по региональному центру  медицины  катастроф  наверняка  уже
знает, что случилось,  и  не  откажется  ей  сказать.  Все-таки  она  не
последний человек в своей службе.
   Но если позвонить дежурному, то  уже  не  отвертеться  от  выхода  на
работу.
   В этом случае Марии Петровне как минимум предложат оставаться дома до
прояснения обстановки, неотлучно находиться у  телефона.  А  это  совсем
некстати, когда надо спасать семью.
   И все-таки нелишне будет узнать, от чего именно ее  надо  спасать,  и
пока мать крутила в руках телефонную трубку, не  зная,  кому  позвонить,
Аленка не теряла зря времени и включила свою магнитолу.
   - Официальное сообщение  о  событиях  сегодняшней  ночи  ожидается  с
минуты на минуту, - сообщил приятный мужской голос. - Мы продолжим после
музыкальной паузы. Оставайтесь с нами
   Но Богатыревым было недосуг оставаться  с  ними,  и  Аленка  сдвинула
ручку настройки.
   Третьей  по  счету  станцией  оказалось  радио  "Ладога",  которое  в
последний час гнало новости вообще без пауз.
   - По сообщениям зарубежных информагентств,  факт  воздушного  боя  на
российско-финской границе  подтверждается,  -  торопливой  скороговоркой
вещала Даша Данилец, - Сбито несколько самолетов, один из  которых  упал
на территории Финляндии. Пилот дает показания  финским  властям,  но  их
суть не разглашается.
   Забыв о телефоне, Мария Петровна  прислушивалась  к  голосу  ди-джея,
пытаясь уловить, кто с кем и почему вступил  в  воздушный  бой  А  когда
прозвучали слова "корабль пришельцев", она решила  подойти  к  магнитоле
поближе и машинально положила трубку.
   Аппарат немедленно разразился мелодичной трелью,  и  трубку  пришлось
поднять снова.
   Услышав голос в телефоне, Мария Петровна поняла, что  спасение  семьи
осложняется еще больше
   - Вы должны  немедленно  вылететь  в  Москву  для  работы  в  составе
экспертной  группы  по  проблеме  контакта,  -  безапелляционным   тоном
произнес голос - В аэропорту Пулково вас будет ждать военно-транспортный
самолет Подробности узнаете на борту.
   - Я уже знаю подробности. О них говорят по радио,  -  ответила  Мария
Петровна.
   - Тем более, - услышала она в ответ. - За вами  выходит  машина,  так
что собирайтесь как можно скорее. И тут Мария Петровна решилась.
   - У меня две дочери, - сказала она. - Я никуда не полечу без них.
   Ее собеседник задумался на несколько секунд, а потом сказал:
   - Хорошо. Место в самолете найдется. Выходите с ними к  подъезду.  Не
забудьте документы - свои  и  девочек.  Инструкции  водителю  и  экипажу
самолета я передам.
   В трубке щелкнуло и раздались короткие гудки. Надо  было  спешить,  а
Мария Петровна застыла, как будто в ступоре, бессильно опустив руки.
   Теперь она окончательно поверила, что радио не врет.  Свершилось  то,
чего так опасались в экспертной  группе  по  проблеме  поиска  внеземной
жизни. Посланцы инопланетного разума прибыли на Землю, и контакт с  ними
с первых же часов начал развиваться по самому наихудшему сценарию.
   Но в данную минуту Марию Петровну Богатыреву  беспокоили  не  столько
вопросы глобального масштаба, сколько одна маленькая, но самая  насущная
проблема - как найти Василису.
 
8 
 
   Идти пешком с Васильевского острова на Комендань - это развлечение не
для слабонервных. И не потому, что поздняя ночь не  перетекла  в  раннее
утро, а Петербург -  криминальная  столица  России,  а  сто  потому  что
далеко.
   Это  же  черт  знает  какой  крюк.  Надо   сначала   перебраться   на
Петроградку, пересечь ее чуть ли не всю и вырулить на  Черную  речку.  И
тогда останется пройти еще примерно столько же.
   Пушкину было хорошо - он с Невского ехал  к  месту  дуэли  в  карете.
Пешком это гораздо труднее. А место дуэли располагается как  раз  где-то
посередине между станцией метро "Черная речка" и улицей Королева.
   Тем, кто хорошо учился в  школе,  известно,  что  Пушкин  с  Дантесом
стрелялись за Комендантской дачей.  От  этой  дачи  и  весь  район  стал
прозываться Команданью.
