достижениями нашей машинной цивилизации.
     А двое других вместе с Таной прилетели на остров Юных.
     Мне и Ане привелось много беседовать с пришельцами.
     Теперь, когда   я   в  совершенстве  знаю  их  язык,  я  стараюсь
воспроизводить их речь во всей  ее  самобытности,  но  тогда...  тогда
многое в них казалось непонятным, диким, нелепым. Вероятно, как и им в
нас.

     Пришелец, который был мужчиной,  показался  мне  очень  странным.
Выяснилось,  что  он  не преследовал какого-нибудь зверя,  вроде хара,
дабы заслужить право отцовства, а охотился за дичью просто для забавы,
чтобы  выследить,  настичь,  убить,  получая  от  этого  удовольствие.
Удивлению моему не было границ.
     Впрочем, я удивлял его не меньше.
     - Ты говоришь,  вы,  этаняне,  - так называл он нас,  -  по  мере
старения заменяете больные органы протезами?
     - А разве у вас не делают так?
     - Кое-что. Ну, гнилые зубы заменят. Руку или ногу приделают, если
их оторвет машиной или - прежде - на войне. Вот так.
     - Война?  Как  странно!  -  не переставал изумляться я.  - Что-то
бесконечно давнее для нашей планеты:  ранение,  убийство,  уничтожение
себе подобных. Это даже не наказание гнусного хара.
     - Так, говоришь, у вас обычно раньше всего заменяют сердца? У нас
тоже сердце часто подводит.
     - Ты имеешь в виду главный орган принудительного кровообращения?
     - Да, кровь и у нас и у вас.
     - Органы дыхания, видимо, у нас тоже похожи. Может быть, и органы
пищеварения.    Их   тоже   порой   приходится   сразу   переделывать,
ремонтировать, заменять.
     - Вот уж чему не завидую. Поесть все-таки удовольствие.
     - Я уж не говорю о тех органах,  которые различают нас  с  тобой,
звездный житель.
     - Значит,  заменив кишки и сердце на  цилиндры  и  трубки,  живой
перестает быть живым, а становится вечноживущим? Так?
     Сквозь прозрачную часть наружной оболочки  мозгового  образования
над  органами  зрения пришельца виднелись две заросшие полоски,  как у
хара.  Они то соединялись,  то поднимались в зависимости от  владевших
пришельцем  мыслей.  Впоследствии  я  узнал,  что  это  брови и что их
движение выражает состояние людей.
     - Обитателя острова примут на материке только в случае соблюдения
у нас основного закона "Жизнь - вечноживущим!".
     - Они  же вас угнетают,  протостарцы проклятые!  Им лишь бы самим
жить. И они запрещают живым родиться вновь. Вот так.
     - Нет,   почему   же?   Бывает,   что  живой  не  успевает  стать
вечноживущим,  умирает на острове.  Тогда взамен ему может  кто-нибудь
родиться, жить, расти.
     - Ну, радость моя, не хотел бы этой чести.
     Я не понял пришельца.  Тогда он спросил меня, почему вечноживущие
пользуются такими громоздкими машинами:
     - Или не можете создавать органы, подобные природным? У вас что -
и сердце на колесах?
     Я объяснил  этому  варвару  со  звезд,  что  наша  цивилизация не
подражает слепо природе,  а идет своими путями,  переделывая, улучшая,
заменяя  ее.  Это  сказывается  во  всем,  начиная  с  воспроизведения
жизненных органов и кончая созданием искусственных материков на  месте
промороженных до дна морей.
     - Это у вас здорово! Но естественный климат вы нарушили. Вот так.
Жаль,  ледяные  материки  создаются  только для гаражей.  Впрочем,  им
климат - как моему скафандру пыль.
     Очевидно, он говорил про жилища вечноживущих, которым безразличны
внешние условия.
     - Значит, только ремонт, смена частей - и никаких чувств, никакой
природы? Так?
     Я терпеливо объяснил,  что только наш остров Юных остался в своей
первозданности и мы,  обитающие на нем,  совмещаем  здесь  на  природе
развитие  будущего  вечного  мозга  с овладением основами нашей высшей
цивилизации,  в полной мере доступной лишь живущим  не  менее  великой
дюжины дождей.
     - Потому вы и отмеряете время периодами дождей? Так? А на ледяных
материках,  в  гаражах,  протостарцы  рассуждают о расстояниях до ядра
Галактики?
