к открытому  окну  и,  отодвинув
жалюзи, заглянуть внутрь. Он увидел диван, красный ковер, стул и  открытую
дверь, через которую и пробивался свет.  Он  шел  от  лампы,  стоявшей  на
письменном столе. Над столом были подвешены книжные полки, на одной из них
стояли глиняные фигурки идолов.
     Стивенс подошел к противоположному краю  и  осторожно  отодвинул  там
жалюзи. Он увидел стулья; двери, из которой шел свет,  видно  не  было.  И
снова - ни единого звука, ни малейшего признака присутствия человека.
     Стивенс оставил своим сомнения. Он бесшумно взобрался  на  подоконник
и, подняв жалюзи, скользнул на находившийся прямо под ним диван, а затем -
на красный ковер. Всего пять шагов - и он уже стоял у таинственной двери.
     Эта комната тоже оказалась пустой, но вторая дверь,  которая  вела  в
соседнюю комнату, была приоткрыта. Подкравшись к  ней,  он  прислушался  и
уловил звук равномерного дыхания спящего человека. Стивенс замер.
     Что, собственно, он надеялся здесь найти? Какого рода  информацию  он
ожидал получить? Стивенс решительно обвел глазами комнату.  Очевидно,  она
служила кабинетом. Полки над  столом  оказались  книжным  шкафом.  Стивенс
скользнул взглядом по корешкам книг. Название одной из них  привлекло  его
внимание: "Танекила Отважный". Это была тонкая книжица, и адвокату  ничего
не стоило сунуть ее в карман. Теперь он начал  внимательнее  рассматривать
названия книг. Почти все они были на испанском языке, познания в котором у
Стивенса оставляли  желать  лучшего.  Но  он  обнаружил  и  три  книги  на
английском языке. Осторожно достав  их,  он  вернулся  в  гостиную  и,  не
мешкая, выбрался наружу.
     Придя домой, адвокат обнаружил, что телефон у него работает, и  сразу
же  набрал  номер  телефонной  компании.  С  Пили  его  пообещали   вскоре
соединить. Приготовившись  ждать,  он  надел  пижаму  и  халат  и,  удобно
расположившись в кресле своей гостиной, начал рассматривать книги. Все они
повествовали о Грэнд Хаузе и семье, которая в нем  проживала.  Стивенс  не
мог вспомнить, что видел  хоть  одну  из  них  в  Альмирантской  публичной
библиотеке.
     Первая книга называлась "История Грэнд  Хауза".  На  форзаце  Стивенс
прочел пометку:

                    "Первое издание, ограниченное,
                  отпечатано пятьдесят три экземпляра,
                      распространено в узком кругу,
               январь тысяча восемьсот семидесятого года".

     Перевернув страницу, он прочитал начальный абзац первой главы:

     "Более тысячи лет стоит на высоком  склоне  горы  замечательный  дом,
выходящий окнами на море. Точных сведений о том, кто его построил, - нет".

     Стивенс скользнул взглядом по следующей  странице,  потом  -  дальше,
пытаясь  вникнуть  в  суть  написанного.   Манера   изложения   напоминала
исторические романы.  Воображение  автора  рисовало  подробности  периода,
который, несомненно, являлся наименее известным  в  истории  человечества:
Мексика и Южная Калифорния с десятого столетия до прихода испанцев.
     Чрезмерная  занимательность  событий  навела  Стивенса  на  мысль   о
некоторой надуманности повествования. Он был  неплохо  знаком  с  историей
майя и ацтеков и, кроме того, хорошо понимал, что настоящий  научный  труд
должен основываться лишь на кропотливом изучении достоверных фактов. Книга
же изобиловала именами каких-то жрецов, наемных солдат.  Одна  из  историй
рассказывала  о  человеке  по  имени  Уксулакс,  пронзенном  стрелами   за
преступление, которого  он  не  совершал.  Около  тысячи  лет  назад  этот
несчастный, по свидетельству автора, был казнен и похоронен на  "восточной
стороне склона в сосновой роще, которую потом вырубили ацтеки" - вот так в
двух  предложениях  и  без  всякой  мотивировки  поступков  и  ссылок   на
документы.
     Однако Стивенс продолжал чтение:
     "Когда изнуренные тяжелым переходом и жарой ранней осени сюда  пришли
ацтеки, они хотели сначала разрушить  Грэнд  Хауз.  Но,  как  и  у  других
завоевателей, дошедших ценой больших потерь до этой отдаленной границы,  у
них не оказалось орудий, с помощью которых  можно  было  бы  демонтировать
мраморную постройку.
