звратилась на свое место, заполнив провалы черепа: - Мне  сообщили
мои агенты, работающие в организации Рансибла,  -  ответил  он,  несколько
успокоившись.
     - Хм.
     - Это все, что вы можете сказать? Верн Линдблом был... - Броз чихнул,
вытер нос, промокнул глаза, пошлепал влажными пальцами по уголкам  рта.  -
Слушайте  меня  внимательно,  Фут.  Отправьте  группу  коммандос,   причем
отборных, в Калифорнию, в  поместье  Джозефа  Адамса,  чтобы  он  не  стал
следующей их жертвой.
     - Почему именно Адамс?
     Фут знал, почему, но хотел услышать, что скажет по этому поводу Броз.
Участников  специального  проекта,  о  существовании   которого   он   был
осведомлен, хотя и не знал толком, в чем он заключается, убирали одного за
одним. Броз, как и Фут, понимал, откуда дует  ветер.  Вытащив  ручку,  Фут
сделал пометку; группу коммандос для поместья Адамса. Срочно,
     - Не задавайте мне вопросов, - ледяным, старческим голосом  проворчал
Броз. - Выполняйте, и все.
     Фут почтительно сказал:
     - Незамедлительно. Я сию минуту отправляюсь на виллу Линдблома, а мои
лучшие коммандос возьмут под охрану йенсениста Адамса. С этого момента  мы
все время будем рядом с Адамсом, если только он еще  не  убит.  Был  ли  у
него, как у Линдблома...
     - У них у всех, - всколыхнулась туша Броза, - имеются датчики смерти.
Так что Адамс пока еще жив, но  он  погибнет,  если  вы  прямо  сейчас  не
прибудете туда, мои люди не умеют защищаться. Мы думали,  необходимость  в
самообороне отпала после завершения войны. Правда, мне было известно,  что
их железки дрались иногда из-за границ поместий, но это ведь совсем другое
дело. А это же война! Снова война!
     Уэбстер Фут согласился с Брозом, закончил разговор по видеофону и тут
же  отправил  к  Адамсу  четверых  боевиков  с  промежуточной  станции   в
Лос-Анджелесе. Затем поднялся на крышу своей конторы в сопровождении  двух
специально обученных  железок,  тащивших  увесистые  ящики  с  электронным
оборудованием. На крыше  их  поджидал  сверхскоростной  межконтинентальный
военный аэромобиль, уже прогревший свои моторы, после того как  Фут  прямо
из своего кабинета завел его при помощи системы дистанционного управления;
он и два его железки уселись  в  него  и  через  мгновение  были  уже  над
Атлантическим океаном.
     По  видеофону  он  связался  с  нью-йоркским  Агентством  и   выяснил
координаты поместья убитого. Оно находилось в Пенсильвании.  По  видеофону
он связался со своей лондонской штаб-квартирой и  увидел  перед  собой  на
экране досье на йенсениста Верна Линдблома. Не  было  никаких  сомнений  в
том, что Линдблом был не просто макетчиком, одним из многих, а  макетчиком
Агентства. Он обладал  правом  пользоваться  по  своему  усмотрению  любым
оборудованием на студии Айзенблада в  Москве.  В  этом  Фут  убедился  при
первой же попытке проникнуть в тайну  "специального  проекта",  в  котором
Линдблом играл столь важную роль. Впрочем, эта попытка, язвительно подумал
Фут,  закончилась  полным   провалом   -   не   удалось   раздобыть   хоть
сколько-нибудь полезную информацию.
     И только пришедший в отчаяние Броз, испугавшийся словно ребенок,  что
следующей акцией станет  убийство  Джозефа  Адамса,  подтвердил,  что  уже
происшедшие убийства Хига и  Линдблома  стали  результатом  их  участия  в
специальном проекте. Фут хорошо это ощущал. Он чувствовал, что  существует
некая петля-удавка, затянувшаяся уже на Хиге и Линдбломе и готовая в любой
момент отправить на тот свет Адамса. Он подозревал,  что  и  смерть  Арлин
Дэвидсон, скончавшейся в прошлое воскресенье, тоже  была  убийством,  хотя
выглядела вполне невинно.