     - Да, там время измеряют движением звезд.
     - Медленно живут,  ничего не скажешь. Вот так. Ну и что же? Попав
в машину, вечноживущий уже ни рукой, ни ногой шевельнуть не может?
     - Ему нет в этом нужды. К его услугам быстрые колеса, фотозрение,
могучие манипуляторы,  не идущие по силе ни в какое сравнение с нашими
передними конечностями.
     - Не  только  по  силе,  по  красоте  тоже,  -  заметил пришелец,
вкладывая в эти понятия особый смысл.
     Я указал ему, что, перемещаясь на колесах, можно развивать весьма
большие скорости, недоступные даже харам.
     - Почему же вы не используете колеса, чтобы гоняться за харами?
     - Колеса?  Здесь?  -  удивился  я.  -  Но  это  же  символ  конца
естественного существования.
     - Вот то-то, радость моя.
     - Познавший  колеса,  опьяняется  ими,  -  объяснял  я.-  Живущие
поначалу  очень  увлекаются  большими  скоростями,  бывает,  что  даже
погибают из-за этого.
     - Позволяя кому-нибудь родиться вместо них? Так?
     - Да будет так, - подтвердил я.
     - Значит,  живущий в машине сам совсем не двигается?  И мышцы его
высыхают?
     Я объяснил,  что  мускулы  рудиментарных  органов  вечноживущего,
конечно,  постепенно отмирают и в конце концов удаляются как возможные
источники гниения и общего заражения.  Спустя  одну  или  две  великих
дюжины  дождей внутри машины останется только центральный мозг со всем
богатством мыслей,  способностей,  памяти, составляющих индивидуальную
особенность каждого существа.
     - Горьковатая память.  Каково-то ему помнить время,  когда он был
живым?
     - К началу третьей великой дюжины дождей  клетки  дальней  памяти
искусственно устраняются.
     - Чтобы не досаждать протостарцу,  занятому  ремонтом  и  смазкой
своих протезов? Недурно. Память предков наоборот.
     Я снова не понял своего собеседника.  Очевидно,  код перевода был
несовершенным.
     - И как долго может тлеть такой мозг протостарца?
     - Он  может функционировать,  мыслить,  жить неопределенно долго,
вечно,  -  разъяснил  я.  -  Его  отмирающие   клетки   систематически
возобновляются благодаря работе механизмов.
     - Тогда  понятно!  Откуда  же   вам   взять   место   для   вновь
рождающихся!..  Никаких  искусственных  материков  не хватит.  Лишь бы
гаражи разместить. Вот так.
     Все-таки мы плохо понимали друг друга.  Кто-то из нас был слишком
примитивным.
     У женщин  разных  планет  дело  обстояло  лучше.  Природа дала им
больше  точек  соприкосновения.  Ана  передала   мне   содержание   их
знаменательной беседы.
     - Счастливый,  неправдоподобный мир! - говорила моя Ана о планете
пришельцев. - У вас каждая пара может иметь детей?
     - Конечно, - отвечала ей звездная женщина.
     - И вы не боитесь смерти?
     - Мы миримся с нею.  Умирают только  отдельные  люди.  Наша  раса
бессмертна в поколениях.
     - Дикий мир,  - вмешалась Тана.  - О  каком  бессмертии  расы  вы
можете  говорить,  если  тот,  кто  живет,  не помнит периода и в одну
великую дюжину дождей.
     - Так  было  прежде,  - сказала звездная женщина.  - Но именно со
мной был проделан опыт,  который позволяет мне вспоминать то, что было
пережито  жившими  много  ранее.  Кроме  того,  записи мыслей в книгах
прежде живших делают поколения поистине бессмертными, знающими, что до
них было, и способными двигаться вперед.
     - Это неразумно. Нет ничего более горького, чем память минувшего.
С  какой  болью я вспоминаю то,  что было великую дюжину дождей назад,
когда я жила на этом острове,  и у меня было такое же тонкое  красивое
тело,  как у синеглазой Аны,  и я так же хотела ребенка, как она! И не
было большего желания, радости, счастья, чем произвести его на свет!..
     Ана вздохнула:
     - Мне кажется,  я помнила бы  об  этом  и  дюжину  великих  дюжин
дождей.
