ним не согласен. Я думаю, мы можем сражаться на этом корабле с  Серебряной
Ордой. Все двадцать три, взаимодействуя с другими кораблями, идущими в бой с
Ордой, когда придет время.
   Снова  Луон  внимательно  посмотрел   на   него.   Затем   опять   сделал
отрицательный жест телом, только на этот раз в нем сквозила неуверенность.
   - Так ты в это веришь? - спросил  серокожий.  -  И  поэтому  ты  пробился
наверх, ко мне? Ты хотел  сделать  из  этого  корабля  нечто,  способное  на
схватку с Серебряной Ордой?
   - Верно, - ответил Майлз и добавил угрюмо:
   - Кажется, ни у кого из вас не хватило на это духу.
   Он собрался и приготовился к  внезапной  атаке  Луона.  Но  инопланетянин
только посмотрел  на  него  чуть  пристальней,  затем  полуобернулся,  чтобы
держать обоих, Эффа и Чак'ку, стоящих в дворах, как и Майлза, в поле зрения.
Потом он сделал шаг назад.
   - Я не верю, что мы можем сражаться с Серебряной Ордой, - сказал он.
   Его глаза застыли на Майлзе. - Я по-прежнему не верю. К тому же  я  знаю,
что ты никогда меня не победишь. Ты понял это?
   Майлз потряс головой.
   - Нет, - ответил он. - Убить ты меня не сможешь, и в  конце  концов  я  у
тебя выиграю. Мне все равно, сколько времени это займет или  сколько  раз  я
попытаюсь.
   Луон вновь проделал то же движение телом. Но на этот раз неуверенно.
   - Ты меня не победишь, но будешь пытаться, - сказал  он,  как  будто  про
себя. - Ты сказал, что будешь нападать на меня,  пока  не  выиграешь.  И  мы
знаем,  что  ты  не  превратишь  этот  корабль  в  боевую  единицу,  которой
центрогалактиане позволят сражаться с Серебряной Ордой. Но  ты  сказал,  что
попытаешься.
   Он сделал еще  один  шаг  назад.  Он  смотрел  на  Майлза,  и  тот  снова
приготовился к смертельной схватке. Но нападения не произошло.
   - Хорошо, тогда я признаю себя побежденным.
   Майлз уставился на  него.  Победа  казалась  ему  слишком  неожиданной  и
легкой. Конечно, в глубине души он собирался нападать на Луона до  тех  пор,
пока тот не выдохнется. Он надеялся только тревожить  серокожего,  пока  тот
хотя бы не запросит мира вместо понижения статуса  на  одну  ступеньку.  Это
внезапное признание поражения встревожило Майлза.
   - С чего бы это? - спросил он, внимательно наблюдая за Луоном. Почему?
   - Потому что, - тихо ответил Луон, - я не сел в маленький кораблик  и  не
попытался поговорить с центрогалактианами. Потому что я не стал  пробиваться
наверх ради цели, отличающейся от той, чтобы просто  оказаться  там.  Потому
что даже сейчас я не верю, что ты можешь сделать из этого корабля нечто, что
сможет сражаться с Серебряной Ордой. Но самое главное  в  том,  что  я  хочу
драться с Ордой так же сильно, как ты.
   Он живо повернулся к Эффу и Чак'ке.
   - Все мы, здесь на борту, - медленно произнес он, - мечтали  о  сражении.
Это так, друзья?
   На миг Эфф и Чак'ка замерли, ошарашенно глядя на Луона, застыли  в  немом
удивлении от того,  что  он  обратился  к  ним.  Затем  оба  сделали  жесты,
аналогичные человеческому кивку.
   -  Да,  -  подтвердил  Эфф.  Обычная  раскатистость  его  голоса   слегка
ослабилась. - Что касается меня, да. И Чак'ка тоже подтвердит это.  Если  мы
вчетвером чувствуем одно, то я  думаю,  что  и  остальными  овладело  то  же
чувство.
   - Я тоже так думаю, - согласился Луон.  -  Я  уступаю  тебе,  Майлз.  Что
касается остальных, полагаю, они с радостью присоединятся к нам. Если нет...
- он не улыбнулся  (возможно,  мускулы  его  серого  лица  и  не  могли  это
сделать), но скрытый  юмор  недосказанного  выплеснулся  на  эмоции  Майлза,
жестокой, но вполне закономерной шутки, - то мы их  заставим.  Если  я  могу
сделать  нечто,  что  поможет  моим  соплеменникам  пережить  Орду,  то   не
остановлюсь перед тем, чтобы вдолбить кое-что в головы  некоторых  тугодумов
или упрямцев.
