наносят сокрушительный удар по русским армиям.
   Не отставали от военных  даже  тамошние  интеллектуалы.  В  1957  впервые
прославится Генри Киссингер-Киссинджер,  немецкий  еврей,  эмигрировавший  в
Штаты. Один из волны стратегов, которые будут направлять политику  Запада  в
холодную войну. В вышедшем тогда опусе он писал: "Ограниченная ядерная война
может принести нам определенную выгоду... Наш лучший промышленный потенциал,
наша  развитая  технология  и  гибкость  наших  социальных  институтов,   их
способность влиять на общественное мнение (информационные технологии  -  см.
Делягина) дают нам преимущество над противником".
   Да и сами американцы, читатель, были тогда совсем иными, чем  теперь.  Их
не волновали права "голубых" и лесбиянок,  в  складках  их  городов  еще  не
водились  сонмы  длинноволосых  существ  в   неизменных   кожаных   куртках,
одурманенные наркотой. Американцы ценили сильных, волевых  людей  в  деловых
костюмах, коротко стриженых и с гранитно-волевыми челюстями.  Те  американцы
ворочали  суперпроектами  вроде  Манхэттенского  атомного,  уважали  пилотов
"летающих крепостей", были вполне жестоки и тоталитарны.
   Все основания для расчета на успех у них тогда имелись.  Вторая  половина
1950-х  стала  переломной  эпохой,  в  которой  реактивные   бомбардировщики
приобрели огромное значение, когда казалось, что им уже не так страшны юркие
истребители. Да вы и сами, поди, заметите, сколько в  это  время  происходит
неприятных для нас эпизодов: когда группа МиГов  атакует  одиночный  тяжелый
самолет, а он все-таки ухитряется уцелеть и даже уйти на базу. Взять хотя бы
уже приведенную нами историю  с  провокационным  прорывом  "стратоджетов"  к
базам Северного флота, когда группа истребителей не  могла  сбить  одиночный
бомбардировщик. Для пилотов-бомберов Второй мировой, которым всего  десятком
лет ранее приходилось нести тяжелейшие потери от атак  "мессеров",  подобный
эпизод представился бы сладко-несбыточной мечтой.
   Все дело в том, что тогда  вооружение  истребителей  здорово  отстало  от
удвоившихся-утроившихся скоростей  воздушного  боя.  Практически  наши  МиГи
1950-х (равно как и их американские "коллеги") несли  на  борту  практически
тот же набор, что и истребители  Второй  мировой  -  по  три  малокалиберные
пушки. Но если пилоту 1942-1945 годов приходилось палить из них на  скорости
максимум в 700 км/час с  дистанции  в  сотню  метров,  то  истребители  50-х
дрались на  скоростях  в  1100-1200  км/час  -  при  той  же  дальнобойности
авиапушек. Время атаки и прицеливания сжималось до  считанных  мгновений.  А
ракеты с самонаведением для воздушных боев тогда еще не появились.
   Потому опыты приводили к тревожным результатам. Когда на вооружение наших
ВВС поступил реактивный бомбер Ил-28, с  ним  стали  вести  учебные  схватки
МиГ-15 и МиГ-17, которые еще недавно так славно  зажигали  в  небесах  Кореи
американские винтовые "крепости". А тут итоги прямо-таки удручали. При атаке
спереди истребители настолько быстро сближались  с  Ил-28,  что  их  летчики
безбожно "мазали" при стрельбе.  А  при  атаке  сзади  бомбардировщик  нырял
книзу, гася скорость, и снова ястребки проскакивали мимо него, паля в  божий
свет, как в копеечку. А ведь Ил-28 по своим скоростным характеристикам очень
близок к "стратоджету". И такой сценарий повторился в уже описанном нами бою
с американцами - лишь через несколько атак нашим удалось  влепить  в  машину
Остина несколько снарядов. Но при этом бомбардировщики стали  куда  тяжелее,
живучее и скоростное машин Второй мировой, они куда быстрее выходили на цель
и могли легче уклониться от  замеченных  истребителей.  У  истребителей  тех
годов не  было  пушек,  водящих  стволами  по  взгляду  пилота  в  массивном
кибершлеме с прицелом. Да и бортовых компьютеров тоже.
   Выходило  так:  для  гарантированного  уничтожения   одного   реактивного
бомбардировщика нужно минимум пятьш-есть истребителей.  А  если  бы  Америка
кинула в атаку сразу тысячу "стратоджетов"? А за ними - вдвое  больше  машин
других типов?
