на  время  осады...   или
навсегда,  если  бы  марсиане так  и остались  на  Земле.  Другие продолжали
передачи,  используя ранее отснятые материалы, однако было ясно,  что  людям
скоро надоест смотреть и  слушать старые  программы... даже  когда временное
отсутствие марсиан в их гостиных позволяло посмотреть и послушать что-то без
помех.
     Вот  почему  никто  в  здравом  уме не  покупал  нового  телевизора или
приемника, в связи с чем очередные тысячи людей потеряли работу: все занятые
в производстве и продаже телевизоров и радиоприемников.
     А  также  те тысячи,  что  работали  в  театрах, концертных  залах,  на
стадионах  и  в  других местах массового  развлечения. Массовые  развлечения
вообще  приказали  долго  жить:  массы  людей, собиравшиеся в  одном  месте,
привлекали  туда массы  марсиан и  то, что  должно  было  развлекать  людей,
развлекало марсиан. Не у дел остались игроки в  бейсбол, кассиры, охранники,
борцы, кинооператоры...
     Да, для  всех  наступили тяжелые  времена. Великая Депрессия  тридцатых
годов теперь казалась эпохой процветания.

     "Да, найти работу будет очень нелегко, - подумал Люк. Чем скорее я этим
займусь, тем  лучше."  Нетерпеливо  швырнул он в  ящик  несколько  последних
вещей, заметив с  удивлением, что среди  них была  и майка Марджи с эмблемой
YWCA.  Зачем  он ее-взял? Люк коснулся щеки,  чтобы вспомнить,  побрился ли,
провел по волосам складной расческой и вышел из комнаты.
     Телефон стоял внизу, на столе. Люк  сел на стол  и придвинул телефонную
книгу.  Для начала  - две газеты, что издаются в Лонг-Бич. Не потому, что он
надеялся  на  успех,   просто  журналистика  была  наименее  обременительным
занятием, которое  пришло ему в  голову, и ничто, кроме нескольких даймов за
разговор,  не  мешало  попробовать.  Кроме  того, он  знал Хэнка  Фримена из
"Ньюс", он мог помочь.
     Люк набрал номер "Ньюс".  На  станции сидел марсианин,  он  заигрывал с
телефонисткой  и путал соединения, кстати,  не  без успеха.  Но наконец Люку
удалось связаться с Хэнком. Тот работал в отделе городских новостей.
     - Хэнк, это Люк Деверо. Как дела?
     -  Чудесно,  если  тебя не волнует  то, что  ты  говоришь. Как  с тобой
обходятся зеленые?
     - Пожалуй, не  хуже, чем с другими. Кроме того, что я ищу  работу. Есть
шансы попасть в "Лос-Анджелес Ньюс"?
     - Ноль целых ноль десятых. Список кандидатов на все возможные должности
тянется отсюда и до Нью-Йорка. Многие с опытом работы в газете ушли когда-то
из редакций на радио или телевидение. А ты когда-нибудь имел дело с прессой?
     - Мальчишкой развозил газеты.
     - Это тоже не требуется. Извини Люк, но нет ни единого шанса. Дела идут
так  плохо,  что  приходится   снижать  зарплату.  Когда  я  вижу,   сколько
знаменитостей  пытаются  втиснуться  к  нам  со  всех  сторон,  то сам боюсь
лишиться работы.
     -  Приходится  снижать зарплату?  По-моему, газеты,  освободившиеся  от
конкуренции радио, должны процветать.
     -  Тиражи-то растут,  но  доходы  газет  зависят  не от  тиражей, а  от
объявлений, а их все меньше. Столько людей оказались без  работы и больше не
ходят по  магазинам, что  всем универмагам  в городе  пришлось тупым топором
отсечь расходы на рекламу. Извини, Люк.
     Во вторую газету Люк звонить не стал.
     Выйдя в город, он прогулялся по Пин-авеню и направился в сторону южного
делового района. Улицы были  полны  пешеходов  и марсиан. Люди были мрачны и
молчаливы, но  пронзительные голоса марсиан компенсировали  это с  избытком.
Уличное движение  стало  меньше, водители ехали  очень осторожно -  марсиане
имели привычку  внезапно квимить на  капот автомобиля, прямо перед  ветровым
стеклом.  Приходилось ехать  с  ногой на тормозе и  останавливать  машину на
зеленый, но не свет, а марсианина.
     Опасно  было  и  проезжать   сквозь  марсиан,  разве  что  была  полная
уверенность,  что  они не  стоят  перед какой-то  преградой, чтобы  помешать
увидеть ее.
