Вот видите, ребята, - говорил он. - Дерево  изображено  здесь  во  всех
деталях в поперечном и продольном разрезах. Нас сейчас интересует продольный
разрез, Мы через корневой волосок войдем в  наружные  клетки  корня,  оттуда
проникнем в центральную часть его. Там находятся  сосуды,  по  которым  вода
поднимается из корня к листьям. Сосуды и доставят нас наверх.
   - А что здесь показано, в поперечном разрезе?
   - Строение  среза  дерева.  Вот  наружная  пробковая  кора,  первичная  и
вторичная кора, кольцо камбия - образовательной ткани,  древесина,  в  самом
центре - сердцевина. Более подробно познакомимся  со  строением  клена  там,
внутри него самого. Если решили идти, то не будем терять зря время, - весело
закончил Тима. - Давайте снаряжаться в поход.
   Он деловито подошел к шкафу и извлек  оттуда  костюмы  спортивного  вида,
изготовленные из мягкой, очень прочной серебристой ткани, непромокаемой и не
поддающейся действию кислот,  щелочей  и  других  химических  веществ.  Тима
отобрал четыре костюма, подходящих каждому по росту. Затем он достал шлемы -
большие шары из  какого-то  прозрачного  материала.  В  той  часта,  которая
приходилась надо лбом, был вмонтирован фонарь Внизу,  как  раз  против  рта,
находились два  герметически  закупоренных  отверстия.  Тима  выдал  каждому
специальные  перчатки,  ботинки  и  тяжелые  пояса,  похожие  на   охотничьи
патронташи. Затем велел всем снять свои часы и заменил их другими.
   - Они водонепроницаемые, - объяснил он. - Ну, одевайтесь, я помогу вам  и
все объясню.
   - Мы снаряжаемся, как на охоту, - заметила Катя, примеряя пояс.
   Он был широковат для ее тоненькой талии, и Тиме  пришлось  просверлить  в
нем лишние дырочки.
   - Теперь возьмите каждый  по  баллону,  -  хлопотал  Тима.  -  Его  нужно
приладить за спиной, как  рюкзак.  Вот  -  смотрите  внимательно.  В  каждом
баллоне три отделения. В левом - жидкий кислород для дыхания.  В  среднем  -
питательный  концентрат.  В  правом  -  очень  вкусный  напиток,  если  пить
захотите. Из каждого отделения баллона протянуты длинные трубки. Видите?  Их
нужно пропустить сквозь специальные отверстия в воротнике.  Две  питательные
трубки  справа,  одна  кислородная  -  слева.  На  концах  они  герметически
закупорены.
   - А как их открывать? - спросила Катя.
   - Сейчас покажу, сначала надень шлем, или скафандр,  как  хочешь  назови.
Ну, просовывай голову, Катя. Только сначала надень сеточку на волосы,  а  то
они будут мешать. И вы, ребята, выньте сетки, они здесь, в кармане;
   - Шлем стеклянный? - спросила Катя.
   - Нет.  Пластмассовый,  очень  прочный.  Вот  теперь  смотрите  все,  как
пользоваться трубками.  Я  на  Катином  шлеме  покажу.  Видите  закупоренные
отверстия на шлеме, возле рта?
   Ребята кивнули.
   - Ну, так вот, - объяснял Тима,  -  прижмите  к  левому  отверстию  конец
кислородной трубки. Обе крышечки,  и  в  шлеме  и  в  трубке,  автоматически
откроются и отойдут в разные  стороны  внутри  шлема...  Получилось?  Теперь
потяните трубку обратно посильней, она очень плотно  закрепляется,  случайно
не выскочит.  Так.  Она  вышла  из  отверстия  в  шлеме,  и  крышечки  разом
захлопнулись. Просто?
   - Очень, - сказала Катя.
   - Так же и с питательными трубками  будете  обращаться.  Для  них  правое
отверстие в шлеме. Понятно?
