ать
действовать на основании этого знания и тем самым  изменить  это  будущее.
Отсюда следует, что  Реальность  должна  измениться  настолько,  чтобы  их
встреча стала невозможной или же по меньшей мере, чтобы А не смог  увидеть
Б. Далее,  поскольку  никакими  способами  нельзя  обнаружить  Реальность,
переставшую существовать, то, следовательно, А никогда не встречался с  Б.
Аналогично в любом явном парадоксе, связанном с перемещением  во  Времени,
Реальность всегда изменяется таким образом, чтобы не допустить  парадокса,
и мы приходим к заключению, что парадоксов, связанных с  путешествиями  во
Времени, нет и не может быть.
     И  Сеннор,  явно  довольный  собой  и  своими   силлогизмами,   обвел
присутствующих торжествующим  взглядом,  но  в  этот  момент  из-за  стола
поднялся Твиссел.
     - Прошу прощения, - нетерпеливо произнес он, - Время не ждет.
     И совершенно неожиданно для Харлана завтрак окончился.
     Пятеро членов Комитета встали из-за стола и, распрощавшись с Харланом
кивком  головы,  вышли  один  за  другим  из  комнаты   с   видом   людей,
удовлетворивших свое  любопытство.  Только  Сеннор  присовокупил  к  кивку
крепкое рукопожатие и грубовато проворчал:
     - Счастливо оставаться, молодой человек. Со странным чувством  Харлан
смотрел, как они покидают комнату. Зачем было приглашать его  к  завтраку?
Зачем надо было упоминать о человеке, встречающем самого себя? О  Нойс  не
было сказано ни слова. Неужели они собрались только  посмотреть  на  него?
Оглядели его  с  головы  до  ног  и  предоставили  Твисселу  окончательное
решение.
     Твиссел вернулся к столу, с которого уже исчезли посуда и  пища.  Они
остались с Харланом вдвоем, и  словно  для  того,  чтобы  подчеркнуть  это
обстоятельство, Твиссел закурил новую сигарету.
     - А теперь за работу, Харлан, - сказал он. - У  нас  сегодня  большой
день.
     Но Харлан уже не мог и не хотел ждать. Он решил "взять быка за рога".
     - Прежде чем мы что-либо начнем, мне необходимо поговорить с вами.
     Твиссел удивленно посмотрел на него, сощурил свои выцветшие глазки  и
задумчиво стряхнул пепел.
     - Разумеется, мы поговорим, если ты этого  хочешь,  -  сказал  он,  -
только сначала сядь, сядь и рассказывай.
     Но Техник Эндрю Харлан был уже не в состоянии сидеть. Он шагал взад и
вперед вдоль стола, выпаливая фразу за фразой, изо  всех  сил  пытаясь  не
сбиться на нечленораздельное бормотание. Старшему Вычислителю Твисселу, не
сводившему с него глаз, приходилось то и дело поворачивать за ним  голову,
похожую на перезрелое яблочко.
     - Вот уже несколько недель, - говорил Харлан, -  как  я  просматриваю
пленки по истории математики. Я изучаю книги из ряда  Реальностей  575-го.
Реальности разные; но математика все  та  же.  Ни  последовательность,  ни
характер ее развития не меняются; меняются только  имена,  одни  и  те  же
открытия  в  разных  Реальностях   делают   разные   люди,   но   конечные
результаты... Как бы там ни было, а мне удалось подметить  эту  интересную
закономерность. Что вы о ней скажете?
     - Странное занятие для Техника, - произнес Твиссел, нахмурившись.
     - Но ведь я не простой Техник, - возразил Харлан, - и вам это отлично
известно.
     - Продолжай, -  сказал  Твиссел,  взглянув  на  часы.  Его  пальцы  с
необычной для него нервозностью крутили сигарету.
     - Давным-давно, еще в Первобытные Времена, - продолжал Харлан, -  жил
в 24-м Столетии один человек по имени Виккор  Маллансон.  Более  всего  он
известен тем, что ему первому удалось получить Темпоральное поле, или Поле
Времени. Отсюда, разумеется, следует, что он основал  Вечность,  поскольку
Вечность - это всего лишь обширное Темпоральное поле,  в  котором  обычное
Время замкнут накоротко и на которое не распространяются физические законы
обычного Времени.
     - Мой мальчик, тебя учили этому еще в школе.
