ружия. Только приборы и защитное поле. Прежде чем
уйти, мы обязаны выяснить, что там такое. Хотя после твоего выстрела
неизвестно, чем это обернется. Это ты понимаешь?

Глеб отвел глаза, потом едва заметно кивнул.

- Ну вот и прекрасно. Иди принимай группу.

* * *

Нижний ангар был самым большим помещением корабля. Здесь размещались его
наиболее мощные транспортные и универсальные механизмы, предназначенные для
планетных работ. Всю правую половину занимали четыре танка высшей защиты. В
замкнутом пространстве ангара их неуклюжие, тяжеловесные махины казались
неоправданно огромными и напоминали Глебу уснувших хищных динозавров.

Главный техник встретил его приветливо. Маленькое круглое лицо Орлова
лучилось улыбкой с легкой примесью сочувствия. И это злило Глеба. Лучше бы
он откровенно высказал неудовольствие по поводу того, что "верхнее
начальство" вмешивается в дела его отдела.

Нашествие "варягов" с верхних палуб всегда воспринималось техническими
службами, расположенными в нижних отсеках, с вообще-то понятным Глебу
неудовольствием. И приветливость Орлова объяснялась, скорее всего, тем, что
известие о снятии Глеба с должности пилота уже успело распространиться по
кораблю. Поэтому Глеб сухо отвел все попытки Орлова перевести разговор на
общие темы и попросил как можно конкретнее и скорее ввести его в курс дела.

Два танка из четырех в принципе могли быть готовы в ближайшие шесть часов.
На них уже заканчивалась проверка основных узлов и электронных блоков.
Цифры на пультах контрольных автоматов могли означать все что угодно. Глеб
вовсе не собирался выдавать себя за универсального специалиста и сразу же
остановил Орлова, пытавшегося на беглом техническом жаргоне объяснить ему
характеристики отдельных агрегатов.

- Меня интересует только общий график работ. Время, необходимое вам на
контроль, и еще, пожалуй, вот что... Сделайте двойную проверку блоков
автоматического управления на ноль втором.

Впервые за весь разговор неприятная усмешка исчезла с лица Орлова, в глазах
промелькнуло нечто похожее на удивление.

- Можно узнать, почему вас заинтересовал именно ноль второй?

- Все механизмы, имевшие контакт с внешней средой на этой планете,
нуждаются в самой тщательной проверке, а ноль второй участвовал в
спасательной экспедиции.

- Я спросил потому, что у меня появилось сомнение по поводу замедления
реакций в его блоках. Однако отклонения незначительны, в пределах нормы, но
я не решился запрашивать время на дополнительную проверку. Сроки на
подготовку нам отпущены очень жесткие.

- В таком случае замените весь механизм.

- Это невозможно. Ноль четвертый и ноль третий находятся на консервации.
Для приведения их в рабочее состояние потребуется не меньше суток.

Глеб на секунду задумался.

- Скажите, кристаллоконды управляющих автоматов на этих танках идентичны?

- Они похожи как два близнеца, но такая замена запрещена.

- Всю ответственность я возьму на себя. И не забудьте замененные конды
передать кибернетикам для полного контроля по всем параметрам.

- Но если управляющая автоматика здесь настолько ненадежна, почему с
машиной не пошлют водителя?

Глеб пожал плечами.

- Слишком дорогая цена за проверку теорий научного отдела. Лонг считает,
что защитное поле расходом своей энергии скомпенсирует избыточную энтропию,
не даст ей проникнуть внутрь машины, но никто этого не проверял на
практике. Хватит с нас двоих.

- Говорят, вы, вопреки приказу координатора, открыли огонь и спасли
остальных из группы Кленова, за это вас и отстранили...

- Слишком много у вас говорят! - недовольно проворчал Глеб, разрушив первую
же попытку Орлова наладить с ним неофициальный контакт.

С него вполне хватало ровных деловых отношений, излишняя фамильярность чаще
всего вредила делу. А со своими проблемами он справится сам.

- Да, и вот еще что... Группа Лонга разработала специальные датчики,
улавливающие нарастание энтропии. Кажется, им удалось для этого
использовать замеры времени горения одинаковых отрезков магниевой ленты.
Впрочем, суть не в их конструкции. Датчики нужно как можно скорей
подсоединить к автоматике танков.

