о только сейчас стало заметным.  Рой  Орды,
окружавшей корабли Порядка, перестал  быть  шарообразным.  Вместо  этого  он
начал выпячиваться с одной стороны, становясь похожим на грушу. Когда  Майлз
сконцентрировал свое внимание на этой набухающей стороне, он увидел, что это
увеличивающееся, вытягивающееся утолщение на  самом  деле  оказалось  Боевым
Порядком, вылезающим из месива окружающих его кораблей. Под его наблюдением,
с поправкой на медленную скорость и огромные  расстояния,  утолщение  начало
сужаться и вытягиваться в сторону  от  боевых  кораблей  Галактики  и  самой
Галактики.
   Линия вражеских кораблей медленно удлинялась и утончалась.  Осознание  их
отступления хлынуло через Майлза  в  сеть  по-прежнему  окруженного  Боевого
Порядка  и  было  принято  подобно  звукам  победного  горна.  Но   сражение
продолжалось.
   Для окруженных кораблей битва не закончилась. Парализованные  серебристые
корабли продолжали слепо сражаться и пытаться  победить  защитников.  Должны
пройти долгие часы и даже дни, прежде чем Боевой  Порядок  посмеет  нарушить
защитную линию.
   Но снаружи на экране "Боевой Шлюпки"  строй  вражеского  флота  продолжал
вытягиваться и утончаться, выходя из  боя  и  принимая  серпообразную  форму
построения, направляясь прочь от Галактики.
   Захватчики отвернулись от своей кормушки.  Серебряная  Орда,  которую  за
миллионы лет никто не смог остановить, сейчас была повержена и изменила свой
курс. Галактика, звезды, сама Земля были спасены.

Глава 16

   На борту яйцеобразного судна, который вез  всех  членов  экипажа  "Боевой
Шлюпки" на флегмам центрогалактиан, темноты не  существовало,  но  у  Майлза
создалось впечатление, что если бы и наступила тьма, глаза Луона мерцали  бы
как у кошки в ночи.
   - Мы посрамили их! - почти прошептал Луон ему на  ухо.  -  Вспомни,  друг
Майлз, наш разговор с ними! Они решили убежать, но, когда мы  атаковали,  мы
пристыдили их и заставили вернуться!
   Майлз ничего не ответил. Внутри него крепло убеждение, что как  проблема,
так и ее решение на самом деле были шире и глубже, чем мог понять  Луон  или
любой другой. Но у него не осталось времени объяснить им.
   Пока слова Луона продолжали эхом звучать в ушах,  серый  корабль,  несший
их, испарился, и они обнаружили себя висящими в воздухе в середине одного из
огромных кораблей центрогалактиан.
   Они то ли висели, то ли стояли в месте, где  гравитация  уравновешивалась
во всех направлениях. Казалось они находились в полном кривых  зеркал  доме.
Майлз  смог  заметить,  что  от  внутренней  поверхности   шара,   в   любом
направлении, их отделяло несколько миль. Слишком далеко,  чтобы  подтвердить
странным образом уже известный им факт, что вся внутренняя поверхность  была
заполнена центрогалактианами и их союзниками.
   Как будто зал построили  в  форме  шара,  и  кресла  полностью  покрывали
внутреннюю поверхность.
   Когда Майлз пристально всмотрелся, он увидел  только  расплывчатые  серые
блики, равномерно заполнившие все внутреннее  пространство.  Тем  не  менее,
когда он всмотрелся в одну точку,  он  увидел  лица  сидевших  или  стоявших
инопланетян так, будто расстояние  до  них  не  превышало  десяти-двенадцати
футов.
   Похоже, все здесь собрались для чествования экипажа "Боевой Шлюпки".
   Но  не   только   для   чествования.   Майлз,   благодаря   своей   новой
восприимчивости, почувствовал удивление,"источаемое"каждым присутствующим. И
его самого и его товарищей осматривали со странным любопытством  и  изрядной
долей непонимания.
   К  ним,   "плавающим"   в   середине,   неожиданно   присоединились   два
центрогалактианина. Майлзу они предстали в человеческом облике.  Но  он  уже
узнал достаточно, чтобы понять, что, пока он  видел  их  такими,  Луону  они
казались представителями его расы. То же касалось каждого члена экипажа.
   Майлз обратился за подтверждением к собственному мозгу,  и  уже  знакомая
реакция перегрузки пробежала по телу, заостряя и очищая его зрение. Выводы и
варианты защелкали у него в мозгу, как итоговые цифры  в  мощном  сумматоре.