   Некоторые, правда, уверяют, что виной тому Комендантский аэродром, на
месте  которого   в   семидесятые-восьмидесятые   годы   прошлого   века
раскинулись новостройки и протянулись длинные  прямые  улицы  с  именами
авиаконструкторов и летчиков. Был тут и целый  проспект  Испытателей,  а
также  Серебристый  бульвар,  названный  так  в  честь  дюралюминия,  из
которого строят самолеты.
   Улица имени Королева, главного конструктора  космических  ракет,  как
нельзя лучше вписывалась в этот ландшафт.
   Стройность  картины  нарушали  только  Коломяги  -  самая   настоящая
деревня, каким-то  образом  уцелевшая  в  городской  черте  в  окружении
элитных многоэтажек новейшей постройки. Ветхие деревянные  дома,  уютная
деревянная церковь, море зелени и парк Челюскинцев под боком - большой и
темный, похожий скорее на лес.
   И рукой подать до станции метро "Пионерская" с огромным недостроенным
кинотеатром, который отдан  под  храм  свидетелей  Иеговы,  и  бронзовой
статуей "Босоногое детство" неизвестного автора.
   Василиса Богатырева с раннего детства ежедневно видела эту статую,  и
таким непобедимым духом свободы и радости веяло от этих  детей,  бегущих
за жеребенком, что Аське тоже захотелось  жить  вот  так,  без  забот  и
тревог.
   Может, именно поэтому она так любила ходить босиком.
   Василиса уже и не помнила, когда это началось. Ей казалось,  что  так
было всегда, еще до того, как она стала общаться с хиппи. И до того, как
прочла труды отца об истории и обычаях русского народа.
   Владимир Ярославич писал, что русские люди издревле ступали по  живой
земле босыми ногами, и это помогало им  чувствовать  глубинную  связь  с
природой и черпать из земли  божественную  силу.  Даже  люди  княжеского
звания - особенно отроки, жены и  девы  -  не  считали  зазорным  ходить
босиком, и только северный климат заставлял их надевать обувь по осени.
   Славяне соблюдали древние традиции арийцев - точно так  же,  как  это
делали в Древней Греции и в Индии, где до сих пор принято снимать  обувь
при входе в храм. Но чуждые влияния разрушили природную  гармонию,  и  с
этого начались все беды Руси.
   Среди чуждых  влияний  Владимир  Ярославич  ставил  на  первое  место
христианство - "религию  варягов  и  ромеев",  как  он  ее  называл.  Он
буквально приходил в ярость,  когда  при  нем  говорили,  что  христиане
принесли цивилизацию и культуру на Русь.
   - Христиане разрушили цивилизацию и уничтожили культуру, - кричал он,
взрываясь, как сухой порох.  -  Развратные  и  беспринципные  римляне  в
глубокой древности утратили собственные корни и из  зависти  к  соседним
народам на протяжении всей своей истории уничтожали их цельную культуру,
сооружая  из  ее  осколков  чудовищную  химеру  под  названием  "римская
цивилизация".
   Они добили Грецию,  еще  до  этого  смертельно  раненную  Александром
Македонским, они сожрали всю Европу и заставили Азию  плясать  под  свою
дудку, и они же погубили истинную Русь.
   Немудрено, что после  всего  этого  Владимира  Ярославича  Богатырева
считали сумасшедшим. А книги его печатали только потому, что они  хорошо
вписывались в ряд других сенсационных концепций истории - от Гумилева  и
Фоменко до Асова и Бушкова включительно.
   И надо признать, его безумие отличалось большим своеобразием.  Другие
авторы подобных теорий поголовно обличали во всех бедах евреев,  масонов
и сионских мудрецов. А Богатырев-старший  без  устали  атаковал  ромеев,
которых давно уже и на свете нет.
   С этим, впрочем, он тоже был готов спорить до хрипоты, доказывая, что
христиане всех мастей - это и есть современные римляне,  полноправные  и
злонамеренные наследники империи.
   А тех, кто искренне желает  вырваться  из-под  их  влияния,  Владимир
Ярославич призывал уходить  в  леса  и  жить  там  по  законам  предков,
плодиться и размножаться до тех пор,  пока  их  не  станет  больше,  чем
христиан, которые, к счастью, понемногу вымирают под гнетом  собственной
цивилизации с ее войнами, убийствами, абортами, стрессами и  отравленной
окружающей средой.