     - Еще через одну великую дюжину  дождей  я  должна  буду  удалить
клетки дальней памяти.  Тогда в моей жизни не останется ничего,  кроме
бесконечного однообразия машинной жизни. Ремонт, смазка, смена частей,
заправка горючим...  И ничего больше!..  Как счастливы вы,  пришельцы,
что не умеете еще  делать  такие  искусственные  органы,  как  у  нас,
становиться вечноживущими.
     - Ты была прекрасна? - спросила Ана.
     - Все  мужчины  этого острова мечтали стать отцом моего ребенка и
уничтожить ради этого хоть десяток гнусных харов,  -  ответила  бывшая
женщина, заключенная теперь в машине.
     - Не убивай этой своей памяти, Тана, - сказала звездная гостья.
     - А ты, пришедшая со звезд! Ты прекрасна?
     - Я боюсь так  сказать  о  себе.  Прекрасно  не  тело,  прекрасно
чувство. Это чувство и привело меня к вам.
     - Как понять тебя,  женщина звезд?  Ты рассчитывала  найти  здесь
себе пару? На вашей планете мало мужчин? - наивно спросила Ана.
     - Нет,  прекрасная Ана!  Человек,  которого я  любила,  улетел  к
другой  звезде  и  должен  был вернуться только через половину большой
дюжины дождей, если определять время по-вашему.
     - Разве  ты  не  могла  дождаться  его,  заменив в крайнем случае
какой-нибудь орган протезом? - спросила Тана.
     - Разве  ты,  Тана,  став живущей в машине,  могла бы встретиться
сейчас с таким вот юношей,  который только что  гнал  здесь  свирепого
хара через водопад? - спросила звездная женщина, имея в виду меня.
     Моя Ана была благодарна ей за ее слова.
     - Ты  убеждаешь  меня,  гостья  звезд,  что мне надо скорей убить
клетки своей памяти, - с горечью ответила машина.
     - О какой памяти, пробужденной у тебя, ты сказала, женщина звезд?
- спросила Ана.
     - Память предков. Во мне как бы вновь живут те, кто жил до меня и
дал мне жизнь.  Пусть воспоминания об их жизни и отрывочны, но едва ли
они менее связаны, чем воспоминания Таны о том, что прожито ею великую
дюжину дождей назад.
     - Значит,  можно жить вечно, обладая телом, как ты, а не машиной,
как Тана?!  - воскликнула Ана,  окрыленная дерзкой мыслью, послужившей
потом причиной великих потрясений на Этане.
     - Да,  - подтвердила звездная женщина. - Память прошлых поколений
живет и может пробудиться в каждом живом существе.
     - Скажи,  но как живое существо, давая жизнь себе подобным, может
передавать им свою память? - в волнении спросила Ана.
     - Мы,  люди,  многому можем поучиться у вас на Этане,  но  способ
пробуждать память предков вы могли бы позаимствовать у нас.
     - Женщина звезд!  Ты открываешь  глаза  живым.  Зачем  нам  закон
"Жизнь  -  вечноживущим!",  если  его можно заменить законом:  "Память
вечности - живым!"
     - Замолчи,  безумная!  -  воскликнула Тана.  - Твои слова обрекут
всех живых на гибель.  Вечноживущие не примут  ни  одного  из  них  на
материк.
     - Пусть так! - в исступлении воскликнула Ана. - Лучше не заменять
живое  сердце металлическим насосом,  чем спустя великую дюжину дождей
мучить себя воспоминаниями, как это делает Тана.
     Конечно, Ана  обезумела  из-за  своей  жажды материнства.  Темной
ночью она пересказала мне все  от  слова  до  слова  и  раскрыла  свой
страшный  замысел.  Я  окаменел,  похолодел,  затрясся.  Я  не  боялся
грозного хара, но сейчас испугался, как никогда в жизни...
     Только великие   чувства   могут  вести  на  подвиг,  на  великие
свершения.  Впоследствии я узнал о словах одного из земных мыслителей,
что  ничто великое на их планете не совершалось без страсти.  Ана была
полна страстью и сумела вложить страсть и в меня.
     Наш план отличался дерзостью. Чтобы решиться на него, требовалось
разрушить у всех живых само представление о  сущности,  форме  и  цели
жизни.  И это сделала Ана.  И я, послушный ей, горячо распространял ее
учение на острове.