Для него эти два центрогалактианина не отличались  от  других,  виденных  им
ранее, но логическая часть его ума подсказала, что они  были  другими.  Этих
двоих  выбрали  среди  сотен  тысяч  или  миллионов,  занимавших  внутреннюю
поверхность и следивших за ними, не случайно.  Нет,  скорее  всего  и  почти
наверняка эти двое подходили как высшие авторитеты среди  центрогалактиан  и
других присутствующих здесь рас.
   Толчок локтя Луона под ребра напомнил ему о  другой  стороне  дела.  Луон
ждал, что Майлз заговорит как лидер "Боевой Шлюпки". Обвинит центрогалактиан
в   трусости.   Серокожее   существо   хотело,    чтобы    Майлз    напомнил
центрогалактианам об их решении распустить Боевой Порядок, об их  бегстве  и
что сражение было бы  проиграно,  если  бы  не  эта  самоубийственная  атака
"Боевой Шлюпки".
   Майлз, как будто с помощью мощной линзы, мысленно "увидел"  себя  стоящим
между точками зрения двух групп, но обе эти точки зрения были ошибочны.
   - Мы пригласили вас сюда, чтобы поблагодарить, - произнес более  высокий.
Несмотря на отсутствие признаков, характерных для своей расы,  Майлз  решил,
что он должен быть старым, возможно даже очень древним.
   Локоть Луона снова резко впился ему в бок.
   - Спасибо, - поблагодарил Майлз. - Мы  с  благодарностью  принимаем  ваше
желание поприветствовать нас. Но у нас есть вопрос, который мы хотим  задать
всем вам.
   - Все, что пожелаете, - ответил центрогалактианин, и  Майлз  почувствовал
вокруг себя миллионы открывшихся ему навстречу разумов, напряженно ожидающих
ответа. Они находились на расстоянии сотен миль, но ему  казалось,  что  они
всего в нескольких футах от него.
   - Почему вы вернулись? - спросил Майлз. -  Вы  сказали,  что  надежды  на
победу в этом сражении нет. Но после того, как мы в одиночку атаковали,  вы,
кажется, изменили свое решение. Разумеется, мы все знаем результат.
   Серебряная Орда отброшена. Но как нам  понимать  ваши  действия:  сначала
отступление, а затем возвращение? Неужели вы ошиблись в оценке исхода битвы?
Или вид того, как мы атакуем в одиночку,  заставил  вас  вспомнить  о  вашем
долге, остаться, стоять и драться?
   Они не сразу ответили на вопрос Майлза.  Два  центрогалактианина  стояли,
глядя на него, будто молча совещались с бесчисленным количеством  окружавших
и наблюдавших за ними. В конце концов снова заговорил более высокий:
   - Извините меня, если я как-нибудь обижу  вас,  снова  упомянув  о  вашем
варварском сознании. Но если бы  вы  не  оставались  такими  примитивными  и
подверженными эмоциям, то поняли бы, почему мы вернулись. Разумеется, в этом
виноваты мы, как более старые и знающие, потому что не увидели,  что  вы  не
понимаете.
   - Может быть, вы объясните это сейчас, - сказал Майлз.
   - Разумеется, - подтвердил центрогалактианин. - Могу я вам напомнить, что
это было неестественно - заключение,  что  наше  участие  в  битве  с  Ордой
приведет к поражению? Мы получили вычислительное решение, логичный результат
многих факторов, рассмотренных и разобранных неживыми устройствами,  которые
слишком сильны, чтобы приобщить  к  принятию  решений  даже  наши  умы.  Эти
вычислительные  устройства  постоянно  получают  обновленную  информацию   о
ситуации. У  Точки  Решения  у  них  сложилось  окончательное  мнение.  Орда
обладала небольшим, но неоспоримым преимуществом,  необходимым  для  победы.
Логически мы не могли надеяться выиграть, вступив  в  бой.  Более  того,  мы
приняли единственное здравое  решение:  все,  входившие  в  Боевой  Порядок,
должны отступить и попытаться спастись, чтобы  как  можно  больше  разумных,
обученных личностей могли после ухода Орды заново обустроить Галактику.
   - Но вы передумали, - вставил Майлз.
   - Но мы  дождались  того  момента,  когда  могли,  по  вашему  выражению,
передумать. Мы вернулись не потому, что "передумали", а  потому,  что  новые
вычисления дали нам ответ.
   - Новые вычисления? - переспросил Майлз.