     Обследовав здания, ацтеки сделали неожиданное открытие: им никогда не
приходилось пользоваться такими бытовыми удобствами, которые были  присущи
этому дому,  брошенному  при  попытке  спастись  бегством  их  предыдущими
владельцами, укрывшимися далеко  на  севере  в  деревеньке  Пуэбло.  Жрецы
воздвигли на искусственной насыпи деревянный храм (так, что он  возвышался
над домом) и поселились в доме  со  своими  женами.  Фавориткой  верховных
жрецов была..."
     Имя женщины было  залито  черными  чернилами.  Стивенс  в  недоумении
обследовал кляксу; чернила были  настолько  темными,  что  сквозь  них  не
проступала ни одна буква. Он пожал плечами и продолжил чтение, которое все
больше  и  больше  захватывало  его.   Изобилие   подробностей   создавало
неповторимую картину исторического  прошлого,  быта  и  настроений  людей,
живших тогда.
     "Проходил год за годом, а подкрепления  тем  силам  ацтеков,  которые
пришли первыми, все не поступало. Так  начался  кризис  власти:  верховный
жрец, просидевший в резиденции десять лет, был тупым эгоистом и...  (снова
вымарка) решил, что правителя нужно лишить жизни,  дабы  он  не  открыл  в
конце концов секрета Грэнд Хауза".
     Стивенс глянул на первые строки следующей страницы и остановился. Ему
показалось, что дальнейшая информация никак не связана с предыдущей, но он
сразу понял, в чем дело. Одиннадцатая и двенадцатая страницы,  посвященные
описанию  убийства,  содержали,   вероятно,   и   описание   таинственного
"секрета", и поэтому были вырваны.
     Стивенс отложил книгу и взялся за биографию Таннахилов. Название ее -
"Танекила Отважный" - заинтересовало Стивенса. Начальные  главы  содержали
повествование о ранних годах жизни  капитана  Танекилы:  его  рождении  на
севере Испании, первых экспедициях вдоль побережья Африки,  о  не  слишком
честных путях его обогащения и, наконец, о путешествии в Америку,  которое
закончилось кораблекрушением его флагмана "Альмирант" у берегов Калифорнии
в 1643 году, то есть более трехсот лет назад.
     Стивенс начал вспоминать даты жизни и смерти того  Танекилы,  который
был похоронен на кладбище. Если ему не изменяла память, тот  умер  в  1770
году. Значит, погребенный не  был  основателем  рода.  Следовательно,  род
Таннахилов был старше более чем на сто лет.
     Стивенс  перевернул  страницу.  Следующая  глава  называлась   "После
кораблекрушения". И если Стивенс лишь бегло просматривал предыдущие главы,
то эту он прочитал он начала до конца.

     "После кораблекрушения.
     К полудню мы уже все выбрались  на  берег  -  все  выжившие.  Исчезли
Эспанта, де Куржиль, Марчино и Керати, и мы понятия не имели, утонули  они
или нет. Мне было жаль  только  Марчино.  Конечно,  и  он  был  порядочным
негодяем, но остальные трое были еще  хуже.  Надеюсь,  на  том  свете  эти
мерзавцы будут жариться в аду  за  те  гадости,  которые  учиняли  мне  на
корабле. Но чтобы сделать приятное экипажу, я должен буду прочесть литанию
за упокой их душ, а пока я успокоил людей тем, что начертил на песке крест
и пробормотал пару молитвенных слов. После этого они взялись за работу.
     Мы не могли терять ни минуты. Алонсо уже видел  нескольких  туземцев,
расхаживавших вблизи от берега, и у нас не было уверенности в том, что это
обычный глупый дружественный скот. Нам необходимо было  забрать  оружие  с
тонущего "Альмиранта".
     Около двух  часов  пополудни  Кахунья  заметил,  что  шторм  стихает,
поэтому я послал его и еще двенадцать человек на двух лодках начать работы
по разгрузке и разборке корабля. Ветер постепенно совсем прекратился, и  к
вечеру море успокоилось. Вечером у нас на берегу были две 37-миллиметровые
пушки и несколько мушкетов, так что  я  перестал  опасаться  туземцев.  На
следующее утро я отправил людей,  чтобы  найти  их  и  установить  с  ними
дружеские отношения: конечно же, с целью добыть пищу.
