажах и коридорах, зонах и
секторах...
   - Ищете кого-нибудь, сэр? - негромко спросил его кто-то сзади.
   Садлер повернулся; снизу вверх на  него  смотрели  умные,  живые  глаза
мальчика лет шести-семи. Как раз такого же возраста, подумал он, как внук,
Джонатан Питер-второй; Господи, как же время-то летит.
   -  Редко  видим  тут  землян,  -  доверительно   сообщил   мальчик.   -
Заблудились?
   - Пока еще нет, - улыбнулся Садлер. - Но скоро заблужусь.
   - Куда идете?
   Они тут что, вообще местоимениями не пользуются? Просто поразительно, с
какой  скоростью  образуются  языковые  различия  -  и  это  несмотря   на
межпланетную радиовещательную сеть. Вот этот, к примеру, мальчик наверняка
умеет говорить на вполне приличном земном английском, но скорее -  как  на
иностранном языке, в  повседневной  жизни  он  пользуется  местным  лунным
диалектом.
   Садлер  вынул  записную   книжку   и   прочитал   вслух   довольно-таки
замысловатый адрес.
   - Пошли, - скомандовал столь счастливо  подвернувшийся  под  руку  юный
доброволец; Садлер охотно подчинился.
   Короткий пандус перешел в широкую, медленно движущуюся дорожку, которая
буквально через несколько метров сменилась другой, более быстрой.  Проехав
на ней мимо входов в бесчисленные  поперечные  коридоры  по  крайней  мере
километр, они снова перешли на медленную секцию, после  чего  оказались  в
огромном шестиугольном зале. Здесь было очень много людей, они выходили из
одних  коридоров,  ныряли  в  другие,  что-то  покупали  в  многочисленных
ларьках. Посередине  зала  винтом  извивались  два  спиральных  пандуса  с
движущимися дорожками. Руководимый мальчиком,  Садлер  встал  на  дорожку,
бегущую вверх, и  поднялся  на  шесть  этажей.  Стоя  на  внутреннем  краю
пандуса, он перегнулся  через  перила  и  увидел,  что  здание  уходит  на
огромную глубину. Далеко внизу виднелось нечто вроде  страховочной  сетки;
прикинув в уме, Садлер решил, что она, пожалуй,  способна  спасти  дурака,
который умудрится упасть  в  шахту.  Легкомыслие,  с  каким  относились  к
тяготению лунные  строители,  привело  бы  на  Земле  к  весьма  печальным
последствиям.
   Верхний зал оказался в точности таким  же,  как  и  предыдущий,  однако
людей здесь толпилось меньше,  да  и  выглядели  эти  люди  слегка  иначе.
Суверенная Лунная Республика гордилась своей демократичностью, однако и  в
ней - как и в  любой  созданной  человеком  культуре  -  возникали  тонкие
классовые различия. Аристократы по  праву  рождения  или  богатства  давно
стали достоянием истории, однако аристократия духа, ответственности  будет
существовать всегда. Не возникало сомнений, что на этом уровне живут люди,
определяющие судьбу своей державы. У  этих  людей  было  чуть-чуть  больше
собственности и неизмеримо больше забот,  чем  у  их  сограждан  с  нижних
этажей; кроме того, места на верхнем или нижнем этажах не являлись  чем-то
раз и навсегда заданными, кто-то  переселялся  снизу  вверх,  а  кто-то  и
сверху вниз.
   Маленький проводник уверенно направил Садлера  в  очередной  движущийся
коридор, а оттуда в неподвижный и не совсем обычный  -  с  узкой  полоской
газона посередине и с фонтанами  по  обоим  концам.  Подойдя  к  одной  из
дверей, он произнес:  "Вот  то  место".  Краткость  и  грубоватость  этого
заявления вполне  компенсировались  гордой  мальчишеской  улыбкой,  словно
говорившей: "А ведь здорово у меня получилось!"  Садлер  замялся  -  какой
суммой следует ему отблагодарить своего спасителя? А вдруг  тот  откажется
от денег, да еще и обидится?
   Социальная дилемма разрешилась очень просто; по всей видимости, мальчик
правильно понял нерешительность землянина.
