- Не хочу петь.
     - Нет, хочешь. Я рассказал всем о том, какая это была великая  песня,
и все хотят ее услышать, правда?
     Из толпы послышалось дружное "да!" и одобрительные  возгласы.  Слайти
выскользнула из темноты и прижалась к плечу Оттара.
     - Спой для меня, милый, это будет моя песня, - процитировала  она  из
своей предыдущей картины о каком-то второразрядном композиторе.
     Оттар не мог устоять перед личной просьбой. Все еще ворча, но уже без
злобы, он встал на место, указанное  Барни,  и  взял  в  руку  бутафорский
топор.
     - Слишком легкий, - сказал он. - Из дерева. Никуда не годится.
     И он спел для них, сначала монотонно и нараспев, все еще рассматривая
топор, затем все громче  и  выразительнее,  по  мере  того  как  заражался
энтузиазмом  древней  боевой  песни.  Пропев  последнюю  строфу,  Оттар  с
воинственным ревом грохнул топором по ближайшему прожектору, опрокинув его
на  землю  и  едва  не  превратив  в  металлолом.  Слушатели   разразились
аплодисментами и возгласами одобрения, а Оттар,  тяжело  дыша,  расхаживал
перед ними взад и вперед, воспринимая все как должное.
     - Это было великолепно, - сказал Барни. - А теперь давай сделаем  еще
одно  маленькое  дело,  и  ты  свободен.  Видишь,  вон  там  стоит  стойка
прожектора с надетой на нее курткой  и  шлемом?  Так  вот,  это  вражеский
часовой. Ты должен подкрасться и убить его так, как ты сделал  бы  это  на
самом деле.
     - Зачем?
     - Зачем? Оттар, что за вопрос? - Барни отлично знал, что это  был  за
вопрос - это был вопрос, на который страшно трудно дать ответ. Зачем?  Для
актера было совершенно понятно, потому что игрой он  зарабатывал  себе  на
хлеб. Но зачем это все Оттару?
     - Забудь-ка на минуту об этом, - сказал Барни. - Давай сядем рядом  и
выпьем по глотку. Теперь я расскажу тебе сагу.
     - Ты тоже знаешь саги, да? Саги интересные.
     В век Оттара, когда не было развлечений и не было  еще  письменности,
саги заменяли все - песню и историю, газету и  книгу,  и  Барни  было  это
известно.
     - Отлично, - сказал он и сделал знак, чтоб на Оттара навели камеру. -
Хватай-ка бутылку  и  слушай  мой  рассказ,  рассказ  о  великом  викинге,
которого звали Оттаром...
     - Как и меня?
     - Как и тебя, да, и он был знаменитым  воином.  У  него  был  хороший
друг, который вместе с ним пировал и вместе с ним участвовал в  сражениях.
Они были самыми лучшими друзьями в мире. Но однажды во время  битвы  друга
Оттара захватили в, плен, связали и увели. Однако  Оттар  пошел  по  следу
врага и, подкравшись к лагерю противника, стал ждать наступления  темноты.
После битвы его мучила жажда, и он пил, но сидел в укрытии не двигаясь.
     При последних словах Барни Оттар поднес  к  губам  бутылку  и  сделав
быстрый глоток, потом прислонился к трейлеру.
     - Вскоре стало темно, его время наступило. Он освободит своего друга.
Встань, Оттар, сказал он себе, встань,  пойди  и  освободи  своего  друга,
которого враги должны убить на рассвете. Встань!
     Последнее слово прозвучало как приказ, и в одно мгновение Оттар легко
вскочил на ноги. Бутылка упала. Она была забыта.
     - Оглянись вокруг, Оттар, и ты увидишь часового. Осторожно - вон он!
     Теперь Оттар не играл - он жил. Он низко наклонился,  выглянул  из-за
угла и тут же спрятался обратно.
     - Там стоит часовой, спиной к тебе. Подползи к  нему,  Оттар,  и  без
единого звука задуши его собственными руками. Схвати его за горло, и пусть
он умрет молча. Иди, только осторожно, пока он стоит к тебе спиной.
     Оттар уже выскользнул из-за укрытия, низко согнулся и начал двигаться
вперед по изъезженной земле, беззвучно, как тень.  Все  замерли  при  виде
Оттара. Барни оглянулся и увидел рядом свою секретаршу, которая не сводила
глаз с крадущегося викинга. На полпути Оттар услышал шаги и замер:  кто-то
шел сюда. Он спрятался. Оттар скользнул в тень валуна, и Барни прошептал:
     - Иди к нему, Бетти, просто пройди мимо. -  Он  взял  ее  за  руку  и
толкнул вперед.
