температура за бортом аппарата?

- Минус сто восемьдесят по Цельсию.

- Верните его. Дальше продвигаться бессмысленно. По-моему, машина
окончательно теряет управление, - сказал наконец Лонг.

Но было уже поздно. Верхние объективы наружного обзора давали еще сносное
изображение, и они отчетливо видели, как в нижней части аппарата, в том
месте, где из днища выходили широкие раструбы антигравитаторов,
отваливались какие-то детали и сразу же бесследно тонули в этом странном
песке, словно под днищем Жука была не твердая поверхность планеты, а некая
неведомая жидкость.

- Определите коэффициент упругости почвы! И попробуйте прикрыть его внешней
защитой.

- Слишком далеко, - ответил инженер.

- И слишком поздно... - тихо добавил Глеб.

- Все! - сказал инженер. - Аппарат неуправляем.

На обзорном экране было видно, как Жук, вздрогнув, остановился и вдруг стал
медленно разваливаться на части. Потрясенный Глеб видел, как массивная
обшивка из силиконовой брони треснула, словно яичная скорлупа, и стала
разъезжаться по швам. Из нее вывалились какие-то детали, точно внутренности
раненого животного. Жук в последний раз дернулся. Потом от него отделилась
вся корма вместе с ходовой частью, и изображение на экранах исчезло. Они
видели только общий план скал, среди которых совсем недавно скрылся Жук.
Это работали автоматические трансляторы геологов, установленные на самом
обрыве. Но оттуда было слишком далеко до места катастрофы.

Глеб почувствовал острую досаду на себя за то, что не догадался
одновременно с Жуком перевести на нужную орбиту один из спутников
наблюдения. Теперь, прежде чем они получат квадрат в секторе обзора,
пройдет не меньше часа.

Увидев, что он начинает набирать на пульте Центавра код поправок,
координатор остановил его:

- Спутник нам не поможет. С высоты все равно ничего не видно, а если
опустить его ниже, с ним, скорее всего, случится то же, что с Жуком. Здесь
нужны танки высшей защиты. Что вы об этом думаете?

Лонг пожал плечами:

- Я не факир и гадать не умею. Чтобы нам ответить, мне нужны обломки Жука и
хорошо бы немного этого песка. Но с танками я не стал бы торопиться.

- Это еще почему?

- Потому что, если в однородной среде имеет место совершенно явная
флуктуация, характер которой нам явно неизвестен, лучше всего собрать
дополнительные данные, прежде чем вторгаться в саму структуру.

- Иными словами, не стоит дразнить гусей, - подсказал главный инженер. -
Что же, я, пожалуй, с вами согласен.

- А я нет! - решительно вмешался Глеб. - Теперь мы просто обязаны узнать,
что там такое. Наблюдения со стороны ничего нового не дадут, а если
последовать вашей рекомендации, мы попросту не успеем ничего выяснить.
Вторую неделю только тем и занимаемся, что наблюдаем со стороны, выполняем
график работ. Но иногда стоит вспомнить о том, что поисковая служба
создавалась на Земле вовсе не для подсчета запасов полезных ископаемых на
чужих планетах.

- Для чего же, Глеб? - спросил координатор, с интересом рассматривая своего
заместителя, словно видел его впервые.

- Для того чтобы искать и хоть иногда находить что-то новое! Неизвестное
человечеству! Вот такое, например! - Танаев зло постучал по погасшему
экрану.

Несколько секунд все молчали.

- Готовьте танки, - приказал координатор. - Всех людей возвратить на
корабль! Аврал по стартовому расписанию.

За бортом корабля шла срочная погрузка. Со всех сторон тянулись длинные
цепочки транспортных автоматов. Их суставчатые лапы с присосками на концах
легко преодолевали рытвины и неровности первозданной поверхности планеты,
лицо которой еще не бороздили ленты дорог. Казалось, сотни термитов
возвращаются домой с добычей. На спинах автоматов виднелись решетчатые
детали не полностью размонтированных конструкций буровых установок. Хорошо
отработанная программа авральной погрузки предусматривала проведение
окончательного демонтажа уже внутри корабля, после старта.