   Сам он жил на Вологодчине, в лесной глуши, и строил планы переселения
не то в Вятку, не то в
   Сибирь, но к их  реализации  не  приступал  по  целому  ряду  причин.
Во-первых, Вологодская земля все-таки  ближе  к  исторической  прародине
славян, а во-вторых, отсюда проще распространять свои идеи по городам  и
весям.
   Лихорадочно обзванивая друзей  Василисы,  Мария  Петровна  Богатырева
никак не могла избавиться от сомнений по поводу того, куда  эвакуировать
девочек. Может, лучше все-таки к отцу? Там в глухомани их точно  никакие
пришельцы не найдут. А Москва наверняка станет их первой целью сразу  же
после того, как они узнают о ее столичном статусе.
   Но уже  пришла  за  Богатыревыми  машина  с  нетерпеливым  шофером  в
штатском, который готов был чуть ли не взять Марию Петровну  под  арест,
если она откажется ехать добровольно. И единственное,  чего  удалось  от
него добиться, - это звонка по  команде  с  просьбой  объявить  Василису
Богатыреву в розыск.
   Наверху и без того проблем хватало,  но,  чтобы  отвязаться,  просьбу
перенаправили по принадлежности, да еще с грифом "Срочно. Для исполнения
в первоочередном порядке".
   И через несколько минут усиленные  наряды  милиции  по  всему  городу
стали  получать  ориентировку:  "Срочно  разыскивается  для   экстренной
эвакуации Богатырева Василиса Владимировна 1984 года рождения".
   Дальше следовали приметы, среди которых по-настоящему  полезной  была
только одна - особая: "ходит босиком".
   На фоне сенсационных новостей о  пришельцах  и  сбитых  самолетах,  в
ожидании небывалой паники стражам порядка  было  совсем  не  до  поисков
одинокой  босоногой  девчонки.  Но  ориентировка  внесла  хоть  какое-то
разнообразие  в  нудное  ожидание  неминуемых  страшных  событий,  и  ее
запомнили и даже обсудили в служебном эфире.
   Особенно живой отклик она вызвала  в  машине  лейтенанта  Терентьева,
который "куковал" на Петроградке  около  телебашни  в  ожидании  приказа
отключить  вещание  коммерческих  радиостанций  и   взять   под   охрану
передатчики, чтобы ими могла воспользоваться гражданская оборона.
   Но приказа все не было - наверное, власти никак не могли решить, пора
уже душить свободу слова или пока еще рано. К башне  понагнали  чересчур
много милиции, и вся она скучала тут без дела, когда  дежурный  по  ГУВД
объявил в розыск Василису Богатыреву.
   - Интересно, кто она такая? -  удивился  Терентьев,  записав  приметы
девушки в планшет. - Чего это из-за нее такой шум.
   - Наверное, чья-нибудь дочка. Из мэрии или еще откуда, -  предположил
его напарник-сержант. - Девочка созрела и папаше не докладывает, где  ее
носит, - а мы отдуваться должны.
   Сержант пребывал в сильном раздражении. У него до сих пор сосало  под
ложечкой от удара ногой  по  интимному  месту,  и  оттого  он  буквально
истекал ненавистью ко всем девушкам нежного возраста без исключения.
   Но первым связать  предутреннее  происшествие  с  этой  ориентировкой
догадался все же не он, а лейтенант.
   - Слушай, а это не она тебя двинула на мосту?.. -  воскликнул  он,  и
сержант Борисов в сердцах пробормотал:
   - Вот блин!... Точно Она тоже босая была.
   - А била профессионально. Карате, кунфу, как ты думаешь?
   - Думаю, грохнут ее ребята за такое  кунфу.  Никто  же  не  вспомнит,
зачем ее разыскивают. Долбанут на поражение, и звездец. Сегодня  нервные
все.
   - А ее приказано доставить в Пулково целой и  невредимой,  -  заметил
лейтенант и, забыв, что инициатива наказуема, вышел в эфир с сообщением:
   - Похоже, мы видели эту девчонку сегодня на Дворцовом, сразу как мост
свели. Смазливая  такая,  в  шортиках  и  босиком.  Вы  с  ней,  ребята,
поосторожнее, а то она кунфу занимается, и вообще без башни.
   - А ты откуда знаешь? - зашипела рация в ответ.
   - Да был у нас инцидент. Она там по перилам бегала,  а  мы  ее  снять
пытались.
   В эфире понеслись шутки и прибаутки на  тему  слова  "снять",  но  их
перекрыл начальственный голос:
   - В лицо ее запомнили? Узнать сможете?