     Оттар спрятался в тени как раз в ту минуту, когда  мимо  него  прошла
женщина. Она была совсем рядом,  но  не  заметила  его.  Она  ушла.  Оттар
подождал, пока все не стихло, затем начал снова красться вперед, все ближе
и ближе - и бросился на часового!
     Джино пришлось быстро повернуться, чтобы удержать  викинга  в  кадре,
когда он вскочил,  рванулся  вперед,  все  еще  совершенно  беззвучно,  и,
буквально пролетев последние метры по воздуху, бросился  на  чучело.  Шлем
упал и покатился в сторону, викинг схватил стальной стержень  подставки  и
единым движением согнул пополам.
     - Стоп! - крикнул Барни. - Такова была сага, все было точно так,  как
ты изобразил это. Убил часового и освободил своего друга. Здорово,  просто
здорово.  А  теперь  давайте  покажем  Оттару,  как  нам  понравилось  его
представление!
     Под гром аплодисментов и крики одобрения Оттар сел на землю и  быстро
заморгал, как бы постепенно вспоминая, где он и что с ним. Он посмотрел на
изогнутый стержень, потом отбросил его в сторону и ухмыльнулся.
     - Это была хорошая сага, - сказал он. - Вот так действует Оттар.
     - Ну ладно, завтра я покажу тебе экстры, - сказал Барни. - Ты увидишь
движущиеся картинки с твоим изображением - как ты делал все  это.  А  пока
хватит, это был длинный день. Текс... или  Даллас  -  пусть  один  из  вас
возьмет джип и отвезет Оттара домой.
     Ночной воздух становился все холоднее, и  толпа  быстро  рассосалась.
Подсобные рабочие убрали освещение и  камеру.  Барни  задумчиво  посмотрел
вслед исчезающим красным огонькам джипа, зажег  сигарету.  Тут  только  он
заметил стоящего рядом с ним Джино.
     - Как твое мнение? - спросил он.
     - Мое мнение? - Джино пожал плечами. - Откуда я знаю?  Я  всего  лишь
оператор...
     - Каждый оператор, сколько я их  ни  встречал,  в  глубине  души  был
убежден, что из него бы вышел директор намного лучше, чем  те  кретины,  с
которыми ему приходится работать. Что ты о нем думаешь?
     - Если ты спрашиваешь мое мнение, а видимо, это так, то я скажу,  что
он по крайней мере лучше, чем тот кусок мяса, который унесли на  носилках.
И если проба получится так, как я ожидаю, может быть,  ты  сделал  находку
века. Одиннадцатого века, конечно. Вот и говори потом о методе!
     Щелчком пальца Барни послал окурок далеко в темноту.
     - Я, - сказал он, - думаю точно так же.



                                   10

     Барни  пришлось  повысить  голос,  чтобы  перекрыть   грохот   ливня,
бьющегося по крыше трейлера.
     - А ты уверен, что он понимает, что  подписывает?  -  крикнул  он,  с
сомнением глядя на кривой крест и отпечаток пальца под контрактом.
     - Совершенно уверен, -  ответил  Йенс  Лин.  -  Я  прочитал  ему  как
английский оригинал, так и перевод на старонорвежский язык, и он  со  всем
согласился, затем подписался в присутствии свидетелей.
     - Надеюсь, ему никогда не попадется хороший адвокат. В соответствии с
этим контрактом он - исполнитель главной роли в фильме - получает зарплату
меньше всех в группе, включая негра, присматривающего за уборной.
     - Ему не на что жаловаться, так как он сам  выставил  такие  условия.
Одна бутылка "Джека Даниэльса" в день и по серебряной марке каждый месяц.
     - Но ведь этого не хватит даже на пломбу в зубе.
     - Не следует забывать о разном экономическом положении двух миров,  -
начал Йенс с  профессорским  апломбом,  для  пущей  убедительности  подняв
палец. - Экономика одиннадцатого века в основном зиждется  на  торговле  и
обмене товарами, почти без  применения  монет.  Поэтому  серебряная  марка
имеет гораздо большую ценность, которую трудно сравнивать  с  нашей  ценой
серебра, производимого в большом количестве. Пожалуй, лучше  взглянуть  на
ее покупательную способность. За одну серебряную марку можно купить  раба.
За две марки...
     - Достаточно, уже все понятно. Для меня важно знать, останется ли  он
с нами до конца картины?
     Йенс пожал плечами.
     - О, это  очень  хороший  ответ.  -  Барни  потер  большими  пальцами
разламывающиеся от боли виски и посмотрел из  окна  на  свинцовое  небо  и
падающий занавес дождя. - Уже два дня, как льет, неужели дождь никогда  не
прекратится?