   - Не думаю, что это понадобится, - сказал Майлз. - Но все может быть.
   Только сейчас он поверил, что Луон  на  самом  деле  сдался,  отступил  и
позволил ему, Майлзу, занять лидирующее положение на борту "Боевой  Шлюпки".
Радостное тепло вспыхнуло в груди, распространилось  по  телу  и  словно  по
волшебству освободило голову от боли.
   - Давайте соберем их всех вместе в зале и поговорим.
   - Да, - согласился Луон, - пошли в зал.
   Они пошли. Когда они вошли в зал - Эфф и Чак'ка по бокам и  Луон,  идущий
за Майлзом, и встали все  вместе  в  углу,  из  которого  могли  видеть  все
помещение, - глаза всех остальных устремились к ним.
   - Все оставайтесь здесь, - сказал Луон, окидывая взглядом комнату.
   Его взгляд застыл на Воурои, стоявшем ближе всех к коридору,  ведущему  к
комнатам экипажа. - Ты, Воурои, иди и приведи всех остальных.
   Воурои ушел. В зале стояла ничем не нарушаемая тишина.  Глаза  оставшихся
продолжали неотрывно смотреть на стоящую в углу четверку.
   Впервые  в  душу  Майлза  закралось  сомнение.   Они   вчетвером   сейчас
объединились: трое, стоящих на верху по физическим способностям  среди  всех
на борту  корабля,  и  Чак'ка  -  самый  последний.  Но  с  развалом  старой
вертикальной структуры могло произойти всякое. Что, если, увидев  этот  союз
четырех, остальные девятнадцать объединятся в противостоящую группу?
   Внезапно он обрадовался, что при необходимости Луон будет сражаться за их
план.
   Пять  других  членов  экипажа,  сопровождаемые  Воурои,  вошли  в  зал  и
заполнили пустующие кресла. Они сидели тихо, глядя на Луона.
   - Майлз победил меня, - объявил Луон, - поэтому сейчас он стоит во  главе
корабля. Он думает, и  мы  трое  с  этим  согласны,  что  теперь  обстановка
изменилась. - Он посмотрел на Майлза:
   - Говори, Майлз.
   - Мы не должны сражаться друг  с  другом,  -  сказал  Майлз,  внимательно
вглядываясь в чужие лица перед собой. - Теперь мы будем работать  заодно,  и
мы должны превратить "Боевую Шлюпку" в корабль, который действительно сможет
вступить в бой с Серебряной Ордой.
   Послышался приглушенный шепот, напоминающий шум ветра в качающихся ветвях
деревьев. Звук представлял собой  набор  восклицаний  удивления  и  неверия,
выплеснувшихся одновременно из множества разнообразных ртов и глоток.
   - Я знаю! - спокойно сказал Майлз. - Центрогалактиане думают, что  мы  ни
на что не годны. Кто-нибудь из вас подходил к оружию и оценивал, какое  оно?
Оно холодное! Мы должны заниматься им, чтобы согреть. Но  кто  знает,  каким
оно будет, если его согреть?
   Он осмотрел их.
   - Мы все - представители воинственных рас. Иначе бы мы не  дрались  между
собой. И кто из вас не захотел бы сразиться с Серебряной Ордой, если бы  вам
предоставили такую возможность?
   В зале стояла тишина. Никто не шелохнулся, никто не ответил.
   - Вы все хотите! - воскликнул Майлз. - В таком  случае  что  вы  теряете,
если пойдете за мной? Посмотрим, сумеем ли мы, работая  вместе,  сделать  из
этого корабля и всех нас ту боевую единицу, которую центрогалактиане захотят
взять с собой в бой при появлении Серебряной Орды.
   Он сделал паузу. Они по-прежнему смотрели  на  него,  не  отвергая  и  не
соглашаясь.
   - Ладно, - медленно произнес Майлз.  -  Есть  ли  здесь  кто-нибудь,  кто
против общего решения? Пусть согласные сделают шаг вперед.
   Сбоку и сзади от Майлза Луон, Эфф и Чак'ка так  и  поступили,  но  больше
никто не признался. На мгновение у Майлза опустились  руки.  Затем  какой-то
внутренний инстинкт подсказал ему, что надо как-то подтолкнуть слушателей  к
положительному решению, причем как можно быстрее, а не ждать, когда они сами
неторопливо "созреют", пассивно выслушивая его планы.
   - Те, кто готов работать, шаг вперед.
   После паузы встал Воурои. Один за другим и группками они все поднялись из
кресел и шагнули навстречу Майлзу.
