оюзников центрогалактиан, - имеет двойное
назначение. Они могут  использовать  против  вражеских  кораблей  не  только
физическую, но и, как я уже сказал, ПСИХИЧЕСКУЮ силу. "Психическая"
   - это не совсем подходящее название, но самое лучшее, которое я мог найти
для твоего понимания. Физическая сторона этого оружия достаточно эффективна.
Она может уничтожить любой корабль Орды, вошедший в зону его  поражения.  Но
мы обязаны воспользоваться нашим основным психическим  оружием,  на  котором
базируется вся стратегия обороны против захватчиков.
   Майлз нахмурился.
   - Почему? - спросил он.
   - Потому что стратегия Орды, в противоположность нашей,  основывается  на
численном превосходстве кораблей и  людей,  -  ответил  инопланетянин.  Орда
пойдет на любые потери, ведь за уничтожение одного нашего корабля она  может
заплатить потерей дюжины, сотни или даже тысячи своих.
   - Тысячу за один? - Майлз прищурился.
   -  Именно  так,  -  ответил  центрогалактианин  без   тени   переживания.
Основополагающий принцип Орды состоит в том, что она  может  позволить  себе
потерю большей части своих  кораблей  и  все-таки  оставить  необходимое  их
количество для достижения цели. Но мы надеемся, что существует  граница,  за
которую не сможет зайти даже Орда. И этого предела мы надеемся  достичь  при
помощи психической силы.
   Майлз опять нахмурился. Слова центрогалактианина звучали так, словно  они
должны были донести до него смысл, но в то же  время  их  реальное  значение
ускользало от его понимания, как сухая листва от ноябрьского ветра.
   - Психическая сила может их уничтожить? - спросил он.
   -  Нет,  -  резко  произнес   центрогалактианин.   -   Психическая   сила
представляет собой ту внутреннюю  связь,  которую  вы  установили  с  людьми
вашего мира, позволившими вам сблизиться с ними. Спросите сами  себя,  может
ли эта связь убивать. Связь предполагает сопереживание, а сочувствие, будучи
созидательным,  не  может  использоваться  для   разрушения.   Созидание   и
разрушение - прямо противоположны внутри одного и того же процесса,  так  же
как синтез и анализ не могут быть задействованы в одно и то же  время,  или,
чтобы тебе стало еще  понятней,  нельзя  ехать  в  автомобиле,  одновременно
нажимая на газ и тормоз. Даже если это возможно сделать технически,  попытка
одновременного  движения   в   противоположных   направлениях   приведет   к
неподвижности, отсутствию движения. То же самое распространяется и на  любую
попытку убить с помощью психической силы.
   - Тогда я не понимаю тебя, - угрюмо признался Майлз.
   - Я объясню, - сказал центрогалактианин, - почему наше  оружие  наряду  с
физической составляющей обладает и психической. Психическая  сила  убить  не
может, но может управлять группой индивидуумов. Так же мы будем использовать
ее и против Орды. С помощью психической силы мы надеемся  парализовать  всех
захватчиков, попавших в зону действия нашего оружия.
   Добившись этого, мы будем уничтожать их нашим физическим оружием.
   Он остановился. Майлз медленно кивнул.
   - Понимаю, - задумчиво произнес он.
   - Да, - сказал центрогалактианин, - понимаешь.  Это  значит,  что  мы  не
надеемся уничтожить Орду, поскольку это невозможно, а  только  убедить,  что
можем ее  уничтожить,  оставаясь  почти  неуязвимыми  и  заставив  заплатить
непомерно высокую цену за  каждый  наш  корабль.  И  лишь  после  этого  они
повернут к  какой-нибудь  другой  Галактике,  не  обладающей  такой  сильной
обороной.
   - Если психическая сила настолько эффективна, - хрипло спросил  Майлз,  -
то почему "Боевая Шлюпка"  не  может  находиться  вместе  с  вами  во  время
сражения с Ордой?
   - Потому что психическая  сила  не  настолько  эффективна,  -  бесцветным
голосом  ответил  чужак.  -  Каждое  ее  применение   требует   от   каждого
присутствующего огромного расхода энергии. Пока человек не устал,  он  может
не только использовать свою собственную психическую  силу,  но  также  может
питать наш общий основной источник энергии и пропускать его через  себя,  во
много раз увеличивая эффективность оружия. Даже для нас  использование  этой
энергии не проходит бесследно, а вы выдохнетесь  гораздо  быстрее.  Уставший
человек теряет контакт с основным источником силы. После этого вы  окажетесь
один на один с Ордой, только со слабой  психической  энергией  и  физическим
оружием, и уничтожение вашего корабля Ордой последует почти незамедлительно.