В движениях кибов не видно было ни малейших перебоев, суеты или спешки.
Строго соблюдалась очередность в погрузке наиболее важного оборудования.
Грузовые люки корабля один за другим глотали бесчисленные подъемники. И во
всем этом механическом исходе почти не видно было людей.

Кары с работавшими на планете группами должны были показаться через
несколько минут. Пришло наконец сообщение о том, что демонтаж закончен, к
кораблю подтягивались со всех сторон последние грузовые автоматы. Все его
чрево заполнили хорошо знакомые звуки предстартовой подготовки. То и дело
всхлипывали упрятанные в переборки электромоторы. Свистели продуваемые на
холостой тяге дюзы вспомогательных реакторов, хрустели и лязгали сочленения
бесчисленных механизмов. Казалось, корабль, проснувшись, разминал свои
могучие механические лапы, как присевший на корточки зверь, готовый к
прыжку.

Чтобы лучше видеть погрузку, Глеб подключил часть экранов к локаторам
подходивших автоматов. Со стороны четырехгранная пирамида корабля,
расширявшаяся книзу, производила впечатление колоссальной мощи. Так оно и
было. Земля располагала всего тремя кораблями такого класса. Они
использовались лишь для самых дальних разведок, в особо трудных условиях.
Полная автономия, резервы топлива, достаточные для того, чтобы
противостоять чудовищным гравитационным полям. Мощнейшая защита нейтринных
полей, лазерные пушки, генераторы антиматерий. Казалось, ничто в космосе не
могло противостоять этому стальному исполину. "Не слишком ли мы
самоуверенны? - спросил себя Глеб. - Бывали случаи, когда на Землю не
возвращались экспедиции, подготовленные не хуже нашей". После всего, что
случилось с Жуком, он все никак не мог отделаться от чувства нарастающей
тревоги, словно знал, что времени у них остается совсем немного. За долгие
годы работы в дальней разведке он привык доверять своим предчувствиям.
"Упреждающее чувство опасности - совершенно необходимое качество пилота
звездных рейсов", - сказал как-то в школе четвертой ступени его любимый
преподаватель Ромов. Тогда он не совсем понял, что тот имел в виду, сейчас
он знал это слишком хорошо.

Рука словно бы сама собой тянулась к аварийному переключателю, ему хотелось
сломать неторопливое, четко спланированное отступление механических
насекомых, ускорить его авралом первой срочности... Ведь за бортом
оставались люди... Но приказ есть приказ, он сдержал себя и лишь
подключился к группе Кленова, ближе всех находившейся к опасной зоне, в
которой так недавно и неожиданно окончил свое путешествие механический Жук.

На экране вновь мелькнул знакомый карьер. Автомат включил трансфокатор, и
Глеб крупным планом увидел садящихся в кар людей. Площадка, где совсем
недавно стояли многочисленные бурильные автоматы, уже опустела. Глеб не
стал включать вызова, чтобы лишний раз не отвлекать Кленова от дела, он
просто пересчитал людей. Все восемь человек были на месте. Кар тронулся и
стал медленно выползать из карьера. Глеб потянулся к тумблеру, чтобы
переключиться на группу Мистислова, и вдруг замер с протянутой рукой. За
противоположной стеной карьера, в той стороне, откуда не вернулся Жук,
что-то происходило. Словно невидимый раскаленный ветер дунул на скалы,
слагавшие северную стену карьера, и теперь они медленно и бесшумно оседали
на глазах у Глеба. Пыль в безвоздушном пространстве планеты не могла
подняться над поверхностью, и поэтому вся катастрофа выглядела нереально,
как в дурном сне.

На экранах носовых локаторов, дававших обзор местности с верхней точки, это
выглядело так, словно гигантское щупальце медленно и неуверенно тянулось
сквозь скалы наперерез кару с людьми. Но никакого щупальца не было. Было
что-то невидимое, нечто разрушавшее на своем пути скалы... Глеб нажал
сигнал общей тревоги и сразу же вызвал Кленова:

- Максимально увеличьте скорость! Возьмите на двадцать градусов восточнее.
Вам наперерез идет...