     Люку довелось увидеть, как это происходит. На углу Пин-авеню и  Седьмой
стрит  стояла группа марсиан.  Они казались необычайно спокойными, и Люк  не
мог этому надивиться... пока  не появился "кадиллак", ехавший  со  скоростью
километров  тридцать в час. Водитель его внезапно газанул  и повернул, чтобы
их переехать. Как выяснилось,  они прикрывали полуметровой ширины канаву для
водопроводной трубы.  "Кадиллак" подскочил  как дикий  конь, правое переднее
колесо отлетело и покатилось вдоль Пинавеню. Водитель вышиб стекло головой и
выбирался из машины,  обливаясь кровью и ругаясь на чем свет стоит. Марсиане
же просто обезумели от радости.
     На следующем углу Люк купил газету. Увидев подставку чистильщика обуви,
он решил воспользоваться его услугами и одновременно просмотреть объявления.
     "Последний раз, -  пообещал он себе,  -  пока  не найду  работу. Отныне
придется самому заботиться о своих башмаках".
     Люк заглянул в колонку объявлений, ища заголовок:
     "Мужчина для помощи". Поначалу  он решил, что  таких  объявлений больше
нет, но потом нашел четверть  страницы, сплошь заполненную ими. Впрочем, как
он  понял  через  несколько  минут,   их  могло  бы  хоть  вообще  не  быть.
Предлагаемая работа делилась всего на две категории: высококвалифицированная
техническая работа, требующая специального образования и  опыта, и работенка
для фрайеров: должности разносчиков и  коммивояжеров с товаром на  комиссию.
Люк занимался этим несколько лет назад, задолго до того, как ему исполнилось
тридцать; он только  начинал писать. Тогда он убедился, что  не  может  даже
раздать бесплатные образцы, не говоря уже о том, чтобы продать. А это было в
хорошие  времена.  В каком бы отчаянном  положении  он  ни оказался, не было
смысла снова браться за это.
     Складывая  газету.  Люк  задумался, не  ошибся ли  он, выбрав Лонг-Бич.
Почему он это сделал? Наверное не потому,  что здесь  находилась клиника для
психически больных, в которой работала его жена. Он не собирался ее навещать
-  с  женщинами  покончено, на время, во  всяком  случае. Короткая, но очень
неприятная сцена с Розалиндой на следующий день после возвращения в Голливуд
доказала ему - марсианин  не лгал, рассказывая о  том,  что  происходило той
ночью в ее квартире.
     Черт возьми, марсиане никогда не лгали!
     Неужели переезд в Лонг-Бич был ошибкой?
     Первая  страница  газеты сообщала, что дела везде плохи. Правда,  резко
сократились расходы на оборону, заявлял президент. Да,  нужно признать,  что
это вызвало рост безработицы, но деньги отчаянно требовались  на  социальное
обеспечение и впредь будут вкладываться в него. "Социальное же обеспечение -
вспомните о голодающих людях - конечно, важнее обороны", сказал президент на
пресс-конференции.
     И верно -  расходы  на  оборону  не имели  теперь  никакого  смысла. "У
русских и  китайцев  были свои проблемы, еще хуже, чем у нас. Кроме того, мы
уже узнали все их тайны, а  они узнали все наши; и война таким образом стала
невозможна", - с вымученной улыбкой заметил президент.
     Люк  десять лет назад прослужил три  года лейтенантом  военного флота и
содрогнулся,  представив войну  в  компании марсиан, с  радостью  помогающих
обеим сторонам.
     Рынок ценных бумаг по-прежнему в застое, сообщала редакционная  статья.
Правда, отмечается определенный рост акций развлекательных учреждений, таких
как  радиостанции,  кинотеатры, телевидение и театры. Неделю назад  их сочли
было  бросовыми, но  теперь брали за  десять процентов  номинала.  Это  была
политика  дальнего прицела: некоторые считали  или надеялись,  что  марсиане
останутся у  нас ненадолго.  Однако  на  тяжелой  промышленности  сокращение
расходов  на оборону  отразилось  резким  падением  курса,  ценные бумаги  в
остальных отраслях понизились на несколько пунктов.
     Люк  заплатил  чистильщику  и  оставил  газету  на  стульчике.  Длинная
очередь,  уходящая  за  угол,  заставила  его  свернуть  в  переулок,  чтобы
посмотреть,  где она  кончается.  Это  было бюро  трудоустройства.  Он  было
задумался,  не  присоединиться  ли к очереди,  но тут увидел в окне надпись:
"Регистрация I" и прошел мимо. Шанс найти работу через эту контору наверняка
не стоил десяти долларов из его тающих финансов. Но сотни людей платили.