   Ребята поупражнялись и решили, что все это очень ловко устроено. Крышечки
так и щелкали.
   - Ну, хватит, - сказал Тима. - Теперь нужно шлем соединить  с  воротником
костюма.  Это  тоже  просто.  Края  шлема  плотно  прилегают  к   воротнику,
герметически. Воротник, как видите, свободный - он  не  мешает  поворачивать
голову, и шлем тоже свободный. Он  не  будет  мешать.  На  воротнике  справа
кнопка включения фонаря. Зажги, попробуй, Катя!..  Так.  Проверьте,  ребята,
все ли у вас в порядке. Да, постойте! Главное чуть не забыл. Снимайте шлемы!
Нужно ведь сначала надеть наушники.

   - А мы будем слышать друг друга? - поинтересовалась Катя.
   - Да, будем. Шлем-то вообще звуконепроницаем. Но голос твой будет звучать
слишком тихо; поэтому говорить нужно в микрофончик, вмонтированный в шлем. А
радиостанция находится в поясе. Когда шлем соединится с воротником  костюма,
автоматически замкнутся контакты радиостанции.
   - Вот это здорово! - заметил Виктор.
   - Еще бы! - согласился Тима. - Теперь осталось каждому из вас  взять  нож
особой конструкции.
   Он  вручил  каждому  длинный  блестящий  клинок.  Рукоятка  заканчивалась
петлей. Сквозь нее нужно было продеть кисть руки и  затянуть  петлю  потуже,
чтобы нож не соскочил незаметно. На рукоятке была кнопочка. Нажмешь ее -  на
конце клинка выскочит крючок.
   - Зачем это? - спросила Катя.
   - Понадобится! - сказал Тима.
   Ван пытался фехтовать своей "шпагой", но озабоченный Тима остановил  его.
Сейчас ему было не до шуток. Он боялся забыть какую-либо мелочь, а  в  таком
путешествии, где все должно быть  строго  рассчитано,  забывчивость  грозила
бедой.
   - Ну, что еще?.. - вспоминал он. - Да, кинокамера.  -  Тима  протянул  ее
Виктору. - Вот радиомаяки в футлярах. Их два. Один запасный. Мы понесем их с
Ваном.
   - Ну, вс„? - спросил Ван, перекинув ремень через плечо.
   -  Нет  еще.  -  Тима  выдвинул  ящик  стола  и  достал  оттуда  аппарат,
напоминающий  внешним  видом   револьвер.   На   рукоятке   было   несколько
разноцветных кнопок.
   - Что это? - поинтересовался Ван.
   - Лучем„т. Он стреляет лучами, - торопливо говорил Тима.  -  Ну,  теперь,
кажется, вс„.
   - Тима, ты не переменил часы, - сказала Катя.
   - Верно. Вас учил, а сам позабыл. Спасибо, Катюша. Ну, я свои  здесь,  на
столе, оставлю. Теперь  уже  вс„  окончательно.  Ребята,  становитесь  возле
плиты.
   Трое выстроились в  ряд.  Тима,  как  генерал,  осмотрел  свое  маленькое
"войско".
   Вид у "войска" в прозрачных круглых шлемах, в серых одинаковых костюмах и
широких поясах со множеством отделений был странный. Не то космонавты, не то
водолазы.
   - Слушайте, ребята, внимательно, - оказал Тима. -  У  каждого  из  вас  с
левой стороны, там, где нагрудный карман, есть кнопка. Если, стоя на  черной
плите, нажать ее, включится аппаратура. Всем  нам  сразу  не  надо  нажимать
кнопку. Я это сделаю один. Просто я хочу, чтобы  вы  все  знали,  на  всякий
случай.
   Трое кивнули. Тима сказал, чтобы они перешли на плиту.  И  трое  послушно
перешагнули на нее.
   Тима внимательно осмотрел аппаратную, все приборы, так учил его отец.
