пить точно так же со своими семьями.
   По земле драпали только те, кого особенно  испугали  слухи  о  сбитых
самолетах. А их было не так много, чтобы это вызвало пробки на выезде из
города.
   Но уже просыпались автовладельцы из среднего класса.  Кого-то  будили
знакомые, кого-то подозрительные звуки -  милицейские  сирены,  хлопанье
дверей, крики на улице.
   Очень часто срабатывала в это утро охранная  сигнализация  автомашин.
Безлошадные граждане, которые проснулись раньше, нередко  были  уверены,
что вторжение инопланетян все спишет, с легким сердцем выламывали  двери
машин и уезжали прежде, чем хозяин успевал выскочить на  улицу  в  одних
трусах, а то и без оных.
   Взломанные машины  мчались  по  улицам  с  диким  воем,  от  которого
просыпались все обитатели окрестных домов.  А  тех,  кто  спал  чересчур
крепко, поднимали сердобольные соседи.
   Сумбурные вопли на тему "Пришельцы в городе"  вызывали  недоумение  и
отторжение вплоть  до  мордобоя  только  в  первые  минуты.  Потом  люди
включали радио и телевизор и быстро убеждались, что их разбудили не зря.
   Из федеральных  телеканалов  первым  на  сенсацию  отреагировал  ТНТ.
Прервав предрассветные  откровения  доктора  Щеглова  на  тему  плотской
любви,  он  выдал  в  эфир  экстренный  выпуск  новостей   и   продолжал
информировать телезрителей в режиме  нон-стоп.  Но  говорили  здесь  все
больше об Америке и об аляскинском НЛО.
   По Санкт-Петербургу и "цели  30"  было  слишком  мало  информации,  а
выдавать   в   эфир   непроверенные   слухи   на   телевидении   считали
непрофессиональным.
   Другие каналы ожидали  шести  часов  -  это  было  их  обычное  время
вещания, 'и  именно  на  этот  час  OPT,  FTP  и  НТВ  планировали  свои
экстренные выпуски.
   Местный питерский  телеканал  включился  немного  раньше,  но  вместо
дикторов на экране появился некто в  форме  офицера  МЧС.  Запинаясь  на
каждом слове, он начал по бумажке читать нудный текст, который начинался
со слов:
   - Городской штаб гражданской обороны призывает всех граждан сохранять
спокойствие и выдержку и  не  поддаваться  панике.  Объект  неизвестного
происхождения, находящийся в настоящее время в 150 километрах  к  северу
от Санкт-Петербурга,  не  представляет  непосредственной  опасности  для
города и его жителей.
   Вопрос об эвакуации населения  пока  не  стоит,  и  штаб  гражданской
обороны призывает всех оставаться дома и не покидать свои  квартиры  без
особой на то необходимости.  Не  выключайте  телевизоры  и  репродукторы
городской радиосети и ожидайте  дальнейших  указаний  штаба  гражданской
обороны.
   Понятно, что подобная телепередача могла бы успокоить  население  где
угодно, но только не в России, где все привыкли - если  власть  говорит,
что опасности нет, значит, надо бежать, пока не поздно.
   Через десять минут народ уже  толпился  на  остановках  и  у  станций
метро, которые вот-вот должны были открыться. Но у метро  стеной  стояла
милиция и никого не подпускала близко.
   Слухи носились самые невероятные.
   Будто бы в Америке пришельцы уже сожгли два города  дотла,  а  Аляска
потонула в морской пучине, когда ее накрыло инопланетное цунами.
   Будто бы НЛО - это на самом деле  живое  существо,  которое  питается
железом. Оно съело уже все самолеты прямо на лету и теперь подбирается к
Питеру, чтобы сожрать все  железное,  что  в  нем  есть.  Особенно  туго
придется владельцам  автомашин,  потому  что  они  -  любимое  лакомство
инопланетного монстра.
   Будто  бы  инопланетный  десант  уже  орудует  в  городе  под   видом
обыкновенных людей. На самом  же  деле  это  не  люди,  а  бронированные
роботы-убийцы, и от них нет никакого спасения - даже пули их не берут.
   А еще вся питерская милиция ловит  инопланетную  шпионку,  переодетую
школьницей. Она втирается в доверие к  мирным  гражданам  и  предает  их
прямо в стальные лапы роботов-убийц.
   Эти слухи накаляли обстановку сверх  всякой  меры,  и  милиционеры  у
метро буквально физически ощущали - еще  немного,  и  толпа  ринется  на
штурм.