     - Этого следовало ожидать. Не нужно  забывать,  что,  хотя  погода  в
одиннадцатом  веке  теплее,  чем  в  двадцатом,   из-за   влияния   Малого
Климатического  Оптимума,  мы  все-таки  находимся  в  Северной  Атлантике
примерно на 59-м градусе северной широты, и дождь здесь...
     - Избавь меня от лекции.  Я  должен  быть  уверен,  что  Оттар  будет
сотрудничать с нами на  протяжении  съемки  всего  фильма,  иначе  даже  и
начинать не стоит. Он может отплыть завтра в этой своей  новой  ладье  или
выкинуть какой-нибудь другой номер, принятый у викингов. Послушай,  а  что
он вообще здесь делает? Он как-то не соответствует моему  представлению  о
веселом фермере.
     - В настоящее время он находится  в  изгнании.  По-видимому,  ему  не
понравилось принятие христианства в том виде, в каком оно  происходит  при
короле Олафе Трюггвессоне, и он, проиграв, сражение, был  вынужден  бежать
из Норвегии.
     - А почему ему не захотелось быть обращенным в христианство?
     - Во-первых, Лаф  подвергнет  его  испытанию  змеей.  То  есть  конец
"лурхорна" - длинного медного боевого горна - силой засовывается глубоко в
горло жертвы, затем через  широкое  отверстие  впускается  ядовитая  змея,
отверстие тут же затыкается, и горн подогревается на огне,  так  что  змее
приходится искать выход в горле язычника.
     - Необычайно привлекательно. А что случилось  после  его  бегства  из
Норвегии?
     - Он направился в Исландию, однако во время шторма его корабль погиб,
и он с несколькими воинами выбрался на  этот  остров.  Все  это  случилось
незадолго до нашего появления.
     - Если он потерпел кораблекрушение, то в чьем же доме он живет?
     - Этого я не знаю. Он и его воины  убили  владельца  и  поселились  в
доме.
     - Господи, что за жизнь. Ну по крайней  мере  для  нас  это  приятные
новости. Я уверен, что он не захочет  куда-нибудь  отправиться,  пока  его
здесь поят и к тому же платят.


     Вместе с порывом  ветра  и  дождя  в  трейлер  Барни  ворвался  Эмори
Блестэд. Ему пришлось налечь на дверь всем телом чтобы закрыть ее.
     - Можешь повесить свои вещи на гвоздь  в  двери,  пусть  они  немного
высохнут, - сказал Барни. - Кофе на плитке. Ну, как дела с декорациями?
     - Почти закончены, - ответил Эмори, размешивая сахар в своей чашке. -
Мы  разломали  заднюю  стену  хижины,  чтобы  можно  было  втащить  внутрь
осветительные приборы и камеры, покрыли стены фанерой и подняли  крышу  на
четыре фута. Это оказалось гораздо легче, чем я ожидал, мы просто  подняли
всю крышу вместе с балками на домкратах, потом  местные  рабочие  нарезали
дерна и довели стены до необходимой высоты. Эти парни действительно  умеют
работать.
     - И к тому же почти даром, - дополнил Барни. - Пока что единственное,
в чем мы не расходимся с планом, - это в бюджете. - Он  взглянул  на  свой
экземпляр сценария, отмечая сцены красным карандашом. -  Мы  можем  сейчас
приступить к съемкам в помещении?
     - В любое время.
     - Тогда полезли в резиновые сапоги. Что ты думаешь о пробе, Эмори?
     - Абсолютно первоклассная  проба.  Этот  викинг  прирожденный  актер,
настоящая находка.
     - Да, - Барни пожевал карандаш, затем бросил  его  на  пол.  -  Будем
надеяться. Может оказаться, что он в  состоянии  сыграть  одну-две  сцены,
однако справится ли он с целой картиной? Я  хотел  снять  сначала  простые
сцены: как влезают и вылезают  из  лодок,  героический  взгляд  в  сторону
заката и тому подобное, но погода все это прикончила. Придется браться  за
интерьеры и надеяться на лучшее.
     Потоки дождя низвергшись с  крыши,  текли  по  бокам  джипа,  который
медленно полз вверх по склону холма вдоль полосы жидкой грязи, проложенной
предыдущими машинами, что двигались из лагеря. В поле позади хижины Оттара
уже стояло несколько автомобилей, среди  которых  возвышалась  передвижная
электростанция с урчащим генератором. Они  подъехали  как  можно  ближе  к
хижине, вылезли из джипа и похлюпали к двери.  К  стене  прижалась  группа
слуг,  выброшенных  из  дому,  чтобы  освободить  место   для   съемочного
оборудования. Вид у них был  мокрый  и  несчастный.  Фанерная  дверь  была
приоткрыта  из-за  толстых  электрических  кабелей,  и  Барни  протиснулся
внутрь.