Он запнулся, потому что не мог подобрать нужного слова, его еще не было в
лексиконе людей. Но слово не понадобилось. Кленов его понял:

- Мы видим, Глеб. Но скорость увеличить не можем. У нас садятся
аккумуляторы.

- Включите дистанционные энергоприемники. Я постараюсь вам помочь.

- Слишком велико расстояние... - ответил Кленов, однако спорить не стал.
Выбор у них был не слишком большой.

Над каром развернулся решетчатый зонтик антенны энергоприемника, и, не
дожидаясь, пока автоматы наведения закончат расчеты, переключив
энергопередатчик на ручное управление, Глеб толкнул педаль пуска. На экране
хорошо был виден появившийся над каром голубой луч сконцентрированной
энергии. Он показался Глебу слишком тонким и, пожалуй, слишком бледным.
Взглянув на энергометр, он убедился в своих худших опасениях. Энергии не
хватало даже для того, чтобы подзарядить аккумуляторы кара. Вопреки всем
запретам он мог бы попытаться подключить к энергопередатчикам главный
реактор и раз в сорок увеличить мощность излучения. Но, во-первых,
отключение контрольных блоков безопасности займет слишком много времени,
во-вторых, малейшая ошибка в наведении луча такой мощности могла
закончиться катастрофой для всей группы Кленова... Пока что он влил в
антенну кара Кленова тот хилый желтенький лучик, которым располагал.
Невелика помощь, но все же кар ощутимо увеличил скорость - увы,
ненадолго... Луч слабел на глазах. Сужался, затухал, словно энергия
бесследно растворялась в воздухе.

Кар на экране дернулся, резко изменил направление, пытаясь уйти в сторону.
Теперь лавина, если можно было назвать лавиной неведомую силу, которая
нагоняла кар, шла за его кормой. Они двигались примерно с одинаковой
скоростью, и до кара оставалось еще метров сто. Четкой границы у этого
разрушительного потока не было. Скалы начинали терять свою форму, садиться
и словно бы оплывать от нестерпимого жара... Вот только дистанционные термы
показывали минус двести по Цельсию - обычную температуру поверхности
планеты. Кар тянул из последних сил, он дергался, то и дело теряя скорость,
словно лишился всей своей мощности и не мог преодолеть пустякового подъема.
Наконец, рванувшись в последний раз, машина встала. Глеб видел, как
отодвинулся защитный колпак и тут же, отвалившись, покатился вниз. Из
машины выскочили люди и побежали вверх по склону. Но они бежали медленно.
Значительно медленнее неведомой силы, которая преследовала их по пятам.
Нужно было что-то делать. Глеб почувствовал, как по лбу стекают крупные
капли пота. Он попросту растерялся. Прошло не больше минуты с момента
объявления общей тревоги, но ему казалось, что минула целая вечность, а он
все еще был один в рубке и сам должен был принимать решение. Времени на
раздумья не оставалось. Бежавший последним человек споткнулся и упал. Еще
секунда, и будет поздно... Накрыть их защитным полем корабля с такого
расстояния он не мог. Ни одна машина, посланная на помощь, не успеет... Что
же делать? Что?! Мысли лихорадочно метались. Может быть, аналогия с
извивавшимся щупальцем неведомого зверя помогла ему найти решение? Он не
знал. Отрубить! Отсечь эту дрянь от людей! Еще один человек упал. Остальные
уже не бежали. Они медленно, шатаясь, брели по склону. Кто-то остановился.
Вот еще один и еще... Оборачивались, возвращались к упавшим товарищам...

Глеб схватился за рукоятки управления противометеорной пушки. Ближе всего к
нему оказалось носовое орудие, оно допускало отключение автоматики. Это
было то, что ему сейчас нужно. Орудие, рассчитанное на разрушение крупных
материальных масс, оказавшихся на пути корабля, могло излучать и
концентрировать в конце траектории мощные энергетические импульсы. У Глеба
не было времени рассчитывать мощность. Он передвинул регулятор примерно на
половину шкалы и сразу же поймал в перекрестье прицела середину потока.
Чтобы не задеть людей аннигиляционной вспышкой, он вынужден был отвести
прицел подальше, на самое дно ущелья. Какую-то долю секунды нога,
нащупавшая педаль спуска, еще медлила. То, что он собирался сделать, могло
иметь самые неожиданные последствия. Но не было времени ни на раздумья, ни
на детальный анализ ситуации. Одно он понимал совершенно четко: на глазах
гибли его товарищи... Он нажал спуск. На экране полыхнул голубой сгусток
взрыва. Однако он оказался намного меньше того, что Глеб ожидал увидеть, и
самое поразительное - это последствия выстрела. Ничего не горело, не
плавились окружающие скалы. Не расползалось во все стороны облако
превращенной в пар и газы материи. Взрыв прошел тихо, по-домашнему, словно
неведомая сила жадно впитала в себя почти всю его энергию.