   - Отлично! - воскликнул Майлз. Он старался говорить твердо, хотя внутри у
него все пело. - А сейчас давайте выясним, как управлять этим кораблем и его
орудиями. Я направлюсь в рубку управления. Со мной будут  Луон,  мой  первый
помощник, и Эфф, мой второй помощник. Чак'ка  присоединится  к  остальным  у
орудий. Разойдитесь по кораблю,  выберите  себе  оружие  и  попытайтесь  его
согреть.
   Не  дожидаясь  от  них  даже  намека  на  проявление  несогласия,   Майлз
повернулся и зашагал по коридору, ведущему к рубке  управления.  Он  услышал
позади звук шагов и понял, что Луон, Эфф и Чак'ка шли за ним, в то время как
неуверенные голоса и движения говорили о том, что хотя  бы  некоторые  члены
экипажа  подчинились  приказу.  Он  прошел  в  рубку  и  остановился   перед
центральным из трех кресел, стоявших перед пультом  управления  под  большим
экраном, наполненным чернотой межгалактического пространства.
   - Мы  тоже  будем  тренироваться,  -  пробормотал  он  как  себе,  так  и
остальным, вошедшим с ним.
   - Мне объяснить тебе, друг Майлз? - прошептал мягкий  голос  Луона  прямо
ему в ухо. Майлз резко повернулся.
   - Ты знаешь то, чего не знаю я? - спросил Майлз. -  Информацию  о  пульте
управления,  по-видимому,  вложили  в  меня  центрогалактиане,   когда   они
впервые.....
   - Как и мне... нам всем, - спокойно ответил Луон. - Но ты должен помнить,
что я сражался на этом корабле тысячи раз, а ты - нет.
   Майлз всмотрелся в него. Еще одна вспышка удивления метнулась от Луона  и
разбилась о Майлза.
   - Как ты думаешь, что я делал в одиночестве  все  это  время?  -  спросил
Луон. - Тысячи раз мысленно я сражался на этом корабле с  Серебряной  Ордой,
никогда по-настоящему не веря,  что  это  когда-нибудь  случится.  Ты,  друг
Майлз, знаешь, как управлять кораблем не хуже меня, но я знаю корабль лучше.
   Майлз внезапно сделал резкий выдох. Неприятное чувство зародилось у  него
где-то в области живота. Ему никогда не приходило в голову, что они с самого
начала не могли стартовать как равные. Как он  может  держать  Луона  первым
помощником, если серокожий не только сильнее его физически, но и  опытнее  в
управлении кораблем?
   - Нет, друг Майлз, - сказал Луон. Майлз  повернулся,  чтобы  увидеть  его
блестящие глаза и понять, что Луон воспринял его эмоциональную  реакцию  при
помощи все той же внутренней чувствительности, которой Майлза  и,  наверное,
каждого на борту снабдили центрогалактиане. Чувствительность Луона плюс  его
сообразительность объясняют, как Луон сумел прочитать мысли  Майлза.  Помни,
ты - единственный, кто верит, что мы можем быть настолько  хороши,  что  нам
позволят сражаться с Серебряной Ордой. Я по-прежнему в это не верю,  а  если
мощь корабля заключается скорее в психической силе, то зависит она от  того,
кто может верить.
   Майлз кивнул. Он сел в центральное кресло. Луон занял  кресло  справа,  а
Эфф скользнул в левое кресло.
   - Считайте, что мы трое соединены в единое целое, и мы начинаем, уверенно
произнес Луон. - И я введу вас двоих в компьютеризированную версию одного из
моих воображаемых сражений.
   Его пальцы запрыгали по клавишам,  и  Майлз  обнаружил,  что  его  пальцы
делают то же  самое.  Клавиши  были  идентичны.  Он  уже  знал  это  из  той
информации, которую центрогалактиане ранее вложили ему в  мозг.  Каждый  мог
управлять этим кораблем независимо, но  если  один  из  них  и  его  консоль
считались главенствующими и двое других шли за ним и  поддерживали  его,  то
образовывалась треугольная структура цели и силы. Сейчас, с Луоном во главе,
с отключенными  цепями  управления,  без  которых  они  не  могли  управлять
настоящим полетом  и  боем,  Майлз  наблюдал  за  Луоном  в  смоделированном
сражении против Серебряной Орды. Майлз понял, пока его пальцы  мелькали  над
клавишами, что кораблем управлять можно. Но оружие оставалось мертвым, и  не
потому только, что экипаж "Боевой Шлюпки" его постоянно  игнорировал.  Некое
общее управление центрогалактиан держало  оружие  выключенным,  а  значит  -
бесполезным.