     - Ну-ка, дайте побольше  света,  -  сказал  он,  вылезая  из  мокрого
насквозь плаща. - И выставьте этих людей, я хочу взглянуть на кровать.
     - Осторожнее, краска на древнем дереве  еще  не  просохла,  -  сказал
Эмори, показывая на двустворчатые двери в стене.
     - Неплохо, - одобрительно отозвался Барни.
     - Чего хорошего?! - фыркнул Йенс Лин. - Ведь  я  же  говорил,  что  в
таком простом доме люди спят на лавках вдоль стен - вот этих, - но в  доме
вполне может быть небольшая  комнатка  с  кроватью,  встроенная  в  стену,
совсем маленькая, чтобы тепло спящих могло обогревать ее. - Лин  распахнул
пятифутовые двери, за которыми оказалась маленькая комнатка с матрасом  из
пенопласта и нейлоновыми простынями. - Но эта мерзость! В ней  нет  ничего
похожего...
     - Не волнуйтесь, док,  -  сказал  Барни,  осматривая  комнатку  через
видоискатель камеры. - Ведь мы снимаем картину, правда? Мы даже не  сможем
втиснуть камеру и пару операторов  в  тот  гроб,  о  котором  вы  думаете.
Хорошо, уберите заднюю стену.
     Двое плотников убрали  заднюю  стену  комнаты,  за  ней  в  сарайчике
оказалась камера.
     - Залезай внутрь, Джино, и я еще раз повторю  содержание.  Это  дубль
пятьдесят четыре. А, Оттар, как раз вовремя, тебе сейчас на сцену.
     В  дом  ввалился  викинг,  щеголявший  в   хлорвиниловом   плаще,   в
сопровождении гримера, который держал зонт над его головой.
     - Здорово, Барни, - рявкнул Оттар. - Я хорошо выгляжу, нет?
     Он действительно выглядел хорошо. Сначала его отмачивали  в  ванне  -
пришлось три раза  менять  воду,  -  его  борода  и  волосы  были  вымыты,
высушены, окрашены, подстрижены и причесаны, костюм  Рафа  был  перешит  и
прилажен к его массивной фигуре. Оттар  выглядел  весьма  внушительно,  он
знал это и наслаждался.
     - Ты великолепен, - сказал Барни. - Ты так хорошо выглядишь, что  мне
хочется сделать еще несколько снимков  с  тебя,  ведь  ты  любишь  на  них
смотреть, правда?
     - Хорошая мысль. Я хорошо выгляжу на снимках.
     - Верно. А теперь вот чего я хочу от  тебя.  -  Барни  закрыл  двери,
ведущие в комнату. - Я буду внутри  с  камерой.  Ты  стоишь  вот  здесь  и
открываешь двери... вот так... и когда они полностью открыты, ты  смотришь
на кровать - вот так - и медленно улыбаешься. Вот и все.
     - Мне это кажется очень глупым. Лучше сними меня прямо здесь.
     - Я высоко ценю твое предложение, Оттар, но мне хочется  сделать  это
по-своему. В конце концов ты получаешь ежедневно по бутылке  и  серебряную
марку каждый месяц, так что постарайся заработать их.
     - Совершенно верно, каждый день. Где сегодняшняя бутылка?
     - Ты получишь ее после работы, а мы ведь пока даже не начали. Так что
стой здесь, а я обойду кругом и встану с другой стороны с камерой.
     Он отбросил плащ и направился к сарайчику.
     После новых объяснений, криков и нескольких неудачных попыток  Оттар,
казалось, понял, чего от него хотят, двери были  снова  закрыты,  и  Барни
подал сигнал. Объектив устремился в темное  помещение,  камера  зажужжала,
когда дверь вдруг распахнулась с такой силой, что одна  из  дверных  ручек
осталась в руке Оттара и он швырнул ее на пол.
     - Черт побери! - рявкнул он.
     Барни глубоко вздохнул.
     - Видишь ли, Оттар, эту сцену нужно играть  не  совсем  так,  немного
по-другому, - сказал он. -  Постарайся  войти  в  роль.  Ты  пришел  домой
неожиданно,  очень  усталый.  Ты  открываешь  дверь,  чтобы  лечь   спать,
опускаешь взгляд, видишь спящую Гудрид, и на твоем лице появляется улыбка.
