ем, что при наступлении совершеннолетия наследников
этот источник дохода должен иссякнуть и к Аврелию перейдет хотя и сильно
уменьшившееся, но все же еще значительное состояние. В случае смерти Ав-
релия до достижения им совершеннолетия  имущество  перешло  бы  по  нас-
ледству к его сестре Джейн, а она была старше своего брата, и конец опе-
ки наступил бы еще раньше - по достижении  ею  совершеннолетия.  Поэтому
для ловких опекунов самым выгодным выходом было положение,  при  котором
Аврелий продолжал бы жить, но оказался недееспособным  и  по  достижении
совершеннолетия. Юридически это было бы возможно в том случае,  если  бы
Аврелий оказался душевнобольным и был признан таковым установленным  по-
рядком. К этому и были направлены усилия Бодена и Хезлона.  Они  уже  не
раз помещали своих подопечных в дома для умалишенных,  где  подкупленные
ими врачи умело делали из нормальных детей душевнобольных людей.  Однако
это обходилось недешево. В мадрасской  школе  Дандарат  оказались  более
покладистые люди, результат же, как было известно Бодену и Хезлону,  по-
лучался тот же. Мадрасская школа представляла и ту выгоду, что Индия бы-
ла далеко и потому опекунские власти, с которыми, впрочем, Боден и  Хез-
лон жили в ладу, и, главное, подрастающая Джейн не могли бы  следить  за
судьбой Аврелия. И он в раннем детстве был отвезен самим Боденом в  Дан-
дарат. Но так как эта школа официально не существовала, то в  опекунских
отчетах фигурировала мифическая школа-санаторий для нервнобольных детей.
Бланки, подписи и отчеты этой школы фабриковались Дандаратом.
   В Дандарате мистер Боден, привезя маленького Аврелия, имел  продолжи-
тельную беседу с директором школы  Пирсом-Бхаравой,  дав  ему  указания:
жизнь и физическое здоровье Аврелия Гальтона должны  быть  сохранены  во
что бы то ни стало. Что же касается нервной системы и  психики,  то  они
должны быть предельно расшатаны. Общеевропейского образования Аврелию ни
в каком случае не давать. Умственно не развивать.  Никаких  практических
знаний, никакого знакомства с жизнью. Если не удастся свести с ума, дер-
жать его по крайней мере в состоянии инфантилизма-детской стадии  разви-
тия.
   Пирс быстро понял, чего от него требуют, и обещал создать из  Аврелия
классического идиота. Не так быстро, но все же сговорились и о деньгах.
   Вполне удовлетворенный, Боден вернулся  в  Лондон.  Весь  отчет  ком-
паньону о поездке состоял из двух слов: "Олл райт!" - и Хезлон больше ни
о чем не спрашивал.
   Пирс два раза в год присылал Бодену и Хезлону официальные отчеты  для
опекунского совета и неофициальные донесения.  Вначале  они  были  очень
утешительные. Но затем начали появляться такие фразы: "Ариэль-Аврелий, к
сожалению, оказался трудновоспитуемым", - и компаньоны прекрасно понима-
ли, что это значит.
   Но они не теряли надежды. На худой конец, если Аврелий  и  не  станет
умалишенным, то все же нетрудно будет получить признание  его  недееспо-
собности. Боден и Хезлон в каждом отчете опекунскому  совету  писали  об
умственной отсталости, дефективности  своего  опекаемого.  Когда  же  он
предстанет совершеннолетним детиной с пушком на  губах  перед  врачебной
экспертизой, опекунским советом и судом и не в состоянии будет  ответить
на обычные вопросы: "Какой сегодня день, какого месяца, сколько вам лет,
какой вы национальности, вероисповедания" и тому подобное  и  на  каждый
вопрос будет неизменно отвечать: "Я не знаю", - его слабоумие будет оче-
видно для всех. Остальное докончат дружеские отношения  с  судебно-меди-
цинскими экспертами и членами опекунского совета.
   Так шли годы. До совершеннолетия Аврелия осталось всего несколько ме-
сяцев, когда было получено письмо, заставившее Бодена включить радиореп-
родуктор.
   Пирс сообщал о том, что курс учения в школе Дандарат Аврелием  закон-
чен, но он, разумеется, может остаться в ней до совершеннолетия.