- Как должны использоваться автоматикой данные этих датчиков?

- Я думаю, прямо пропорционально внешнему возрастанию энтропии должна
увеличиваться и мощность защитных полей. Впрочем, подробные инструкции вы
получите вместе с датчиками.

- Если там нет слишком сложной электроники, графика это не нарушит.

- Не должно нарушить. За этим мы с вами проследим.

Холодно кивнув, Орлов отошел, и Глеб подумал: он только что потерял
возможность приобрести в его лице друга и снова, в который уже раз, остался
один. Зато дело будет сделано вовремя и как следует, в этом он не
сомневался: "Самолюбивый парень этот Орлов и совсем неплохой..."

Темп работ стремительно нарастал. Вскоре техники забыли о присутствии
постороннего человека. Глеба это вполне устраивало. Ни во что не
вмешиваясь, он мог спокойно со стороны наблюдать за общим ходом работ.

Иногда глаза человека, не вовлеченного непосредственно в мешанину дел и
конкретных, частных проблем, могут заметить что-то важное, не упустить
детали, кажущейся на первый взгляд слишком очевидной. Единственный раз за
все время подготовки ему все же пришлось вмешаться и напомнить Орлову, что
дистанционное управление может отказать и потому следует снабдить
вычислители танков набором стандартных аварийных команд. Эти команды,
записанные в специальном, особо прочном блоке, вводились в основную память
управляющих механизмов. В критических ситуациях, при полной потере
автоматического контроля и связи, они могли помочь танку хотя бы вернуться
на корабль. За полчаса до запуска все было готово. И когда под потолком
ангара вспыхнули мигающие желтые лампы, а надоедливый зудящий звук сирен
напомнил о том, что людям пора покинуть ангар, техники неторопливо
потянулись к выходу.

По тому, как люди, окончив работу, покидают свои места, Глеб привык решать
для себя, все ли в порядке. И если никто не спешил, не торопился в
последнюю минуту запаять какую-нибудь перемычку или сменить не ко времени
закапризничавший блок, он знал, что можно спокойно докладывать о
готовности. В противном случае в любых самых экстренных ситуациях он
требовал дополнительного времени для завершения работ. Этот метод всегда
себя оправдывал. Сейчас все как-будто было в порядке.

Глеб включил висевший на лацкане пиджака фон и произнес:

- Готовность первой степени. Через пятнадцать минут пуск.

Теперь вся стандартная процедура: запуск многочисленных двигателей,
продувка тамбура, пуск внутренних реакторов танков на рабочий ход,
опробование их защитных полей - все это перешло в ведение автоматов.
Дальнейшее пребывание людей в ангаре становилось опасным. Но Глеб знал, что
процедура не может начаться, пока контрольный автомат у двери не сообщит о
том, что последний человек покинул ангар.

Во всех случаях, когда Глеб руководил ответственной операцией, он всегда
последним покидал зону работ, зачастую уже после второго сигнала, хотя
прекрасно знал, что это запрещено. Заключительный осмотр, при современном
уровне автоматического контроля, мало что мог добавить к показаниям
измерительных табло, и все же древняя, как мир, привычка - бросить
последний взгляд на сделанную работу - была сильнее его. Но не только
это... По какой-то странной, противоестественной ассоциации, оставшись один
на один с пахнувшими металлом и маслом механизмами, он всегда вспоминал то,
чего здесь так не хватало, чего здесь никогда не было и быть не могло.
Ветер, несущий запах цветов и травы. Запах раскаленного под земным солнцем
песка. Шелест тростника на берегу тихой речки... Однако привычный ход
ассоциаций на этот раз оказался нарушен. Мысль упорно возвращалась к одному
и тому же. Через несколько часов эти стальные громады проникнут во что-то
такое, чего пока еще никто не понимал... Что увидят их механические глаза?
Что смогут передать людям? Сумеет ли воплощенная в металл человеческая
мысль пробиться сквозь разрушительную зону чужой планеты? Узнать, что она
скрывает за собой? Глеб уже повернул к выходу из ангара, когда почувствовал
еще не осознанный сигнал тревоги, поданный мозгом. Что-то было не так.