     - На этом острове нет никакой Гудрид.
     - Гудрид - это имя Слайти в нашем фильме. Ты ведь знаешь,  кто  такая
Слайти?
     - Конечно, но ведь ее здесь  нет.  По-моему,  Барни,  все  это  очень
глупо.
     Барни приходилось долгие годы снимать безразличных  и  просто  плохих
актеров, поэтому возражения Оттара не подействовали на него.
     - Давай подождем минутку и сделаем еще одну пробу, - предложил он.
     На этот раз за закрытыми дверями несколько минут  слышалось  какое-то
шуршание,  ворчание,  жалобы,  затем  двери  снова  распахнулись,  но  уже
несколько  медленнее,  и  появилось  лицо  Оттара.  Он  свирепо  глянул  в
объектив, затем опустил взгляд, и выражение  его  лица  начало  постепенно
изменяться. Наморщенный  лоб  разгладился,  уголки  рта  поднялись  вверх,
образовав счастливую улыбку, а глаза широко раскрылись. Он протянул руку.
     - Стоп. На этот раз отлично, -  при  этих  словах  Барни  бросился  к
кровати, опередив Оттара, и схватил бутылку  "Джека  Даниэльса".  -  Я  ее
приберегу для тебя. О-ох!
     Викинг схватил его за кисть,  и  Барни  почувствовал,  что  его  рука
зажата в тиски гидравлического пресса. Бутылка выпала  из  его  ослабевших
пальцев. Пошатываясь и потирая  полураздавленную  руку,  Барни  направился
обратно,  спрашивая  себя,  не  допустил  ли  он   все-таки   ошибки   при
распределении ролей.
     Появилась Слайти, и после  того,  как  с  нее  были  сняты  резиновые
сапоги, плащи и много ярдов пластика, она оказалась, дрожащая и  босая,  в
одной  прозрачной  ночной  рубашке.  Под  рубашкой  она   была   одета   в
обтягивающее формы нейлоновое трико телесного цвета с глубоким  вырезом  и
совершенно прозрачное. Эффект был сокрушительным.
     - Подлинный костюм одиннадцатого  века,  -  ядовито  прокомментировал
Йенс Лин и ушел. Оттар блаженно посасывал из бутылки и не обращал внимания
на окружающих.
     - Мне холодно, - выговорила Слайти.
     -  Установите   электрический   термоизлучатель   над   кроватью,   -
распорядился Барни. - Дубль сорок три. Слайти, залезай в  мешок  и  закрой
двери. Внутри достаточно тепло.
     - Я не хочу схватить пневмонию.
     - Не беспокойся, милая, с твоей изоляцией это невозможно.
     Это была короткая сцена, всего несколько секунд на экране, однако  на
съемках фильма время летит незаметно -  когда  они  закончили,  Оттар  уже
высосал полбутылки и, сидя в углу, напевал что-то про себя  со  счастливым
выражением лица.
     - Начали, дубль пятьдесят пять,  и  ты  тоже,  Оттар,  расстанься  на
минуту со своей зарплатой, - сказал Барни.
     Умиротворенный  солидной  порцией  виски,  Оттар   подошел,   грохоча
тяжелыми сапогами, и посмотрел на кровать,  где  под  американо-викинговым
одеялом изящно вытянулась Слайти.
     - Она устала? - спросил с участием  Оттар.  -  Слишком  много  огней,
трудно спать.
     - Похвальная наблюдательность, но мы все еще снимаем фильм.  Вот  что
тебе нужно сделать, - Барни подошел и встал рядом с кроватью. - Ты  только
что  открыл  дверь,  смотришь  вниз  на  спящую  девушку.  Затем  медленно
протягиваешь руку и  касаешься  ее  волос.  Она  просыпается  и  в  страхе
отстраняется от тебя. Ты смеешься, садишься на край кровати,  притягиваешь
ее к себе и целуешь. Сначала  она  сопротивляется,  отталкивает  тебя,  но
потом  ненависть  переходит  в  любовь,  она  медленно  протягивает  руки,
обнимает тебя за шею и тоже целует тебя. Твоя рука поднимается к бретельке
на плече -  вот  этой,  не  перепутай,  вторая  приклеена  -  ты  медленно
спускаешь ее с плеча девушки.  Вот  и  все.  На  этом  съемка  закончится,
остальное довершит воображение  зрителей,  а  воображение  у  них  -  будь
спокоен. Давайте попробуем сначала без камеры.


     Это была отчаянно трудная  работа,  поскольку  Оттар  не  проявлял  к