   Справедливости ради заметим  -  американские  истребители  справлялись  с
отражением бомбардировочных атак нисколько не лучше. Например,  в  1956  США
получили на вооружение палубный истребитель "скайрей",  который  должен  был
выходить наперерез атакующим  бомбардировщикам  и  с  дистанции  800  метров
открывать шквальный огонь пачками неуправляемых  ракет  "майти  маус".  Летя
чуть ли не сплошной стеной, они уничтожали бомбардировщики  в  30  процентах
случаев. То бишь, янки повторили  технологию  перехвата,  разработанную  еще
гитлеровцами на их ракетных перехватчиках "наттер" в  1945.  Однако  русские
Ил-28 никак не  достигали  пределов  США  через  океаны,  а  вот  к  услугам
американцев  были  базы  НАТО  в  Западной   Европе,   и   с   них   авиация
Североатлантической цивилизации вполне добивала до жизненных  центров  нашей
Империи. И если для нас  налет  многочисленных  стай  их  авиации  оставался
реальной угрозой, то сама Америка тогда могла спать спокойно.
   Иными словами, во  второй  половине  1950-х  наша  страна  столкнулась  с
угрозой нападения куда более реальной и страшной, чем Горбачев  в  1985  при
начале американских работ по космическому  оружию.  В  1980-х  у  янки  были
только бумажные проекты, а вот тридцатью годами ранее - совершенно  реальные
силы да средства для ядерного-воздушного "блицкрига" против русских.
   9
   И обстановка, казалось,  им  благоприятствовала.  Через  два  года  после
смерти Сталина бездарный Хрущев утратит контроль над русским небом. На целых
пять лет. Вне  нашей  власти  окажется  атмосфера  на  высотах  более  15-16
километров.
   Янки наглели все больше и больше.  Только  в  1957  у  Империи  появилась
баллистическая ракета, которая могла нанести удар по США прямо с  территории
Советского Союза. И потребуется еще десяток лет, чтобы мы  сумели  построить
число межконтинентальных снарядов, достаточное для массированного возмездия.
В 1950-х же слишком многим казалось,  что  все  решат  самолеты  с  ядерными
бомбами. А здесь мы Штатам проигрывали!
   Во-первых, бомбовозов у нас было мало. Во-вторых,  они  не  доставали  до
самых важных районов США. В начале 1950-х у  нас  прорабатывалась  стратегия
авиаударов по янки через Северный полюс. Но загвоздка заключалась в том, что
топлива в баках наших "летающих крепостей"  не  хватало.  И  потому  сначала
нужно было захватить американские аэродромы в Гренландии, на Аляске и севере
Канады. У нас разрабатывались гигантские подлодки,  которые  могли  нести  в
своих чревах десантников, танки, пушки и даже самолеты Ла-11. Но  оказалось,
что их постройка с технологиями тех времен была  невозможна.  Да  и  слишком
надолго затягивалась возможная подводно-воздушная  операция:  за  это  время
враг успевал нанести нам тяжелейшие потерн.
   Мы попытались  выйти  из  положения  иначе:  еще  при  Сталине  на  фирме
авиаконструктора   Семена   Лавочкина   принялись   разрабатывать    "бурю",
сверхвысотный бомбардировщик-межконтинентал. Фантастически красивая машина с
плавными обводами сигарообразного корпуса,  она  взлетала  вертикально,  как
американский "спейсшаттл" - с помощью двух ракет-ускорителей. Сердцем "бури"
был прямоточный двигатель огромной мощности, благодаря которому аппарат  мог
мчаться на высоте в 25 километров на трех скоростях звука,  ориентируясь  по
звездам. (Они на такой высоте сияют день и ночь.)
   Летные испытания "бури" впервые закончились успехом в 1957. Но и тут  нам
не хватало времени: флот "бурь" мы  могли  развернуть  не  раньше  1963-1964
годов. И у страны тогда не хватало средств  на  одновременное  развертывание
сразу двух программ: "буревой" и ракетной. Еще не была  освоена  нефтеносная
Тюмень - это будет только в 1964...
   Ракеты и только ракеты тогда могли уравнять русские и американские шансы.
Но ракеты тоже запаздывали.