     Как бы то  ни  было,  Броз  проболтался  о  том,  что  они  участники
"специального  проекта"  Агентства,  проекта  Броза.  А  это,  разумеется,
означает, что Хиг был  агентом  Броза  в  организации  Рансибла.  Так  что
предвидение Фута  оказалось  совершенно  точным:  убийство  Хига  не  было
направлено  против  Рансибла.  Убийство  Хига,  что  подтверждает   смерть
йенсениста Линдблома, показывает, что оно, в конечном счете, было нацелено
против Броза. И все это уже перестало быть гипотезой, а стало историей.
     И все-таки Фут не имел ни  малейшего  представления  о  том,  что  же
представляет  собой  "специальный  проект"   или,   точнее,   представлял.
Поскольку похоже на то, что проект сорван. Вероятно, о нем знали немногие.
Возможно, Адамс был последним из посвященных. За исключением,  разумеется,
самого Броза.
     Эта мысль не давала покоя Футу - профессиональному детективу. Адамса,
участника проекта, находящегося теперь под охраной коммандос Фута, можно в
сложившейся тревожной обстановке  убедить  рассказать  одному  из  опытных
сотрудников о сути специального проекта, акции, направленной, по глубокому
убеждению Фута, на то, чтобы раз и навсегда покончить  с  Рансиблом.  Хотя
все получилось  наоборот:  бульдозеры  в  Южной  Юте  продолжают  земляные
работы, планы Рансибла нарушены  не  были,  а  вот  Броз  потерпел  полное
фиаско.
     Фут никогда прежде не видел Броза или кого-нибудь  из  йенсенистов  в
такой растерянности. Он совершенно потерял  голову,  подумал  Фут.  Должно
быть, этот специальный проект был для него делом жизни и  смерти.  Мог  ли
проект этот быть направлен на то, чтобы покончить в Луисом Рансиблом раз и
навсегда? Другими словами, могли ли мы стать свидетелями попытки свести  в
финальном  поединке  Броза  и   баснословно   богатого   строителя   жилых
комплексов? Попытки, однако, быстро закончившейся провалом.
     "Но  как  же  так,  -  растерянно  думал  Фут,  -  у  моего   агента,
беседовавшего с Рансиблом, и у меня, говорившего с ним по видеофону,  даже
не возникло подозрения, что  он  готовит  столь  решительные  и  тщательно
продуманные ответные меры. Казалось, Рансибл даже не подозревает, что  его
заманивают в западню... Как же он за столь короткое  время  сумел  нанести
такой мощный ответный удар".
     А ведь Рансибл даже не понял подоплеки  убийства  своего  сотрудника,
Роберта Хига; разговор, состоявшийся по  видеофону,  не  оставлял  в  этом
никаких сомнений.
     Поэтому, сообразил Фут, вполне возможно, более того, вполне вероятно,
что Хиг и йенсенист Линдблом, а до этого женщина-йенсенист Арлин  Дэвидсон
были убиты не по наущению Рансибла и без его ведома.
     Кто-то позаботился о безопасности Луиса Рансибла, решил  Фут.  Однако
сам Рансибл здесь не при чем.
     Кто-то еще, кого не разглядели пока ни я, ни Рансибл, ни Броз, кто-то
новый, со стороны, появился на арене и вступил в борьбу за власть.
     Он подумал: я рад, что довольствуюсь тем,  что  имею.  Потому  что  я
начинаю приближаться к пределу  своих  возможностей,  тем  самым  повторяя
ошибку Броза. И могу в один прекрасный  день  подставить  себя  под  удар,
стать мишенью, а снайпер - опытный снайпер - не заставит себя долго ждать.
Если мои предположения верны.



                                    20

     Менее чем через час Уэбстер Фут приземлился на  крыше  виллы  убитого
йенсениста.  Вскоре,  в  сопровождении  своих  двух  специально  обученных
железок, тащивших тяжелые ящики с  оборудованием,  Фут  проследовал  через
устланный мягким ковром холл на верхний этаж виллы. Его  глазам  открылось
печальное зрелище: фаланга бдительных железок охраняла Закрытую дверь.  За
ней находилось тело их господина. И если  главный  среди  них  железка  не
ошибался - этот железка все еще охранял погруженные в темноту  подступы  к
вилле - убийца попался в ловушку и оказался запертым в той самой  комнате,
в которой совершил убийство.