   Но она не успела.
   Треугольные "тарелки" зашли на город с севера, звеньями по четыре,  и
сразу рассредоточились по всему Питеру.
   Первый удар приняла на себя станция  "Проспект  просвещения".  Боевые
машины снизились над толпой, и голубые струи из мелких  твердых  шариков
обрушились на людей.
   Это было почти не больно. Шарики  расплескивались  на  одежде  яркими
пятнами, как пульки для игры в пайнтбол, а на  голой  коже  эта  голубая
влага таяла почти мгновенно - и еще секунды три люди недоумевали, что бы
это значило.
   А потом они падали.
   Те, кто каким-то чудом избежал попадания, метались в поисках укрытия,
но двери метро были заперты, а другие здания - слишком далеко.
   Люди набивались в крытые торговые павильоны, топтали упавших и давили
слабых, и самые удачливые глядели из-за стекла, как разбегаются люди  от
автобусных остановок, но их накрывают голубые струи, и  они  оседают  на
мостовую.
   Поезда  питерского  метро  преодолевают  расстояние  между  соседними
станциями в  среднем  за  три  минуты.  Но  аппараты  пришельцев  летели
быстрее.
   С высоты птичьего полета они безошибочно выявляли скопления народа  и
пикировали на них, выкашивая людей как траву.
   А человек в форме офицера МЧС  в  это  время  продолжал  повторять  с
телеэкрана, что непосредственной опасности нет  и  вопрос  об  эвакуации
пока не стоит.
   Его шпаргалка была написана целых полчаса назад.
 
13 
 
   Василиса Богатырева попала под  обстрел  "летающих  тарелок"  в  двух
шагах от дома, возле  станции  метро  "Пионерская",  между  кинотеатром,
превращенным в храм свидетелей Иеговы, и  бронзовой  статуей  "Босоногое
детство".
   В этот момент она бежала бегом, но не потому что  поддалась  всеобщей
панике, а потому что за ней гнались менты.
   Они не смогли выловить ее в лабиринте переулков Петроградской стороны
и зеленом море скверов и парков за  Черной  речкой,  но  на  Коломяжском
проспекте босая девчонка в  шортах  и  маечке  с  грозной  надписью  "Не
тронь!" через всю грудь была как на ладони, и на нее коршунами  кинулись
сразу три наряда на патрульных машинах.
   Один из этих нарядов под командованием лейтенанта Терентьева охотился
за ней специально и как раз возвращался  от  ее  Дома  после  очередного
прочесывания маршрута, а две другие  машины  неслись  ему  навстречу  на
подмогу омоновцам, которые стояли в оцеплении у метро.
   Василису спасла несогласованность  этой  тройки.  В  одной  из  машин
как-то сразу усомнились, что это и есть та самая инопланетная шпионка  -
слишком уж невинно она выглядела. Зато  в  другом  канареечном  "газике"
ребята сразу схватились за  автоматы,  напрочь  забыв  о  приказе  брать
разыскиваемую живьем.
   Наперерез этим героям кинулся Терентьев, и его чуть не подстрелили за
компанию, как пособника инопланетных шпионов.
   Один из ментов, невыспавшийся и злой как  черт,  разошелся  до  такой
степени, что его с трудом утихомирили силами двух других  нарядов,  -  а
тем временем Василиса уже бежала со всех ног в сторону метро.
   Она даже не поняла, как очутилась  посреди  безумной  и  бессмысленно
орущей  толпы,  ибо  еще  минуту  назад   брела   по   пустынной   улице
одна-одинешенька. И пока она лихорадочно соображала, что  это  значит  и
неужели вся эта толпа гонится за ней вместе с ментами, в небе  появились
"летающие тарелки", и три звена по четыре аппарата спикировали с  высоты
и прошли на бреющем над торговым центром "Адамант".
   Голубой град хлестнул по бегущим людям, и первые жертвы стали оседать
на асфальт, а  остальные  бежали  прямо  по  ним,  в  ужасе  глядя,  как
треугольные "тарелки"  разворачиваются  над  парком  Челюскинцев,  чтобы
снова зайти на толпу.
   На этот раз Василиса успела укрыться за бронзовыми фигурами  пионеров
с жеребенком, а люди вокруг падали уже целыми  группами,  усеивая  бетон
разноцветным ковром.