   Так как "умственное состояние Аврелия-Ариэля Гальтона,  к  сожалению,
оставляло желать лучшего", то он. Пирс, принужден был подвергнуть Ариэля
специальному лечению по методу профессора Хайда, "мистеры Боден и Хезлон
знают, какой это опытный врач и глубокий ученый. К величайшему  прискор-
бию, даже вмешательство профессора Хайда не оказало  заметного  действия
на умственные способности Ариэля, но опыт все же прошел не безрезультат-
но: Аврелий неожиданно для всех и самого мистера Хайда получил необычай-
ную и поистине чудесную способность, которой трудно  поверить,  если  не
видеть самому: способность подниматься на воздух без  всякого  аппарата.
Этот божественный дар делает Ариэля весьма полезным для тех великих  це-
лей, которые ставит себе наша организация".
   В черновике Пирс вначале написал "бесценным", но  потом  поправил  на
более осторожное: "весьма полезным".
   "И если уважаемые мистеры Боден и Хезлон не возражают, то  ТО  и  ООЗ
(что значило Теософическое общество и Общество оккультных знаний) готовы
немедленно использовать Ариэля для своих целей, разумеется, после  того,
как он будет признан недееспособным".
   Наконец-то усердие диктора пригодилось: придвинувшись к Хезлону,  Бо-
ден проговорил:
   - Не сошел ли Пирс с ума?
   - Это случается с теми, которые имеют дело с ненормальными, - ответил
Хезлон, кивнув головой.
   - Как бы то ни было... - и, не договорив, Боден начал  быстро  что-то
писать на телеграфном бланке. Набросав несколько строк, он передал  Хез-
лону бланк, на котором было написано:
   "Никаких шагов до получения наших указаний. Примите все меры охраны.
   Боден, Хезлон".
   Хезлон кивнул головой и передал клеркам  через  форточку  телеграмму,
надписав адрес.
   - Пожалуй, одному из нас придется поехать, - сказал Хезлон.
   - Да, - отозвался Боден.
   И компаньоны уставились друг на друга, обдумывая новую ситуацию.
   - Джейн... - после паузы сказал Боден, давая направление мыслей свое-
му компаньону.
   - Да, - ответил тот.
   И они погрузились в размышление, глубине которого могли бы  позавидо-
вать йоги.
 
 
   Глава восьмая
   КАМЕНЬ ПРЕТКНОВЕНИЯ
 
   Обсуждая любой вопрос, относящийся к судьбе Аврелия, нельзя  было  не
подумать о Джейн. Она была его сестрой и возможной наследницей. Но глав-
ное - она была Джейн. Ее характер доставлял опекунам много  огорчений  и
неприятностей. Для них она была камнем преткновения, вечной заботой. Бо-
ден и Хезлон ненавидели ее.
   Еще в детстве Джейн отличалась строптивостью и  непокорностью.  Когда
же она подросла, то  начала  проявлять  к  опекунам  явную  недоброжела-
тельность и недоверие. Боден и Хезлон со времени отъезда Аврелия в Индию
старались внушить ей, что ее брат - душевнобольной, что он находится  на
излечении и свидание с ним невозможно, так как это повредило бы ему.  Но
она упрямо твердила: "Я не верю вам. Где вы его прячете? Я хочу его  ви-
деть".
   Пока Джейн была под опекой, Боден и Хезлон кое-как справлялись с нею.
Но она была старше Аврелия, несколько месяцев назад исполнилось  ее  со-
вершеннолетие, которое она ознаменовала актом черной неблагодарности  по
отношению к опекунам: для управления своим имуществом  Джейн  пригласила
злейшего врага и конкурента Бодена и Хезлона - адвоката Джорджа Доталле-
ра, которому выдала полную доверенность на ведение всех  своих  дел.  От
Джейн и Доталлера теперь можно было ожидать всяческих каверз и  неприят-
ностей. Еще вчера она допустила бестактный поступок, возмутивший почтен-
ных компаньонов до глубины души: явилась к ним в контору вместе со своим
новым советчиком и учинила настоящий скандал, громко требуя  -  так  что
могли слышать клерки - указать местопребывание  брата  и  угрожая  обра-
титься к суду.
   Боден с возмущением протестовал "против этого грубого вмешательства в
их опекунские права".
   - В своих действиях мы обязаны давать отчет только опекунскому  сове-
ту, - сказал он.
   - В таком случае я сама обращусь в опекунский совет  и  заставлю  его
сообщить, где находится мой брат! - воскликнула девушка и, даже не подав
руки, ушла со своим адвокатом.
   И Джейн может добиться своего. Она не остановится и перед тем,  чтобы
поехать в Индию на розыски брата. И вдруг найдет его  в  роли  какого-то
летающего человека под антрепризой теософов и оккультистов!  Дело  пахло
скандалом. Нужно во что бы то ни стало задержать ее отъезд, а пока...