     Вот как, подумал Фут, работают  датчики  смерти.  Жизнь  подтвердила,
хотя и столь драматическим образом,  что  никто,  даже  высокопоставленные
чиновники, не могут застраховаться  от  убийства.  Но  можно  угрожать,  и
угрозу эту привести в исполнение, что убийца  будет  пойман.  В  то  самое
мгновение,  когда  Линдблом  скончался,  механизмы,  предназначенные   для
задержания убийцы,  включились  и  отрезали  преступнику  пути  отхода.  И
поэтому вслед за железкой  VI  типа  можно  предположить,  что  когда  он,
Уэбстер Фут, откроет дверь спальни, он  увидит  там  не  только  труп  (он
надеялся, что не  обезображенный),  но  и  вооруженного,  приготовившегося
дорого продать свою жизнь убийцу.
     Перед фалангой железок Фут  остановился  -  те  хранили  почтительное
молчание  и  ждали,  что  он  скажет,  как  преданные  хозяину  собачонки.
Обращаясь к своим собственным железкам, он сказал:
     - Оружие.
     Железки впустили на пол свою тяжелую ношу, открыли ящики  и  замерли,
ожидая дальнейших указаний, а он все не мог решить,  какое  именно  оружие
выбрать. Наконец он решился:
     -  Нервно-паралитический  газ,  временно  парализующий  человека.   Я
полагаю, что этот тип вряд ли запасся кислородным баллоном и маской.
     Один из его железок послушно протянул ему длинный, тонкий  цилиндр  с
наконечником сложной конфигурации.
     - Спасибо, - сказал Фут и, пройдя сквозь фалангу  безмолвных  железок
Линдблома, подошел к двери спальни.
     Приложив цилиндр к деревянной поверхности двери  -  не  было  никаких
сомнений в том, что она была найдена при  раскопках  какого-то  старинного
особняка - он  на  миг  задумался  о  мирской  суете,  о  том,  что  жизнь
быстротечна, и так далее. Потом нажал на курок.
     За долю мгновения наконечник цилиндра просверлил в  деревянной  двери
отверстие (хотя эта дверь была сделана не из древесностружечной  плиты,  а
из настоящего дерева), и тут же запечатал его  жидкой  пластмассой,  чтобы
газ не оказал воздействия на самого владельца оружия;  затем,  действуя  в
автоматическом   режиме,   выстрелил   хрупкой    колбочкой,    содержащей
нервно-паралитический газ. Она улетела в темноту, и никакая крестная  сила
не смогла бы помешать ей разбиться. Уэбстер Фут услышал  характерный  шум,
вынул свои круглые карманные часы и стал ждать. Газ сохранит свои свойства
на протяжении пяти минут, а затем станет безвредным. И тогда  можно  будет
войти. И это будет совершенно безопасно.
     Прошло пять минут.
     - Пора, сэр, - сказал один из его железок.
     Фут вынул цилиндр из двери,  возвратил  его  ближайшему  из  железок,
который снова положил его в ящик. Однако вполне вероятно, что дальновидный
убийца обезвредил газ при помощи нейтрализатора.
     И поэтому детектив вынул из ящика игрушечный на вид пистолет,  выбрав
его среди другого  хранившегося  там  оружия,  и,  еще  раз  все  взвесив,
попросил защитную накидку из пластмассы. В прошлом году  она  уже  не  раз
спасала его от пуль.  Накидка  эта  не  была  элегантной,  но  зато  очень
надежной. Один из его железок помог ему ее надеть, и наконец накидка,  как
мантия, скрыла его всего, за  исключением  лодыжек,  английских  шерстяных
носков и сделанных в Лондоне туфель модели  "Оксфорд".  Затем,  взяв  свой
игрушечный пистолет, который на самом деле был далеко не  игрушечным,  Фут
прошел сквозь фалангу железок Линдблома. И открыл дверь спальни.
     - Факел! - приказал он. В комнате  было  темно,  и  у  него  не  было
времени шарить по стене в поисках выключателя.
     Один из его двух превосходно обученных  железок  тут  же  притащил  в
спальню специальный, "безопасный" факел, который осветил ее ровным, желтым
светом, не слепившим  глаза,  а  хорошо  освещавшим  каждый  предмет.  Они
увидели кровать - под одеялом лежал усопший, Верн Линдблом. Глаза его были
закрыты. Он лежал умиротворенный, как будто ему так и не сообщили  о  том,
что  он  мгновенно  и  безболезненно  скончался.  Футу  все   было   ясно:
расслабленная  спина  умершего  свидетельствовала,  что   было   применено
проверенное  и  получившее  широкое  распространение  оружие  с  цианидом.