   - Разумеется, - тихо подтвердил центрогалактианин. - Я полагаю, даже вы в
состоянии понять, что ваша атака внесла нечто  новое,  повлиявшее  на  общее
решение о судьбе сражения. Три причины подействовали на ситуацию и  изменили
предполагаемую картину ближайшего будущего, построенного на ней.
   Первая - это то, что вы самоубийственно и против всех правил решили  одни
атаковать всю мощь Орды. Вторая  -  ваша  атака  началась  с  дальнего  края
Боевого Порядка. Третья - отреагировав в соответствии со  своим  инстинктом,
весь флот Серебряной Орды начал поворачивать, чтобы  встретить  вашу  атаку,
вместо того чтобы не обращать на нее внимания и забыть о  ней,  направив  на
вас минимально необходимые силы. Именно это, как я уже  сказал,  и  изменило
ситуацию. Я думаю, сейчас вы поняли.
   Локоть Луона больше не терзал Майлза сзади. Своим восприятием Майлз  смог
почувствовать  других  членов  экипажа,  озадаченных  и  в  равной   степени
ошеломленных.
   - Может быть. Но все равно объясни мне это, - сказал Майлз.
   -   Как   пожелаешь.   Вы   заслужили   любое   объяснение,    -    начал
центрогалактианин.   -   Как   я   уже   упомянул,    ваша    бессмысленная,
самоубийственная атака изменила ситуацию не только с нашей точки зрения,  но
и для Орды тоже. Ваша атака, одна, стала тем, чего они не понимали,  поэтому
ожидали худшего и повернули свои главные силы вам навстречу. Наши устройства
все пересчитывали и в результате обнаружили, что там, где раньше Орда  имела
небольшое преимущество, теперь им стали обладать мы.
   Центрогалактианин прервался. Майлз  мог  почувствовать,  что  глаза  всех
находившихся  внутри  этого  огромного  шара  остановились  на  нем  и   его
товарищах.
   - Поэтому, - голос его звучал все так же монотонно, будто обсуждали нечто
не более важное, чем распорядок  дня,  -  мы  вернулись  и  в  конце  концов
отбросили Орду.
   На мгновение в ярко тлеющем уме Майлза проснулась слабая вспышка вины. Он
ясно и четко различил нечто новое в этих словах.  Представители  этой  расы,
несмотря на отсутствие видимых переживаний, хотели жить так же  сильно,  как
они. К тому же, пока их решения принимались вычислительными устройствами,  у
них нет средств, позволяющих им знать, правильны эти решения  или  нет.  Они
знают только то, что ответ на поставленный вопрос  лучший,  если  учесть  их
силы и мощь их компьютеров. Поэтому, как они отступили без  сомнений,  но  с
глубокой внутренней болью при мысли о том, что они оставляют  свои  миры  на
съедение Орде,  так  и  вернулись  без  лишних  вопросов.  Они  вернулись  в
сражение, не уверенные в его  благополучном  исходе,  но  с  такой  глубокой
внутренней отвагой, на которую только были способны.
   Майлз почувствовал, как рядом с ним зашевелился  Луон.  В  этом  движении
присутствовала некая нерешительность, говорившая, что серокожий отказался от
намерения заставить центрогалактиан признать  свою  трусость.  Сейчас  стало
ясно, что таким образом говорить с ними  бессмысленно.  Потому  что  они  не
сделали ничего, кроме послушания своим отличным правилам поведения.
   - Спасибо, - поблагодарил Майлз. - Сейчас мы поняли.
   - Мы рады, - сказал высокий центрогалактианин. - Но есть кое-что, что  бы
мы хотели узнать у тебя.
   - Давайте, - согласился Майлз, уже зная, что он услышит дальше.
   - Из всех, присоединившихся к нам  в  Боевом  Порядке,  вы  двадцать  три
единственные, кто не подчинился нашему приказу отступить и спасаться.
   Вместо этого вы совершили явно бессмысленный поступок. Вы одни  атаковали
Серебряную Орду. И все же вы - разумные существа,  хотя  и  примитивные.  Вы
должны были понимать, что  любой  ваш  поступок  не  спас  бы  ваши  миры  и
цивилизации от Орды среди звезд нашей Галактики. К тому же вы знали, что ваш
крошечный корабль ни на миг не мог задержать продвижение  Орды.  Короче,  вы
знали, что ваша атака ни к  чему  хорошему  не  приведет  и  вы  только  зря
потеряете жизни. Поэтому мы, те, кто гораздо старше  и  мудрее  вас,  должны
понять, почему вы это сделали. Мы не понимаем. Почему вы безо всякой надежды
вступили в бой с Ордой? Или вы каким-то образом знали, что  это  заставит  и
нас присоединиться?