   А пока их не было, великий инквизитор  Ле  Мэй  втайне  от  американского
президента разрабатывал свой план - план  "обуздания  русских".  Командующий
САК предлагал заставить Империю заключить пакт о ненападении с НАТО  и  США,
вывести русские войска из Восточной Европы и  насадить  там  проамериканские
правительства. (То есть Ле Мэй хотел заставить нас сделать то, что  сотворят
Горбачев и Ельцин с 1989 и до 1994 года, когда последний наш  солдат  выйдет
из Германии.)
   План состоял из двух фаз.  В  первой,  фазе  убеждения,  янки  приближали
передовые рубежи США к нашим границам  в  Арктике,  используя  даже  большие
льдины в качестве плавучих  аэродромов  (программа  "Target").  Одновременно
следовало  вести  "разведывательное  наступление"  в   воздухе,   дерзко   и
безнаказанно нарушая наши кордоны.  Затем  шла  фаза  давления  -  нанесение
ядерных ударов по нам. При  этом  Ле  Мэй  рассчитывал,  что  мы  не  сможем
ответить тем же.
   10
   Почему же американцы не смели нас тогда с лица Земли?  Здесь  нет  ничего
таинственного.  Североатлантида  очень  опасалась  танковых  армад  Империи,
нацеленных на  Ла-Манш  и  Ближний  Восток.  Им  нечем  было  нейтрализовать
бронесилы СССР, эра легких противотанковых, управляемых ракет была  впереди,
время противотанковых вертолетов тоже еще не наступило. Атомное оружие  янки
в те годы было еще слишком слабо.
   Мы тогда были неизмеримо беднее янки,  мы  истратили  множество  денег  и
ресурсов на подъем страны из руин. Мы не могли строить  столько  же  дорогих
сверхдальних бомбардировщиков! И можно сказать, что наши танки хранили тогда
Империю от ударов с воздуха. Сталинские танки.
   В самом деле, почему США не напали на нас с 1945 по 1949 год, пока у  нас
не было атомной бомбы?  Неужели  Запад  был  так  миролюбив?  Вот  ценнейшее
свидетельство - "Солдат", мемуары американского генерала Мэттью  Б.  Риджуэя
(1956 г.). Этот человек  -  храбрый  воздушный  десантник,  ветеран  войн  с
немцами и в Корее, одно время командовал войсками НАТО в Европе.
   "Когда генерал Эйзенхауэр приехал в штаб НАТО в 1950 году, фактически  не
было сил, которые могли бы противостоять продвижению Советов к  Ла-Маншу.  В
1952 году, когда я прибыл в Европу, наша армия существовала лишь в зародыше.
На европейском континенте находились три  механизированные  разведывательные
части, которые, вместе взятые, не могли составить бронетанковой  дивизии,  а
также  1-я  дивизия.  Эти  силы  поддерживались   небольшими   контингентами
английских  и  французских  войск  и  совершенно  недостаточным  количеством
авиации и флота.  ...Через  три  года...  у  нас  уже  было  под  ружьем  15
действующих дивизий... и, кроме того, значительные резервы... Когда к  своим
обязанностям приступил генерал Грюнтер, Североатлантический  союз  имел  уже
около 17 дивизий, в том числе 6 американских, 5 французских, 4 английских  и
2  бельгийских.  Все  они,  кроме  английских  и  канадских  частей,   имели
первоклассное американское оружие, в том числе и атомное.  Теперь  (1955  г.
М.К) в 7-й американской армии,  входящей  в  состав  вооруженных  сил  НАТО,
имеется несколько батарей 280-мм атомных пушек (всего около  30  орудий),  а
также дивизионы реактивных неуправляемых снарядов "онест джон" и управляемых
ракет "капрал" (малой дальности - М.К.)..."
   Этих сил, признает Риджуэй, было совершенно недостаточно для  сдерживания
нашего наступления. Ведь мы могли бросить в него 80-100  дивизий!  "Если  бы
красные (русские - М.К.) начали наступление по всему фронту от  Норвегии  до
Кавказа, мы оказались бы в тяжелом положении. Мы могли  нанести  им  большие
потери обычными, неатомными средствами  борьбы,  но  если  учесть  громадные
резервы русских, им, несомненно, удалось бы  в  нескольких  местах  прорвать
нашу оборону. А позади частей первой линии у нас очень мало резервов...
   ...Теперь о неблагоприятных  для  нас  тенденциях.  К  ним  прежде  всего
относится  качественный,  хотя  и  не  количественный,  рост  мощи  Советов.
