варвар. Даже если бы я мог объяснить вам почему, вы бы не поняли. Даже  если
бы поняли, какие мы, то это бы вас только ужаснуло и оттолкнуло.
   В Майлзе закипел гнев, но он сдержался.
   - Вы же говорили, что знаете не все? - спросил он.
   - Не все, - подтвердил пришелец. - Разумеется, нет.
   - Тогда может статься, что в моем случае вы  ошибаетесь?  Так?  продолжил
Майлз.
   - Нет, - категорично ответил инопланетянин.
   Он больше ничего не объяснял. Чтобы не дать  своей  ярости  выйти  из-под
контроля, Майлз прекратил разговор. Он вернулся к наблюдению за экраном.
   Через несколько минут, во время которых диаметр далекого  звездоподобного
источника увеличился почти до размеров Солнца, видимого с  Земли,  он  начал
различать отблески отраженного света, сформировавшие изломанную линию  через
часть экрана.
   - Да, - подтвердил сзади него центрогалактианин, еще раз  ответив  на  не
высказанный им вслух вопрос. - Ты видишь часть кораблей, пункты  обеспечения
и все остальное, составляющее нашу Линию Обороны.
   Только подлетев поближе, Майлз  сумел  различить  отдельные  детали  этой
Линии, которая уже не могла полностью поместиться на экране. Майлз прикинул,
что длина Линии приблизительно  равнялась  расстоянию  от  Солнца  до  самой
дальней от него планеты.
   Они летели к наиболее уплотненному участку Линии.  Оказавшись  достаточно
близко, Майлз увидел шарообразные корабли, подобные тому, в котором он летел
сейчас; они дрейфовали в пространстве на одинаковом расстоянии друг от друга
в паре с платформообразной структурой.
   Майлз подумал, что на этот раз они подобрались достаточно  близко.  Но  к
его большому удивлению, они продолжали двигаться на очень хорошей  скорости,
а корабли на экране перед ним все увеличивались и увеличивались.
   Прошло несколько секунд, прежде чем он понял, что корабли, к которым  они
приближались,  на  самом  деле  имели  гигантские  размеры,   настолько   же
превосходя  корабль,  на  котором  он  летел   сейчас,   насколько   корабль
превосходил обычный четырехмоторный самолет в родном  мире  Майлза.  Диаметр
этих огромных сооружений в любом случае составлял не менее нескольких  тысяч
километров.
   - Если хочешь, - раздался позади Майлза голос инопланетянина, - то можешь
считать их дредноутами наших  вооруженных  сил.  Вообще-то  эти  корабли  не
боевые, в твоем понимании этого слова. Они предназначены  только  для  того,
чтобы транспортировать определенное  количество  наших  людей,  которые  при
появлении Орды должны пустить в ход свое индивидуальное  оружие.  Без  людей
внутри себя, корабли, которые ты видишь,  можно  назвать  куском  металла  и
ничем больше.
   Вскоре Майлзу стало ясно, что они направляются к одному из этих монстров.
Он решил, что его поместят на один из больших кораблей, и  принялся  гадать,
на что же похожи внутренности этих  огромных  оболочек  металла.  Но  вместо
того, чтобы направиться к дредноуту, они снизили  скорость  и  остановились,
наверное, в четырех или пяти милях от  его  поверхности.  Сначала  Майлз  не
понял, что произошло,  затем,  обернувшись,  он  обнаружил,  что  остался  в
комнате один. Его усилившаяся чувствительность, развитая в последние даю  на
Земле, подтвердила это. Два инопланетянина скорее всего перешли  на  большой
корабль, чтобы доложить о своем прибытии или сделать что-нибудь еще, чего от
них требовал долг.
   Прошло  несколько  минут,  прежде  чем  один  из  них,   более   высокий,
материализовался в центре управления, где ждал Майлз.
   - Я доставлю тебя к твоему месту в Боевом Порядке,  -  сообщил  пришелец.
Как и раньше, он не сделал ни  малейшего  движения,  поверхность  дредноута,
заполнявшая большую часть экрана, стала сдвигаться сторону, и  Майлз  понял,
что они удаляются от него к левому краю Линии.