     - Но меня не учили  в  школе,  что  Виккор  Маллансон  никак  не  мог
получить Темпорального поля в 24-м веке. Ни он и никто другой.  Тогда  еще
не существовало необходимой математической базы. Фундаментальные уравнения
Лефевра могли быть выведены только после появления в 27-м  Столетии  работ
Жана Вердье.
     - Для Старшего Вычислителя Твиссела существовал  только  один  способ
выразить свое крайнее удивление - выронить сигарету, что он и сделал. Даже
улыбка куда-то исчезла с его лица.
     - Разве ты изучал уравнения Лефевра, мой мальчик?
     - Нет. И я не стану вас уверять, что понимаю их. Но  я  усвоил  одно:
без них нельзя создать Темпоральное поле. И еще: они не могли быть открыты
до 27-го века. Это я тоже знаю твердо.
     Твиссел нагнулся за упавшей сигаретой и задумчиво посмотрел на нее.
     - А что, если Маллансон получил Темпоральное поле, даже не подозревая
о связанных с этим математических трудностях? Что,  если  это  было  чисто
эмпирическим открытием? В истории наук известно немало подобных примеров.
     - Я  и  об  этом  подумал.  После  того  как   Поле   было   открыто,
потребовалось почти триста лет, чтобы разработать соответствующую  теорию,
и за все это  время  первоначальная  установка  Маллансона  не  претерпела
никаких изменений или усовершенствований. Даже  при  беглом  знакомстве  с
этой установкой становится ясно, что при  ее  создании  были  использованы
уравнения  Лефевра.  Но  если  Маллансон  знал  о   них   или   вывел   их
самостоятельно, что совершенно невозможно без работ Вердье, то  почему  он
нигде не говорит об этом?
     - Ты упорно хочешь рассуждать как математик, - сказал Твиссел.  -  От
кого ты узнал эти подробности?
     - Я читал пленки.
     - Только-то и всего?
     - Еще размышлял.
     - Без специальной математической подготовки? Ну, знаешь, мой мальчик,
я внимательно следил за тобой много лет, но даже  не  подозревал  о  твоих
талантах в этой области. Продолжай.
     - Пункт первый: Вечность не могла бы возникнуть, если бы Маллансон не
создал Темпоральное поле. А Маллансон не мог сделать своего  открытия,  не
зная специальных разделов математики, разработанных гораздо позднее. Пункт
второй: в настоящее время здесь в Вечности есть Ученик, который был взят в
Вечность в нарушение всех существующих правил, поскольку он не подходит по
возрасту и вдобавок женат. Вы обучаете его математике, а я  -  Первобытной
Социологии. - Ну и что из этого?
     - Я утверждаю, что вы собираетесь  каким-то  образом  послать  его  в
прошлое, за нижнюю границу Вечности, в 24-е  Столетие.  Вы  хотите,  чтобы
этот Ученик -  Бринсли  Купер  -  обучил  Маллансона  уравнениям  Лефевра.
Следовательно, вы должны понять,  что  мое  исключительное  положение  как
специалиста по Первобытным Временам и как человека, понимающего, что здесь
происходит, позволяет мне рассчитывать на  особое  ко  мне  отношение.  На
совершенно особое отношение.
     - Святое Время! - пробормотал Твиссел. - Я ведь угадал,  не  так  ли?
Только с моей помощью вы можете замкнуть круг, иначе... - Он намеренно  не
закончил фразу.
     - Ты очень близок к истине,  -  сказал  Твиссел,  -  хотя  я  мог  бы
поклясться, что ничем... - Он впал в задумчивость, в которой ни окружающий
его мир, ни Харлан не играли, казалось, никакой роли.
     - Только лишь близок к истине? То, что я сказал,  и  есть  истина.  -
Харлан даже не мог сказать, откуда у него взялась эта уверенность.
     - Нет, нет, ты вплотную подошел к разгадке, но не сделал  еще  самого
последнего шага. Ученик Купер не отправляется в 24-й век  учить  чему-либо
Маллансона. - Я вам не верю.
     - Но ты должен мне поверить. Ты должен  понять  всю  важность  нашего
дела. Для того чтобы успешно завершить проект, мне необходима твоя помощь.
Видишь ли, Харлан, круг почти замкнут, ситуация гораздо сложнее, чем  тебе
кажется. Дело в том, что  Ученик  Бринсли  Шеридан  Купер  и  есть  Виккор
Маллансон!