   - И что с того? - поинтересовался Майлз. - Мы рискуем своими собственными
головами...
   - Они не только ваши, - прервал его центрогалактианин. - Ты отказываешься
понимать. Даже все  вместе,  как  носители  основной  психической  силы,  вы
значите очень мало. Поэтому, потеряв  всех  вас,  мы  теряем  меньше  одного
боеспособного индивидуума, такого, как я. Но как резонаторы и  усилители  вы
функционально не отличаетесь от любого в Боевом Порядке.  И  наши  потери  в
этом случае составят двадцать три единицы.
   Он сделал паузу.
   - Понимаешь ли ты сейчас, - спросил  он,  -  почему  мы  предпочитаем  не
вводить вас в бой, а держать подальше от сражения,  в  безопасности,  откуда
можем черпать усиленную вами мощь, не рискуя потерять?
   Он опять сделал паузу. Но Майлз ничего не ответил.
   - Тебе это не нравится, - сказал центрогалактианин. - Потому что  ты  все
так же подвержен  воздействию  примитивных  эмоций,  которые  мы  давно  уже
отделили от наших душ и смогли продолжить  свое  интеллектуальное  развитие,
сделавшее из нас то, что мы есть сейчас. Вы решили,  что  мы  тоже  обладаем
ими, и наши решения, связанные с вами, приняты под их действием. Но  это  не
так. Здесь, в Боевом Порядке,  вы  похожи  на  стадо  шимпанзе,  вооруженное
ружьями. Обезьяну можно выдрессировать держать ружье и нажимать на курок, но
это не значит, что на нее можно понадеяться так же, как на человека, ведь он
будет использовать оружие в бою гораздо эффективнее. Вот  почему,  когда  мы
вступим в бой с Ордой, а это будет  сделано  только  после  одобрения  наших
вычислительных машин, рассчитывающих наши  шансы  на  победу,  в  нем  будем
участвовать только мы, индивидуумы, населяющие центр Галактики, и  несколько
других более старых рас, на которые можно положиться. Это диктует логика,  и
согласно ей, мы будем держать вас вне зоны сражения, в безопасности.
   Майлз посмотрел вперед в видеоэкран маленького суденышка. Сейчас на  этом
экране появился далекий, но  быстро  приближающийся  силуэт  платформы,  где
находилась "Боевая Шлюпка".
   - Мы просто не можем придумать число, -  продолжил  центрогалактианин,  -
которое бы отражало количественную оценку  Орды.  В  равной  степени  вы  не
поймете всех вопросов и факторов,  вовлеченных  в  функционирование  Боевого
Порядка, который бы не существовал вообще, не будь нас, центрогалактиан.
   Посмотри фактам в лицо, эти вещи  слишком  огромны  и  сложны,  чтобы  ты
разрешил их, и смирись со своим положением.
   Они подлетели уже  почти  к  самой  платформе.  Центрогалактианин  ничего
больше не сказал и направил маленький  кораблик  на  посадку.  Он  исчез  из
кресла в момент прикосновения к раме. Задумавшись, Майлз медленно открыл люк
со своей стороны, вернулся наружу. Он прошел обратно в "Боевую Шлюпку".
   На этот раз он не  зашел  в  центр  управления  и  в  зал,  вместо  этого
спустился по соединяющимся коридорам до первых оружейных установок, стоявших
в одиночестве,  их  сферы  выдавались  вперед  в  черноту  межгалактического
пространства. Он долго стоял, всматриваясь в них,  взволнованный  услышанным
от центрогалактианина, и увидел, что это оружие было неисправно и забыто.
   Нет, оно не заржавело и не покрылось пылью. Марк не увидел и паутины.
   Но часть его мозга,  ставшая  за  последнее  время  такой  восприимчивой,
ощутила холод запустения, висевший над оружием, словно туман. Увидев это, он
наконец-то начал понимать, что  центрогалактианин  пытался  ему  втолковать.
