теперь,  пожалуйста,  залезайте
оба в грузовик.
     - Я полезу, как только мне объяснят, что здесь происходит,  -  заявил
Клайд, бросив на Барни вызывающий взгляд.
     - Чрезвычайное положение, вы нужны "Клаймэктику", и я уверен, что  вы
оба, как преданные служащие, поможете нашей компании. Профессор Хьюитт вам
все объяснит. Это займет немного  времени.  Обещаю  вам,  что  мы  с  вами
увидимся на этом самом месте ровно через десять минут  по  моим  часам.  А
теперь, если вы перелезете через эти ящики, я подниму задний борт.
     Успокоенные уверенным голосом Барни, они влезли  в  кузов,  и  Хьюитт
наклонился через их плечи к Барни.
     - Мне кажется, кембрийский период подходит больше всего, - сказал он.
- Знаете, ранний палеозой. Здоровый, умеренный  климат,  тепло  и  удобно,
позвоночные еще не появились, так что опасность не  угрожает.  Моря  кишат
простыми  трилобитами.  Хотя  для  продолжительного  пребывания,  пожалуй,
слишком тепло. Может быть, немного позже, в девонский  период.  Достаточно
большие позвоночные все еще не появились...
     - Профессор, вы специалист,  поступайте,  как  считаете  нужным.  Нам
предстоит масса работы, по крайней мере на нашем конце.  Доставьте  их  на
Каталину, выгрузите со всем барахлом, затем передвиньтесь на шесть  недель
вперед и доставьте обратно. Барахло бросьте  на  острове,  она  может  нам
понадобиться позднее.  Отправляйтесь,  у  нас  осталось  всего  пятнадцать
минут.
     - Считайте, что фильм у нас в руках. С каждым новым  путешествием  во
времени мне все легче и  легче  налаживать  приборы,  так  что  теперь  их
точность очень высока, ни  одного  мгновения  не  будет  потрачено  даром,
буквально ни одного.
     Профессор Хьюитт вернулся к  своим  приборам,  и  генератор  надрывно
заревел. Чарли Чанг открыл было рот, но его слова не донеслись  до  Барни,
так как грузовик исчез. Исчез, а не растаял, исчез мгновенно, как исчезает
изображение  на  киноэкране,  когда  рвется  лента.  Барни  собрался  было
поговорить с секретаршей, но только он обернулся,  как  грузовик  появился
снова.
     - Что случилось? - спросил Барни, как вдруг увидел, что  все  припасы
из кузова исчезли. Клайд Роулстон стоял рядом с профессором у  контрольной
панели, а Чарли Чанг сидел на пустом ящике, сжимая в руках  толстую  пачку
машинописной бумаги.
     - Ровным счетом ничего, - ответил профессор.  -  Просто  я  рассчитал
наше возвращение с максимальной точностью.
     На Чарли больше не было  куртки,  его  рубашка  помялась  и  выцвела,
особенно на плечах, где  она  стала  совершенно  белесой.  Волосы  у  него
отросли, а щеки были покрыты густой черной щетиной.
     - Ну, как дела? - спросил Барни.
     - Не плохо, принимая во внимание обстоятельства.  Правда,  я  еще  не
закончил сценария, потому что там в воде плавают эти  твари.  Такие  зубы!
Глаза...
     - Сколько еще времени тебе понадобится?
     - Две недели будет вполне достаточно. Но эти глаза, Барни...
     - Там нет таких больших  тварей,  которые  могли  бы  быть  для  тебя
опасными, - так сказал проф.
     - Может быть, они не такие большие, но в океане их столько  и  у  них
такие зубы...
     - До свидания, профессор. Две недели!
     На сей раз путешествие было таким коротким, что если бы Барни в  этот
миг моргнул, он мог бы совсем не заметить исчезновения  грузовика.  Однако
теперь Чарли и Клайд сидели рядом на другой  стороне  грузовика,  и  пачка
печатных страниц стала заметно толще.
     - "Викинг Колумб", - крикнул Чарли, размахивая сценарием над головой.
- Шедевр на широком экране! - Он протянул папку Барни, и тот увидел, что к
задней обложке прикреплена пачка карточек. -  Это  карточки  учета  нашего
рабочего времени, и  если  ты  посмотришь  на  них,  то  увидишь,  что  мы
пробивали их каждый день,  и  мы  с  Клайдом  требуем  двойной  оплаты  по
субботам и тройной - по воскресеньям.