     Глава 12. НАЧАЛО ВЕЧНОСТИ

     Харлан  был  настолько   уверен   в   полной   непогрешимости   своих
умозаключений, что слова Твиссела прозвучали для него как  гром  с  ясного
неба. Неужели он ошибся?
     - Купер... Маллансон?.. - растерянно бормотал  он.  Твиссел  спокойно
докурил сигарету, извлек новую и продолжал:
     - Да, Маллансон. Хочешь, я расскажу тебе в двух словах его биографию?
Вот послушай. Маллансон  родился  в  78-м  Столетии,  два  года  провел  в
Вечности и умер в 24-м.
     Своей маленькой ручкой Твиссел  слегка  сжал  локоть  Харлана,  и  на
морщинистом лице карлика еще шире расплылась неизменная улыбка.
     - Пойдем, мой мальчик. Биовремя летит, и даже мы не властны над  ним.
Сегодня мы с тобой не принадлежим себе. Наш разговор мы продолжим  в  моем
кабинете.
     Твиссел вышел из комнаты, и Харлан, не успев  как  следует  прийти  в
себя, последовал за ним, не разбирая  дороги,  не  замечая  ни  движущихся
лестниц, доставлявших  их  с  этажа  на  этаж,  ни  дверей,  автоматически
открывавшихся  при  их  приближении.  С   лихорадочной   поспешностью   он
перестраивал свой план действий, приспосабливая его к услышанной  новости.
После краткого периода растерянности прежняя  уверенность  с  новой  силой
овладела им. В конце концов ничто не изменилось, разве только его  позиция
стала более прочной, а самой еще более незаменимым. Теперь-то ему уж ни  в
чем не посмеют отказать. Хотят они или не хотят - им придется вернуть  ему
Нойс. Нойс!
     Разрази его Время, пусть только попробуют ее тронуть!
     Жизнь без Нойс потеряла для него всякий смысл. Все идеалы Вечности  -
пропади они пропадом! - не стоят волоска на ее голове!
     Харлан вдруг обнаружил, что он  стоит  посредине  кабинета  Твиссела.
Несколько секунд он растерянно оглядывался по сторонам, пытаясь остановить
свой взгляд на каком-то предмете в хаосе примелькавшихся вещей, ухватиться
за него, как за соломинку,  обрести  под  ногами  твердую  почву.  Тщетные
усилия! Все  происходящее  по-прежнему  казалось  ему  частью  несуразного
затянувшегося сна.
     Кабинет  Твиссела  представлял  собой  большую,  длинную  комнату;  в
ослепительной чистоте ее фарфоровых стен было что-то больничное.  Одна  из
длинных стен от пола до потолка  была  заставлена  блоками  Вычислительной
машины,  представлявшей  собой  крупнейший  Кибермозг   в   индивидуальном
пользовании и едва ли не самый крупный во всей  Вечности.  Противоположная
стена была занята стеллажами, снизу доверху забитыми катушками  пленки  со
справочной литературой.
     Свободным между этими двумя стенами оставался только узенький проход,
перегороженный письменным столом с двумя креслами. На  столе  громоздились
друг на дружку дешифраторы, фильмоскопы, фонографы  и  прочая  аппаратура.
Помимо  них,  на  столе  стоял  какой-то  непонятный  предмет,  назначение
которого Харлан никак не мог себе уяснить, пока Твиссел не  кинул  в  него
остатки докуренной сигареты. Окурок бесшумно вспыхнул, но, прежде  чем  он
догорел, Твиссел с ловкостью фокусника уже успел вытащить и закурить новую
сигарету.
     Хватит ходить вокруг да около, подумал Харлан и  заговорил  несколько
громче и агрессивнее, чем, может быть, следовало:
     - У меня есть девушка. Она из 482-го...
     Твиссел нахмурился и быстро замахал руками, как  человек,  пытающийся
уклониться от неприятного разговора:
     - Знаю, все знаю. Ей ничего не сделают. Тебе тоже. Все обойдется. Даю
слово.
     - Вы хотите сказать?
     - Я уже сказал - мне все известно.  Если  тебя  волнует  только  это,
тогда успокойся.
     Харлан изумленно посмотрел на старика. Только-то и всего? Так просто?
Несмотря на то, что в мечтах он неоднократно репетировал эту сцену, он все
же не ожидал таких быстрых и неоспоримых доказательств своего  могущества.