Психическая энергия должна пульсировать по этим устройствам, если они хотели
использовать  ее  в  бою  с  Ордой.  Но  он  понял  и  нечто  такое,  о  чем
центрогалактианин не позаботился сказать. Если это оружие включить во  время
сражения, на его разогрев надо потратить определенное количество психической
силы оператора. За долгое бездействие  на  борту  этого  корабля  надо  было
платить.   Это   объясняло   безразличие   и   пренебрежение,    проявленные
центрогалактианином на обратном пути.
   Более  того,  это  объясняло  поведение  экипажа:  ничем  не   прикрытое,
смиренное знание собственной никчемности  и  бесполезности  по  сравнению  с
мощью и мудростью не только центрогалактиан, но даже всех остальных в Боевом
Порядке. Вполне возможно, именно это знание и самопренебрежение привело их к
созданию вертикальной структуры общества, чтобы найти в  своей  среде  самых
слабых, по  отношению  к  которым  можно  было  бы  чувствовать  хоть  некое
превосходство.
   Почувствовав, что челюсти плотно сжаты, Майлз заставил себя расслабиться.
Он наконец-то сам разобрался в ситуации, и это понимание  отложилось  в  его
мозгу так же прочно и вечно, как высеченные на камне иероглифы.
   Зачем спасать их, его и всю человеческую расу, если им придется заплатить
за спасение отказом от величайших  дерзаний  и  мечтаний,  почти  ничего  не
значащих, а самих людей доминирующая в Галактике раса считала не  более  чем
прямостоящими обезьянами, развалившимися на  солнышке  и  бездумно  чешущими
свое пузо?
   Центрогалактианин призвал его смириться с таким положением. Майлз  горько
рассмеялся.  Центрогалактиане  мудры  и  могущественны.   Может   быть.   Но
существуют доказательства того, что их мудрость и знание не безграничны.
   Они не поняли сущности землян. В том числе - сущности и характера  самого
Майлза, знавшего, что он не станет мириться, обладая чувствами, которые  эти
совершенные существа просто-напросто подавили в себе. Он  даже  и  не  будет
пытаться стать таким, каким они надеются его увидеть.
   Более того, он и не должен. И снова в нем зародилось знакомое стремление,
питавшее его живопись. На этот раз оно вело к новой цели.
   Майлз с радостью почувствовал, что не только не боится  Серебряной  Орды,
но и не сломлен центрогалактианами. Он не согласен  слепо  им  повиноваться,
как будто они оказались  еще  одним,  самым  сильным,  членом  вертикального
общества.
   Он должен решить сам, что ему делать. А это означает, что,  когда  придет
время, вопреки и Орде, и центрогалактианам, "Боевая  Шлюпка"  должна  занять
свое место в сражении. Да. "Боевая Шлюпка" будет сражаться.  Даже  если  ему
придется в одиночку вести ее против Орды.

Глава 8

   - Повтори мне его имя, - попросил Майлз.
   - Его имя - Воурои, - ответил Чак'ка.
   Они сидели вдвоем в корабельном зале. Майлз заставил Чак'ку поставить его
кресло и столик рядом со своим. Сейчас, в отличие от всех остальных в  зале,
они сидели и разговаривали. Это длилось уже последние две недели.
   Чак'ка сначала сопротивлялся сближению,  но  Майлз  надавил  на  него,  и
существо с тигроподобным лицом согласилось начать нечто похожее на дружбу.
   В конце концов  это  ему  понравилось  больше,  чем  Майлзу,  и  он  стал
сопровождать Майлза повсюду, оставаясь  поблизости  все  свободное  ото  сна
время.
   Без сомнения, остальные заметили эти новые отношения. Но поскольку  Майлз
и Чак'ка оставались на самом дне общества,  казалось,  что  никто  на  борту
корабля  не  хотел  опускаться  и  замечать  их  возвращение  к  нормальному
поведению. Поэтому в течение двух недель Майлз, не отвлекаясь,  мог  изучать
других: как они двигались по кораблю и, особенно, как проходили их  схватки,
что подстегивало их начинать драки  или  удерживало  от  нападения  друг  на
друга, как влияло на все это их положение в замкнутом обществе.
   Без всякого сомнения, лидером был Луон. После него стоял Эфф, которым,  к
удивлению,  являлся  тот  самый  круглый,   медведеподобный   инопланетянин,
поначалу показавшийся Майлзу  совершенно  безобидным.  Эти  двое,  казалось,
оставались полностью довольны своим положением.  Но  члены  общества  рангом
ниже Эффа постоянно ввязывались в стычки друг с другом.
   - Зачем они дерутся, если то проигрывают, то выигрывают? - спросил  Майлз
у Чак'ки.