   Если размеры дредноута оказались даже больше предполагаемых  Майлзом,  то
расстояние до левого края Порядка от ее середины превосходно все, что он мог
себе представить.  В  течение  нескольких  часов  они  на  большой  скорости
скользили мимо шарообразных кораблей различных размеров -  от  огромных  туш
дредноутов до устройств значительно меньших, чем корабль, на  котором  летел
Майлз. По мере приближения к концу Линии корабли становились  все  меньше  и
меньше. Также  изменилась  и  их  форма.  Теперь  многие  из  них  имели  не
шарообразную форму, а сигаро-или даже цилиндрообразную.
   - Это корабли, - не дожидаясь вопроса, объяснил высокий,  -  тех  далеких
рас, которые предпочитают  сражаться  собственным  оружием  и  на  кораблях,
построенных ими самими или с которыми  они  знакомы.  Из-за  их  несомненной
эффективности мы позволили им это. Ты и те, к кому ты присоединишься, будете
сражаться на кораблях и оружием, созданных нами.
   От этого заявления повеяло каким-то холодком. Майлз  не  сблизился  ни  с
одним из двух пришельцев, но если бы мог назвать кого-нибудь  из  них  более
близким, то им бы оказался низенький, а  не  этот.  Высокий  всегда  казался
более далеким и менее доступным. Сейчас эта отчужденность поразила Майлза  с
новой силой. Он  понял,  как  должна  чувствовать  себя  частичка  пыли  при
разговоре с горой.
   Они двигались в тишине, пока корабли не уменьшились  до  таких  размеров,
при которых они вместо того, чтобы висеть  поблизости  от  платформообразных
структур, на которых, по-видимому, хранились припасы и сырье, лежали на них.
Они по-прежнему летели дальше, до тех пор, пока не оказались в  самом  конце
строя.
   Здесь, на платформе размером в несколько футбольных полей, лежал  корабль
едва ли больших размеров, чем атомная подводная лодка. Большой  корабль,  на
котором находились Майлз и высокий центрогалактианин, остановился в миле  от
него.
   - Приготовься, - произнес высокий... и без дальнейшего предупреждения  он
и Майлз перенеслись на платформу.
   Майлз обнаружил, что  стоит  на  металлической  поверхности  у  основания
металлической лестницы, ведущей к открытой двери в боку корабля. Несмотря на
отсутствие видимой оболочки вокруг платформы, которая бы удерживала  воздух,
он легко  дышал.  Майлз  не  мог  различить  ничего  внутри  темного  входа,
контрастировавшего со светом, льющимся от далекого звездного светильника.
   - Этот корабль, - тихо произнес высокий инопланетянин, - самый  маленький
корабль-разведчик. Его экипаж насчитывает двадцать две личности,  каждая  из
которых, подобно тебе, представляет свой собственный мир. Ты будешь двадцать
третьим... и последним. На протяжении следующих недель ты вместе  с  другими
узнаешь, как управлять кораблем и его оружием.  Сейчас  следуй  за  мной.  Я
отведу тебя к остальным членам экипажа.
   Высокий поплыл по лестнице. Майлз, начав плыть вслед за ним, почувствовал
неожиданный приступ упрямства. Вместо того чтобы  лететь,  он  схватился  за
перила лестницы и взобрался, как обычный смертный.
   Когда его голова оказалась на одном уровне со входом,  он  смог  увидеть,
что творится внутри. Высокий  ждал  его  в  небольшом  помещении,  наверное,
шлюзовой камере с очередным входом за ней. Майлз  присоединился  к  нему,  и
пришелец без дальнейших слов провел  его  через  люк  в  большую  комнату  с
расставленными в ней креслами и столами различных  форм  и  размеров.  Майлз
прошел вслед за ним в комнату и остановился от удивления.
   Комната оказалась заполненной: в креслах и вдоль  стен  сидели  и  стояли
совершенно  фантастические  существа.  Все  имели   четыре   конечности,   с
рукоподобными придатками на концах верхней пары,  и  стояли  вертикально  на
двух нижних. Все они были примерно одних размеров,  пропорций  и  формы.  Но
остальные различия были более чем значительны.
   Не повторялся ни цвет кожи, ни форма тела. Два  глаза,  один  нос  и  рот
имелись более или менее у всех. Но на этом "похожесть" заканчивалась.
   Различия же лежали  в  гораздо  более  широком  диапазоне:  от  создания,
казавшегося  круглым  и  безопасным,  как  плюшевый  медвежонок,  до  твари,
походившей на ходячего тигра с парой клыков, высовывающихся  из-под  верхней
челюсти над нижней губой.
   - Члены экипажа этого корабля, - произнес пришелец, отступив  в  сторону,
чтобы дать им возможность разглядеть Майлза, - позвольте представить  вашего
нового товарища, который в своем мире известен как Майлз Баядер.