   Психические состояния, эмоциональные рефлексы Майлза и двух его товарищей
слились сейчас в единую управляющую структуру. Их мысли не  смешивались,  но
текли в унисон с естественным пониманием друг друга. Они стремились к единой
цели и движению. Это Майлзу показалось странным, поскольку  внутри  Эффа  он
ощутил прямоту, открытость и жизнелюбие медведеподобного существа, а в Луоне
- глубокие, противоречивые чувства, скрывающиеся под мягкой оболочкой тихого
голоса и быстрых, неслышных движений. Так и они двое, пришло на  ум  Майлзу,
ощущали ЕГО гораздо глубже, чем раньше.
   Между тем на экране появилась  созданная  компьютером  форма  серебряного
полумесяца, освещенная искусственным солнцем Линии Обороны. Рога серебряного
полумесяца указывали вперед, прямо на них. Вживленное знание подсказало, что
перед ними был реконструированный образ Серебряной Орды, как  она  выглядела
во время предыдущего нашествия миллионы лет назад.
   Их пальцы машинально танцевали по клавишам в соответствии с их желаниями.
Приборы показали, что "Боевая Шлюпка" поднялась со своего места, несмотря на
то что на  самом  деле  она  даже  не  сдвинулась,  чтобы  присоединиться  к
авангарду других кораблей, движущихся навстречу захватчикам.
   Сейчас экран показывал это движение. На  дольнем  левом  краю  движущейся
линии виднелся крохотный силуэт "Боевой Шлюпки". Даже  самый  близлежащий  к
ней корабль, самый маленький из огромных круглых кораблей центрогалактиан, в
несколько раз превышал ее по размерам и массе.
   Корабли образовали строй и тотчас же  все  быстрее  и  быстрее  помчались
навстречу серебряному полумесяцу атакующей Орды.
   Очертания  серебряного  полумесяца  на  экране  запульсировали  и  быстро
укрупнились. Сейчас он начал просматриваться не только в  глубину,  но  и  в
ширину и стал напоминать огромный ятаган, летящий на них в той же плоскости,
в которой двигался строй кораблей Галактики. Еще несколько мгновений, и  его
передний  фронт  начал  рассыпаться;  по  мере  приближения  двух  армад  на
скорости, во много раз превышающей скорость света, стало видно  неисчислимое
количество отдельных кораблей.
   Луон  увеличил  усиление  экрана.  К  ним  прыжком  приблизилась  картина
передней  линии  разведывательных  кораблей  Серебряной   Орды.   Они   были
маленькими, даже раза в три меньше, чем сама "Боевая Шлюпка",  но  в  первой
линии кораблей-захватчиков их количество исчислялось буквально миллионами.
   Ощущение огромной радости переместилось из  воображения  Луона  в  эмоции
Майлза и Эффа. В его воображении маленькая "Боевая Шлюпка"  неожиданно  ушла
вперед от своих  огромных  товарищей  и  неслась,  пока  не  осталась  одна,
мчащаяся навстречу врагу перед всем строем галактических кораблей.
   Она неслась все быстрей и быстрей, оторвавшись  так  далеко  от  основных
сил, что те  не  смогли  бы  поддержать  ее  в  момент  первого  контакта  с
приближающимися кораблями Орды.
   То, что их эмоции слились с мыслями и воображением Луона,  не  беспокоило
ни Майлза, ни Эффа, ни самого Луона. Белая ярость, полыхавшая внутри них  во
время схваток между собой на  борту  корабля,  сейчас  образовала  замкнутое
ментальное единодушие и подтолкнула их вперед на  Орду.  Смерть  не  значила
ничего. Разить, бить и убивать  среди  серебристых  кораблей  -  вот  в  чем
заключалась цель, и ради этого можно пожертвовать всем.
   Они почти достигли кораблей-разведчиков.  Внезапно  они  оказались  среди
них, нанося удары из своего оружия направо и налево,  парализуя  психическое
противодействие небольших  вражеских  судов  на  время,  достаточное,  чтобы
уничтожить их физически всей мощью своего комбинированного оружия. В военной
игре Луона они метались, как волк среди стада  беспомощных  овец,  вправо  и
влево, вверх и вниз по движущейся  волне  кораблей-разведчиков  Орды,  рыча,
нанося удары, атакуя и убивая.