   Уцелевшие омоновцы отступали к единственной открытой двери станции, и
туда же устремились мирные граждане, еще не задетые голубым градом.
   Но у ментов слишком крепко засел в голове приказ - не пускать  никого
в  метро  вплоть  до  особого  распоряжения.  Поэтому  в  узком   проеме
завязалась драка, и  в  этот  клубок  человеческих  тел  сверху  ударили
упругие голубые струи.
   Они расчистили проход, и кое-кому все же удалось  прорваться.  В  том
числе и Василисе, которая на кончиках пальцев, чтобы не наступить  босой
ногой на маленькие лужицы голубой субстанции, добежала до входа в метро,
уже не думая о том, что там внутри полно ментов.
   Утренний инцидент, из-за которого, как она  думала,  милиция  с  ночи
гонялась за ней по всему городу, не шел ни в какое сравнение с тем,  что
произошло у нее на глазах только что.
   Василиса осознала свою ошибку слишком поздно. Едва  она  появилась  в
вестибюле станции, буквально все менты повернули  головы  к  ней,  и  по
выражению их лиц девушка поняла, что сейчас ее будут бить, а может, даже
убивать.
 
14 
 
   Мария Петровна Богатырева выкарабкалась из-под каких-то  чемоданов  и
коробок уже после того, как над останками военно-транспортного  самолета
прошли на малой высоте черные треугольники.
   Больше они не возвращались - видимо, сочли разбитый  "Ил-76"  слишком
незначительной целью. Но даже один залп голубого града сделал свое дело.
   Когда  самолет  пахал  землю  за  взлетно-посадочной  полосой,  Мария
Петровна каким-то  бессознательным  движением  попыталась  не  то  чтобы
прикрыть младшую дочь своим телом, а скорее наоборот, опрокинуть  ее  на
себя, чтобы девочке мягче было падать.
   Теперь у Марии Петровны болел ушибленный затылок, трудно было  дышать
из-за сломанных ребер, но она была  жива  и  могла  двигаться.  А  Алена
лежала неподвижно, как сломанная кукла.
   С жутким вскриком мать бросилась к ней, но  рефлексы  опытного  врача
сыграли свою роль. Первым делом она пощупала пульс и посмотрела зрачки.
   Зрачки были неестественно узкие, а пульс нитевидный, но это означало,
что девочка не умерла. И еще - что дело тут не в телесных  повреждениях.
Никакие травмы не могут вызвать такое сужение зрачков.
   В голову сразу пришла мысль о наркотиках,  но  она  показалась  Марии
Петровне нелепой. Разве что в одной из коробок был  кокаин,  и  Алена  в
момент катастрофы вдохнула слишком большую дозу.
   Но если так, то надо немедленно  нейтрализовать  передозировку,  а  у
Марии Петровны не было при себе даже аптечки.
   Лихорадочно прикидывая, как вытащить девочку из самолета,  Богатырева
услышала, как кто-то пробирается к ней со стороны кабины.
   - Эй, кто там! Помогите! - крикнула  она,  и  увидела  окровавленного
человека в летной форме, который, приволакивая ногу,  пробирался  к  ней
через завалы.
   - Черт, что это было? - пробормотал он. - Это что, все мертвые?
   - Она жива! - сорвалась в крик Мария Петровна. - Моя  дочь  жива.  Ее
надо срочно в больницу!
   - А другие?
   За своей бедой Мария Петровна совсем забыла о других. А между  тем  в
двух шагах от ее дочери  лежала  еще  одна  девочка,  совсем  маленькая.
Аудругого борта безвольно раскинул руки профессор филологии,  и  на  его
белой рубашке у галстука расплывалось маленькое голубое пятно.
   Четыре "тарелки" в  один  проход  обработали  развороченный  грузовой
отсек "ила" голубым градом не хуже,  чем  самолеты  сельскохозяйственной
авиации обрабатывают поле химикатами от саранчи - чтобы ни одна тварь не
ушла.
   От верхней части фюзеляжа не  осталось  почти  ничего.  Стремительная
коррозия распространялась от пролома на месте отвалившихся крыльев сетью
ветвящихся трещин, и от  сотрясения  остатки  металла  посыпались  вниз,
дробясь на лету.
   Некоторых пассажиров сильно побило этими обломками и даже посекло  до
крови.
   У мальчишки-подростка,  который  лежал,  запрокинув  голову,  посреди
отсека, вся рубашка была в цветных пятнах - белых и голубых. Но кровь из
разодранной  щеки  уже  не  текла,  хотя  с  момента  катастрофы  прошли
считанные минуты.