   - Такую фиг забудешь.
   - Значит, видели ее на Дворцовой? - переспросил начальственный голос.
   - Не на Дворцовой, а на мосту. Вернее, даже на стрелке, у музея  ВМФ.
Мы ее на Ваське потеряли.
   - Ну, раз потеряли, теперь ищите. Она на Королева живет, так что надо
бы прочесать весь маршрут.
   - А на кой его чесать? - удивился Терентьев. -  Не  попрется  же  она
пешком через полгорода.  Наверняка  где-нибудь  у  метро  отирается,  на
Ваське или на Петроградке. Ждет, когда откроют.
   - Не факт, что  метро  вообще  откроют,  -  отозвался  начальственный
голос. - МЧС хочет забрать его под бомбоубежища. Тогда там  вообще  хрен
кого найдешь. А девчонку надо отыскать срочно. Дело на особом контроле.
   - Да кто она такая? Внебрачная дочь губернатора?
   - Хуже. Вообще-то наверху темнят,  но  есть  такое  мнение,  что  она
инопланетная шпионка.
 
9 
 
   Глава сельской администрации страдал тяжелым  похмельем  и  не  очень
хорошо соображал, но, когда майор Богатырев тряхнул  его  хорошенько  за
грудки и пригрозил расстрелять на месте по законам военного  времени  за
саботаж, недомогание как рукой сняло, и летчик был допущен к телефону.
   Звонок  на  родную  базу  сюрпризов  не  принес.   Майору   приказали
немедленно возвращаться в часть, и пришлось намекнуть  командиру  полка,
что в карельских болотах "немедленно" - понятие относительное.
   -  Высылайте  вертолет  -  тогда  я  прибуду  немедленно,  -   сказал
Богатырев, - А иначе никак.
   - Обойдешься, - отрезал в ответ полковник. - Я даже машину  за  тобой
выслать не могу. Добирайся как  знаешь.  У  местного  начальства  машину
попроси.
   Местное начальство на вопрос о машине поморщилось и ответило  коротко
и ясно:
   - А нету. Ты в колхозе поинтересуйся. У них есть.
   Колхоз под названием "Акционерное общество  "Ленинский  путь"  в  это
время еще не отошел ото сна, а его руководство тоже страдало похмельем и
спросонья посылало всех на  три  главные  буквы  русского  алфавита.  На
просьбу о машине оно откликнулось замысловатой  фразой,  где  цензурными
были только предлоги.
   Майор понял, что до части его  отсюда  точно  никто  не  довезет,  но
закинул удочку насчет того, чтоб доехать хотя бы до райцентра, где  есть
военкомат.
   - А в  райцентр  я  сам  после  обеда  поеду,  -  заявил,  смягчаясь,
председатель  колхоза,  именуемый  генеральным  директором  акционерного
общества. - Ты отдохни пока,  самогонки  выпей,  а  после  обеда  вместе
двинем.
   Намек майора Богатырева, что  он  вообще-то  торопится  и  нельзя  ли
как-нибудь ускорить отъезд, понимания у генерального директора не нашел.
   Оказалось, что выехать утром нельзя никак. Шофер страдает похмельем и
до обеда за руль не сядет.  И  вообще  у  него  сегодня  выходной.  И  у
генерального директора тоже выходной, а в город он  собрался  по  личным
делам и с утра ему там делать нечего.
   - Плевать мне на выходной и  на  ваши  личные  дела!  -  окончательно
разозлился майор. - У меня государственное дело, и я  должен  немедленно
доехать до военкомата.
   - А ты на меня не ори! - рявкнул  в  ответ  генеральный  директор,  -
Молодой еще на меня орать.
   На самом деле фраза была гораздо длиннее, но  мы  опустили  некоторые
интимные подробности.
   - Нет у меня лишнего бензина машину туда-сюда гонять, - подвел  черту
большой начальник мелкого масштаба. - Ты со  мной  выпей,  как  человек,
тогда и машину спрашивай. А то раскомандовался тут, как генерал.  Я  сам
генерал не хуже тебя.
   Второй раз грозить расстрелом и хвататься за  пистолет  Богатырев  не
рискнул. Глава администрации - слабак и трус, с первого  взгляда  видно.
На него только чуть надавили - он и треснул. А этого бычару генерального
так просто на испуг не возьмешь.
   Законы военного времени пока еще не действуют,  и  даже  чрезвычайное
положение не введено. Как бы не влипнуть по уши за самоуправство.