Вооружение их наземных войск модернизировано, аэродромы удлинены и улучшены,
а многие авиачасти оснащены реактивными  самолетами.  ВВС  НАТО  были  самым
слабым звеном в нашей обороне... Наша авиация пока не может должным  образом
выполнять свои  задачи...  Оперативные  резервы  сухопутных  войск  не  были
достаточно подготовлены... из-за короткого срока службы в армии..."
   "...Если  не  считать  атомного  оружия,  доставляемого  по  воздуху,  мы
располагаем весьма ограниченным количеством  этих  новых  видов  вооружения.
Теперь, когда я это пишу (январь 1956 года), у нас в Европе - и русским  это
хорошо  известно  -  имеется  всего  пять  дивизионов  атомных  пушек...  Мы
располагаем ограниченным числом ракет "онест джон" с  атомным  боезарядом  и
семью дивизионами управляемых снарядов "капрал"... С теми запасами  атомного
оружия, которыми мы располагаем на 600-  километровом  фронте  от  Северного
моря до  Альп,  можно  создать  весьма  незначительную  плотность  поражения
атомным оружием. Да и само по себе оно относится к  уязвимым  видам  оружия.
Замаскировать его очень трудно, и оно  неизбежно  явится  объектом  наиболее
интенсивных разведывательных усилий противника. Противник  будет  стремиться
проникнуть на любую глубину и уничтожить атомную артиллерию.  А  уничтожение
одной лишь пушки образует  такую  брешь  в  наших  позициях,  которую  можно
заполнить только солдатами.." А вот их-то тогда у НАТО и не хватало.
   Вот еще одно свидетельство - бывшего гитлеровского  генерала  Меллентина,
который воевал в Африке, на русском фронте и во  Франции.  В  1956  году  он
писал: "Танкисты Красной Армии закалились в  горниле  войны,  их  мастерство
неизмеримо выросло. Такое превращение должно было потребовать  исключительно
высокой организации, необычайно искусного планирования и руководства...
   Со времен Петра Великого и до революции  1917  года  царские  армии  были
многочисленными, громоздкими и неповоротливыми. Во время финской кампании  и
в ходе операций 1941-1942 годов то же самое можно было сказать и  о  Красной
Армии.  С  развитием  бронетанковых  сил  русских  общая  картина  полностью
изменилась. В настоящее время любой  реальный  план  обороны  Европы  должен
исходить из того, что воздушные и  танковые  армии  Советского  Союза  могут
броситься на нас с такой быстротой и яростью, перед которыми  померкнут  все
операции блицкрига Второй мировой войны...
   Мы должны ожидать глубоких ударов, наносимых с молниеносной  быстротой...
Пока еще невозможно сказать, какое влияние на развитие таких операций окажет
применение атомного оружия, но обширные просторы России и та тайна,  которой
покрыты принимаемые ею меры, делают Россию грозным  противником  в  условиях
ведения атомной войны.
   Никакие воздушные силы,  какой  бы  мощью  они  ни  обладали,  не  смогут
остановить массы русских войск..."
   Вот чем объясняется тогдашнее миролюбие Североатлантической  цивилизации.
Это мы могли их смести к чертовой матери в Атлантику.  Сила  спасла  нас  от
войны. В отличие от ельцинской Россиянии с  ее  парализованной,  разваленной
армией, которую могут бить полурегулярные шайки  чечен,  сталинская  Империя
обладала  и  мощными  диверсионно-разведывательными  группами,   и   сильной
авиацией, и танками, и корпусом командиров, выученных воевать за четыре года
Отечественной.
   Именно поэтому они и побоялись воспользоваться своими бомбардировщиками с
атомными бомбами. Ведь окажись в руках Империи вся Европа, и  у  нее  быстро
появлялся мощный флот, который мог достать Штаты. Од  нако  силы  НАТО  хоть
медленно, но прирастали. С 1955 началось создание  мощной  западногерманской
армии, которая резко усиливала позиции НАТО,  вчерашние  офицеры  Гитлера  с
огромным боевым опытом пополняли силы Запада, и в этом случае...
   Обстановка в конце 1950-х складывалась все-таки не совсем в нашу  пользу,
дорогой друг! И хотя Королев делал свои ракеты, их было еще слишком мало для
полноценного  ответного  удара.  Первые  баллистические   Р-7   были   очень
неудобными. К старту на открытых площадках их надо было  готовить  несколько
долгих часов, заправляя жидким кислородом. Эти  ракеты  действительно  можно
было разбомбить на старте, не допустив их удара  по  США.  Появление  у  нас
сильных зенитных ракет, которые могли настичь  и  разнести  в  куски  любого
врага в стратосфере - именно это тогда перевернет мировую историю  и  спасет
мир от ядерной войны. И мы не преувеличиваем!