     А  если бы  нашелся  посредник, не берущий платы, у него царила  бы еще
большая давка.
     Люк продолжал свою бесцельную прогулку.
     На  импровизированной  трибуне у края  тротуара,  между двумя  машинами
стоял высокий пожилой мужчина с развевающейся седой бородой и безумным огнем
во взгляде. Его  равнодушно  слушали  несколько  человек.  Люк остановился и
оперся плечом о стену здания.
     -  ...а почему,  спрашиваю  я вас, почему они никогда не  лгут при всей
своей болтливости? Почему говорят правду? Почему? Чтобы  вы, видя отсутствие
малой лжи, поверили в их Большую  Ложь! А  что, друзья мои, является Большой
Ложью?  То, что они марсиане. Они хотят, чтобы вы в это  поверили и стали бы
навечно  прокляты! "Марсиане"! Это дьяволы, дьяволы из  самых страшных бездн
Ада, посланные Сатаной, как и предсказано Апокалипсисом!
     Истинно говорю  вам, о мои  братья  и  сестры,  вы обречены  на  вечное
проклятие,  если не  поймете правды,  не  преклоните  колена  и  не  начнете
молиться каждый час, днем  и ночью,  обращаясь к  Единственному,  кто  может
прогнать  их  туда,  откуда они явились,  дабы  подвергнуть  нас испытанию и
смеяться  над нами.  Да, друзья  мои,  молитесь  Богу  и  Его  Сыну, просите
прощения за все Зло мира, распустившее этих демонов...
     Люк пошел дальше.
     "Наверное,  повсюду  в  мире,  -   думал  он,  -  религиозные  фанатики
практикуют это одинаково".
     Ну   что  ж,  это  могло  даже  оказаться  правдой.  Не   было  никаких
доказательств,  что они марсиане.  Вот только лично он полагал, что марсиане
существовать могут, а в дьяволов, демонов и все остальное  не верил сроду. А
потому готов был поверить марсианам на слово.
     Еще одна очередь в очередное бюро по трудоустройству.
     Парень, расхаживавший вдоль  очереди  с  пачкой  листовок,  вручил одну
Люку. Тот замедлил шаги,  чтобы взглянуть на нее. "ПОБЕДИ  ДЕПРЕССИЮ, ПОЛУЧИ
НОВУЮ ПРОФЕССИЮ, - значилось на листке. - СТАНЬ СОВЕТНИКОМ ПО ПСИХОЛОГИИ".
     Остальное  напечатали  мелким шрифтом, и Люк  сунул  листок  в  карман.
Может,   попозже...   Хотя,  похоже,  новое  жульничество.   Кризис  рождает
мошенников, как падаль опарышей.
     Еще  одна  очередь, уходящая  за угол, куда  длиннее, мимо которых  Люк
прошел.   Ему  стало   интересно:  может,   это  государственное   бюро   по
трудоустройству, и здесь не берут денег за регистрацию.
     Если да, то не мешает записаться,  поскольку  в эту  минуту Люк  не мог
придумать  себе никакого другого занятия. Кроме  того,  если деньги кончатся
прежде,  чем  он найдет работу, ему все  равно  придется зарегистрироваться,
чтобы  получить  пособие.  Или  зацепиться за  одну  из  программ  Агентства
Занятости, которые федеральное правительство готовилось организовать. Может,
это  будет Программа Писателей? Если да, он  наверняка  подошел  бы для нее:
ведь  такая  программа   не  требует  даже  литературных  способностей,  все
ограничилось бы  халтурой типа  "Истории  Лонг-Бич", а уж  такое он  мог  бы
написать хоть спросонья, хоть с похмелья.
     К тому же очередь двигалась довольно быстро, настолько быстро,  что Люк
решил, что  там  просто  дают людям  анкеты, которые  потом  надо  бросить в
почтовый ящик.
     Но, как  бы то ни было, сначала следовало проверить  начало  очереди  и
узнать, в чем тут дело.
     Очередь  вела в столовую для  бедноты, разместившуюся в большом здании,
где когда-то находился крытый каток  или танцевальный  зал. Теперь весь  его
заполняли длинные столы, наскоро сколоченные из кое-как оструганных досок, и
сотни людей, в основном, мужчин, хотя  встречались и женщины, горбились  над
мисками с супом.  По столам бегали толпы марсиан, "зеленые" часто забирались
-  впрочем,  без  какого-либо  эффекта  -  в  миски,  прыгали  над  головами
обедающих.