- Отойди от пульта! - вдруг услышал он за своей спиной дрожащий от ярости
голос координатора.

- Но ведь они... Они там...

И сразу же, как бы пресекая все его возражения, хлестнула в лицо уставная
фраза:

- Космопилот Танаев, я отстраняю вас от должности!

Пошатнувшись, он встал, сделал шаг в сторону. Ни одной мысли не осталось в
голове, ни обиды, ни горечи. Только боль за скорченные, беспомощные фигурки
людей.

Секунду координатор сидел на его месте, обхватив голову руками, и ничего не
предпринимал. Потом выслал отряд медиков на танках высшей защиты.

Глеб видел, как неуклюжие серые громады танков медленно, точно насекомые,
ползут, перемалывая камни. Казалось, прошла целая вечность, пока они
подошли к неподвижно лежащим людям и накрыли их своими защитными полями.

И все же надежда была. Сразу после выстрела Глеба разрушительная лавина
прекратила свое движение. За все время, пока шли танки, она ни на миллиметр
не продвинулась к людям.

Наконец в динамиках раздался искаженный голос главврача:

- Шестеро живы, отделались шоком, но двое...

- Кто?! - хриплым, незнакомым голосом выдохнул координатор.

- Максутов и Даров. Для них мы ничего не сможем сделать...

... Да, это были они. Те двое, что упали первыми и ближе всех оказались к
краю смертоносного щупальца. Значит, его выстрел остановил смерть, ползущую
к остальным. Теперь он мог уйти, но еще несколько секунд помедлил,
разглядывая сгорбленную спину координатора. Видимо, тот почувствовал его
взгляд, потому что, не оборачиваясь, проговорил:

- Возможно, на твоем месте я поступил бы так же, но это тебя не
оправдывает. Мне очень жаль, Глеб...

Это означало, что решение осталось в силе и в рубке ему больше нечего
делать.

3

- Что это было?

Лонг долго молчал, стараясь не смотреть на координатора.

- Я не знаю, Рент. Пока не знаю. Ответ нельзя получить немедленно. Нужны
подробные исследования, нужно время.

Координатор взглянул на настенные часы.

- Я могу ждать еще шесть часов, не больше. Надеюсь, у вас теперь достаточно
материалов. И прежде всего установите, что случилось с людьми.

- Медицинский сектор мне не подчиняется, - проворчал Лонг.

- Знаю. Твоя задача - выяснить, что именно их атаковало. Что или кто... С
медиками я поговорю отдельно. И запомни: шесть часов, ни минуты больше.

- А почему, собственно, такая спешка?

- Ты что, не понимаешь, насколько серьезно наше положение? Мы не знаем
характера атаки, мы вообще ничего не знаем! И каждую минуту это может
повториться. Ты можешь гарантировать, что эта штука остановится перед
защитными полями нашего корабля? Или в случае повторной атаки она прошьет
его навылет? И вообще что это такое и что мы теперь должны делать?

* * *

Эта часть медицинского центра корабля представляла собой современное
диагностическое отделение, оснащенное новейшим оборудованием. Оно было
специально приспособлено для обследования пациентов, вошедших в контакт с
флорой и фауной чужих планет. Сканирующие электронные микроскопы,
сложнейшие анализаторы, аппаратура для микротомии тканей, газовый,
спектральный и, наконец, нейтринный анализ - все было к услугам
расположившихся здесь специалистов.