Ему потребовалось не больше секунды, чтобы понять причину. Сквозь
раздвинутые двери грузового отсека на ноль втором, в его черной,
неосвещенной глубине, в мерцающем свете наружных ламп вырисовывалась
металлическая скорченная глыба, своими контурами карикатурно напоминавшая
присевшего на корточки человека. Это был охранный кибер. Глеб не мог
ошибиться и сразу же вспомнил, что по инструкции каждому танку придавался
такой охранный кибер. Но на ноль первом его не было. Это он хорошо помнил.
Там они вместе с Орловым опечатали грузовой отсек, да и на ноль втором,
когда меняли блоки основной программы, он не видел никакого охранного киба!
Его и не должно было быть. Рент сказал, что танки не будут оснащаться
оружием для этой экспедиции. А охранный кибер - прежде всего боевой
автомат, оснащенный лазерами дальнего действия и нейтринными излучателями.
Когда же он появился в танке? Неужели Рент изменил свое решение? Это
нуждалось в немедленной проверке. Глеб шагнул к танку.

- Назови свой номер!

Пауза. Короткая, но все же достаточная для того, чтобы Глеб насторожился.
Обычно автоматы отвечали мгновенно.

- Ноль двадцать четвертый.

Так и есть! Это был тот самый робот, который сопровождал группу геологов,
когда отказал взрыватель на нейтринной бомбе.

- Почему находишься здесь?

- Согласно инструкции, должен сопровождать машину.

- Разве ты не получил приказа, отменяющего инструкцию?

- Нет. Координатор Рент приказал мне сопровождать машину.

Это уже была явная ложь. Кто-то из них солгал. Но так как автоматы лгать не
умели, то получалось, что ему солгал Рент. Глеб почувствовал гнев.

- Соедини меня с координатором!

Опять пауза... Более длительная, чем в прошлый раз. Наконец ответ:

- Соединяю.

Снова пауза. На этот раз естественная. Канал мог быть занят.

- Координатор не отвечает.

К этому моменту Глеб уже был основательно взбешен, но взял себя в руки и
проговорил сквозь стиснутые зубы:

- Вызывай по аварийному каналу!

Снова пауза. Все сходилось на том, что эта металлическая жестянка попросту
морочила ему голову! Все еще не веря, Глеб вплотную приблизился к грузовому
отсеку танка, и в это мгновение желтый свет сигнальных ламп сменился
красным. Он услышал, как за его спиной опустилась шлюзовая переборка,
отделяющая ангар от остального корабля. Автоматы начали запуск танков по
основной программе, не дождавшись, пока человек покинет опасную зону. Этого
быть не могло, и тем не менее это случилось. Теперь до включения защитного
поля у него оставалось примерно полторы минуты. Возникавшие в момент
включения поля вихревые токи обладали такой мощностью, что прикосновение к
любому предмету в радиусе пятисот метров означало для него верную гибель.
Через несколько секунд кровь в жилах закипит, потом лопнут сосуды,
обуглится кожа, и все будет кончено... Бежать? Бесполезно. До дальней стены
сто метров, не больше. Этого недостаточно. Все выходы из ангара
перекрыты... Автоматы работают надежно... Автоматы... Только они... Надо
отдать приказ...

Мысли лихорадочно метались в поисках выхода, а дрожащие руки уже сорвали
фон с лацкана куртки, перевели рычажок на полную мощность. Щелкнул
выключатель. Бесполезно... Контрольная лампочка не загорелась. Так и должно
быть. После включения основной программы связь изнутри ангара становится
невозможной. Здесь сейчас не может быть ни единого человека, иначе как
могла включиться основная программа?