     Нас пугали, стыдили, укоряли за то, что мы якобы повторяем призыв
звездных пришельцев,  но это была неправда!..  Звездные  пришельцы  не
подбивали  нас  на  бунт против вечноживущих.  Они только раскрыли Ане
глаза,  а через нее и нам всем, что не одно жалкое существование среди
металлических   протезов   может   быть   вечной  жизнью.  Сменяющиеся
поколения, несущие память предков, были истинно вечными, всегда юными,
более  прекрасными.  Однако  вечноживущие  никогда не согласились бы с
нами, не уступили бы своих ледяных гаражей.
     Мы увидели  это  даже  в растерянном сопротивлении Таны,  которая
была ближе к нам, чем большинство протостарцев, живущих многие великие
дюжины дождей и не знающих ни горя,  ни радости живых.  И все же Тана,
живущая в машине, не пожелала, не решилась, не смогла быть с нами. Она
была с протостарцами...
     Ана назвала их живущими мертвецами и подняла нас на войну с ними.
Так началось великое Восстание Живых.  У Аны был поистине грандиозный,
смелый,  коварный план,  в котором как  бы  отразились  все  поколения
хитрых и свирепых харов.
     Послушные ей, мы завладели летательным аппаратом Таны.
     Чтобы Тана не мешала нам, мы временно лишили ее колес".


Глава пятая.. ВОССТАНИЕ ЖИВЫХ



     "Эт изменил  восставшим.  Протостарцы,  разобрав   манипуляторами
стену,  которую  мы сложили из огромных глыб,  ворвались в центральную
насосную станцию планеты через тайно открытый Этом ход.
     Мы удерживали  за собой "сердце планеты" почти до периода дождей.
Теплые дожди должны были окончательно растопить, разрушить, уничтожить
ледяные материки с ненавистными гаражами протостарцев.
     Не могу понять,  как мог предать  нас  Эт,  первый  из  стареющих
пошедший с нами!..
     Отважный, он победил когда-то в схватках не одного свирепого хара
и   имел   сына,   моего  сверстника  и  друга,  мечтательного  юношу,
созданного,  конечно,  для жизни не на Этане,  а на другой планете,  у
другой  звезды.  Он не способен был сам гнать хара,  но гордился своим
отцом,  его силой, мужеством, статной фигурой этанянина, с узким лицом
и высоким лбом.
     Эт первый поддержал Aнy и ее план захвата  "сердца  планеты".  Он
восхищался  ею,  говоря,  что  природа  не знает ничего страшнее гнева
матери,  защищающей своих детенышей.  Ана защищала детенышей,  еще  не
появившихся на свет,  но в наших условиях это было еще страшнее. И Ана
с жестокостью разгневанной матери нацелилась прямо в "сердце планеты".
     Эт помог  нам  завладеть летательным аппаратом протостарицы Таны,
лишив ее колес.
     Эт полетел   с   нами   к  центральной  насосной  станции,  чтобы
остановить,  по плану Аны, насосы, прервав тем кровообращение планеты,
подачу к ледяным материкам охлажденного в полярных областях раствора.
     Эт настоял на том,  чтобы взять с собой звездных пришельцев.  Они
не  желали  остаться  на  острове,  где  были  отрезаны морем от своей
ракеты. Но он не думал о них, ему нужно было их оружие теплового луча.
     Революционный порыв,  как  понял  я  впоследствии,  и внезапность
нападения на центральную насосную станцию принесли нам первый успех.
     Мы ворвались  в  главный  машинный зал.  Широкий проход в нем был
рассчитан на свободное маневрирование  машин.  Он  тянулся  до  самого
горизонта,  как  бы  уходя  там  под свод потолка.  По обе его стороны
возвышались громады  машин,  использующих  энергию  квантовых  вихрей.
Отсюда   холодильный   раствор   перекачивался   по   трубопроводам  к
экваториальным материкам,  где отдавал свой холод, и в противоположном
направлении  к  полюсу  -  к полям охлаждения.  Они представляли собой
крутые склоны искусственных металлических гор,  на которых не держался
снег.  У  поверхности  они  были пронизаны мириадами отверстий.  В них
протекал раствор, охлаждаясь полярными ветрами.
     В этом  методе  охлаждения  океанов  был  глубокий смысл.  Океаны
замораживались без привлечения посторонней энергии  (если  не  считать
перекачки раствора). Баланс энергии, получаемый от светила, на планете
не менялся.  В  противном  случае  (при  расходовании  на  охлаждение,
скажем,  ядерной  или вакуумной энергии) в течение тысячелетий планета
настолько нагрелась бы, что вместо охлаждения получился бы перегрев.