Возможно, гомеостатическое  острие,  поразившее  мозг  или  нервный  узел,
находящийся в верхней части позвоночника. Однако гуманно, сказал себе  Фут
и посмотрел по сторонам, надеясь  увидеть  то,  что  ожидал:  беспомощного
человека, потерявшего способность двигаться и  говорить,  извивающегося  в
судорожных пароксизмах.
     Но ничего подобного он не увидел. И вообще посторонних в  комнате  не
было. Умерший, спокойно лежавший под одеялом, находился в  ней  наедине  с
Уэбстером Футом. Наедине. Детектив осторожно прошел в соседнюю комнату, ту
самую, через которую машина забралась в дом, но и там никого не нашел.  За
ним следовали его специально обученные железки; он ничего не увидел и  они
ничего не увидели. И сразу же стали открывать двери, заглянули в  спальню,
выложенную замечательными мозаичными  кафельными  плитками,  потом  в  два
стенных шкафа.
     - Он улизнул, - громко сказал Фут.
     Двое железок промолчали. Комментариев сделано не было.
     Возвратившись к железкам Линдблома, охранявшим холл, Фут приказал:
     - Сообщите железке  VI  типа,  тому,  что  находится  внизу,  что  вы
опоздали.
     - Слушаюсь, мистер Фут, - сказал  дежурный  железка  и  выполнил  его
приказ.
     - Он отвечает, - сообщил он Футу металлическим  вежливым  голосом,  -
что это невозможно. Убийца мистера Линдблома находится в  спальне.  Другие
варианты исключены.
     - Может быть, это и так согласно дедуктивной логике мышления железок,
- сказал Фут. - Но факты свидетельствуют об ином. - Он обратился  к  своим
собственным двум железкам: - А теперь я попрошу  вас  приступить  к  сбору
информации. Будем исходить  из  того,  что  убийца  был  человеком,  а  не
железкой, и поэтому  обратите  особое  внимание  на  наличие  органических
веществ: перхоти, волос...
     Один из железок Линдблома сказал:
     - Мистер Фут, здесь, внутри стены, находится датчик,  реагирующий  на
сигналы головного мозга. Получить к нему доступ можно при  помощи  особого
ключа.
     - Хорошо, - ответил Фут, - я ознакомлюсь с собранной им информацией.
     - Имеется и аудиодзтчик. Он работает в непрерывном режиме.
     - Очень хорошо.
     Если только убийца был человеком. Если только он что-нибудь  говорил.
Если только он проходил поблизости от  датчика,  реагирующего  на  сигналы
головного мозга. В глубокой задумчивости Фут возвратился в спальню,  потом
прошел в примыкавшую к ней комнату, чтобы получше рассмотреть окно,  через
которое в виллу проник посторонний.
     На полу стоял портативный телевизор.
     Детектив нагнулся и взял его за ручку, не заботясь о том,  что  будут
утрачены отпечатки пальцев - маловероятно, чтобы убийца захватил  с  собой
телевизор.
     Телевизор был какой-то слишком тяжелый. Он с большим  трудом  оторвал
его от пола. Фут громко сказал:
     - Это он!
     Работавший  внутри  одного  из  стенных  шкафов  железка,  пытавшийся
открыть датчик, содержащий записи сигналов головного мозга, переспросил:
     - Не понял вас, сэр?
     Фут сказал:
     - Это и есть убийца. Этот телевизор.
     - Сэр, - фыркнул  железка,  -  портативный  телевизор  -  это  не  то
устройство, при помощи которого смерть...
     - Ты хочешь сам заняться поисками убийцы своего господина, -  спросил
Фут, - или все же предоставишь это мне?
     - Разумеется, мистер Фут, это ваша работа.
     - Спасибо, - ехидно поблагодарил детектив. И задумался над  тем,  как
ему  удастся  открыть  этот  предмет,  маскирующийся,  как  хамелеон,  под
портативный телевизор. Потому что если он не ошибся в  своих  подозрениях,
то предмет этот раскрыть будет очень нелегко, потому что он специально был
конструирован таким образом, чтобы не допустить посторонних в свое нутро.
     Интуиция подсказывала ему, что пройдет еще немало времени, прежде чем
удастся  заглянуть  внутрь   "телевизионного   приемника",   невзирая   на
применение разнообразных механизмов, имеющихся в его мастерских. У него  в
руках машина-убийца. Но чем она может ему помочь?