Но Твиссел уже снова заговорил:
     - Позволь мне рассказать тебе одну историю. -  Судя  по  тону,  можно
было подумать, что он разговаривает с только что поступившим  Учеником.  -
Вот уж никогда не думал, не гадал, что мне придется ее рассказывать  тебе.
Впрочем, и сейчас в этом нет особой  необходимости,  но  ты  заслужил  мой
рассказ своими исследованиями и недюжинной проницательностью.
     Он остановился и испытующе посмотрел на Техника.
     - Ты знаешь, мне все еще не верится, что ты  пришел  к  этим  выводам
совершенно самостоятельно. Немного  помолчав,  он  продолжал:  -  Человек,
которого большинство Вечных знает под именем Виккора  Маллансона,  оставил
записки  о  своей  жизни.  Эти  записки  трудно  назвать   дневником   или
автобиографией.  Скорее  всего   они   представляют   собой   руководство,
адресованное Вечности, которая, как он знал, должна была возникнуть  через
несколько  веков  после  его  смерти.  Это  своеобразное  завещание   было
оставлено в особом  времянепроницаемом  сейфе,  секрет  которого  известен
только Вычислителям. Рукопись пролежала там  в  полной  неприкосновенности
свыше трех Столетий, и только после основания Вечности Старший Вычислитель
Генри Уодсмен - гениальный  Генри  Уодсмен,  первый  из  великих  деятелей
Вечности,  -  открыл  сейф  и,  прочитав  эти  записки,  сразу  понял   их
колоссальную важность. С тех пор эта рукопись  как  секретнейший  документ
передавалась в течение многих поколений одним из Старших Вычислителей  его
преемнику, пока не попала в мои руки.  Эти  записки  среди  посвященных  в
тайну получили название "Мемуара Маллансона".
     В них рассказывается история жизни человека по имени Бринсли  Шеридан
Купер, который родился в 78-м и был взят Учеником в Вечность  в  нарушение
всех правил в возрасте двадцати трех лет после того, к?к он был свыше года
женат, но - к счастью - не имел детей.
     Попав в Вечность,  Купер  изучал  матричное  исчисление  Темпоральных
полей под руководством одного из Старших  Вычислителей,  а  личный  Техник
этого Вычислителя давал Куперу уроки Первобытной истории и  Социологии.  В
мемуаре говорится, что Вычислителя звали Лабан Твиссел, а Техника -  Эндрю
Харлан. После того как Купер основательно овладел обеими дисциплинами, его
послали в далекое прошлое, в 24-е Столетие, с заданием  обучить  некоторым
разделам математики Первобытного ученого по имени Виккор Маллансон.
     Оказавшись  в  24-м,  Купер  долго  и  осторожно  приспосабливался  к
окружающей обстановке, изучая непривычные нравы и образ жизни.  Постепенно
он превратился в настоящего аборигена. Немалую  роль  в  этом  превращении
сыграли познания, полученные под руководством Техника  Харлана.  С  особой
благодарностью Купер вспоминает советы  Вычислителя  Твиссела,  который  с
нечеловеческой  проницательностью  предвидел  многие  из   ожидавших   его
трудностей.
     После двух лет напряженных поисков Купер  нашел  Виккора  Маллансона.
Тот жил нелюдимым затворником в маленькой хижине, затерянной в глуши лесов
Калифорнии. У Маллансона было много странностей и чудачеств, но он обладал
смелым и нешаблонным умом. Очень осторожно, шаг за  шагом  Купер  завоевал
его доверие и постепенно приучил его к мысли, что перед ним  посланник  из
будущего. Так начались их  совместные  занятия.  Купер  обучал  Маллансона
уравнениям Лефевра  и  технологии  Темпоральных  генераторов  и  исподволь
готовил его к предстоящей роли. Судя по воспоминаниям Купера, этот  период
его жизни был не из легких. Ему приходилось приноравливаться  к  привычкам
Маллансона и терпеливо сносить резкие смены настроений своего подопечного.
Немало трудностей доставляли Куперу и  сами  условия  жизни.  Они  жили  в
глухой,  безлюдной   местности,   которую   не   пересекали   направленные
энергопучки, и поэтому им приходилось  довольствоваться  старинным  ветхим
электрогенератором,   работавшим   на   дизельном    топливе.    Насколько
примитивными были устройства, используемые ими для  отопления,  освещения,
приготовления пищи и тому подобного, ты можешь судить хотя бы по тому, что
эти устройства  приходилось  соединять  с  электрогенератором  при  помощи
металлических проводов.