     С момента   нашего   вступления   в   насосную  станцию  движение
холодильного раствора прекратилось,  он уже не уносил полярный холод к
искусственным тропическим материкам.
     Затих исполинский зал.  Тишина после ровного гула машин  казалась
тяжкой, мрачной, мертвой. "Сердце планеты" перестало биться.
     Эт торжествовал. Победа оказалась такой легкой!..
     Он ходил между рядами безмолвных машин и рисовал нам, толпившимся
около него, жуткие картины гибели материков.
     До сих пор мы видели ледяные материки только в электронных "окнах
обозрения".  Безжизненная   равнина,   ограниченная   ровной   ледяной
набережной.  Протостарцы  не  разводили  лесов,  они были им не нужны,
потому и убавилось  за  последние  великие  дюжины  дождей  содержание
кислорода в атмосфере нашей планеты...
     Эт потирал  трехпалые  ладони  и,  дав  волю  фантазии,  смаковал
начинающиеся катаклизмы.
     Ровная гладкая поверхность в  его  мечтах  становилась  пористой,
рыхлой,  покрытой  дюжинами  дюжин  луж.  Ледяная стена набережной все
больше уступала напору волн, изъеденная бесчисленными порами. Огромные
куски  отваливались от ее массива,  белыми пятнами плыли по волнам.  А
волны прибоя пенными ударами вгрызались все глубже в ледяной  монолит,
подточенный снизу еще более теплым течением.
     Глубокие трещины рассекали оседающий материк. Наступит миг, когда
ледяной   монолит  оторвется  ото  дна,  к  которому  был  приморожен,
всплывет,  расколется. Никакое землетрясение не смогло бы сравниться с
таким  искусственным  катаклизмом.  Всплывая,  материки  разломятся на
несколько частей.  Трещины пройдут через подземные залы заводов, через
несчетные  гаражи.  Рухнут  их  ледяные своды,  погребая под обломками
великие дюжины машин.  И никому никогда не найти,  не  обнаружить,  не
узнать  живущих  в  изуродованных  механизмах  вечной  жизни.  Из недр
планеты  уже  не  будут  добываться  смазочные  и  горючие  материалы.
Развалятся, сломаются, исчезнут аппараты для их получения. Да и некому
будет их потреблять!
     Начнется период теплых дождей,  который,  подобно водопаду нашего
родного острова,  завершит начатое нами дело,  окончательно  уничтожит
материки  со всеми живыми мертвецами,  поселившимися в машинах вопреки
главному закону Природы.
     - То, что противоречит Природе, обречено! - повторял Эт слова Аны
и рисовал картины гибели ледяных материков.
     Ана тоже торжествовала,  но была грустной.  Она не смаковала, как
Эт, гибель протостарцев. Свой план она называла "Великим погребением".
Она лишь хоронила фактически давно умерших.
     Но мертвецы, жившие в машинах, хотели жить, жить вечно!
     Не прошла и половина срока до наступления дождей, как протостарцы
опомнились,  их мудрость подсказала им образ действий. Они поняли, что
безумию  жажды  материнства  нельзя  противопоставить  только обещание
продлить жизнь тем, кто стареет.
     Множество великих дюжин многоколесных машин покинули свои гаражи,
двинулись,  потянулись к полярному кругу,  где находилась  захваченная
нами насосная станция.
     Электронная аппаратура,  продолжавшая действовать,  дозволяла нам
видеть в "окнах обозрения",  как перемещались протостарцы по дорогам и
без дорог, неотступно приближаясь к нам.
     Ни у  них,  ни  у  нас  не  было оружия,  давно забытого вместе с
последними войнами, в глубокой древности полыхавшими на планете.
     Эт послал   наступающим   противникам   электромагнитный  сигнал,
предупреждая,  чтобы  они  не  пытались  приблизиться,  ибо  в   нашем
распоряжении тепловые лучи звездных пришельцев.
     Он лгал.
     Когда я   сам,   обеспокоенный   предстоящим  боем,  заговорил  с
пришельцем, чтобы он помог нам, тот ответил в присущей ему манере:
     - Нет у меня лазерного пистолета,  радость моя.  Командиру отдал,
чтобы не ввязаться случайно в ваши дела. Вот так.
     Эт солгал.  Протостарцы не знали об этом, но они не остановились.
У них  не  было  выхода.  Их