   - Больше десяти уровней, итого пятнадцать.
   Так, значит, удивленно подумал Садлер, у них и стандартная такса  есть.
Он вытащил из кармана монету в четверть кредита и - к еще большему  своему
удивлению - был вынужден взять сдачу. Судя  по  всему,  знаменитые  лунные
добродетели - честность, справедливость и предприимчивость  -  прививались
здешним детям чуть не с грудного возраста.
   - Подожди немного, - сказал  Садлер,  нажимая  кнопку  звонка.  -  Если
никого нет дома, тебе придется проводить меня назад.
   - Так вы что, - изумленно уставился на него практичный сын Луны,  -  не
договорились по телефону?
   Оправдываться  было  бессмысленно;  причуды  бестолковых,   старомодных
землян не вызывали у энергичных колонистов ничего, кроме насмешки. (Кстати
сказать - упаси тебя Бог назвать их "колонистами".)
   К счастью, предосторожность оказалась излишней; нужный Садлеру  человек
открыл  дверь,  мальчишка  весело  попрощался  и  побежал   по   коридору,
насвистывая свеженький, только-только с Марса мотив.
   - Не знаю, - неуверенно начал Садлер, - помните  вы  меня  или  нет.  Я
познакомился с вами в Платоновской Обсерватории, во время битвы при  Пико.
Бертрам Садлер.
   - Садлер? Садлер? Извините, что-то никак  не  могу  припомнить.  Но  вы
заходите, заходите - мне всегда приятно встретиться со старым товарищем.
   Садлер с любопытством озирался - в личную квартиру  обитателя  Луны  он
попал впервые. Как и легко  было  ожидать,  она  ничем  не  отличалась  от
привычных, земных. Являясь всего  лишь  одной  из  ячеек  огромного  улья,
квартира эта все равно была домом; с той поры когда многие люди жили еще в
отдельных, изолированных друг от друга домах, миновало уже  два  столетия,
за это время слово "дом" сильно изменило свое значение.
   И все же была здесь некая вещь, чересчур старомодная для любого земного
жилища. Половину одной из стен гостиной  покрывала  подвижная,  меняющаяся
роспись, каких Садлер не встречал много уже лет. Заснеженный горный склон,
а внизу его - крошечная  альпийская  деревушка.  Несмотря  на  удаленность
пейзажа, каждая его деталь - и кукольные домики, и  игрушечная  церковь  -
выступали с кристальной  ясностью  и  отчетливостью,  как  в  перевернутом
бинокле. По другую сторону деревушки тянулся новый  склон;  он  поднимался
все круче  и  круче,  переходя  в  величественный  пик,  увенчанный  белым
вымпелом сдуваемого ветром снега.
   Судя по всему, пейзаж был самый настоящий, записанный лет двести назад.
Хотя - как знать, на Земле и сейчас всякое можно встретить.
   Садлер сел на предложенный ему стул и сумел наконец  толком  разглядеть
человека, ради встречи с которым он, подобно нерадивому школьнику,  сбежал
от важных и срочных дел.
   - Так вы меня не помните?
   - Боюсь, что нет; к сожалению, у меня вообще  очень  плохая  память  на
имена и лица.
   - Удивительного мало, ведь я постарел с того  времени  чуть  не  в  два
раза. А вот вы, профессор Молтон, совсем не  изменились.  Вы  были  первым
человеком, который заговорил со мной по пути в Обсерваторию. Мы  ехали  из
Сентрал-Сити монорельсом и смотрели, как солнце прячется за Апеннины.  Это
было незадолго до битвы при Пико, в первый мой приезд на Луну.
   Садлер видел, что хозяин дома искренне озадачен. (Так ведь тридцать лет
прошло, и не суди обо всех по себе - редко у  кого  бывает  такая,  как  у
тебя, фотографическая память.)
   - Ничего, - сказал он,  -  трудно  было  бы  и  ожидать,  что  вы  меня
вспомните, я ведь не из ваших коллег.  Я  не  работал  в  Обсерватории,  а
только заезжал туда, и совсем ненадолго. Я не астроном, а бухгалтер.