   Боден оторвал взгляд от глаз своего  компаньона  и  быстро  настрочил
текст новой шифрованной телеграммы Пирсу:
   "Аврелия скрыть в надежном месте. Будьте готовы к приему его сестры.
   Боден, Хезлон".
   Пирс знает все обстоятельства. Боден познакомил  с  ними  Пирса,  еще
когда привозил Аврелия.
   В опекунском совете Джейн может  получить  только  адрес  вымышленной
"школы-санатория для нервнобольных детей". Конечно, она не  найдет  этой
школы. Но если бы дандаратовцы сглупили и  начали  показывать  летающего
человека, то весть о таком чуде, конечно, разнеслась  бы  не  только  по
всей Индии, но и по всему миру, и, будучи в Индии, Джейн, наверно, захо-
тела бы увидеть это чудо. Положим, Аврелия она не узнает, он уже  совер-
шеннолетний юноша, а видела она его ребенком. Но все же  надо  исключить
всякую возможность их встречи.
   Не успел Боден перебросить Хезлону бланк телеграммы, как клерк протя-
нул через форточку руку и положил на стол Бодена только  что  полученную
телеграмму, переданную по радио: "Аврелий  скрылся.  Организуем  поиски.
Пирс".
   Вначале Боден даже ничего не понял. Не успел он послать телеграмму  с
приказом скрыть Аврелия, как получает известие о том, что Аврелий скрыл-
ся. Скрыт, быть может.
   Телеграфная ошибка? Но эта фраза - "организуем поиски" - говорила  об
ином.
   - Улетел-таки! Ротозеи! - прошипел Боден и бросил телеграмму с  таким
отчаянным жестом, что она едва не угодила в лицо Хезлону.
   Хезлон прочел, и они снова, как сычи, уставились друг на друга.
   Поездка в Индию становится неизбежной. А это не дешево стоит. Вероят-
но, придется потратить немало денег на поиски Аврелия.
   Ни Боден, ни Хезлон не любили расходов, хотя бы и  за  счет  Аврелия.
Ведь его счет - их счет. Нельзя ли переложить эти расходы на  других?  И
Боден еще раз сказал:
   - Джейн.
   - Да, - отозвался Хезлон, мысли которого всегда шли параллельно  мыс-
лям Бодена.
 
 
   Глава девятая
   ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ МУРАВЕЙНИК
 
   Мисс Джейн была очень удивлена, когда вечером того же дня к ней явил-
ся Боден.
   "Очевидно, угроза подействовала", - подумала она, приглашая  визитера
садиться.
   - Мы с вами вчера повздорили, Джейн, - сказал Боден, усаживаясь. - Но
вы должны понять меня. Ведь я не один. Если бы я удовлетворил ваше  тре-
бование и указал адрес Аврелия, мой компаньон мог бы обидеться,  считая,
что вы не доверяете ему, - о себе я не говорю, - если хотите  убедиться,
в каких условиях находится ваш брат...
   - Мне совершенно безразлично, обидится или не обидится ваш компаньон.
Я сестра и имею право знать все о своем брате и видеть его, -  возразила
Джейн.
   - Совершенно так же думаю и я, - примирительно сказал Боден.  И,  по-
молчав, воскликнул: - Послушайте, Джейн! Мне очень тяжело, что между на-
ми происходят недоразумения.
   - Кто же в этом виноват, мистер Боден?
   - Если мы скрывали до сих пор от вас местопребывание вашего брата, то
делали это только по настоянию врачей, которые находят, что ваше  свида-
ние с братом могло бы вредно отозваться на его здоровье. Для него опасны
всякие волнения, даже радостные.
   - Я не верю вам.
   Боден вздохнул с видом человека, которого незаслуженно оскорбляют.
   - Поймите же, что исполнить ваш каприз...
   - Каприз? Желание сестры узнать о судьбе своего  брата  вы  называете
капризом?
   - Но, выполняя ваше желание, я могу причинить вред Аврелию, за  кото-
рого отвечаю как опекун. Отказывая же вам, возбуждаю ваш гнев и ваши по-
дозрения. От этого страдают доброе имя, честь и гордость нашей компании.
Пусть же будет по-вашему. Вы уже совершеннолетняя, и вы сестра  Аврелия.
Вы можете отвечать за свои поступки. Я укажу вам, где находится Аврелий,
но с одним условием. Если вы поедете к нему, я должен  буду  присутство-
вать при вашем свидании. К этому меня обязывает мой долг опекуна.