   Все это Мария  Петровна  фиксировала  периферийным  зрением,  а  мозг
продолжал работать только над одной задачей - как вытащить отсюда  Алену
и поскорее доставить ее до ближайшего медпункта, где есть хоть  какие-то
лекарства.
   Где-то у пилотов наверняка была аптечка, но на вопросы о ней  человек
в летной форме отвечал нечленораздельно. Да и вряд; ли она поможет.
   Мария Петровна начала уже догадываться, что кокаин тут ни при чем.
   Она вляпалась рукой в  голубую  субстанцию,  разбрызганную  по  всему
салону и особенно заметную на светлой одежде и белой  бумаге  -  и  рука
сразу стала неметь.
   Тотчас же навалилась сонливость и неодолимая  слабость,  и  с  минуту
Мария Петровна была на грани потери сознания. Но  потом  туман  в  мозгу
отчасти рассеялся и осталось лишь какое-то  блаженное  ощущение  лени  и
заторможенности.
   Двигаться не хотелось, и на собственную дочь,  неподвижно  лежащую  в
нелепой позе, Мария Петровна смотрела теперь почти равнодушно.
   Голос летчика отдавался в ее голове бессмысленным гудением, и он  зря
тратил силы, пытаясь убедить ее, что помощь скоро придет.
   - Там видели, как мы разбились, - твердил он и махал рукой в  сторону
аэровокзала. - И Сашка за помощью пошел. Он сейчас приведет людей.
   Мария Петровна попыталась  сконцентрировать  взгляд  на  его  лице  и
произнесла непослушными губами:
   - Голубые пятна... Не трогайте... Яд... Нар... Наркотик.
   Летчик сразу отдернул руку от скамьи, на которую опирался ладонью.  И
сказал, оглянувшись в сторону кабины:
   - Надо выбираться. Эта халабуда того и гляди вообще развалится.
   Мария Петровна попробовала встать на ноги.  Это  было  почти  так  же
трудно, как космонавту после года на  орбите,  но  вид  дочери,  которая
Лежала как мертвая, но все-таки была жива, подстегивал ее.
   - Помогите нести, -  попросила  она  раза  в  три  медленнее,  чем  в
нормальном состоянии, безуспешно пытаясь оторвать дочь от пола.
   У летчика это получилось лучше, и он фактически вынес на себе  обеих.
Как он ухитрился при этом открыть  аварийный  люк,  сказать  трудно,  но
наружу они выбрались втроем.
   Мария Петровна на выходе сразу же повалилась в  траву,  Алену  летчик
аккуратно положил рядом и нырнул обратно в люк.
   Из бессвязных фраз Богатыревой он понял, что другие тоже  могут  быть
живы. А командир, который сам был еле жив и истекал кровью в кабине,  не
пострадавшей от голубого града, приказал ему позаботиться о пассажирах.
   Впрочем, с командиром был еще один член экипажа. Они  там  как-нибудь
вдвоем разберутся.
   А Мария Петровна пыталась сфокусировать  взгляд,  чтобы  увидеть,  не
идет ли помощь, но не видела ровным счетом ничего, потому что  у  обреза
взлетно-посадочной полосы дымно догорали громадные крылья.
   Их никто не тушил, и одно это уже наводило на нехорошие мысли.
   Прошло еще несколько минут, прежде чем Мария Петровна пришла  в  себя
настолько, что смогла  самостоятельно  пройти  по  борозде,  проделанной
фюзеляжем "Ил-76", до обреза полосы.
   Керосин на полосе уже весь выгорел, и отсюда  было  видно,  как  люди
перебегают от стоящих на поле самолетов к зданию аэровокзала.
   Некоторые, впрочем, не бежали, а шли, ковыляли и  передвигались  чуть
ли не ползком. А еще много  людей  просто  лежали  на  бетоне  в  полной
неподвижности.
   На большой высоте, как стервятники в поисках добычи,  кружили  четыре
инопланетных аппарата.
   Бегущие люди сильно рисковали - "тарелкам"  недолго  было  пикировать
даже с этой высоты.  Но  аэровокзал  казался  более  надежным  убежищем,
нежели поврежденные самолеты, попавшие под разрушительный белый  град  и
убийственный голубой.
   Но бежать через всю километровую полосу, да еще с девочкой  на  руках
было чистым безумием. Укрыться на краю летного поля негде.