   Он говорил на языке, который Майлз никогда раньше не слышал, но  понимал,
как раньше обрел способность понимать все языки Земли.
   Он повернулся лицом к Майлзу.
   - Я оставляю вас в их распоряжение, - произнес он по-английски и исчез.
   Майлз огляделся.
   Члены экипажа, сидевшие в комнате, тотчас встали на ноги  и  двинулись  к
нему вслед за остальными.
   - Ну, - сказал Майлз на только что услышанном языке, -  я  рад  вас  всех
видеть.
   Ответа не последовало. Они  продолжали  смыкаться  вокруг  него,  образуя
плотный, без малейшего просвета  круг.  Майлз  ощутил  в  комнате  атмосферу
враждебности, кровожадности и ярости. Они группировались в тишине, как волки
одной стаи вокруг чужака. Существо с тигроподобными чертами встало  напротив
Майлза и направилось к нему.
   Существо приближалось. Когда другие остановились, образовав вокруг Майлза
плотное кольцо, оно продолжало идти,  пока  не  остановилось  на  расстоянии
вытянутой руки от землянина.
   - Мое имя - Чак'ка! -  произнесло  оно  на  общем  языке  с  раскатистыми
горловыми звуками, которые  человеческий  речевой  аппарат  не  смог  бы  ни
повторить, ни имитировать, но Майлз понял его превосходно.
   Сказав это, Чак'ка прыгнул, блестя клыками и вытянув  когтистые  лапы,  к
горлу Майлза, упавшего на спину от мощного толчка.

Глава 6

   Упав на  спину  -  существо  по  имени  Чак'ка  сидело  сверху,  -  Майлз
почувствовал панику, которая, подобно холодному, зазубренному ножу, резанула
его тело от живота к горлу.
   Он застыл на миг, глядя вверх  на  рычащую,  зубастую  морду.  Затем  под
воздействием смеси страха и ярости, такой же примитивной и жестокой, как и у
Чак'ка, он стал сражаться.
   Они боролись как звери, подчиняясь только  инстинктам.  Они  катались  по
металлической палубе, вцепившись друг  в  друга,  нанося  удары,  царапаясь,
кусаясь и используя каждый коготь, зуб или выступ кости в качестве оружия.
   Для Майлза в течение нескольких последующих секунд не существовало ничего
другого. Он впал в бешенство из-за элементарного страха за  свою  жизнь.  Но
как ярость сменила страх, так и что-то другое пришло вслед за яростью.
   Оно наступило как опьянение. Внезапно Майлз обнаружил, что ему все равно,
что с ним делает Чак'ка, пока он продолжал заниматься самим Чак'кой.  Мощный
поток адреналина одурманил и отравил его.
   В мгновение ока все ценности жизни, установленные новыми высшими центрами
мозга, оказались разрушены сильнейшими импульсами из более  древних  центров
подсознания. Его отношение к свету, форме и  красоте,  представлявшие  собой
искусство, покинуло его.  Его  внутренняя  связь  с  остальной  человеческой
расой, которую  он  с  трудом  установил  перед  прибытием  сюда,  оказалась
забытой, как и воспоминание о  Мэри.  Осталось  лишь  глубокое,  первобытное
желание растерзать и убить.
   Его руки сомкнулись вокруг шеи Чак'ка с толстой желтой кожей, его большие
пальцы надавили изо всех сил. Саблеобразные клыки  и  когти  Чак'ки  яростно
работали, но Майлз не чувствовал боли, он только  смутно  чувствовал  кровь,
текущую из многочисленных ран. УМРИ! УМРИ! - кричал его мозг,  пока  он  все
сильнее и сильнее сдавливал дыхательное горло, где бы оно ни  было  на  этой
толстой шее...
   Но Чак'ка не умирал и продолжал наносить удары Майлзу.  Постепенно  Майлз
стал понимать, что его хватка  ослабевает.  Он  осознал,  что  теряет  кровь
слишком быстро. Он проигрывал.
   Майлзу показалось, что внезапный порыв холодного  ветра  быстро  остужает
его горячее желание убить. Смерть грозила не чужаку,  а  ему  самому.  Нечто
более глубокое, чем паника, шевельнулось в нем, и вдруг он вспомнил все, что
на мгновение забыл! Мэри, картины, которые ему надо нарисовать, людей Земли.