   Джейн не хотелось ехать с Боденом, но его предложение упрощало  дело:
с ним легче и скорее найти брата, и она не возражала.
   - Поскольку же эта поездка, - продолжал Боден, - сопряжена с  потерей
времени и расходами, делается же она для выполнения вашего кап...  жела-
ния...
   - Я и оплачу все расходы, - живо ответила Джейн. - Не только ваши, но
и расходы мистера Доталлера, который поедет со мной.
   Боден поморщился. Опять этот Доталлер! Но опекун знал  Джейн:  ее  не
переспоришь.
   И он должен был согласиться.
   - Заказать билеты на океанский пароход? - спросил он.
   - Я закажу сама, и не на пароход. Мы летим на аэроплане.
   - Так не терпится? Это будет дорого стоить.
   - Мне, а не вам.
   Боден подумал. Он побаивался лететь на аэроплане. Но чем  скорее  они
прибудут в Мадрас, тем лучше. О бегстве или "улете" Аврелия он ничего не
сказал. Это было слишком необычайно, невероятно. Возможно,  что  Пирс  в
самом деле сошел с ума. Тем более необходимо расследовать все на месте.
   - Это будет недешево стоить, - повторил Боден. - Путь не близкий.
   - Франция? Швейцария? Италия? - спросила Джейн.
   - Индия, - ответил Боден.
   - Индия! - с удивлением воскликнула Джейн. - Да, это не близко. - Она
немного подумала. - Все равно, тем более. Я зафрахтую  пассажирский  аэ-
роплан.
   После ухода Бодена Джейн глубоко задумалась. Так  вот  куда  Боден  и
Хезлон отправили ее брата! Это неспроста. Индия! С ее ужасным для  евро-
пейцев климатом, лихорадками, чумой,  холерой,  змеями,  тиграми...  Это
почти все, что знала Джейн об Индии.
   Она прошла в библиотеку и начала отбирать книги. Ее нетерпение позна-
комиться с этой страной было так велико, что  девушка  открывала  наугад
страницу за страницей и читала. Ее голова наполнялась каким-то сумбуром.
Все было так сложно, необычно, непонятно... Смешение рас, смешение  пле-
мен, языков, наречий, каст, религий... Смуглокожие арийцы,  индусы,  ко-
фейные дравиды, еще более темные туземцы... Арийские языки - хиндустани,
бенгали, маратхи;  дравидские  -  телугу,  тамиль,  тибето-бирманские...
Больше двухсот наречий... Касты - браминов-жрецов, кшатриев-воинов, вай-
шиев-торговцев, промышленников и шудра-земледельцев, с внутренними  кас-
товыми подразделениями, число которых  доходит  до  2578...  Касты  нас-
ледственных врачей, кондитеров, садовников, гончаров, звездочетов,  ско-
морохов, акробатов, поэтов, бродяг,  плакальщиков,  нищих,  могильщиков,
палачей, собирателей коровьего навоза, барабанщиков... И у всех  у  них,
вероятно, свои костюмы. Какая пестрота!.. "Чистые касты"  -  кондитеров,
продавцов благовоний, продавцов бетеля. Это еще что  такое?..  Цирюльни-
ков, гончаров... Все они враждуют друг  с  другом,  боятся  прикоснуться
друг к другу... Каменщики презирают трубочистов, трубочисты  -  кожевни-
ков, кожевники - обдирателей падали. Одно дыхание париев  оскверняет  на
расстоянии 24-58-46 и даже 64 шагов. Самое оскверняющее дыхание у  обди-
рателей падали... Брамины, буддисты, христиане, магометане...  Бесконеч-
ные секты и религиозные общества... "Тридцать три миллиона богов". Шесть
миллионов вдов. Почему так много? Ах вот: вдовы в Индии не  имеют  права
вторично выходить замуж. В том числе сто тысяч вдов моложе десятилетнего
возраста и триста тысяч - моложе пятнадцатилетнего... Вдовам бреют голо-
вы, ломают стеклянные браслеты на руках и ногах, родственники мужа отби-
рают драгоценности.
   Жуткая жизнь полутюрьмы-полутраура... Многие вдовы не выносят и  кон-
чают жизнь самоубийством...
   О новой Индии, о новых людях, новых женщинах в книгах Джейн ничего не
было сказано. У нее получилось жуткое представление об этой  стране  как
об огромном хаотическом копошащемся человеческом  муравейнике.  И  среди
трехсот миллионов черных, шафрановых, "кофейных" муравьев  где-то  зате-
рялся ее брат... Джейн даже вздрогнула и, бросив книги, вызвала по теле-
фону Доталлера.