     - Другой бы стал спорить,  -  сказал  Барни,  со  счастливой  улыбкой
взвешивая на ладони пухлый том. - Пошли, Чарли, мы немедленно обсудим твой
сценарий.
     Выйдя из пакгауза, Чарли понюхал вечерний воздух.
     - Какая здесь вонь, -  заметил  он.  -  Я  никогда  раньше  этого  не
замечал. А какой удивительный воздух был у нас  на  острове!  -  Затем  он
посмотрел на свои ноги. - Как непривычно снова ходить в ботинках!
     - Странник вернулся, - сказал Барни. - Я пойду отнесу сценарий, а  ты
тем временем сменишь живописные лохмотья бродяги на что-то более приличное
и быстренько побреешься. Когда будешь готов, сразу иди в кабинет Л.М.  Как
ты думаешь, получился хороший сценарий?
     - Может быть, пока еще рано говорить, но я думаю, это лучшее, что мне
удалось  написать.  Работал  в  такой  обстановке,  когда  тебя  ничто  не
отвлекает - если не считать глаз! Да и Клайд здорово помогал,  он  печатал
чисто и быстро. Ты знаешь, он к тому же и поэт.
     - Я думал, он повар.
     - Он оказался паршивым поваром, и кончилось тем, что  я  все  стряпал
сам. Он работал в кухне студии только для того, чтобы раздобыть  денег  на
оплату квартиры. А вот поэт  он  действительно  отличный  и  хорошо  пишет
диалоги. Он мне здорово помог. Как ты думаешь, мы можем упомянуть про  его
участие в фильме?
     - Не вижу, почему бы нет. Не забудь побриться!


     Барни вошел в кабинет Л.М. и положил сценарий на письменный стол.
     - Готово! - сказал он.
     Л.М. осторожно  взвесил  рукопись  на  руках,  затем  отставил  ее  в
сторону, чтобы лучше видеть обложку.
     - "Викинг Колумб". Хорошее название. Впрочем, придется его  изменить.
Да, Барни, ты доставил сценарий, как  и  обещал.  Может  быть,  теперь  ты
раскроешь нам секрет, как за один час написать  сценарий.  Расскажи  Сэму,
ему тоже хочется послушать.
     Сэм, почти неразличимый на фоне  темных  обоев,  стал  виден,  только
когда он кивнул головой.
     - Никакого секрета, Л.М., это времеатрон. Вы видели, как он работает.
Чарли Чанг отправился в прошлое, в спокойное уединенное местечко, где он и
написал сценарий. Он оставался в  прошлом  столько  времени,  сколько  ему
потребовалось, затем мы вернули его в  настоящее  почти  тотчас  же  после
того, как он отправился. С  нашей  точки  зрения,  прошло  совсем  немного
времени,  поэтому  мы  и  считаем,  что  на  создание   полного   сценария
потребовался всего один час.
     - Сценарий за час! - на лице Л.М. появилась счастливая улыбка.  -  Да
это же настоящая революция в кинопромышленности! Давай не будем скупиться,
Барни. Дадим этому парню самую высокую ставку, какая у нас есть,  а  затем
увеличим ее  в  два  раза!  Я  не  скупердяй.  Мне  хочется  поступить  по
справедливости, и уж я позабочусь о том, чтобы Чарли  Чанг  получил  самую
высокую почасовую оплату, которая когда-либо была выплачена сценаристу  за
один час его времени!
     - Вы не совсем поняли меня, Л.М. Может быть, это с вашей точки зрения
прошел всего один час, но Чарли Чанг трудился как ишак над этим  сценарием
более  двух  месяцев,  включая  субботы  и  воскресенья,  и  ему  придется
заплатить за все это время.
     - Он не сможет этого доказать! - Л.М. сделал свирепую гримасу.
     - Нет, сможет. Каждый день он пробивал карточку на часах-табеле, и  к
сценарию приложены все его карточки.
     - Тогда пусть обращается в суд! На работу потребовался один час, и  я
заплачу ему за один час.
     - Сэм, - взмолился Барни, - поговорите с ним. Скажите ему, что в этом
мире ничего нельзя получить даром. Ведь деньги за восемь недель  работы  -
это гроши за такой великий сценарий!
     - Мне больше нравится одночасовой сценарий, - заметил Сэм.
     - Нам всем они больше нравятся, только одночасовых сценариев на свете
не бывает. Это просто новый метод работы, однако нам придется  платить  ту
же самую сумму за работу, что бы ни случилось.