   Майлза  поразило  то,  что  он   впервые   услышал,   чтобы   кто-то   из
центрогалактиан задавал вопрос. Это  означало  только  одно.  Развитая  раса
решила, что Майлз и другие обладают какими-то  устройствами  внутри  умов  и
тел, которые превосходят вычислительные машины центрогалактиан.
   - Нет, - ответил Майлз. - Мы не ожидали вашего возвращения. Мы знали, что
атакуем Орду на свой страх и риск и что с нами произойдет, если останемся  в
одиночестве.
   - Да, - произнес центрогалактианин.  Затем,  после  секундной  паузы,  он
продолжил, как показалось Майлзу, немного тяжеловесно:
   - Мы  были  почти  уверены,  что  вы  не  ожидали  помощи.  Но  если  это
действительно так, вопрос остается, почему же вы это сделали.
   - Нам не оставили выбора, - ответил Майлз.
   - Не оставили выбора? - центрогалактианин удивленно посмотрел на него.  -
У вас был выбор. Уйти, как приказано.
   - Нет.
   Еще раз  Майлз  почувствовал,  что  находится  между  двух  точек  зрения
центрогалактиан и его товарищей по экипажу. Ни  одна  из  них  полностью  не
раскрывала ситуацию и то, что произошло во время их встречи с Ордой.
   Сейчас Майлз не мог удовлетворить ни тех ни других, даже если бы заставил
понять то, что понял сейчас.
   - Может быть, из-за того,  как  вы  сказали,  что  мы  -  примитивные  по
отношению к остальным в Боевом Порядке, - медленно произнес Майлз. -  Но  мы
делали выбор не головой, а сердцем. Не думаю, что могу объяснить вам это.
   Я только расскажу, что это такое. Вы не можете взять таких, как я сам,  и
тех, кто со мной, отвечающих за свой народ, и поставить  нас  между  врагом,
несущим полное уничтожение, и этим народом и ждать, что мы сможем  отойти  в
сторону, оставив наши  миры  беззащитными  только  из-за  того,  что  логика
говорит о проигрыше в сражении.
   Он сделал паузу. С самого начала  огромный  шар,  заполненный  зрителями,
оставался безмолвным, но Майлз все же чувствовал на  себе  сфокусировавшееся
внимание, задержанное дыханием сотен  тысяч  или  миллионов  слушателей.  Он
продолжил:
   - Может быть, я вообще не могу заставить вас понять это. Но  если  бы  мы
ушли без боя, то оставили бы наши цивилизации на смерть. И мы не смогли  это
сделать. Мы из другого теста и не можем хладнокровно спасаться, если  наддам
народам грозит опасность. Спасение при таких обстоятельствах потребовало  бы
такого самоконтроля, которым никто из нас не обладает.
   Он снова прервался. Шар по-прежнему слушал.
   - Наш народ, - продолжил Майлз, - часть нас, как  руки  и  ноги  -  части
нашего тела. Мы не можем покинуть их ради спасения бесполезного обрубка.
   Если смерть найдет наши планеты, то последнее, что мы сможем сделать, это
встретить смерть вместе с ними. Мы не принимали никаких обдуманных  решений.
Повторяю, здесь сработал инстинкт: убить как можно больше врагов прежде, чем
убьют нас. Если бы мы улетели, и обнаружили наши цивилизации мертвыми, ТОГДА
мы все равно напали бы напали на Орду.  Не  задумываясь,  мы  попытались  бы
уничтожить как можно больше до того, как убили бы нас.
   Майлз замолчал. Тишина, последовавшая за его словами, длилась долго.
   Но наконец ее  прервал  высокий  центрогалактианин,  стоявший  посередине
вместе с экипажем "Боевой Шлюпки".
   - Тогда мы оказались  правы,  -  медленно  произнес  он.  -  Именно  ваше
примитивное естество вызвало это, а понять этого мы не могли из-за того, что
давно его лишились. Вы все еще стоите на той ранней дороге, которую  мы  уже
давным-давно покинули. Только не подумайте,  что  мы  менее  вам  благодарны
из-за того, что вы нам только что сказали.
   Он  чуть  повернулся,  чтобы  смотреть   прямо   на   Майлза.   Казалось,
центрогалактианин говорил только с ним.