Его пальцы почти соскользнули с шеи  Чак'ки...  ОН  НЕ  МОГ  ПОЗВОЛИТЬ  СЕБЕ
УМЕРЕТЬ!
   Без предупреждения, во второй раз в своей жизни,  он  вошел  в  состояние
перегрузки.
   Чужак с лицом тигра стал игрушкой в его руках. Чак'ка уже освободил  свое
горло от захвата Майлза и слегка повернулся.  Но  Майлз  лихо  схватил  его,
развернул, просунул одну руку под правую подмышку, другую - под левую, затем
сцепил руки на шее и надавил. Шея Чак'ки согнулась, словно набитая сеном,  а
не костями и мускулами; затем раздался треск.  И  тут  мозг  и  тело  Майлза
обволок странный серый туман. Он смутно видел, что его противник в  этом  не
виноват. Ничего не делали и остальные стоявшие вокруг него и ого  соперника.
Туман генерировал корабль или нечто за его пределами.
   Внезапно  пламя  эмоций  потухло.  Мускулы  потеряли  свою  силу.   Майлз
почувствовал, что его пальцы разжались, ослабив хватку вокруг шеи Чак'ки,  а
руки безвольно упали. Он перекатил своего  противника  на  спину  и  остался
лежать,  словно  после  принятия  большой  дозы  болеутоляющего,  совершенно
потерявшись в этом сером тумане.
   Он смутно понимал, что рядом  с  ним  так  же  неподвижно  лежал  Чак'ка,
находясь в таком же беспомощном состоянии. Майлз увидел, как  круг  зрителей
сверху и вокруг него распался и уплыл в стороны. Он  наблюдал  за  тем,  как
пара из них подхватила безжизненное тело Чак'ки и унесла. Чужие руки взялись
за плечи, ноги и подняли его.
   Он почувствовал, что его понесли. Куда и зачем - неважно. Он  увидел  над
собой качающийся потолок коридора, верхнюю часть дверного  проема,  а  затем
потолок небольшой комнаты. Майлз почувствовал,  как  его  сунули  на  мягкую
поверхность в стенную нишу, которая, наверное, заменяла койку  или  кровать.
Потом его оставили одного, и он уснул.
   Пробуждение было постепенным. Майлз почувствовал, что спал  очень  долго.
Сначала он не ощущал ничего, кроме одеревеневшего тела.
   Не двигаясь, он лежал там, куда его  положили.  Приподняв  голову,  чтобы
осмотреть себя, он  не  заметил  ничего  особенного,  что  напоминало  бы  о
происшествии. Глубокие укусы и  царапины,  как  и  остальные,  полученные  в
поединке с Чак'кой, раны, уже затянулись и зажили. Несмотря  на  слабость  и
боль, по его школьным воспоминаниям превосходившие все вместе взятые  травмы
от игры в футбол, Майлз чувствовал себя так же хорошо, как и до драки.
   Он повернул голову. У другой стены небольшой комнаты на койке лежал чужак
с тигриным лицом. Чак'ка  тоже  проснулся  и  смотрел  на  него.  Два  клыка
блестели в огне осветительной панели над головой, в то время  как  массивное
тело по-прежнему наполовину скрывалось в тени.  Не  понимая  выражения  лица
своего противника, несмотря на усталость и боль, Майлз почувствовал  в  себе
нарастающий белый огонь похотливого удовлетворения от убийства, совершенного
во время схватки.
   Он вызывающе усмехнулся Чак'ке, тот  неожиданно  отвел  взгляд,  и  Майлз
понял, благодаря своей чувствительности к чужим переживаниям, дарованной ему
вместе с новым телом и из-за  своего  некоего  родства  с  Чак'кой,  что  он
оказался сильнее по крайней мере хоть одного члена экипажа.
   - Ты прыгаешь на  каждого,  кто  впервые  появляется  на  борту  корабля?
поинтересовался Майлз.
   Чак'ка поднял глаза и ответил:
   - Больше не буду. Экипаж этого корабля укомплектован  полностью.  Ты  был
последним, а сейчас последний - я.
   Некоторая  двусмысленность  присутствовала  в  значении  того  слова   на
общекорабельном языке, которое Чак'ка использовал в качестве "последний".
   Как  будто  Чак'ка  под  "последним"  в  то  же  время   подразумевал   и
"наихудший".