И вдруг он снова почувствовал волну гнева на эти бездушные металлические
жестянки, которые очень точно все рассчитали, точно и безошибочно, чтобы
убить его через несколько секунд. Этот гнев подавил страх, помог ему
сосредоточиться. Собственно, оставалось только одно. Проникнуть внутрь
танка за эти оставшиеся секунды. Проще всего было броситься в широко
открытые двери грузового отсека. Но в красном полумраке зловещие багровые
отсветы ложились на шарообразную, неестественно раздутую голову охранного
кибера. На секунду Глебу даже показалось, что на его металлической роже
появилась насмешливая улыбка. "Он только этого и ждет. Все было подстроено
именно так, чтобы подтолкнуть меня к этому решению... Для чего-то ему это
нужно... Сейчас нет времени разбираться, для чего. Следует придумать что-то
другое, что-то такое, чего от меня не ждут! Управляющая рубка танка уже
закрыта. Значит, надо вскрыть запасной аварийный люк! Только на нем нет
автоматических запоров", - лихорадочно пронеслось в голове.

Винтовой рычажный зажим не поддавался долго, слишком долго! Глеб
чувствовал, как истекают последние оставшиеся у него секунды. Теперь уже
было поздно предпринимать что бы то ни было... Оставалось только давить изо
всех сил на этот проклятый рычаг. Казалось, он сдвинулся, прошел по
окружности сантиметр-другой и окончательно заклинился, словно кто-то держал
его изнутри.

Глебу казалось, что он вот-вот потеряет сознание от напряжения. Пот заливал
глаза. Осталось пять секунд, четыре, три... Рычаг не поддавался. Все,
теперь он не успеет...

Огненная вспышка очертила вытянутую синеватую сферу включившегося поля, и
вдруг Глеб понял, что лежит внутри защитного купола между генераторами
гравиподушки. А это означало, что наружные токи, возникшие за границей
защитного поля, ему не страшны, и у него появилось время. Правда, немного,
еще секунд сорок до того как включатся ходовые генераторы. Если после этого
он все еще останется снаружи, то двинувшаяся машина попросту превратит его
в месиво. Можно было взобраться на броню, но как только откроется шлюз...
Нет уж, лучше бороться здесь, бороться до последнего... И вдруг он понял,
что вращает рычаг в противоположную сторону, все больше и больше заклинивая
проклятый люк!

Он рванул рукоятку обратно, навалился всем телом - ничего не помогало.
Теперь его жизнь зависела от куска железа, от любого куска железа, которым
можно было удлинить рукоятку. Змеей извиваясь между плитами гравитационных
разрядников, он пополз в узкую щель между машиной и полом. Только там,
вдали от хозяйских глаз Орлова, мог кто-нибудь из техников оставить
ненужный кусок железа! Именно там оставил бы он его сам, если бы поленился
нести к дезинтегратору в другой конец зала. И ему повезло!

Это был обломок какой-то ржавой трубы. Когда он надел ее на конец рычага и
нажал плечом, труба медленно начала гнуться. Глеб почувствовал, как от
ярости сводит скулы. Все его усилия были напрасны. Истекали последние
подаренные ему судьбой секунды! В это время рычаг наконец поддался.