   Трое на плите выжидающе следили за ним. Наконец Тима повернул  на  пульте
черную блестящую рукоятку. Над рукояткой, вспыхнула надпись: "Автомат".
   - Ну что же, ребята, поехали?
   Тима стал на черную плиту.
   - Видите под ногами эту серебряную нить? Станьте на нее обязательно.  Это
серебряная движущаяся дорога - транспортер, она повезет нас в туннель.
   Трое послушно стали на нить.
   - Внимание! - Тима положил руку на кнопку. - Внимание!  Включаю  аппарат.
Путешествие начинается!

   Первые десять - пятнадцать  минут  молодые  путешественники  не  замечали
никаких перемен. Но если бы их  поставили  на  весы,  то  каждый  из  них  с
удивлением обнаружил бы, что стал весить меньше обычного.
   В тишине лаборатории слышался равномерный гул трансформатора; контрольные
лампы то вспыхивали, то гасли, как бы сообщая о том,  что  внутри  аппаратов
происходит таинственная, сложная работа.
   Сердце у Кати так громко стучало, что ей казалось,  будто  оно  заглушает
даже гул машин.
   Между тем все предметы в комнате начали понемногу  увеличиваться.  Ван  с
недоумением смотрел на приближающийся пол, он даже потрогал колени -  уж  не
подгибаются ли у него ноги? Нет, он стоял прямо. А  пол  вое  приближался  и
приближался... Казалось, будто погружаешься вниз. Потолок ушел  так  высоко,
что нужно было сильно задрать голову, чтобы увидеть его.
   Ребята смотрели друг на друга, думая заметить перемену и в себе. Нет, они
оставались такими же, как были:
   Катя - миниатюрная; Виктор - плечистый, высокий;
   Ван  -  небольшой,  худенький;  Тима  -  тощий  и  долговязый,  с  тонкой
мальчишеской шеей. Сквозь прозрачный шлем видны были сетки на волосах, и это
делало лица смешными.
   Вот комната - та действительно изменилась. И  трансформатор  стал  гудеть
все ниже, все басистее. Потом стало казаться, что он  удаляется,  становится
еле слышным и наконец совсем затих. Только  чувствовалось,  как  содрогается
черная плита под ногами. Сама плита  стала  просторной,  словно  площадь,  а
серебряная нить, раньше едва заметная, росла на  глазах,  раздвигалась;  она
уже превратилась в широкую ленту, на которой рядом могло свободно уместиться
два человека; серебряная дорога - прямая,  как  стрела,  -  уходила  куда-то
через арку, появившуюся на том  месте  белого  полудиска,  где  раньше  едва
заметна была крохотная  дырочка.  Сам  же  полудиск  превратился  в  высокую
светлую стену.
   - Ну, Катя, как ты себя чувствуешь? - спросил Тима через микрофончик.
   - Немного  странно,  но,  в  общем,  ничего,  -  послышался  в  наушниках
неуверенный голос Кати.
   - А ты, Ван? А Виктор? - интересовался Тима.  Виктор,  стараясь  казаться
спокойным, ответил:
   - Превосходно, хотя и несколько  необычно.  А  Ван  пробормотал,  что  он
вот-вот улетит, такая легкость во всем теле.
   - Только пояс очень тяжелый, - сказал он.
   - Это так и должно быть. Он увеличивает наш вес. Черная плита, казавшаяся
раньше  безукоризненно  гладкой,  стала  похожа   на   каменистую   равнину,
изрезанную глубокими бороздами.
   - Это следы полировки, - пояснил Тима. - Только раньше мы их не замечали.
   - А что это за глыбы на плите? Откуда они взялись? - спросила Катя. - Или
это камни?
   - Такой вид приняли пылинки. А вон видишь - блестит, будто  лужица  воды?
Это тонкая пластинка слюды.