   Майлз не мог уловить тонкий, но несомненный смысл  по  той  причине,  что
знал этот странный язык слишком хорошо. Он говорил  на  нем  и  одновременно
переводил в уме на английский, но не мог сравнить свой перевод  с  реальными
звуками, слышимыми им и произносимыми его собственным ртом, из-за того,  что
центрогалактиане привили ему этот язык на уровне  подсознания.  Так  же  как
человек не может услышать акцент, с которым говорит на родном языке,  так  и
Майлз больше не мог проанализировать произносимые им странные слова.
   Он покачал головой и бросил думать о двойном смысле.
   - Тогда что нам сейчас делать? - спросил он Чак'ку.
   - Делать? - переспросил Чак'ка. - Ничего. Что здесь делать?
   Он упал обратно на  кровать  и  перевернулся  на  спину,  всматриваясь  в
потолок своей ниши.
   В ответе Чак'ки присутствовали отчаяние  и  безнадежность.  Удивленный  и
заинтересовавшийся Майлз сделал попытку подняться.  Поморщившись,  он  сумел
опустить ноги с кровати и встать. Тело по-прежнему  оставалось  онемевшим  и
непослушным, но Майлз подумал, что  потихоньку  все  придет  в  порядок.  Он
медленно вышел из комнаты в коридор.
   Мимо шел другой член экипажа.  Он  походил  на  круглого  медведя.  Майлз
сжался, готовый ко всему,  даже  к  нападению.  Но  массивный  инопланетянин
удостоил его равнодушным быстрым взглядом и пошел дальше. Майлз  решил,  что
наступило  самое  подходящее  время  обследовать  корабль,  к  которому  его
приписали.
   В течение следующего часа он этим и занимался. Он  не  торопясь  осмотрел
внутренности корабля от носа до кормы, а  также  сосчитал  остальных  членов
экипажа. Их в самом деле оказалось двадцать три вместе с ним,  и  каждый  из
них был непохож на другого.
   Но самым любопытным оказался, конечно, сам корабль. Судя по всему, у него
отсутствовал двигатель, хотя, может быть, его заменяло  устройство,  которое
лежало  спрятанным  в  небольшой  нише  за  консолью  пульта  управления   в
дугообразной комнате. Кроме центра  управления,  в  котором  могли  работать
одновременно не более трех членов экипажа, Майлз обнаружил несколько  комнат
для экипажа, число коек в них варьировалось от одной до четырех безо  всякой
видимой причины и цели. Общая комната, в  которой  Майлз  оказался  в  самом
начале,  занимала  большую,  среднюю,  часть  корабля  и   была   заставлена
различными предметами, которые он посчитал  за  мебель  или  устройства  для
отдыха. Среди них он, к  своему  удивлению,  увидел  очень  земное  глубокое
кресло с маленьким круглым столиком рядом с ним.
   Все  остальное  пространство  внутри  сигарообразного  корабля   занимали
двадцать "посадочных мест", напоминающих огневые позиции, по десять с каждой
стороны.
   Внутри каждой находилась оружейная установка, представлявшая собой  место
наводчика, соединенное с тяжелым  механизмом-шарниром.  На  лицевой  стороне
механизма с обеих сторон от кресла торчали две ручки, а  из  противоположной
торчал шарообразный выступ, в котором Майлз с первого взгляда угадал орудия.
Но при более внимательном осмотре выступ оказался не полым цилиндром, как  у
любого земного оружия, а Цельным металлическим стержнем, на  конце  которого
не виднелось ни малейшего  намека  на  отверстие  для  выброса  какой-нибудь
энергии.
   Кроме того, подумал Майлз, если металлические стержни служили  аналогично
стволам  ружей,  то  энергия,  испускаемая  ими,   должна   беспрепятственно
проникать сквозь выступавший перед ними шар. А в этом случае Орда  могла  бы
защитить свои корабли, снабдив их корпусами из подобного материала.
   У него накопилось слишком много вопросов, на которые он сам  ответить  не
мог. Он нуждался в помощи. К тому же с ним  заговорил  пока  только  Чак'ка.
Майлз повернулся в сторону  комнаты,  в  которой  остался  лежать  на  койке
инопланетянин с тигриным лицом,  но  чувство  осторожности  остановило  его.
Чак'ка никуда не денется. Потом будет достаточно времени задать ему вопросы.
   Он вернулся в зал и сел в замеченное им ранее глубокое кресло.  В  ту  же
минуту рядом с ним тихо звякнул маленький столик, в  самом  центре  которого
без малейшего шума непонятно откуда  мат