   - Да?
   Было видно, что Молтон силится вспомнить - и не может.
   - Однако меня привели в Обсерваторию совершенно другие дела - хотя я  и
притворялся бухгалтером. В тот момент  я  был  правительственным  агентом,
расследовал утечку информации.
   По лицу Молтона скользнуло удивление, и ответил он не сразу.
   - Да, что-то такое припоминаю. Но  вот  фамилия  -  фамилия  совсем  из
головы вылетела. Это же так давно было.
   - Да, конечно, - откликнулся Садлер, - но есть вещи, которые  вы  никак
не могли забыть. Прежде  чем  продолжать,  я  хотел  бы  подчеркнуть  один
существенный момент. Мой к вам визит носит сугубо неофициальный  характер.
Теперь я не имею никаких побочных занятий, я только  бухгалтер,  и  вполне
процветающий. Более конкретно, я один из партнеров фирмы "Картер, Харгривз
и Тиллотсон" и прибыл  сюда  для  аудирования  нескольких  крупных  лунных
корпораций. Если хотите, можете проверить в вашей Торговой Палате.
   - Я не совсем понимаю... - начал Молтон.
   - Какое это имеет к вам отношение? Ну что ж, придется мне освежить вашу
память. Меня командировали в Обсерваторию,  чтобы  расследовать  нарушение
режима секретности. Каким-то не совсем понятным образом Федерация получала
с Луны нужные ей сведения. Если верить одному  из  наших  агентов,  утечка
была связана с Обсерваторией - вот меня к вам и направили.
   - Говорите, говорите, - кивнул Молтон.
   - К сожалению, - чуть горько улыбнулся Садлер, - шпионаж и  бухгалтерия
- вещи совершенно  разные,  а  потому  контрразведчик  из  меня  получился
аховый. Я подозревал очень многих людей, но так ничего толком и не узнал -
хотя и разоблачил по чистой случайности одного мошенника.
   - Дженкинса, - неожиданно откликнулся Молтон.
   - Совершенно верно. А ведь не такая у вас, профессор, и плохая  память.
Короче говоря, никакого шпиона я не нашел; я не смог  даже  доказать,  что
таковой существует - хотя и расследовал все мыслимые варианты.  Затем  эта
история перестала  кого  бы  то  ни  было  интересовать,  ее  спустили  на
тормозах, так что через несколько месяцев, к превеликой своей  радости,  я
смог вернуться к нормальной работе. И все же эта история  продолжала  меня
мучить, она была чем-то неправильным, незаконченным,  этакой  неувязкой  в
балансной ведомости -  а  я  не  терплю  подобных  вещей.  Однако  надежды
разобраться не было никакой -  до  тех  пор,  пока  я  не  прочитал  книгу
коммодора Бреннана. Вам она, кстати, еще не попадалась?
   - Нет, к сожалению, но я о ней слышал.
   Садлер вынул из портфеля увесистый том и передал его Молтону:
   - Вот, возьмите, пожалуйста. Я уверен, что вам будет  очень  интересно.
Книга сенсационная, недаром о  ней  сейчас  говорит  вся  Система.  Многие
весьма влиятельные люди из Федерации пришли в полное бешенство -  он  ведь
тут рубит все напрямую, ничего  не  причесывает.  Но  меня  заинтересовало
совсем другое - описание им событий, приведших к битве при Пико.  Коммодор
Бреннан пишет,  ясно  и  недвусмысленно,  что  из  Обсерватории  поступала
важнейшая информация. Можете себе представить, с каким удивлением прочитал
я следующую фразу: "Изумительная по изобретательности  техническая  уловка
позволила одному из ведущих астрономов Земли  непрерывно  сообщать  нам  о
ходе работ по "Проекту Тор". Вряд ли будет уместным называть  здесь  этого
человека по фамилии;  могу  только  добавить,  что  он  вышел  в  почетную
отставку и живет теперь на Луне".
   В комнате повисла долгая тишина. Морщинистое лицо  Молтона  закаменело,
не выдавало ни малейшего следа эмоций.