     Берег, на котором мы высадились,  был  диким  и  пустынным.  Со  всех
сторон нас окружали  низкие  склоны,  поросшие  сочной  зеленью:  как  раз
накануне прошел сильный дождь. Неподалеку от нашего лагеря  мы  обнаружили
два болота, над которыми летали стаи птиц. Их громкие пронзительные  крики
не смолкали ни на минуту. Группа людей, которых я послал  на  поиски  еды,
вернулась  с  тремя  подстреленными  оленями   и   съедобными   кореньями.
Приготовленным  мясом,  а  также  продуктами,  спасенными  с  корабля,  мы
удовлетворили становившийся уже мучительным  голод.  В  дальнейшем  мы  не
испытывали недостатка в пище. Я никогда не видел земли,  которая  была  бы
столь богата, и климата, который был бы столь благоприятен.  Это  один  из
самых прекрасных садов планеты, который цветет круглый год.
     На  пятый  день  часовые  привели  в  лагерь  индейца  -  маленького,
некрасивого человека, отлично говорившего по-испански.  Он  наверняка  был
негодяем, и мне хотелось сначала выслушать его, а  потом  утопить.  Но  он
оказался слишком хорошим переводчиком, а кроме того - принес добрые вести.
Он рассказал, что дальше на севере есть деревня  Пуэбло  и  что  верховный
вождь, живущий в доме на высоком холме, приглашает нас быть его гостями. К
сожалению, ему придется уехать ненадолго - поэтому он не сможет  встретить
нас лично. Это приглашение особенно обрадовало женщин, которые устали жить
на открытом  воздухе.  Но  я  подозревал  неладное.  Какой  умный  человек
(достаточно умный, чтобы стать вождем) мог пойти на то, чтоб пригласить  в
свой дом группу испанцев? Ведь это непременно значило, что в  день,  когда
они прибудут, ему придется расстаться со своей властью.
     Правда, меня это не сильно испугало. Будучи вооруженными,  мы  вполне
могли защитить себя в случае необходимости. Кроме  того,  было  очевидным,
что так называемый верховный вождь слишком поздно осознает угрозу, которую
мы представляем, потому что будет далеко. Я решил убить его, как только он
соизволит вернуться.
     Захват прошел даже проще, чем мы ожидали. Мы расположили  свои  пушки
за каменной насыпью вокруг вершины холма,  откуда  хорошо  просматривалась
вся местность. Через неделю мы уже так укрепились, что только  вооруженные
до зубов европейцы могли рискнуть напасть на нас. Никто не  сопротивлялся.
Вассалы неизвестно  где  находящегося  верховного  вождя  восприняли  наше
размещение в доме как  нечто  вполне  естественное,  и  никто  из  них  не
удивлялся тому, что я занял спальню бывшего владельца.
     Недели шли за неделями,  и  я  начал  понимать,  что  мы  засели  там
надолго. Зная капитанов других судов и помня о нашем договоре относительно
доли каждого в прибыли, я не сомневался в том, что они следят за  мной.  К
счастью, стычек избегали все. Я был почти уверен в  том,  что  вскоре  они
уберутся отсюда, отплыв к мысу Горн, а потом вернутся в Испанию, и пройдет
не один год, прежде чем на этом берегу появится следующий корабль.  Именно
поэтому я решил покрепче привязать членов экипажа к тамошней жизни.
     Я сам лично спустился в деревню, раскинувшуюся у подножия  холма,  на
котором возвышался мой дом,  и  приказал  выстроить  перед  собой  в  ряды
мужчин, женщин и даже девушек. Выбрать тридцать, самых привлекательных  из
них, а потом быстро убить и похоронить их мужей не составило труда.  Среди
вдов и нескольких незамужних члены экипажа выбрали себе жен, я сочетал  их
браком с помощью Библии, и они расселились в тех домах, где  женщины  жили
со своими предыдущими  мужьями.  Конечно,  оставалась  проблема  индейских
детей, родившихся раньше, но я предоставил решать ее каждому мужчине  так,
как  он  найдет  нужным.  В  течение  месяца  жизнь   в   деревне   вполне
упорядочилась.