     Зазвонил телефон, Л.М. схватил трубку, приложил ее к  уху,  несколько
раз односложно хрюкнул в ответ, затем бросил трубку.
     - Сейчас придет Раф Хоук, - сказал  он.  -  Мне  кажется,  мы  сможем
использовать его для главной  роли,  но  я  подозреваю,  что  он  заключил
контракт с независимой студией на другую картину. Прощупай его, Барни,  до
прихода его менеджера. А теперь - насчет этого часа...
     - Давайте обсудим этот час потом, Л.М. Я уверен, что все уладится.
     Дверь отворилась, и в кабинет вошел Раф Хоук. Он замер  на  мгновение
на пороге, повернув голову  так,  чтобы  дать  возможность  присутствующим
полюбоваться его профилем. Он был действительно хорош.  Раф  выглядел  так
хорошо потому, что его внешность составляла главное содержание его  жизни.
И когда во  всем  мире,  в  бесконечном  количестве  кинотеатров  миллионы
женских  сердец  начинали  биться  чаще  при   виде   Рафа,   заключающего
какую-нибудь счастливую звезду в свои твердые мужские объятия, ни одна  из
этих миллионов не знала, что ее  шансы  быть  заключенной  в  эти  объятия
практически равнялись нулю.  Раф  не  любил  женщин.  Впрочем,  подозрения
насчет его ненормальности  были  тоже  безосновательны.  Он  не  любил  ни
мужчин, ни женщин, ему не нравились ни овцы,  ни  плащи,  ни  ветряки,  ни
любые другие предметы. Рафу нравился только Раф, и  отблеск  любви  в  его
глазах был лишь отражением самовлюбленного восхищения.
     До встречи с продюсером Раф был просто обычным загорелым куском  мяса
на Пляже Мускулов. Но тут обнаружилось, что Раф может играть. То  есть  не
то чтобы играть, а делать то, что  ему  говорят.  Он  точно  выполнял  все
данные ему инструкции, снова и снова повторяя одни и те же слова и жесты с
бесконечным терпением барана. В перерывах между съемками он отдыхал, глядя
в зеркало.
     Полное отсутствие таланта у него так и не было обнаружено, потому что
в тех картинах, где он играл, прежде чем кто-либо успевал  его  раскусить,
начиналась атака индейцев, или на экран врывалось  стадо  динозавров,  или
рушились стены Трои, или происходило что-нибудь еще, отвлекающее  внимание
зрителей. Поэтому Раф был счастлив, а когда продюсеры взирали на  кассовые
сборы, они тоже были счастливы, и все  утверждали,  что  Раф  сделает  еще
немало картин, прежде чем у него отрастет брюшко.


     - Привет, Раф, - воскликнул Барни, - вот кого нам хотелось видеть!
     Раф поднял руку, приветствуя собравшихся, и улыбнулся.  Он  не  любил
говорить, когда ему заранее не подсказывали, что нужно говорить.
     - Я не намерен ходить вокруг да около, Раф, и  просто  хочу  сказать,
что мы собираемся снимать величайшую в мире картину, и когда зашла речь  о
главном герое, было упомянуто твое имя, и я  сразу  сказал,  что  если  мы
хотим снимать фильм о викингах, то  Хоук  -  самый  викинговый  викинг,  и
лучшего нам не найти.
     Раф не выказал  признаков  удовольствия  или  интереса  при  подобном
откровении.
     - Ведь ты слышал о викингах, не правда ли, Раф? - спросил Барни.
     Раф сдержанно улыбнулся.
     - Помнишь, - продолжал Барни, - высокие парни с огромными топорами  и
рогами на шлемах, которые все время  плавают  на  кораблях  с  деревянными
драконами на носу...
     - О да, конечно, - оживился наконец Раф,  поняв,  что  к  чему.  -  Я
слышал о викингах. Я еще никогда не играл викинга.
     - Но где-то в глубине сердца ты всегда хотел сыграть викинга! Я знаю,
Раф, иначе и быть не могло. Эта роль создана для тебя, ты  себя  покажешь,
ты будешь просто великолепен перед камерой в костюме викинга!
     Густые брови медленно поднялись вверх, образовав морщину.
     - Я всегда великолепен перед камерой.
     - Конечно, Раф, конечно, именно поэтому мы и собрались здесь. У  тебя
ведь нет никаких  обязательств?  Ты  не  собираешься  сниматься  в  других
картинах, а?
     Раф еще больше нахмурился, с трудом припоминая что-то.