Танк тронулся, едва он втиснулся в люк: Задраивать его пришлось на ходу, но
это уже не имело значения. Он выиграл эту свою первую схватку с кучей
металлического хлама, находящегося теперь в кормовом отсеке. Киб, не
подчинившийся человеку! Пытавшийся его обмануть! Это было так же нелепо,
как если бы на него напал письменный стол или кровать, и тем не менее это
случилось. Теперь он мог отдышаться, вытереть пот, заливший лицо, и
спокойно обдумать ситуацию. Он полулежал в узком шлюзе аварийного люка.
Машина медленно вздрагивала и, покачиваясь с боку на бок, двигалась; судя
по наклону пола, она уже сползала с эстакады и, значит, прошла
дезинфекционную камеру, наружный шлюз и вот-вот коснется поверхности
планеты. Теперь связаться с кораблем и сообщить им о случившемся можно
будет только в том случае, если он доберется до управляющей рубки, сумеет
отключить автоматику и взять управление танком на себя. Но для этого нужно
сначала пробраться через две герметичные переборки, отделявшие нижний
машинный отсек от верхнего, где размещались каюты экипажа и управляющая
рубка. А он не помнил, как запирались переходные люки. Если там стоят
автоматические запоры, открывающиеся по команде из рубки, то ему отсюда, не
выбраться. Но зачем тогда было делать в последнем наружном люке винтовой
механический запор? Нет! Там должны быть такие же простые, незамысловатые,
верные в любом случае механизмы! Ему предстояло всего лишь подняться по
узкой лесенке, чтобы в этом убедиться. Открыть второй люк было делом одной
минуты, и он уже стоял во весь рост в машинном отделении танка. В лицо
пахнуло жаром. Температура была градусов сорок-пятьдесят. В глаза бросилась
надпись: "Без скафандра не входить!" Ну конечно, здесь должна быть повышена
не только температура... Скорее наверх, вот и последний люк... Затвор даже
не дрогнул. В узкой прорези над замком, как только он нажал рукоятку,
выскочила надпись: "Затвор зафиксирован. Соединитесь с управляющей рубкой".
Зафиксирован? Но кем? Зафиксировать его можно было только изнутри и только
впрямую, без всякой автоматики. Кто же это сделал? Похоже, он снова попал в
ловушку. Без скафандра в горячем отсеке ему долго не продержаться. Стоп,
есть еще вторая половина надписи! Как он сразу не догадался! "Соединиться с
управляющей рубкой" - с программными автоматами корабля и отдать
соответствующую команду. Совсем несложно, достаточно подключить свой фон к
бортовой сети машины. Это можно сделать в любом отсеке, в том числе и
здесь, в машинном. Вот он, разъем. Переключение заняло несколько секунд,
потом он поднес микрофон к самым губам, чтобы заглушить надсадный вой
генераторов, и проговорил, сдерживая волнение:

- Ноль второй! Вызываю управляющий аппарат ноль второго.

Фон молчал. Танаев повторил вызов, назвав свой кодовый номер. Это
подействовало. Ни один автомат не мог игнорировать прямой вызов человека,
даже с испорченными цепями, полуразрушенный, он был обязан ответить на
него.

- Автомат ноль второго слушает.

- Откройте переборку машинного отделения!

- Задание невыполнимо. Затворы этой переборки фиксируются только вручную.

- Так вскройте переборку ремонтным кибом! Быстрее!

В интеркоме что-то щелкнуло, и тембр голоса вроде бы изменился:

- Задание некорректно, вскрытие переборки заразит радиацией рабочие отсеки.
Это опасно для экипажа.

- На корабле нет экипажа! Я нахожусь в горячем отсеке без скафандра.
Немедленно вскройте переборку!

- На корабле есть экипаж. В горячем отсеке никого нет, - туповато повторил
механический голос.

Страшное подозрение заставило Глеба похолодеть.

- Я второй. Соедините меня с экипажем!

Фон снова щелкнул, секундная пауза, и тот же голос сказал:

- Экипаж слушает.

- Я второй. С кем говорю? Отвечайте!

- Говорит ноль двадцать четвертый. В настоящее время являюсь экипажем
корабля. В горячем отсеке никого нет.

Теперь ему окончательно все стало ясно. Этот свихнувшийся робот каким-то
образом сумел переключить на себя автоматику танка. Дверь, скорее всего,
заварена изнутри тем самым ремонтным кибом. В управляющую рубку ему не
попасть, в машинном отсеке находиться без скафандра можно не больше трех
минут - оставалось одно: вернуться в переходный тамбур между наружным люком
и машинным отделением. Если он задраит текстонитовый люк - радиация будет
ему не страшна, а жару можно и перетерпеть. Он решил, что, сидя в этой
раскаленной, душной камере долгие часы, он будет думать только об одном,
только о том, что он сделает с этим охранным кибом, когда танк выполнит
задание и вернется на корабль. Эта мысль поможет ему продержаться!


На табло у центрального пульта вспыхнул зеленый сигнал готовности. Рент
недовольно повернулся к главному инженеру.

- Они задержались на пятнадцать минут. Позаботьтесь, чтобы этого больше не
повторялось!

На цветном объемном экране серые тела танков сливались со скалами. В те
моменты, когда они попадали в черные провалы теней, они вовсе исчезали из
виду.

- Направьте на них прожектора, маскировка нам не нужна!

Дежурный техник сразу же отдал команду, и изломы скал вдруг вспыхнули таким
нестерпимым блеском, что несколько секунд ничего нельзя было рассмотреть, и
только когда танки, развернувшись,