   Сверху изредка падали какие-то шарики; они,  словно  снежинки,  парили  в
воздухе, медленно-медленно опускаясь на плиту.
   - Споры бактерий,  -  заметил  Ван  и,  поймав  один  из  таких  шариков,
попытался его разрезать.
   Это ему удалось не сразу - такой плотной была кожица. Из разреза сочилась
тягучая жидкость. Катя брезгливо отвернулась, а  Ван  с  любопытством  юного
ученого рассматривал спору.
   - А ты знаешь, что такое спора бактерий? - спросил Тима у Кати.
   - Что-то забыла, - призналась Катя.
   - Эх, ты! - укоризненно заметил Тима. - Форму споры  принимают  бактерии,
чтобы сохраниться, выжить!
   - Или при размножении, - добавил Ван.
   - Ну, спора так спора, - сказала Катя. - Подумаешь, эка важность!
   Ее внимание поглощал сам процесс превращения.
   Если бы путешественники могли посмотреть  на  себя  со  стороны,  они  бы
увидели на черной плите четыре крошечные серые букашки, а потом и те исчезли
бы из поля зрения.
   Но вот на приборах погасли все лампочки. Вместо них тотчас  же  вспыхнули
четыре желтых глазка на стене, справа от плиты, под окном, которого они  уже
давно не видели. Четыре желтых глазка  указывали,  что  на  плите  находятся
четыре микролилипута. Они предостерегали каждого, кто вошел бы в этот миг  в
лабораторию, о том, что здесь люди, хотя плита и казалась пустой.
   Когда путешественники покинут  плиту,  вместо  желтых  лампочек  вспыхнут
красные. И будут гореть до тех пор, пока микролилипуты не вернутся на  плиту
из недр почвы.
   Тогда снова включится автомат, и приборы должны будут  вернуть  людям  их
обычный вид.
   Между тем аппараты прекратили работу. Превращение совершилось.
   - Ну, ребята, можно трогаться в путь! - объявил Тима.
   - Уже? - робко произнесла Катя. - Мы уже  микролилипуты?  Как  странно...
Почему же мы нисколько не изменились?
   - Да, -  подтвердил  Виктор,  -  это  очень  интересно.  Мир  вокруг  нас
изменился, а мы друг для друга - вс„ те же.
   - Нам придется пройти по этой серебряной дороге  до  того  места,  откуда
начинается барьер, - не слушая товарищей, сказал Тима.
   - Я  уже  давно  обратил  внимание  на  этот  барьер  по  обеим  сторонам
серебряного транспортера, - сказал Ван. - Это что, поручни?
   Тима молча кивнул головой. Он был озабочен - ведь  нужно  пустить  в  ход
серебряную дорогу. Он знал, что на фотоэлемент, вмонтированный наверху арки,
нужно направить дуло лучем„та и нажать при этом на рукоятке одну из  кнопок.
Лучем„т  представлял  собой  генератор,   дающий   направленные   волны-лучи
различной длины, до самых жестких, мгновенно  убивающих  живые  существа.  И
этот же лучем„т, если нажать определенную кнопку, должен привести в движение
серебряную дорогу - транспортер.
   Тима вдруг забыл, какую нужно  нажать  кнопку:  белую,  желтую,  красную,
зеленую? Он стал мучительно припоминать. Лоб покрылся холодным потом.  Вдруг
ошибешься, что тогда будет? Кажется, зеленую... А если красную? Что  делать?
Тима старался  вызвать  в  памяти  тот  момент,  когда  отец  пускал  в  ход
транспортер.

   Мучительно припоминая, он остановил свой рассеянный взгляд на Кате. Очень
прозрачный  шлем,  под  сеточкой  виднеется   зеленая   лента.   "Зеленая...
зеленая... - машинально повторял Тима. - Ой, кажется, нужно  нажать  зеленую
кнопку! - вдруг вспомнилось ему. - Да, да... Еще папа сказал тогда  -  какой
сочный зеленый цвет!"