   Но вторая волна,  составленная  из  более  крупных  кораблей-захватчиков,
почти накрыла "Боевую Шлюпку". Только чудо могло помочь  им.  И  воображение
Луона  запрограммировало  это  чудо.  Когда  тяжелые  суда   центрогалактиан
сцепились со второй волной Орды, "Боевая Шлюпка" в мгновение ока вырвалась и
бросилась прочь.
   Но,  борьба  для  маленького  суденышка  не  закончилась.   Оставаясь   в
безопасности за спинами своих дредноутов, она снова развернулась  и  зависла
на  периферии  сражения,  перехватывая  те  небольшие  суда  врага,  которые
оказались поврежденными. Она по-прежнему находилась среди этой ярости, когда
полумесяц Орды начал ломаться, отходить в сторону и менять форму, двигаясь в
другую плоскость и линию, прочь от Галактики.  Затерявшись  среди  гигантов,
"Боевая Шлюпка" присоединилась к  преследованию  и  погоне  за  отступившими
кораблями Орды.
   На этом запрограммированное Луоном сражение  закончилось.  Комбинация  из
трех умов распалась на составные  части.  Майлз  устало  откинулся  в  своем
кресле и, оглядевшись, поочередно осмотрел Луона и Эффа.
   Очень долго, пока он сидел уставший  в  кресле  перед  консолью,  чувство
одержанной победы в вымышленной битве продолжало  сиять  внутри  Майлза.  Но
постепенно это сияние стало уменьшаться, затухать и потом угасло совсем.
   Разумеется, ничего подобного не произойдет в реальности.  Никогда,  кроме
как в самоуспокаивающем воображении одного из них, например Луона.
   Только в мечтах пигмеи могут вступить в схватку с  гигантами  и  остаться
целыми и невредимыми. Шансов остаться  в  живых,  как  в  воображаемой  игре
Луона, может не оказаться. "Боевая Шлюпка" вступит в бой только в  обмен  на
неминуемую гибель. Вот над чем они должны подумать.
   Майлз отметил, что думает об этом с холодной  и  твердой  решимостью.  Он
ощущал, что по мере того,  как  эта  решимость  крепла,  каждая  клетка  его
существа превращалась в твердый тяжелый бриллиант.  Сознания  Эффа  и  Луона
снова слились с его собственным: напарники были столь же решительны и готовы
ко всему.
   Хорошо. Оказавшись в центре структуры, состоящей из трех сознаний,  Майлз
начал интенсивно расширять ее. Он потянулся и включил в структуру  четвертое
сознание - Чак'ки, затем Воурои и так  далее,  пока  не  прошелся  по  всему
оружию, установленному  по  обоим  бортам  корабля,  и  не  включил  всех  в
психическую атаку.
   Центрогалактиане  явно  снабдили   его   дополнительными   возможностями,
позволяющими  сделать  это.  Он  не  подозревал  о  них,  пока  не   рискнул
воспользоваться.   И   сейчас   он   пришел   к   неутешительному    выводу:
центрогалактиане практически  не  верили,  что  возможностями  воспользуются
правильным образом. По крайней мере  до  того  момента,  когда  колоссальная
структура Линии Обороны не подключит  их  к  себе.  Сейчас,  тем  не  менее,
структура объединила их сознания в единое целое на борту всеми  позабытой  и
пренебрегаемой "Боевой  Шлюпки".  Страстная  и  яростная  гордость  за  свои
неожиданный успех вспыхнула внутри структуры, и Майлз не был уверен, сам  ли
он явился ее источником. Но когда тепло этого чувства  распространилось,  то
оно  осветило  каждого  индивидуума,  готового  с  твердой,   алмазоподобной
решимостью, обнаруженной Майлзом в себе, Луоне и Эффе, сражаться даже  ценой
жизни.
   В глазах  центрогалактиан  они  оставались  варварами.  Тысячи  кровавых,
примитивных боевых кличей из их нынешнего и дикого прошлого эхом  отозвались
в памяти каждого из двадцати трех, ставших единой  структурой,  зазвучали  у
Майлза, находящегося в центре "основного"  треугольника.  Из  этой  мешанины
вспомнившихся звуков ему на ум  ясно  и  четко  пришла  единственная  фраза,
которую он однажды  прочитал.  Не  гордая  и  величественная  речь  с  полей
сражений, а угрюмый и убогий хор, холодной дымкой поднимающийся от кровавого
песка арены. Былое приветствие гладиаторов римскому императору: Morituri  te
salutamus! Идущие на смерть приветствуют тебя!

Глава 11

   Оружие согревалось медленно. Где-то в  его  физико-психическом  механизме
учитывался некий минимальный уровень готовности. До  тех  пор,  пока  каждое
"орудие" не согрето эмоцио