   - Хорошо. Тогда мне надо позвонить, - сказал майор с тем намеком, что
надо сообщить командованию о задержке, - И разговор будет секретный.
   - Хрен с тобой, звони, - махнул рукой  директор  и,  хлопнув  дверью,
удалился в комнату. Ему тоже было не с руки  слишком  уж  нарываться.  У
военных руки длинные.
   Богатырев отомстил генеральному, позвонив с его домашнего телефона по
межгороду в Питер.  И  еще  больше  расстроился,  потому  что  сестренка
Василиса где-то шлялась среди ночи.
   "Совсем распустилась девчонка", - подумал он, но тут же вспомнил себя
в ее годы и приказал внутреннему голосу заткнуться.
   В конце концов, он ей не отец и даже брат  только  наполовину.  Жалко
только будет, если она не успеет вовремя уехать из города.
   Богатырев стоял на улице, собираясь с мыслями и путаясь в них, и даже
не заметил, как со спины подошла  к  нему  Люба.  Шаги  босых  ног  были
совершенно бесшумны.
   Он оглянулся только после того, как девушка произнесла негромко  и  с
какой-то отчаянной надеждой:
   - Хочешь, я тебя отвезу? До райцентра или до заставы.
   Майору совсем не улыбалось снова трястись в телеге,  влекомой  старой
клячей, засыпающей на ходу. Но  делать  все  равно  было  нечего.  Да  и
скорость по асфальту наверняка будет побольше, а тряска - поменьше.
   - Куда ближе? - спросил он.
   - До заставы. Только там документы проверяют, а у меня нету...
   - Не получила еще?
   - С собой не взяла.
   И чтобы героический летчик перестал наконец обращаться с  ней  как  с
маленькой девочкой, Люба поведала ему, что ей  уже  скоро  девятнадцать,
так что пусть он не думает.
   Он,  собственно,  ничего  такого  и  не  думал  -   просто   убедился
окончательно, что девушка не только  созрела,  а  даже  и  перезрела.  А
женихов в деревне нету. Правда, деревня не одна на свете - но контингент
как-то не вдохновляет.
   Богатырев,  например,  уже  отчаялся  найти  на  центральной  усадьбе
акционерного общества "Ленинский  путь"  хотя  бы  одного  человека,  не
страдающего поутру с похмелья. А такая девушка достойна большего.
   Ей был нужен танкист в шлеме и галифе. Или,  на  худой  конец,  пилот
сверхзвукового истребителя. Хотя на безрыбье сгодился  бы,  наверное,  и
какой-нибудь прапорщик пограничных войск с соседней заставы.
   Но майор, вне всякого сомнения, лучше прапорщика, а  если  он  еще  и
летчик - то это вообще предел мечтаний.
   Богатырев обратил внимание на то,  как  Любочка  мимоходом  погладила
лежащий на телеге гермокостюм, и у него заныло под ложечкой.
   Когда телега за околицей села вывернула на старую малоезженную дорогу
с запыленным потрескавшимся асфальтом, майор подумал вдруг, что  спешить
ему, собственно, некуда.
   Все, что нужно, он командованию уже сообщил, а другой самолет ему все
равно не дадут. Нет у полка лишних самолетов. А  лишние  летчики  теперь
есть. Черт его знает, сколько еще пилотов, спасенных катапультой,  точно
так же, как он, добираются сейчас до своих частей.
   Лошадь опять  забыла,  что  должна  бежать  рысью,  но  на  этот  раз
Богатырев не стал подгонять ни ее, ни возницу. А вместо этого прилег  на
телеге, устремив взгляд в синее небо,  и  протяжно,  на  манер  народной
песни, в голос затянул из Гребенщикова:
 
   Ехали мы, ехали с горки на горку,
   Да потеряли ось от колеса.
   Вышли мы вприсядку - мундиры в оборку,
   Солдатики любви - синие глаза.
 
   А глаза у Любы и правда  были  синие-синие  -  прямо  как  то  озеро,
которое показалось между деревьями - маленькое такое озерцо из тех,  что
в изобилии встречаются в этих краях.
   - Останови, - прервав песню, попросил майор - Хочу окунуться
   Это было как раз то, чего ему не хватало все утро для полной  ясности
в мозгах. Сверхзвуковой полет  с  фигурами  высшего  пилотажа  да-еще  в
боевой обстановке вышибает из организма  столько  пота,  что  душ  после
посадки просто не