   Тима шумно, с облегчением вздохнул.
   - Внимание! - сказал он. - Пускаю в ход дорогу. Держитесь за поручни.
   С этими словами он направил дуло лучем„та на  фотоэлемент  и  со  страхом
нажал зеленую кнопку. Сердце его сильно колотилось. А вдруг...  он  все-таки
ошибся?
   Но лента дрогнула,  потом  плавно  двинулась.  Тима  поднял  руку,  чтобы
отереть пот со лба, но тут же опустил ее, вспомнив, что на нем шлем.
   Дорога плыла, как плывет лодка по реке. Неровности черной плиты  медленно
проходили перед глазами, словно странные каменистые, мрачные берега.
   Движение постепенно убыстрялось.
   - Держитесь крепче за поручни! - громко крикнул Тима.
   Барьер проходил вдоль всей дороги. Сам он был неподвижен, но по его верху
двигалась вместе с дорогой темная лента, похожая на резиновую.
   - Как на эскалаторе в метро, - сказал Виктор. Ветер с силой бил  в  шлем,
защищающий лицо. Путешественники вцепились в поручни.
   - Ой, как весело! - послышался голос Кати. - Люблю быструю езду. А нас не
унесет ветром?
   - Не унесет, - отозвался Тима. - Держитесь крепче, только и всего.
   - А ты можешь остановить дорогу? - спрашивала Катя,
   - Могу. Вот смотри.
   Тима направил дуло лучем„та на фотоэлемент и снова нажал  ту  же  зеленую
кнопку. Лента транспортера замедлила бег и скоро остановилась.
   - Ну. что там у вас? - послышался обеспокоенный голос Вана.
   - Ничего, Ван, - ответил Тима, - просто Катя захотела остановиться. Вот и
вс„... Ну, держитесь, ребята. сейчас поедем к почве.
   Тима нажал кнопку, и действительно, лента  поползла  назад  Он  снова  ее
остановил, И только после третьего раза дорога поползла вниз.
   Вскоре путешественники промчались под аркой и въехали в  туннель.  Позади
остался неясно светлевший вход, а еще через некоторое время и он скрылся  из
глаз - путешественников окутал непроницаемый мрак.
   - Зажгите фонари! - скомандовал Тима. И вот четыре пучка света  прорезали
густую темноту.
   Тима направил луч своего фонаря на потолок - там через равные  промежутки
были вделаны такие же фотоэлементы, как и над аркой. В  любой  момент  можно
было остановить ленту, ехать назад, снова  вперед...  Тима  погасил  фонарь.
Теперь ни стен, ни потолка не стало видно. Только гул движущейся  дороги  да
ветер, бивший в шлем, говорили о том, что  путники  не  стоят  на  месте,  а
мчатся вперед. Тима снова зажег свой фонарь.
   - Где мы находимся? - тревожно спросила Катя.
   - В стальной трубе, - ответил Тима. - Она проложена до самой почвы.
   - А как мы узнаем, где она кончается, эта труба? - снова послышался Катин
голос.
   - А для чего у нас фонари? - вопросом на вопрос ответил Тима. - Я  издали
увижу, что стена трубы кончается, - там есть, между прочим,  дорожный  знак,
как на шоссе. Он обязательно попадет в луч моего фонаря и засветится, а  мне
только вовремя нужно остановить ленту. Вот и вс„!
   Тима, как заправский шкипер, напряженно всматривался вперед. Он не знал -
да и никто из его спутников тоже не замечал, - сколько прошло времени с  тех
пор, как они стали на серебряную дорогу  и  понеслись  на  ней  в  подземное
царство. Тима весь напрягся, стараясь не пропустить сигнал. Когда  он  стоял
на этой ленте вместе с отцом, то ни о чем не заботился. Он знал -  отец  все
сделает вовремя и хорошо. Теперь другое дело. Он сам  стал  проводником.  На
нем лежала большая ответственность перед товарищами.  Разумеется,  он  очень
волновался. В конце концов, он был здесь всего второй раз, а  сколько  может
случиться непредвиденного? Как тогда быть?