     Дух от супа шел аппетитный и Люк вспомнил, что  голоден.  Время было  к
полудню, а он  еще не  завтракал. Так  почему бы  ему  не  присоединиться  к
очереди и  не  сэкономить  немного денег? Казалось,  никто никому не  задает
никаких вопросов все, стоявшие в очереди, получали миску.
     Но  все ли?  Люк понаблюдал за котлом, из которого какой-то  толстяк  в
несвежем фартуке половником наливал суп в миски, и заметил,  что многие люди
отказываются от предлагаемой порции, морщатся, поворачиваются и направляются
к двери.
     Люк положил ладонь на плечо мужчины, который отверг миску.
     - В чем дело? - спросил он. - Такой скверный суп? А пахнет неплохо.
     - Сам увидишь, старик, - ответил мужчина и поспешил к выходу.
     Люк  подошел ближе и  увидел. В  котле с супом сидел марсианин:  каждые
несколько   секунд  он  наклонялся,   опуская   в  него  невероятно  длинный
зеленоватый  язык.  Потом он втягивал язык обратно и делал вид, что плюет  в
суп, издавая при этом  мерзкий звук. Толстяк с  половником в руке не обращал
на это внимания и черпал суп  прямо сквозь марсианина. Кое-кто из  очереди -
как  подозревал Люк,  те,  кто  уже бывал  здесь  раньше,  тоже не  обращали
внимания или подходили, предусмотрительно отвернувшись.
     Люк смотрел на  котел еще  с минуту, а потом выбрался на улицу и пошел.
Он превосходно знал, что присутствие  марсианина в котле  никак не влияло на
суп, но это не имело значения - он еще не настолько оголодал.
     Он нашел  небольшой бар,  почти  без  клиентов,  и -  вот удача! -  без
марсиан, и съел там бутерброд  с котлетой. Потом  заказал  еще один и  чашку
кофе.
     Люк  приканчивал второй бутерброд  и уже  собирался  выпить кофе, когда
заговорил бармен - высокий светловолосый парень лет девятнадцати.
     - Я налью вам  горячего. - Он вставил чашку в "экспресс", наполнил ее и
принес обратно.
     - Спасибо, - поблагодарил Люк.
     - Может, хотите кусочек пирога?
     - Гмм... спасибо, не нужно.
     - С ягодами. За счет фирмы.
     -  За эту  цену  -  с  удовольствием, - улыбнулся Люк. - Но что  у  вас
случилось?
     - Шеф сегодня вечером  закрывает  лавочку.  У  нас  больше пирогов, чем
можно продать за день, так почему бы и нет?
     Он поставил перед Люком пирог, рядом положил вилку.
     - Спасибо, - сказал Люк. - Так плохо идут дела?
     - Не то слово, - ответил бармен. - Ужасно!
     И верно,  многое выглядело  ужасно. Особенно  в  смысле  преступности и
соблюдения законов. Конечно, можно сказать, что если дела обстояли плохо для
копов, то  были  хороши для  мошенников -  и наоборот, однако  все  выходило
совсем не так.
     Плохо было защитникам закона и порядка, поскольку число актов насилия и
преступлений в состоянии аффекта резко  возросло. Нервы людей были напряжены
до  предела.  Поскольку  нападать  на  марсиан  или  ругаться  с  ними  было
бесполезно, люди собачились  и дрались между собой. На улицах и в  домах шли
потасовки  крупные  и  мелкие.  Человеческая   жизнь   -   речь  тут  не   о
преднамеренных убийствах,  а  о  тех,  что совершались в приступе гнева  или
временной невменяемости -  не стоила  ни  цента.  Полиция  не жаловалась  на
нехватку работы и на свободные места в тюрьмах.
     Насколько заняты были копы,  настолько же профессиональные  преступники
сетовали  на вынужденный простой и  голод. Количество преступлений  с  целью
наживы, будь то кража или грабеж, резко уменьшилось.
     И виной тому были марсиане.
     Вот  вам  в  качестве  типичного  случая  то,  что  произошло  с  Алфом
Биллингсом, лондонским карманником, примерно в то же время, когда Люк Деверо
ел пироги и бутерброды в Лонг-Бич.
     Позволим Алфу рассказать все самому. Валяй, Алф.
     - Так вот, значит, шеф, откинулся это я с кичи...
     Подожди-ка, Алф. Пожалуй, мне лучше изложить это простыми словами.