   Чак'ка покачал головой.
   - Я не знаю, - ответил он, - скорее всего, им нечего делать. Нам только и
остается драться. А схватка всегда может закончиться непредсказуемо.
   Майлз кивнул. Он точно установил ранг каждого члена экипажа  в  обществе,
но его мысли сконцентрировались на Каурой, ближайшем к Майлзу  после  победы
над Чак'кой.
   Майлз начал составлять план. Он с сожалением понял, что не  может  ничего
сделать, пока не станет самым главным на этом корабле, а это означало -  ему
надо пробиться на самую вершину  местного  Олимпа.  Воурои  был  той  первой
ступенькой, которую ему надо одолеть. Он изучал Воурои, желая повысить  свой
ранг, его подхлестывала смесь голода, ярости  и  созидательного  желания,  с
которым он набрасывался на свои картины на Земле. Этот метод не мог принести
иного результата, кроме стремительного успеха.
   Физически, сказал себе Майлз, у каждого на корабле есть сильные и  слабые
стороны. Какие же наиболее уязвимые места у Воурои?
   Потенциальный противник был стройным, но мощным кошкоподобным  существом,
не  грузным,  подобно  Чак'ке,   а   длинноногим,   двигающимся   с   гибкой
грациозностью канадской рыси. Кресло Воурои стояло  в  зале  почти  напротив
кресла Майлза, и, хотя он никак не  реагировал  на  его  присутствие,  Майлз
научился превосходно различать малейшие признаки, предупреждавшие его о том,
что остальные помнили о нем и готовились к любому неожиданному шагу.
   Ясно, что на Воурои, стоявшего непосредственно над Майлзом,  внезапно  не
нападешь. Он всегда держался спиной к  стене,  а  его  глаза,  смотревшие  в
сторону центра зала, несмотря ни на что, всегда косили в направлении Майлза.
Внешне расслабленное рысеподобное существо всегда  принимало  при  появлении
Майлза такую позу, из которой могло бы в мгновение ока вскочить на ноги.
   Никто не делал исключения для  Майлза.  По  его  наблюдениям,  каждый  на
корабле следил за теми, кто находился ниже него на иерархической лестнице.
   Неожиданное  нападение,  прыжок  на   соперника   сзади   или   секундная
растерянность использовались практически  во  всех  схватках,  происходивших
между членами экипажа. Цель оправдывала средства, если вела к победе.
   Майлз хладнокровно составил план действий, дающий ему преимущества, и дал
Чак'ке указания.
   Эти наблюдения и привели к разговору, который они  сейчас  вели,  сидя  в
зале и посматривая на Воурои. Тембры голосов  Майлза  и  Чак'ки  были  очень
похожи, при определенной тренировке  их  легко  можно  было  спутать.  Почти
неделю  Майлз  тайком  практиковался,  тренируясь  назвать  Воурои  голосом,
имитирующим произношение Чак'ки.
   Он многократно повторил имя соперника вслед за Чак'кой,  и  тигроподобное
существо кивнуло.
   - Хорошо, - наконец сказал он, - звучит очень похоже.
   - Отлично, - ответил Майлз. Он взглянул через зал на Воурои, по-видимому,
дремавшего с полуоткрытыми глазами. - Я пошел. Подожди  несколько  минут,  а
затем начинай.
   Майлз поднялся из своего кресла и неторопливо направился к передней стене
зала, откуда коридор вел к центру управления. Он дошел до середины коридора,
прислонился спиной к стене и стал ждать.
   Майлз  мысленно  отмерял  неспешное  течение  секунд.  После   изменений,
внесенных центрогалактианами в его тело  и  мозг,  у  него  появились  новые
способности, одна из которых заключалась в возможности внутренне отсчитывать
время подобно часам. Поэтому он ждал, пока пройдет время.
   Через три с половиной минуты из центра управления в коридор вышел Эфф.
   Окинув его  равнодушным  взглядом,  он  прошел  дальше.  После  того  как
округлая фигура исчезла в зале, Майлз подождал еще минуты полторы,  а  потом
без шума прошел по коридору до места, где  Каурой  не  мог  увидеть  его  из
своего кресла.
   С того места, где Майлз стоял, прижавшись к стене, он видел вход в другой
коридор, ведущий на корму, каюты экипажа и силуэт Чак'ки.
   Затем Майлз крикнул, подражая голосу и акценту Чак'ки:
   - ВОУРОИ!