   - Поверьте, профессор Молтон, - продолжил наконец Садлер. - Я  даже  не
знаю,  как  вас  убедить,  что  привело  меня  сюда  исключительно  личное
любопытство. Кроме того, вы - гражданин Республики, и  теперь  я  не  могу
сделать с вами ровно ничего, даже при желании. Но я знаю, что агентом были
вы. Описание вполне к вам подходит, я просмотрел все другие варианты и все
их отверг. Более того, у меня есть в Федерации  друзья,  они  заглянули  в
архивы - опять  же  сугубо  неофициально.  Так  что  нет  никакого  смысла
притворяться, будто вы ничего об этом не знаете. Если вы не расположены  к
беседе - я уйду. Но ведь мы говорим сейчас  о  делах  прошлых,  утративших
теперь всякое значение - а я отдал бы буквально что угодно, чтобы  узнать,
как вы это сделали.
   Молтон открыл книгу профессора - в прошлом коммодора - Бреннана,  начал
просматривать указатель, а затем раздраженно покачал головой:
   - Ну зачем было все это писать?
   Он ни к кому не обращался и явно не ждал ответа;  предвидя  дальнейшее,
Садлер замер в ожидании. Неожиданно профессор отложил  книгу  и  посмотрел
ему прямо в глаза:
   - Предположим, я вам расскажу; что будет с этой информацией дальше?
   - Ничего, я могу в этом поклясться.
   - Кое-кто из моих коллег мог бы оскорбиться, даже по прошествии  такого
времени. Все это очень и очень не просто. И  не  доставляло  мне  никакого
удовольствия. Но  Землю  нужно  было  остановить  -  так  что  я  поступил
правильно.
   - Нынешний директор Обсерватории, профессор Джеймисон,  думал  примерно
так же - но ведь он-то не стал претворять в жизнь свои идеи.
   - Знаю. Был момент, когда я чуть ему не признался - и хорошо, наверное,
что не признался.
   Молтон задумчиво смолк, затем его лицо сморщилось в улыбке.
   - Это я вспомнил, - объяснил он. - Я же водил вас по своей лаборатории.
Были у меня тогда некоторые подозрения - чего это  вы  всюду  ходите,  все
высматриваете. Поэтому я показывал вам абсолютно все, пока не заметил, что
вы впали в полную тоску и только и мечтаете, чтобы поскорее уйти.
   - К сожалению, - суховато заметил  Садлер,  -  так  случалось  довольно
часто, не только у вас. Слишком уж много в Обсерватории оборудования.
   - Да, но среди моего было нечто уникальное. Не то что вы, никто из моих
собратьев по профессии не смог бы догадаться, для чего  предназначена  эта
техника. И вы,  и  ваши  коллеги  искали  скорее  всего  какие-нибудь  там
припрятанные радиопередатчики и прочее в этом роде, так ведь?
   - Да. Было организовано  круглосуточное  прослушивание  эфира,  но  оно
ничего не дало.
   По лицу Молтона скользнуло что-то вроде самодовольной  улыбки.  А  ведь
он, подумал Садлер, тоже, наверное, мучился все эти тридцать лет.  Мучился
невозможностью похвастаться, как здорово он провел  все  секретные  службы
Земли.
   - Самая прелесть тут в том, -  продолжил  старый  профессор,  -  что  я
никуда и не прятал свой передатчик. Более того, он торчал  в  Обсерватории
на самом виду. Это же был наш десятиметровый прибор.
   Глаза Садлера изумленно расширились:
   - Простите, что-то я не понимаю.
   - А вы задумайтесь на секунду, что именно делает телескоп. -  В  голосе
Молтона появились типичные интонации университетского профессора,  каковым
он и был после ухода из Обсерватории. - Этот прибор собирает свет,  идущий
с крошечного участка неба, а затем точно фокусирует его на фотографической
пластинке либо на щели спектрографа. Но неужели же  вам  не  понятно,  что
телескоп может работать и в другую сторону?
   - Кажется, начинаю улавливать.
   - Моя программа предусматривала использование  десятиметрового  прибора
для исследования слабых звезд. Я работа