     Но время шло, а обучение продвигалось туго -  то  ли  первобытный  ум
Маллансона с трудом осваивал непривычные  понятия,  то  ли  педагогические
таланты  Купера  оказались  не  из  блестящих.  С  каждым  днем  Маллансон
становился все более недоверчивым и нелюдимым. Купер с ужасом  чувствовал,
что теряет с таким  трудом  завоеванные  позиции,  как  вдруг  разразилась
совершенно непредвиденная катастрофа -  Маллансон  погиб,  сорвавшись  при
невыясненных обстоятельствах со скалы в пропасть. Несколько  недель  Купер
провел в состоянии беспробудного отчаяния; ему казалось, что все  рухнуло,
Вечность никогда не будет создана, и человечество обречено  на  гибель.  И
тогда  у  него  возник  дерзкий  замысел.  Он  скрыл  смерть   Маллансона.
Поселившись в хижине покойного,  он  приступил  к  созданию  из  подручных
материалов генератора Темпорального поля. Как ему это удалось  -  для  нас
несущественно. После долгих лет упорного труда, проявив чудеса терпения  и
изобретательности,  Купер  построил  генератор  и  отправился  с   ним   в
Калифорнийский технологический институт, тот  самый,  куда  он  много  лет
назад собирался послать Маллансона.
     Дальнейший  ход  событий  тебе  известен  со  школьной  скамьи.   Его
встретили насмешками и недоверием; все ведущие ученые  наотрез  отказались
даже обсуждать его  изобретение.  Ты  должен  помнить,  как  настойчивость
Купера привела к тому, что  его  поместили  в  психиатрическую  лечебницу,
откуда он бежал, чуть было не потеряв свой генератор, и  как  его  спас  и
приютил  владелец  придорожного  кафе.  Этот  человек,  имя  которого  нам
неизвестно, сейчас один из героев Вечности.  Ты  должен  был  проходить  в
школе, как Куперу удалось уговорить профессора  Цимбалиста  на  проведение
одного единственного эксперимента, в котором белая мышь перемещалась  взад
и вперед во Времени. Я не буду докучать тебе общеизвестными подробностями.
     Боясь выдать свое истинное происхождение, Купер воспользовался именем
Виккора Маллансона. Труп  настоящего  Маллансона  так  и  не  нашли.  Весь
остаток жизни Купер посвятил незначительным усовершенствованиям генератора
Темпорального поля. С его помощью ученые Института построили еще несколько
генераторов. На большее он не осмеливался. Он не  мог  написать  уравнения
Лефевра  -  для  того  чтобы  их  смогли  понять,  математике   предстояло
развиваться еще триста лет. Он не смел намекнуть,  откуда  он,  -  его  бы
снова засадили в сумасшедший дом. Ему нельзя было делать больше того,  что
в свое время, насколько он знал, сделал настоящий Виккор Маллансон.
     Ученые, работавшие с Купером  были  обескуражены,  они  не  верили  в
чудеса,  но  перед  ними  был  гений,  который  добивался   фантастических
результатов и не умел объяснить, как и почему он что-либо  делает.  И  сам
Купер тоже был обескуражен, потому что он ясно представлял,  не  будучи  в
состоянии хоть как-то помочь, тот  грандиозный  путь,  который  предстояло
пройти науке до  классических  экспериментов  Жана  Вердье,  на  основании
которых великий Антуан Лефевр впоследствии  выведет  свои  фундаментальные
уравнения Реальности. Постепенно Купер смирился с мыслью, что Вечность для
него недосягаема.
     И только уже на самом склоне лет, глядя в один прекрасный вечер,  как
Солнце опускается в воды Тихого океана - этот  эпизод  подробно  описан  в
мемуаре, - Купер вдруг понял, что он и есть  настоящий  Виккор  Маллансон.
Биография Маллансона, которую  он  изучал  в  Вечности,  во  всех  деталях
совпала с его собственной жизнью в  24-м  Столетии.  Человек,  вошедший  в
историю  под  именем  Виккора  Маллансона,   гениальный   первооткрыватель
Темпорального поля, на самом деле был Бринсли Шериданом Купером.
     Это великое прозрение вдохновило  Купера  на  создание  его  мемуара.
Целью  мемуара  было  рассказать  Вечным  истинную  историю  возникновения
Вечности, сделать процесс основания Вечности более простым  и  безопасным;
помочь своему будущему Аналогу избежать многочисленных тр