Непосредственно к диагностическому отделению, отгороженный от него
прозрачной стеной, примыкал изоляционный отдел, автономно снабженный всем
необходимым для поддержания жизни и лечения людей, вошедших в контакт с
чужой флорой, полностью изолированный от всех остальных помещений корабля.
И хотя в данном случае прямого контакта с иножизнью не было - самый
тщательный осмотр скафандров пострадавших не выявил ни малейшего изъяна в
их герметичной броне, тем не менее Брэгов, главный врач корабля, до
выяснения причин поражения поместил всех членов отряда геологов в
изоляционное отделение.

Сразу же после вызова координатора и разговора с ним Брэгов попросил своих
сотрудников сделать перерыв на два часа. Ему нужно было остаться одному и
еще раз спокойно все обдумать. Он понимал, насколько важен его диагноз для
установления причин того, что произошло, и поэтому не спешил с ответом на
запрос координатора.

Развернув папку, Брэгов еще раз перечел характеристики состояния
пострадавших в момент прибытия спасательной группы: пульс сорок-пятьдесят,
психомоторные рефлексы заторможены, молочная кислота в мышцах полностью
отсутствует, понижена температура тела и особенно кожных покровов, уменьшен
систолический минутный объем крови, снижены интервалы и ограничены
амплитуды энцефалограмм и кардиограмм. Общее подавленное состояние
организма на фоне острой сахарной недостаточности, симптомы которой после
принятых мер сразу же пошли на убыль. Картина казалась настолько ясной,
настолько не вызывающей сомнений, что Брэгов недовольно крякнул.

Сахарная кома, острая энергетическая недостаточность... Словно больным
кто-то ввел смертельную дозу инсулина! Словно из их организма в одну минуту
высосали все запасы энергии! Эта последняя мысль заставила Брэгова надолго
задуматься. Здесь что-то было. Что-то, не имеющее непосредственного
отношения к его пациентам. Ах да... роботы. Энергия, исчезающая из
аккумулятора... Если это так, если воздействие на человеческий организм
оказывает неизвестное пока изменение параметров внешней среды, то его
усилия напрасны, ему вряд ли удастся обнаружить фактор, ответственный за
заболевание. Но за эту область исследований отвечают другие специалисты.
Его задача совсем другая - десять, сто раз проверить, не осталась ли в
складках скафандра или в глубинах человеческого организма неведомым путем
проникшая туда чужая жизнь... Затаившаяся там до поры до времени, чтобы
потом, набравшись сил, приспособившись к новой среде существования, начать
свою грозную атаку.

У некоторых пациентов ясная диагностическая картина осложнялась разрушением
наиболее сложных белковых молекул. Такие нарушения возможны при воздействии
определенных органических ядов. Самих ядов обнаружить не удалось, но это
еще ничего не доказывало. Их воздействие могло быть кратковременным,
сыгравшим роль. спускового крючка в сложной цепочке последствий. Значит,
надо продолжать поиски. Значит, пока он все еще не может дать координатору
определенный и обоснованный ответ на вопрос, что же, собственно, произошло
с группой Кленова...

* * *

Притихший, с задраенными люками, отгородившийся от внешнего мира колпаками
полей, корабль напоминал сложенную из гранита мертвую пирамиду. Ничто не
выдавало кипевшую внутри напряженную работу. Из отпущенных координатором на
анализ ситуации шести часов прошло уже четыре. Наиболее напряженная работа,
малозаметная непосвященному взгляду, шла в лабораториях научного сектора.

Лонг вместе со своим постоянным напарником, молодым физиком Платовым,
работал без перерыва. Лонг хорошо понимал Рента и знал, что дополнительного
времени отпущено не будет, что ответ должен быть получен за оставшиеся два
часа. Но пока ничто не указывало на то, что в исследованиях близок конечный
результат. Все работы велись дистанционно. Этого требовала элементарная
безопасность. Камеры научного центра, снабженные сложными манипуляторами
для работы с активными материалами, давали физикам такую возможность.
Спасательная экспедиция привезла в специальном контейнере большую часть
обшивки пострадавшего транспортера. Теперь ее разрезали на отдельные
образцы, и каждая лаборатория вела свои собственные исследования.

Лонг и Платов работали с куском наружной силиконовой обшивк