   Мария Петровна собралась с силами,  встряхнулась  и  пошла  назад,  к
останкам  самолета,  где  теперь  уже  два  летчика  укладывали  в   ряд
неподвижные тела.
   Они лежали в  траве  как  мертвые,  и  только  врачу  было  под  силу
обнаружить у этих людей признаки жизни. Но даже врачу казалось, что  эта
жизнь угасает на глазах.
 
15 
 
   Совет Безопасности собрался в Кремле в те минуты, когда сообщения  из
Питера о результатах первой атаки пришельцев еще  продолжали  поступать.
Но в общих чертах все было ясно.
   Аппараты противника атаковали все основные транспортные узлы  города:
аэропорты, железнодорожные вокзалы, морской порт, а также станции  метро
и автомобили в местах их наибольшего скопления.
   После первого  ошеломляющего  налета  на  Питер  пришельцы  перенесли
основное внимание на городские окраины. Им явно не нравился поток машин,
вытекающий из города во всех направлениях, кроме северного.
   И они оседлали шоссе.
   Четверка "тарелок" опускалась чуть  ли  не  к  самой  земле,  и  один
аппарат зависал прямо над полотном. Еще один  вылетал  навстречу  потоку
машин, а другой устремлялся вдогонку тем, которые успели проскочить.
   Последний  аппарат  барражировал  повыше,  следя  за  обстановкой   и
координируя действия трех других.
   Это  был  непроходимый  барьер.  Два  мобильных   аппарата   с   лета
обстреливали машины белым  градом,  и  автомобили  начинали  разрушаться
через несколько секунд.
   Как только крыша, расползаясь, начинала капать ему за шиворот,  любой
водитель понимал, что  пора  тормозить.  А  если  кто  не  понимал,  тот
нарывался на более серьезные неприятности.
   Когда начинал плавиться  мотор,  у  шофера  и  пассажиров  оставалось
совсем немного времени, чтобы выскочить из  машины  прежде,  чем  из-под
капота выплеснутся языки пламени.
   Это только в голливудских фильмах автомобили взрываются от  малейшего
неосторожного движения. Реальные машины разгораются медленно, но если уж
какая рванет, то мало не покажется никому.
   Чем больше подбитых машин застряло на шоссе, тем труднее их обойти. А
если некоторые еще и горят, то никуда не денешься - приходится  выезжать
на встречную полосу.
   Но как раз в  это  время  самые  благоразумные  водители,  видя,  что
творится  впереди,  разворачивают  свои  машины  назад,  дабы   поскорее
убраться из этого проклятого места. То есть встречная полоса занята.
   А сверху над дорогой  неутомимо  ходит  "летающая  тарелка",  поливая
градом все машины без разбора.
   Затор из ломаных машин растет, и очень скоро наступает момент,  когда
пробиться сквозь него становится в принципе нереально.
   Последние машины, которым удалось вырваться из этой ловушки, попадают
под кинжальный удар того аппарата, что висит над дорогой, и на этом  все
заканчивается. Только хвост  из  автомобилей  позади  затора  непрерывно
растет, им уже не разъехаться и не развернуться,  и  "тарелки"  даже  не
тратят боеприпасы зря.
   Чтобы заблокировать дорогу окончательно, остается  только  наворотить
еще одну кучу ломаных машин в самом конце этого  хвоста  -  и  тогда  не
будет уже никаких шансов очистить дорогу в  ближайшие  несколько  суток,
даже если "тарелки" оставят свой пост.
   Но они дежурят, пресекая любые попытки проехать  в  объезд  или  уйти
пешком через лес.
   Люди выскакивают из машин, их гонит жара  и  страх  -  когда  на  них
начинает капать расплавленная обшивка, мало кто усидит  на  месте,  даже
несмотря на то, что она холодна, как лед.
   Всем кажется, что этот чудовищный растворитель разрушает все, и  люди
боятся, что следом за металлом начнет расползаться их собственная кожа и
плоть. И они убегают прочь от своих машин, а  им  вдогонку  летят  струи
голубого града.
   - Судя по всему, у них два или три основных типа оружия, - доложил на
Совете Безопасности начальник ГРУ, к которому стекалась вся информация о
нападении инопланетян. - Лучевое оружие позволяет  мгновенно  уничтожать
движущиеся объекты  на  малом  расстоянии.  Большой  корабль  пользуется
лучами весьма активно, но