   - Неважно, откуда это пришло - из желания, от  ума  или  инстинкта,  факт
остается фактом: вы изменили ход сражения и спасли нашу  Галактику.  Что  мы
можем сделать для тебя и остальных, чтобы отблагодарить вас?
   Майлз уже приготовился к этому  вопросу.  И  сейчас  он  ответил  быстро,
прежде чем смог сказать кто-нибудь из экипажа "Боевой Шлюпки".
   - Мы хотим остаться независимыми, - ответил Майлз, - а  многое  из  того,
что вы можете нам дать, повредит этому. Но есть несколько вещей...
   Нас собрали вместе на борту "Боевой Шлюпки", и мы хотим, чтобы наши  расы
поддерживали между собой связь. Поэтому дайте нам корабли или  научите,  как
строить  свои  собственные,  чтобы  наши  двадцать  три  цивилизации   могли
общаться.
   - Корабли и необходимые знания, которые вы просите,  -  ваши,  -  ответил
центрогалактианин. Он помедлил. - И  если  в  будущем  вы  захотите  от  нас
чего-нибудь еще, мы предупредим, как с нами связаться.
   - Спасибо, - поблагодарил Майлз. - Но я думаю, это не потребуется.

Глава 17

   Осеннее солнце заканчивающегося года подходило  к  полуденным  часам  над
высокими берегами Миссисипи около Миннесотского  университета,  когда  посол
расы,  называющей  себя   Рахсеш,   вышел   из   правительственной   машины,
остановившейся на  дороге,  тянущейся  по  западному  берегу  реки.  Люди  в
штатском охраняли небольшую зеленую лужайку, бегущую к  краю  обрыва.  Узнав
инопланетного посла, охрана пропустила его через свои ряды. Он один пошел по
траве  туда,  где  спиной  к  нему  стоял  человек,  рисовавший  на  большом
мольберте. Девушка брюнетка, читая, тихо сидела рядом с  ним  на  раскладном
стульчике.
   На художнике были светлые брюки и белая рубашка с  закатанными  рукавами.
На его голых руках, кистях и  пальцах  виднелись  полосы  серой,  голубой  и
желтой краски, а полотно потяжелело от мокрых красок разных цветов. Посол  с
Рахсеша, подойдя тихо и осторожно, встал у его плеча.
   - Я прервал тебя, друг Майлз? - спросил он рисовавшего.
   - Нет, - Майлз покачал головой, не оглядываясь. - Я уже все сделал, Луон.
Осталось только несколько завершающих мазков. Ты  встречался  с  моей  женой
Мэри?
   - Нет. Я польщен этой встречей. Продолжай заниматься  своим  делом,  друг
Майлз, я могу подождать.
   - Нет. Слушай, - спросил Майлз, не поворачиваясь, -  ты  знаешь,  что  ты
первый? Никто из экипажа "Боевой Шлюпки" еще не добрался до Земли?
   - Я думаю, они скоро будут здесь. Разве  все  цивилизации  выбрали  своих
бывших представителей послами? Мне кажется,  могут  найтись  некоторые,  кто
пожелает прислать кого-то другого.
   -  Не  сейчас,  -  возразил  Майлз.  Его   заостренная   кисточка   легко
прикоснулась к холсту, оставив после  себя  желтизну.  -  Все  двадцать  три
цивилизации ищут максимум понимания у других, которое возможно только  через
тех, кто уже познал других. Я уже попытался  высказать  это  в  отправленном
мною послании другим расам.  Ты  должен  был  заметить  мою  рекомендацию  в
письме, посланном на Рахсеш.
   - Я заметил, - ответил Луон, всматриваясь в холст с некоторым интересом и
удивлением. - Но я подумал, что эта рекомендация  скорее  всего  объясняется
чем-то, что касается меня.
   - Нет, - сказал Майлз.
   В  течение  нескольких  секунд  они  молчали.  Майлз  работал  над  своей
картиной.
   -  Помнишь,  друг   Майлз,   -   задумчиво   произнес   Луон,   -   когда
центрогалактиане спросили тебя после сражения с  Серебряной  Ордой,  что  мы
хотим в награду, и ты ответил им, даже не посоветовавшись с остальными.
   - Помню, - ответил Майлз, не отрываясь от рисования.
   - И сейчас, - тихо проговорил Луон, - ты созываешь встречу в своем  мире,
говоря от имени всех наших цивилизаций и опять единолично. К тому же в твоем
приглашении, друг Майлз, не говорится ничего о том, что нам надо обсудить.
   - В нем сказано, -  поправил  Майлз,  -  что  сначала  т