   - ВОУРОИ! - послышался голос Чак'ки из противоположного коридора.
   Чак'ка вбежал в зал, продолжая выкрикивать:
   - ВОУРОИ! ВОУРОИ! ВОУРОИ!..
   Майлз со всех ног бросился в зал, стараясь не привлекать к себе внимания.
Он мельком увидел Чак'ку, бегущего с противоположной  стороны  к  Воурои,  и
самого Воурои, повернувшегося и смотрящего на Чак'ку. Подбежав сзади,  Майлз
ударил рысеподобное существо на уровне поясницы. Майлз решил,  что  впечатал
"зазевавшегося"  Воурои  в  пол  зала  достаточно  сильно,  чтобы  отключить
человека, но сильный удар головой о твердый пол, казалось,  не  подействовал
на него, и прижатый к полу Воурои пытался вывернуться из захвата Майлза.
   Майлз провел полный нельсон, так  славно  послуживший  ему  в  схватке  с
Чак'кой. Одновременно с давлением на шею он  сцепил  свои  ноги  вокруг  ног
Воурои  и  попытался  "спеленать"  их.  Его  противник  предпринял   попытку
освободиться. Ноги существа оказались невероятно мощными, и Майлзу  пришлось
передвинуть в свою очередь ноги выше и сцепить их вокруг пояса Воурои.
   Воурои рванулся вверх, и на миг показалось, что  он  сумеет  подняться  с
сидящим на его спине Майлзом, но вес нападавшего вывел его из равновесия,  и
он упал на спину.  Лежа  под  Воурои  и  усиливая  давление  на  шею,  Майлз
почувствовал, что силы на исходе,  и  стал  думать  о  помощи,  пришедшей  в
поединке с Чак'кой. Но она не пришла, да и стала уже не нужной.
   Шея Воурои начала ослабевать. Она не была, конечно, такой  же  жесткой  и
сильной, как у Чак'ки. Майлз почувствовал, как она согнулась, и почти  сразу
его противника  окутал  одурманивающий  серый  туман,  несущий  усталость  и
безразличие. Он тихо потерял сознание, а боевой огонь внутри него исчез.
   Проснувшись после второй схватки  на  своей  койке,  Майлз  сквозь  туман
увидел над собой маячившее лицо Чак'ки. Он ясно почувствовал,  что  от  того
исходило странное чувство: нечто среднее между весельем и триумфом.
   - Очнулся, Майлз? - спросил Чак'ка.
   - Проснулся, - ответил Майлз чуть неуверенно.
   Лицо Чак'ки придвинулось ближе. Его  голос  понизился  до  того,  что  он
считал шепотом.
   - Мы сделали это, Майлз! Ведь мы это сделали?
   - Я сделал это, - уточнил Майлз. - С твоей помощью.
   - Я это и хотел сказать, - с жаром прошептал Чак'ка. - С моей помощью. Мы
вдвоем, вместе.
   Глаза Чак'ки полузакрылись. Майлз почувствовал, как  до  него  докатилась
волна радости, удовольствия и дружбы.
   Впервые Майлз понял, что Чак'ка боялся  быть  отвергнутым  Майлзом  после
такого  успеха.  Трогательное  чувство,  шедшее  от   этого   тигроподобного
существа, низко склонившегося над его койкой, заставило Майлза потянуться  и
пожать  одну  из  покрытых  шерстью  когтистых  лап-рук  Чак'ки.  Чак'ка   с
удивлением посмотрел на сжатую Майлзом конечность.
   - Так мы поступаем у  меня  дома,  -  объяснил  Майлз.  Чак'ка  задумчиво
посмотрел на свою уже несжатую лапу, затем еще раз  на  Майлза,  и  радость,
исходящая от него, усилилась.
   Майлз вновь погрузился в сон, унеся с собой эту радость и дружбу.
   За следующие несколько недель он пробил  путь  наверх.  В  каждом  случае
после победы он пытался подружиться с поверженными  противниками.  Один  или
двое подружились с ним, но никто  из  них  не  стал  настолько  близок,  как
Чак'ка, следовавший за ним неотступно. К тому времени на корабле  оставалось
только двое, кто не обращал внимания на присутствие Майлза или  не  отвечал,
когда он с ними говорил. Эфф и Луон. Их не мог победить никто.
   По мере возвышения Майлза сопротивление его противников все усиливалось и
усиливалось.