   А время было тревожное, читатель, и в воздухе витал резкий запах войны. Я
родился в 1966 и не помню этого. Так же как, наверное, и вы,  мой  читатель.
Будь вы даже чуть старше меня.  Ведь  когда  Пауэрс  уходил  в  свой  полет,
командующим сухопутными войсками НАТО в Западной  Европе  был  генерал  Ганс
Шпейдель. Бывший порученец  Германа  Геринга,  бывший  организатор  убийства
короля Югославии Александра. И некогда - начальник  штаба  8-й  гитлеровской
армии, на совести  которой  массовые  расстрелы  в  Харькове  и  Полтаве,  в
Воронеже и на Северном Кавказе. Бывший начальник отдела  восточных  армий  в
абвере адмирала Канариса, Рейнхард Гейлен, до  конца  1960-х  стоял  у  руля
западногерманской контрразведки. Да и каждый четвертый солдат НАТО был  тоже
немцем.
   Такое оно было, это время. И  Отечественная-то  с  ее  ужасами  была  еще
совсем недалеко. Аккурат так же близко, как московская Олимпиада-80 в  1997,
когда мы пишем эти строки. Молодые гитлеровские лейтенанты, которые в  сорок
пятом жгли наши танки в жестокой битве на Зееловских высотах, тогда были еще
крепкими, матерыми вояками, не боявшимися ни Бога, ни черта.
   Да и среди тех, кто тридцать пять - сорок лет назад тревожно  вглядывался
в изумрудное мерцание экранов наших радаров, было немало Петров  да  Иванов,
прошедших Курскую  дугу  и  Сталинград,  страшный  Польский  поход  и  огонь
Берлинской операции. Они еще не успели превратится в  нынешних  сгорбленных,
высушенных   временем   ветеранов.   Что   чувствовал    тогда,    например,
герой-истребитель Алексей Решетов? Ведь он  закончил  Великую  Отечественную
двадцатичетырехлетним майором, сбившим 44 самолета немцев. Он потерял отца и
двух братьев на  той  войне.  В  начале  60-х  полковник  Решетов  летал  на
реактивных  истребителях  и  тоже  прекрасно  знал,  с  кем   водят   дружбу
американцы. Они дружили с его, Решетова, личными врагами!
   Даже молодые офицеры подчас  хранили  в  памяти  детские  впечатления  от
марширующих по нашей земле гитлеровских колонн, виселиц,  страшных  приказов
немецких комендатур, расклеенных по стенам. Такое никогда не  забывается.  А
тогда это было так живо и ярко.
   Сегодня благодаря Горбачеву и "прэзиденту Элтсину"  повторяется  ситуация
1950-х, но только в куда более худшем для нас варианте. Мы  снова  не  можем
достать своей авиацией территорию США. Зато их  самолеты  скоро  смогут  без
проблем взлетать с  аэродромов  в  новых  членах  НАТО  -  Польше,  Венгрии,
Румынии, а то и Украине. А вот тогда мы выстояли и победили.
   11
   Сумрак кольцом охватывал зеленую настольную лампу, и ее  отблески  падали
на дубовые панели  кремлевского  кабинета.  Сталин  прошелся  вокруг  стола,
задумчиво пыхнув  трубкой.  Потом  присел,  почувствовав  приступ  слабости.
Страшная усталость навалилась на него...
   ...Господи, сколько же мне? Уже восьмой десяток. И за  плечами  -  жизнь,
которой хватило бы и на сотню душ. Кажется, еще совсем недавно были немецкие
танки  под  Москвой,  исступленное  отчаяние  внутри  при  холодном  внешнем
спокойствии. Война и четыре года страшного напряжения. И вот опять...
   Воздуха не хватало. Сталин отложил трубку, глубоко вдохнул носом.  Вот  и
сейчас приходится вести бой, держа в руках все нити. Сам не проследишь - все
опоганят, дров наломают, перегрызутся  в  интригах.  Нет,  разбираться  надо
самому.
   Он вспомнил май 1941 года.  Тогда  трехмоторная  тихоходная  транспортюга
"Юнкерс-52" незам