 
 
   Глава десятая
   БЕЗДОМНЫЕ НИЩИЕ
 
   Ариэль задыхался. Капли дождя смешивались с каплями пота. Он чувство-
вал, что не в силах больше лететь с грузом на спине. Надо отдохнуть.
   Во мраке ночи под ним чернел  лес,  возле  которого  виднелось  более
светлое пространство, вероятно пески.
   Они спустились возле ручья, у баньянового дерева, воздушные корни ко-
торого, сползая вдоль ствола, образовали у его подошвы темную сеть  спу-
танных колец. Молодая поросль бамбуков окружала дерево. Это был укромный
уголок, где они могли отдохнуть, не опасаясь, что их кто-нибудь увидит.
   Тяжело дыша, Ариэль развязал полотенце. Шарад  спрыгнул  со  спины  и
тотчас упал на землю перед Ариэлем, стараясь обнять его ноги и  воздавая
божеские почести своему спасителю.
   Ариэль грустно улыбнулся и сказал, поднимая мальчика:
   - Я не бог. Шарад. Мы оба с тобой бедные, нищие  беглецы.  Ляжем  вот
здесь и отдохнем. Мы далеко улетели.
   Шарад был немного разочарован объяснением Ариэля. Хорошо иметь другом
бога. Но он был слишком утомлен, чтобы раздумывать обо всем этом.
   Они забрались в гущу корней, не думая об опасных змеях и насекомых.
   Ариэль заботливо подостлал под голову Шарада свернутое  полотенце,  и
мальчик тотчас крепко уснул.
   Ариэлю, несмотря на всю усталость, не спалось. Он был слишком  взвол-
нован.
   Ветер разогнал тучи. На небе засверкали крупные звезды. Луна заходила
за темный лес. Последние легкие белые облака проходили перед диском  лу-
ны, словно ночные чары. Откуда-то, быть может из недалекого сада,  доно-
сился незнакомый сладко-пряный аромат цветов. Он проникал до самого бес-
покойного сердца, будя тревогу при мысли о возможной близости людей.
   Новый порыв ветра сдернул с земли полосу белого тумана.
   И Ариэль, к своему неудовольствию, увидел, что они  находятся  далеко
не в безлюдной местности. За песчаной полосой черной сталью блестела ре-
ка. Огоньки привязанных у пристани лодок отражались  в  ней,  мерцая,  а
весь мрак, казалось, теперь сосредоточился в густой листве  деревьев  на
противоположном берегу.  Луна  скрылась  за  лесом.  И  только  какая-то
большая звезда, быть может планета Юпитер, словно страж ночи, среди мно-
жества более мелких звезд, усыпавших небо, наблюдала за спящей землей.
   Эта тихая картина действовала успокоительно.  У  Ариэля  начали  сме-
жаться веки. Не выпуская из руки теплую руку  Шарада,  Ариэль  задремал,
прислонившись к змееобразным корням.
   В полусне он представлял себе новые страны, какие-то смутные, неведо-
мые края, где под чистыми небесами дни похожи на взоры  широко  открытых
глаз, а ночи - на робкие тени, дрожащие под  опущенными  ресницами,  где
змеи не жалят, а люди не мучают и не убивают друг друга.
   Или он читал об этом? В книге жизни, а может  быть,  у  бенгалийского
поэта? Сон сна...
   Что-то закололо глаза. Ариэль открыл их и увидел старое джамболяновое
дерево, листва которого была овеяна тонкой вуалью  утреннего  тумана,  и
сквозь него просвечивали красные лучи восходящего солнца. Роса на бамбу-
ковых зарослях сверкала золотом.
   Откуда-то слева доносилась песня. Ариэль повернул голову. Между ство-
лами виднелся пруд с каменной лестницей, спускающейся к воде, и окружен-
ный кокосовыми пальмами.
   В пруду полный человек совершал утреннее омовение. Он,  затыкая  уши,
делал положенное число погружений. Рядом с ним, вероятно, брамин,  бояв-
шийся осквернения даже в очищающей воде, отогнал ладонями с  поверхности
сор и потом сразу погрузился. Третий не решался даже войти  в  пруд:  он
ограничился тем, что намочил полотенце и выжал воду себе на голову.
   Одни медленно сходили по ступенькам, другие, бормоча утреннюю  молит-
ву, бросались в пруд с верхней ступени. Иные растирали на  берегу  тело,
другие меняли купальное белье на све