                                    21

     Нить. След начинался у деформированной алюминиевой  рамы  окна,  там,
где  было  оплавлено  стекло;  железки  Фута   тщательно   изучили   раму,
сфотографировали и  изучили  поврежденный  участок,  высчитали,  насколько
просел металл, подсчитали давление в килограммах, которое могло бы вызвать
такую деформацию.
     Железки Фута собирали информацию, как и положено таким добросовестным
и высокоэффективным машинам. Но сам Фут испытывал глубокое  безразличие  к
происходящему, ему было скучно, он наблюдал как бы со стороны.
     - Пятно крови, мистер Фут, - доложил один из железок.
     - Хорошо, - безразличным тоном отозвался он.
     Железка Линдблома, который открыл  датчик,  находившийся  за  стенным
шкафом в толще стены, сообщил:
     - Датчик, реагирующий на сигналы мозга, указывает на наличие...
     - Человека, - подхватил Фут, - который прошел  мимо;  датчик  записал
альфа-волну его мозга.
     - Звуковой датчик содержит... - начал железка.
     - Человек говорил, - продолжил за него Фут. - Он пришел  сюда,  чтобы
убить спящую жертву, и все же он говорил достаточно  громко,  чтобы  голос
его можно было записать на кассету.
     - И не только громко, -  сказал  железка,  -  но  и  отчетливо.  Если
хотите, мы перемотаем кассету, и услышите все с самого начала.
     Фут пробормотал:
     - Нет, спасибо. Я подожду. Потом.
     Один  из  его  собственных  железок  восторженно   воскликнул   своим
пронзительным металлическим голосом:
     - Три человеческих волоса, причем волосы эти не принадлежат убитому!
     - Работай дальше, - сказал Фут.
     Появятся и новые  улики,  сказал  он  себе,  которые  позволят  найти
убийцу. У нас есть запись волны его мозга, его отчетливый голос, мы  знаем
его вес, у нас есть капля крови, хотя весьма странно, что  он  без  всяких
видимых причин пролил каплю крови в центре  комнаты,  причем  одну  только
каплю.
     Через десять минут был найден обрывок костюмной  ткани.  А  затем  на
низком журнальном столике были  обнаружены  отпечатки,  не  принадлежавшие
убитому.
     - Можете остановиться, - сказал Фут своим железкам.
     - Но, сэр, - возразил один из них, - мы ведь еще можем найти...
     - Вы уже нашли все, на что  способна  стандартная  модель  "Айзенверк
Гештальт-махер 2004": запись  голоса,  отпечатки  пальцев,  волосы,  капля
крови, обрывок ткани, указание на вес тела и альфа-волна головного  мозга.
Этого вполне достаточно, и на этом этот список исчерпывается. На основании
этих данных любой правильно запрограммированный компьютер дал бы следующий
ответ: у нас есть семь факторов для опознания. Собственно говоря, шесть из
них были лишними. Хватило бы записи волны головного мозга  или  отпечатков
пальцев.
     Именно поэтому эта западногерманская  машина,  изготовленная  еще  во
время войны, вызывала у него раздражение: она уж слишком тщательно  делала
свою  работу.  Можно  было  бы  отказаться  от  девяноста   процентов   ее
механизмов, и тогда  портативный  телевизор  весил  бы  как  раз  столько,
сколько  нужно.  Однако,  машина  явилась  плодом  педантичного  немецкого
характера - страсти доводить все до совершенства.
     Теперь, когда у него есть целый ряд  улик,  возникает  вопрос:  каким
именно   компьютером,   содержащим    данные    о    населении,    следует
воспользоваться? Он мог выбрать один из трех,  и  каждый  из  них  обладал
огромным банком данных, тех самых, которые, по странному совпадению,  были
найдены его железками в этих двух комнатах на протяжении последнего часа.
     Он мог бы отправиться в Москву. Компьютер ВВ-7,  вероятно,  нашел  бы
ему досье, соответствчющее семи обнаруженным им уликам. Или  прибегнуть  к
помощи компьютера 104-11-3 в Ист-Парке. Или обратиться к Мегалингву 6-У  в
Агентстве йенсенистов в Нью-Йорке; он мог бы воспользоваться им, хотя банк
его данных небольшой и весьма специфический и содержит досье исключительно
на йенсенистов  как  усопших,  так  и  здравствующих  поныне.  Потому  что
интуиция подсказывала ему, что машина оставила улики на йенсениста,  а  не
на одного из милл