     В следующем году моей главной заботой стала разработка  земли.  Чтобы
достичь максимально хороших результатов,  я  отказался  от  мысли  сделать
рабами местное население. Вместо  этого  я  отправлял  отряды  захватывать
пленников, причем в наиболее отдаленных местах. Взятые в плен  узнавали  о
своих обязанностях от туземцев нашей  деревни,  которая  стала  называться
Альмирант. "Альмирантцы" выступали в роли надсмотрщиков. Они, казалось, не
замечали, что плоды трудов тех, за которыми они надзирали, доставались  не
им, а мне. К концу года почва была обработана. Бывший владелец не появился
и к концу второго года, из чего я  сделал  вывод,  что  в  свое  время  он
правильно оценил ситуацию, и его целью было не дать нам разрушить дом.  Мы
не нашли никаких следов ацтекских храмов, которые, по легенде, возвышались
над домом. Их, вероятно, снесли, а все, что осталось от  них,  уничтожили.
Мне казалось, что дом  построен  согласно  канонам  архитектуры  майя:  он
замечателен и внутри, и снаружи, но отличается от всего того, что я  видел
в Центральной Америке.
     Проблемы архитектуры мало  занимали  меня  в  то  время,  а  к  концу
третьего  года  и  вовсе  выветрились  из  моей   головы.   Тогда   начали
предприниматься первые попытки убийств.  Нас  спасло  только  то,  что  мы
правильно поняли ситуацию: убийства были не  результатом  случайностей,  а
следствием продуманных действий бывшего владельца, который решил, что пора
избавляться от оккупантов. Нож, который сунул  мне  в  спину  Тезлакодонал
(индеец, который первым появился в нашем лагере), мог бы убить меня,  если
бы у него хватило сил добить свою  жертву.  Стрела,  которую  выпустили  в
Кахунью, не попала в его правое легкое, благодаря чистейшей случайности. А
вот Алонсо повезло меньше: его жена-индианка Джико Айне  успешно  заколола
его ножом.
     Джико и Тезлакодонал сбежали вместе. За ними последовали еще двое, но
одного из них  мы  поймали  и  убили.  Это  были  первые  из  впоследствии
многочисленных попыток уничтожить нас. О них я напишу поподробнее в другой
главе, так как без них мы бы не пришли к случайному открытию  тайны  Грэнд
Хауза. Тайна эта..."

     Следующая страница была вырвана. Стивенс перелистал книгу  в  надежде
найти недостающую страницу, но вместо этого  обнаружил  еще  семь  мест  с
вырванными  листами.  Внимательно   прочитав   все,   что   предшествовало
пропускам, он понял, что во всех  случаях  речь  заходила  о  тайне  Грэнд
Хауза. Так и не найдя никаких объяснений по этому поводу, Стивенс вернулся
к  главе,  в  которой  упоминался  Тезлакодонал:  интересно,  что  у  него
оказались потомки. Стивенс думал об этом, или же ему казалось, что  он  об
этом думает, когда неожиданно проснулся.



                                    6

     В комнату еле-еле пробивался рассвет. Было еще настолько  темно,  что
ему удалось разглядеть только очертания фигур двух людей,  стоявших  возле
него.  Он  уставился  на  них,  напрягшись  всем   телом,   приготовившись
защищаться.
     - Стивенс, не двигаться! - приказал мужской голос.
     Тон, которым это было сказано, заставил Стивенса замереть. В нем была
угроза. Стивенс нервно сглотнул и только теперь, когда его глаза  привыкли
к темноте, увидел, что людей в комнате  не  менее  дюжины.  Это  почему-то
заставило его вздохнуть с облегчением: поначалу он  боялся,  что  какие-то
два бандита забрались в дом, чтобы убить его.  Но  это  было  явно  что-то
другое. Вместе с тем Стивенс не мог понять, зачем понадобилось такой толпе
врываться к нему в дом посреди ночи. Он решил  взять  себя  в  руки  и  не
показывать свой страх. К тому же, Стивенс вдруг понял, что  это  те  самые
люди, которые били кнутом Мистру!
     Двое  стоявших  около  него  мужчин  сели.  Тот,  который  уже  успел
заговорить, предупредил Стивенса:
     - Ни единого движения! На нас очки ночного видения, так что мы  видим
каждый твой шаг. - Последовала пауза, а потом - вопрос: - Стивенс, кто ты?
     Вопрос удивил Стивенса еще больше, чем сообщение о странных очках. Он
невольно переспросил:
     - Кто я? Что вы имеете в виду?