     - В конце следующей  недели  начинаются  съемки  фильма,  что-то  про
Атлантиду.
     Л.М.Гринспэн оторвал взгляд от сценария, нахмурившись не хуже Рафа.
     - Так я и думал. Извинись перед своим  менеджером,  но  нам  придется
поискать кого-нибудь другого.
     - Л.М., - вмешался Барни, - читайте лучше сценарий. Наслаждайтесь им.
Но позвольте мне поговорить с Рафом. Вы забываете о том, что в понедельник
наш фильм будет лежать у вас на столе, так что у Рафа  останется  еще  три
дня для отдыха перед гибелью Атлантиды.
     - Хорошо, что ты упомянул про сценарий, Барни, потому что в нем  есть
грубые ошибки.
     -  Откуда  вы  знаете,  ведь  вы  прочитали  только  десять  страниц.
Почитайте еще, и тогда мы его  обсудим.  Автор  ожидает  в  приемной.  Все
необходимые изменения будут сделаны в одно мгновение, пока вы тут  сидите.
- Барни повернулся к Рафу. - Твоя мечта исполнится, и ты  сможешь  сыграть
роль викинга. Видишь ли, мы разработали  новый  технический  процесс,  при
котором фильм снимается на местности, и хотя мы вернемся через пару  дней,
ты получишь оплату как за полнометражный художественный фильм. Ну, что  ты
об этом подумаешь?
     - Думаю, вам лучше поговорить с моим менеджером. Если  дело  касается
денег, я предпочитаю помалкивать.
     - Именно так и следует поступать, Раф, как раз для этого и существуют
менеджеры, и я не согласился бы действовать помимо него.
     - Нет, это никуда не годится, - сказал Л.М.  грустным  голосом.  -  Я
ожидал лучшего от Чарли Чанга. Начало никуда не годится.
     - Сейчас я приглашу  сюда  Чарли,  Л.М.,  мы  все  обговорим,  выявим
недостатки и устраним их.
     Барни взглянул на часы. 8:00. А еще  необходимо  разыскать  менеджера
этого  мускулистого  манекенщика.  И  бороться  за  каждое  предложение  в
сценарии. И отправить Чарли обратно на Каталину к этим глазам  и  зубам  -
заканчивать работу. И найти актеров для остальных ролей. И  подобрать  все
необходимое оборудование и снаряжение, которое может понадобиться для двух
месяцев съемок на местности, затем  перебросить  всю  съемочную  группу  в
одиннадцатый век. И снять картину в этом столетии,  для  чего  потребуется
решить целый ряд весьма  интересных  проблем  совершенно  иного  плана.  И
доставить отснятый фильм к утру понедельника. А сейчас среда, восемь часов
вечера. Масса времени!
     Конечно, нечего беспокоиться, еще масса времени.
     Тогда почему он весь в поту?



                                    7

     - Организаторское чудо,  только  так  это  и  можно  назвать,  мистер
Хендриксон, ухитриться собрать  все  это  меньше  чем  за  четыре  дня!  -
восхищенно сказала  Бетти,  идя  вместе  с  Барни  вдоль  длинной  колонны
грузовиков и трейлеров, вытянувшейся по бетонной ленте дороги,  ведущей  к
съемочному павильону Б.
     - Я бы назвал это несколько иначе, - ответил Барни, - но при дамах  я
всегда очень осторожен в выражениях. Какие  результаты  дала  проверка  по
списку?
     - Все готово. Все отделы представили контрольные списки  завершенными
и подписанными. Они тоже великолепно потрудились.
     - Отлично, но куда девались люди?
     Они прошли мимо  почти  всех  машин,  и  Барни  убедился,  что  кроме
нескольких шоферов, там никого не было.
     - После того как вы вчера вечером отправились за пленкой, все  сидели
в павильоне, не хотели расходиться и все такое.  Ну,  знаете  ли,  одно  к
одному...
     - Нет, не знаю. Что одно, к чему одному?
     - Было очень весело, и нам очень не хватало вас. Сначала  Чарли  Чанг
заказал два ящика пива с интендантского склада - сказал, что он уже год не
пробовал пива, затем еще кто-то принес выпивки и закуски, и скоро началось
настоящее веселье. Вечеринка продолжалась до  поздней  ночи,  так  что,  я
думаю, все еще не очухались и спят в трейлерах.
     - Ты в этом уверена? Кто-нибудь проверил их по списку?
     - Охранники не пили,  и  они  утверждают,  что  никто  не  выходил  с
территории, значит все должно быть в порядке.