     Итак,  Алф  Биллингс,  только-только  освободившийся  из  тюрьмы  после
месячной отсидки, выходил из пивной, где отдал  последнюю  мелочь за  кружку
пива. Увидев  на улице богато одетого человека, он, естественно,  решил  его
обокрасть.  Никто в пределах видимости не походил ни на полицейского, ни  на
тайного  агента. Правда, на крыше  автомобиля,  что  стоял  невдалеке, сидел
марсианин, но Алф пока мало знал  о марсианах. Как бы то ни было, не имея ни
пенса за душой, он решил рискнуть - а то негде будет спать ночью. Поэтому он
нарочно столкнулся с этим человеком и ловко, буквально на ходу обчистил его.
     Именно  это  и хотел рассказать вам Алф,  но  я подумал,  что лучше это
сделать мне. А, теперь продолжаю.
     Внезапно марсианин оказался на тротуаре рядом с Алфом и радостно запел,
указывая на бумажник в его руке:
     - А-фе, а-фе, а-фе, смотрите, как почистили фрайера!
     -  Заткнись,   сука!  -   рявкнул  Алф,   пряча  бумажник  в  карман  и
поворачиваясь, чтобы дать деру.
     Однако  марсианин  не  замолчал.  Он  пошел  рядом  с  беднягой  Алфом,
продолжая  петь.   Оглянувшись  через  плечо,  Алф  заметил,  что  его   лох
остановился,  пощупал задний карман  брюк и бросился в погоню  за  ним и его
маленьким спутником.
     Алф удрал... за ближайший угол, прямо в объятия бобби.
     В общем, вы поняли, что я имею в виду.
     Конечно, это не значит, что  марсиане были принципиальными противниками
нарушения законов,  разве что в том  смысле,  что были  противниками всего и
всех.  Они обожали паскудничать, им нравилось  ловить людей  либо  на стадии
планирования преступлений, либо на стадии совершения.
     Однако, когда  преступник  бывал  пойман,  они  с  не  меньшим усердием
принимались  изводить  полицейских.  Во  время  судебных  разбирательств они
доводили  судей,  адвокатов,  прокуроров, свидетелей и  присяжных до  такого
состояния,   что  большинство  процессов  прекращались   за  недоказанностью
обвинения.  С марсианами в судебных  присутствиях  Фемиде пришлось не только
завязать глаза, но и заткнуть уши.

     - Чертовски вкусный пирог,  - сказал Люк,  откладывая вилку.  - Еще раз
спасибо.
     - Может, еще кофе?
     - Нет, спасибо, я выпил уже достаточно.
     - Может, все-таки еще чего-нибудь?
     Люк широко улыбнулся.
     - Разумеется. Работу.
     Высокий парень стоял нагнувшись, облокотившись  на  стойку. Внезапно он
выпрямился.
     - А это мысль, приятель. Возьмешь работу  на полдня? С этой минуты и до
пяти?
     Люк уставился на него.
     -  Ты что, серьезно? Конечно, возьму. Лучше уж так,  чем потратить весь
день на поиски другой.
     - Ну, так ты ее нашел. -  Бармен обошел стойку и  снял фартук. - Повесь
пиджак и надень вот это. - Он бросил фартук на стойку.
     - Хорошо, - сказал Люк, не касаясь  пока  фартука.  -  Но что  все  это
значит? В чем дело?
     - Я возвращаюсь домой, вот в чем, - ответил парень. Затем, усмехнулся в
ответ  на оторопелый взгляд Люка. - Хорошо, я тебе все расскажу. Но  сначала
познакомимся. Меня зовут Рэнс Картер. - Он протянул руку.
     - Люк Деверо, - ответил Люк, пожимая ее.
     Рэнс уселся на  высокий  табурет  так, что они  оказались лицом друг  к
другу.
     - Я не придумал,  что я провинциал, - сказал он. - Во всяком случае был
им  пару  лет  назад,  когда  приехал  в Калифорнию.  У  папочки  с мамочкой
небольшая ферма под Хартвиллом  в Миссури. Тогда я  не был доволен  тамошним
житьем, но  как увидел, что  здесь творится, и что  останусь без работы  Бог
знает насколько, меня, разумеется, потянуло  домой. - Глаза  его сверкали от
возбуждения -  или  от тосыи по дому -  и с каждой фразой акцент  все больше
приближался к речи родных мест. Люк кивнул.
     - Хорошая  идея. По крайней мере, всегда будешь сыт. И марсиан на ферме
будет крутиться меньше, чем в городе.
     - Кто  его  знает.  Но я  решился, как только шеф заявил, что закрывает
дело. Чем  быстрее, тем лучше.  А с