     Тревога  вернулась  к  нему:  люди  из  "Мексиканской   импортирующей
компании" не могли задать ему такой глупый вопрос; они знали, кто он.
     - А кто вы такие? - парировал Стивенс.
     Из темноты раздался вздох и голос женщины:
     - Я уже почти нащупала его мозг. Мне кажется, он невинен.
     Мужчина, который говорил от всей  группы,  не  обратил  на  ее  слова
никакого внимания. Он продолжил:
     - Стивенс, нам не нравится то, что ты участвуешь в этом деле. Если ты
тот, за кого себя выдаешь, то я посоветовал бы тебе честно ответить на все
наши вопросы. Если же нет, то ты, конечно же, попытаешься нас обмануть.
     Стивенс слушал его, стараясь сохранять спокойствие.  В  словах  этого
человека был какой-то скрытый смысл, но Стивенс не понимал, какой. У  него
было ощущение, что все это происходит не с  ним.  Внезапно  ему  пришла  в
голову мысль, что как адвокат Таннахила он должен  постараться  выудить  у
них как можно больше информации.
     - Я не знаю, к чему вы клоните, но продолжайте, - сказал он.
     Из темноты раздался тихий смех женщины, которую несколько минут назад
прервали:
     - Он думает, что сможет что-то узнать у нас.
     Мужчина с раздражением попытался остановить ее:
     - Дорогая,  мы  ценим  ваше  умение  читать  мысли,  но,  пожалуйста,
старайтесь избегать ненужных комментариев.
     - А сейчас он испуган, как ребенок, - сообщила  женщина,  но  тут  же
добавила: - Хорошо, я замолкаю.
     Воцарилась тишина. Стивенс напряженно думал. Телепатия! Это  было  бы
смешно в другой обстановке, но сейчас  соответствовало  правилам  игры,  в
которую его втянули. Стивенса снова охватила тревога, и  он  подумал,  что
стоит здесь перед этими людьми,  как  на  суде,  не  понимая,  в  чем  его
обвиняют. Прежде чем он успел что-то сказать, мужчина заговорил вновь:
     - Стивенс, мы изучили твою биографию и установили, что  действительно
существовал ребенок по имени Алисон Стивенсон, родившийся в Сан-Франциско,
а в 1942 году Алисон Стивенс попал в морскую пехоту.
     Мужчина  замолчал,  а   Стивенс,   перед   глазами   которого   вдруг
промелькнула вся его жизнь: город, где он родился и  вырос,  потом  -  тот
случай в школе, затем -  служба,  -  кивнул  и  принялся  ждать.  Молчание
затянулось, и Стивенс понял, что  они  нарочно  давали  возможность  своей
телепатке прощупать его мозг.
     Внезапно в сознании Стивенса вспыхнула мысль,  которая  до  этого  не
приходила ему на ум, и он громко произнес:
     - А кем же я, по-вашему, могу быть еще?
     Отозвалась женщина:
     - Думаю, нам не стоит продолжать.  Я  чувствую,  что  мысль,  которая
только что пришла ему в голову, полностью соответствует тому естественному
удивлению, которое прозвучало в его голосе.
     Заговорил уже другой мужчина:
     - Зачем же он пробрался в квартиру Тезлакодонала?
     Тут же вступил первый:
     - Ответь, Стивенс, и мы оставим тебя в покое!
     Стивенс решил рассказать им, как увидел Тезлу возле Вальдорф Армс, но
не успел, потому что снова заговорила женщина:
     - Он сейчас очень сердит и думает о том, как у нас хватило нахальства
прийти сюда и допрашивать его, словно мы имеем на это право.
     Все засмеялись. Когда смех  утих,  тот,  кто  его  допрашивал,  снова
властно спросил:
     - И все же, почему он  пошел  туда?  Ну,  Стивенс,  не  давай  своему
раздражению заглушить голос здравого рассудка. Отвечай!
     Стивенс колебался. С ним явно не шутили. А почему бы и не сказать  им
кое-что? Если только одно слово может избавить его от этих опасных  людей,
почему бы не признаться? Он тихо произнес:
     - У меня была беседа с мистером Таннахилом, и он сказал,  что  Мистра
Ланет была секретарем его дяди. Я сразу вспомнил о вашей группе,  поэтому,
когда я увидел... - тут Стивенс запнулся, - я забыл его имя...
     Женщина прервала его:
     - Я чувствую, что он здесь чего-то не договаривает. Он надеялся найти
Мистру. Похо