     - Будем надеяться, - сказал Барни, пожав плечами и окидывая  взглядом
длинный ряд молчаливых трейлеров. - Сразу же по прибытии проверим всех  по
списку, и если кто-нибудь отсутствует, придется послать за ним профессора.
Пусть люди поспят во время путешествия, это, наверно, самый лучший  выход.
Да и ты сама должна отдохнуть, ведь ты всю ночь была на ногах.
     - Спасибо, босс. Если понадоблюсь, то я в трейлере N_12.
     Из распахнутых дверей съемочного павильона доносился стук  молотка  -
плотники заканчивали сооружение настила на платформе машины времени. Барни
остановился  у  входа,  зажег  сигарету  и  попытался  пробудить  в   себе
восторженное отношение к наспех сколоченному  сооружению,  которое  должно
было доставить съемочную группу к месту съемок на Оркнейских островах.
     Прямоугольная железная рама  была  сварена  по  чертежам  профессора,
затем на нее была настлана платформа из толстых досок. Как только передняя
часть настила была  закончена,  на  ней  соорудили  контрольную  рубку,  и
профессор  Хьюитт  начал  руководить  монтажом  увеличенного  времеатрона,
который отличался не только гигантскими размерами, но  и  гораздо  большим
количеством сверкающих катушек и проводов, чем первоначальный  вариант.  К
тому же у него был мощный  дизель-генератор.  Почти  две  дюжины  огромных
автомобильных покрышек было прикреплено  к  дну  платформы  для  смягчения
удара при приземлении, по краям платформы были сооружены  поручни,  и  над
ней было воздвигнуто нечто вроде клетки из  тонких  труб  для  обозначения
границ действия временного поля. Сооружение выглядело каким-то иллюзорным,
и Барни решил, что лучше ему не думать об этом.
     -  Включай!  -  крикнул  профессор  Хьюитт,  выползая  из-под  своего
аппарата с дымящимся паяльником в руках. Механик  склонился  над  дизелем,
машина  застонала,  повернулась,  затем  выплюнула  струю  синего  дыма  и
деловито застучала.


     - Ну, как дела, профессор? -  спросил  Барни  через  открытую  дверь.
Хьюитт обернулся и прищурившись посмотрел на него.
     - А, доброе утро, мистер Хендриксон. Я полагаю, что вы  интересуетесь
состоянием моего времеатрона-2, и рад ответить, что он  работает  отлично.
Мы готовы начать операцию в любое время, все цепи  проверены;  ждем  ваших
указаний.
     Барни посмотрел на плотников, забивающих последние  гвозди  в  настил
платформы, затем ногой отбросил щепку.
     - Мы отправимся немедленно, как только обсудим проблему возвращения.
     Хьюитт покачал головой.
     - Я провел эксперименты с времеатроном,  чтобы  выяснить,  нельзя  ли
пересечь временный барьер, однако  это  оказалось  невозможным.  Когда  мы
возвращаемся назад, нам приходится описывать дугу в континууме,  используя
дополнительную энергию  для  деформирования  наших  собственных  временных
линий по сравнению с мировыми. Обратное путешествие после визита в прошлое
независимо от того, как долго мы в нем оставались, происходит  вдоль  того
же временного вектора, который  был  создан  первоначальным  движением  во
времени;  в  определенном  смысле  обратное  путешествие   можно   назвать
эндотемпическим поглощением временной энергии,  тогда  как  первоначальное
путешествие  в  будущее  или  прошлое  -  процесс  экзотемпический.  Таким
образом, мы не можем вернуться в момент, который был раньше момента нашего
отправления из мировой временной  материи,  так  же  как  мячик  не  может
подпрыгнуть выше того уровня, с которого его уронили. Поняли?
     - Ни единого слова. Не могли бы вы снова все объяснить,  но  на  этот
раз выражаться по-человечески?
     Профессор Хьюитт поднял кусок фанеры, лизнул кончик  своей  шариковой
ручки и начертил простой рисунок.
     - Взгляните сюда, - сказал он, - и вам тотчас все станет ясно.  Линия
А'В' - это линия мирового времени, где А' - прошлое, а В' - будущее. Точка
Б - это наше сознание сегодня, теперь, наше "сейчас" во времени. Линия  АВ
-  временная  линия  времеатрона,  совершающего  путешествие,   или   наши
собственные временные линии, когда мы путешествуем вместе с ним.  Обратите
внимание, что мы оставляем линию мирового времени в точке Б и движемся