   "Вот когда случится, тогда и будем думать, -  отмахивался  Тима  от  этих
мыслей. - А пока, старина, следи-ка за сигналом!"
   Вдалеке вспыхнул зеленый огонек.  Сигнал!  Обычный  дорожный  знак.  Тима
нажал кнопку лучем„та. Лента замедлила ход.  Она  остановилась  раньше,  чем
достигла края трубы, откуда поворачивала вниз, а затем уходила под трубу.
   - Эх, не довез вас малость! - сокрушался Тима. -  Ну  ничего,  пройдетесь
немного пешочком.
   Путешественники сошли на дорогу, построенную  из  невиданных  кристаллов,
похожих на ветви  елок.  Они  переплетались  между  собой,  образуя  прочную
стальную конструкцию.
   Казалось, прикоснись к  этим  стальным  веточкам,  и  они  зазвенят,  как
натянутые струны.
   Ветвистая дорожка была короткой. Четыре серенькие фигурки остановились на
краю ее. Лучи фонарей вырывали из тьмы беспорядочное нагромождение  огромных
темных, бесформенных глыб. Это была почва.
   В ЦАРСТВЕ ХАОСА
   Почва. Ну что в ней особенного? Каждый видел ее. Не видеть ее невозможно.
Для этого нужно было бы всю жизнь провести в комнате, или  на  голой  скале,
или на каком-либо судне среди моря.
   Но только специалисты -  ученые,  посвятившие  многие  годы  исследованию
почвы, ее особенностей, - по-настоящему знают, что такое почва. Взяв  горсть
земли, они могут выяснить ее химический и минералогический состав. А судя по
тому, насколько густо населена она бактериями  и  другими  микроскопическими
организмами,  определяют  ее  качество:  в  одном   грамме   хорошей   почвы
"население" состоит из нескольких десятков миллионов живых микроорганизмов.
   И вот на  пороге  этого  удивительного  мира  почвы  остановились  четыре
путешественника.
   Тревожно забились их сердца при виде открывшейся картины.
   Прямо перед ними зияло глубокое ущелье, по дну которого то там, то  здесь
передвигались неясные тени. Что это такое  -  игра  света,  или  там  бродят
какие-то живые существа, огромные, страшные, ни на что не похожие? Если  это
только тени, то почему они поблескивают голубоватыми огоньками? Может  быть,
так отражается свет фонарей от влаги в почве? А может,  это  сверкают  глаза
неведомых чудовищ, поджидающих там, внизу, свои жертвы?!
   Левее, до самого потолка, вздымалось нагромождение гигантских  прозрачных
глыб. Когда на них падал  прямой  луч  от  фонаря,  они  начинали  светиться
изнутри так сильно, словно там полыхали зарницы.
   - Что это? - тихо прошептала Катя.
   - Это почва, Катюша, - ответил Тима. - Вот какая она,  оказывается,  если
проникнуть в нее так, как мы сейчас это сделали. Нам придется, ребята,  идти
по краю обрыва. Другого пути  к  корню  нет.  А  может,  вернемся?  Тебе  не
страшно, Катя?
   - Страшновато... Они нас не  тронут?  -  боязливо  показала  она  на  дно
ущелья, где плавно передвигались чудовища.
   - Думаю, что нет... - задумчиво сказал Тима. - Тогда нас с отцом никто не
тронул. - И прибавил уверенно: - К тому же моим  лучем„том  можно  мгновенно
расправиться со всеми этими чудовищами. Сдохнут и не пикнут! Ну, так как?
   - Поздно теперь рассуждать! - засмеялся Виктор. Он уже налаживал  камеру.
- Постойт