сторожно  приоткрыл  дверь
рукой. Два дюйма. Три. Дверь скользила совершенно бесшумно.
     В соседней комнате спиной к нему стоял человек. Для Финжи  незнакомец
был слишком худ и высок ростом, и, к счастью, это  обстоятельство  вовремя
дошло до сознания Харлана и удержало его на месте.
     Затем по мере того, как спадало охватившее их обоих в  первый  момент
оцепенение, тот, второй,  начал  медленно,  дюйм  за  дюймом  поворачивать
голову.
     Однако прежде чем он повернулся вполоборота, Харлан,  не  успев  даже
как следует разглядеть его профиль, из последних сил  в  паническом  ужасе
отпрянул назад. Автоматический механизм беззвучно закрыл дверь.
     Ничего не видя, Харлан Пятился от двери. Он тяжело  дышал,  с  трудом
заглатывая воздух; сердце  колотилось  так,  точно  хотело  выпрыгнуть  из
груди.
     Финжи, Твиссел и весь  Совет  Времен,  вместе  взятые,  не  могли  бы
довести его до подобного состояния. Его  лишил  мужества  вовсе  не  страх
перед реальной опасностью, а скорее инстинктивное отвращение к  тому,  что
могло сейчас произойти.
     Он  подобрал  отложенные  пленки  и,  неловко  прижимая  их  к  себе,
ухитрился после двух неудачных попыток открыть дверь в Вечность. Ноги сами
несли его. Каким-то чудом добрался он до 575-го, а затем до своей комнаты.
Звание Техника, которое он  только  недавно  по-настоящему  оценил,  снова
выручило его. Встречные отворачивались и уступали дорогу.
     Это было спасением, потому что на его мертвенно-бледном лице  застыло
выражение  ужаса.  Никто  даже  не  взглянул  в  его  сторону,  и   Харлан
возблагодарил за это  Время,  и  Вечность,  и  то  слепое  нечто,  которое
сплетает нити человеческой Судьбы.
     Он не успел как следует  разглядеть  человека,  стоявшего  в  комнате
Нойс, но он был совершенно уверен, что не ошибся.
     Когда Харлан впервые услыхал шум в доме Нойс,  он  смеялся,  и  звук,
прервавший его смех,  был  звуком  падения  чего-то  тяжелого  в  соседней
комнате. Во второй раз кто-то рассмеялся в соседней комнате, и он, Харлан,
уронил на пол сверток с пленками. В первый раз  он,  Харлан,  обернулся  и
увидел, как закрылась дверь. Во второй раз он, Харлан, закрыл дверь, когда
незнакомец начал поворачиваться. Он встретил самого себя!
     В один и тот же момент Времени и почти в одном  и  том  же  месте  он
встретил другого, более раннего Харлана, чуть было  не  столкнулся  с  ним
лицом к  лицу.  Он  допустил  ошибку,  настроился  на  уже  использованное
мгновенье, и  в  результате  он  встретил  самого  себя:  Харлан  встретил
Харлана.
     Воспоминание о пережитом кошмаре преследовало его много  дней,  мешая
работать. Он обзывал себя трусом и размазней, но ничего не помогало.
     Вся его жизнь словно покатилась под уклон. Он  мог  совершенно  точно
провести роковую черту, с которой все началось. Неудачи стали преследовать
его с того самого мгновенья, когда он в последний раз настроил  управление
Врат Времени на выход в 482-е и каким-то образом допустил  ошибку.  С  тех
пор дела шли плохо, просто скверно.
     Изменение Реальности, произведенное в  482-м,  только  усугубило  его
уныние. За две прошедшие недели он нашел три проекта Изменений Реальности,
содержавших незначительные дефекты, и теперь  выбирал  между  ними,  не  в
силах решиться на активные действия.
     Его выбор пал на проект Изменения Реальности 2456-2781, серия В-6  по
ряду причин. Из всех трех оно было самым отдаленным во Времени.  Ошибка  в
проекте была незначительной, но она влекла за собой  человеческие  жертвы.
Кратковременная поездка в 2456-е, небольшой шантаж,  и  он  узнает  судьбу
Нойс в новой Реальности и выяснит, что представляет собой  ее  Аналог.  Но
недавнее происшествие лишило его мужества. Тонко задуманная  операция  уже
не казалась простой и  легкой.  Допустим,  ему  удастся  выяснить  природу
Аналога Нойс - что дальше? Вернуть Нойс во Время в образе кухарки, прачки,
работницы или кого-нибудь еще? Разумеется. А что делать с самим  Аналогом?
С ее мужем, если он у нее будет? С ее семьей? С детьми?
     Раньше он как-то не задумывался над этими вопросами, всячески избегал
их: "Там будет видно..." Сейчас он не мог думать ни о чем другом.
     В состоянии полного упадка он валялся в постели, пренебрегая  работой
и презирая самого себя, как  вдруг  на  противоположной  стене  засветился
экран видеофона и он услышал голос Твиссела, в котором звучали усталость и
недоумение:
     - Харлан, что с тобой? Ты болен? Купер сказал мне, что  ты  пропустил
несколько уроков. Харлан попытался придать себе беспечный вид.
     - Нет, Вычислитель Твиссел, я здоров. Немного устал - вот и все.
     - Ну, что ж, мой мальчик, это простительно.
     Чуть ли не впервые за все время их  знакомства  улыбка  почти  совсем
исчезла с лица Вычислителя. - Ты уже слышал об Изменении в 482-м? - Да,  -
коротко ответил Харлан.
     - Финжи говорил со мной и просил передать тебе, что Изменение  прошло
успешно.
     Харлан пожал плечами и вдруг заметил, что Твиссел пристально, в упор,
глядит на него с экрана. Ему стало не по себе, и он спросил:
     - Вы мне что-то хотите сказать, Вычислитель?
     - Нет, ничего, - проговорил Твиссел, и, возможно, бремя прожитых  лет
отозвалось в его голосе усталостью и печалью. - Я думал... может быть,  ты
хочешь со мной поговорить?
     - Нет, сэр.
     - Что  ж,  тогда  мы  увидимся  с  тобой  завтра,   когда   откроется
Вычислительный зал. Мне многое надо сказать тебе.
     - Да, сэр, - ответил Харлан и еще долго после того, как погас  экран,
задумчиво смотрел на него.
     В словах Твиссела  ему  послышалась  скрытая  угроза.  Значит,  Финжи
все-таки говорил с Твисселом. Что же такое он сказал ему?
     Но эта внешняя угроза была именно тем толчком,  которого  ему  сейчас
недоставало. Бороться с собственным унынием было безнадежно  -  все  равно
что сражаться с зыбучими песками, грозя им маленьким прутиком. Бороться  с
Финжи - другое дело. Впервые за много дней Харлан вспомнил, каким  оружием
он обладает, и к нему вернулась былая уверенность.
     Смена настроений произошла так внезапно, словно закрылась одна  дверь
и открылась другая. Оцепенение Харлана сменилось бурной деятельностью.  Он
отправился  в  2456-е  и,  ошеломив  Социолога  Воя,  получил  нужную  ему
информацию. Свою роль он сыграл блестяще. Он узнал все, что хотел. Вернее,
даже больше, чем хотел; больше, чем смел надеяться.
     Уверенность  всегда  вознаграждается.  В  его  родном  Столетии  была
поговорка: "Схватись отважно за крапиву - она врагу дубинкой покажется".
     Итак, Нойс не имела Аналога в новой Реальности. Она могла занять свое
место в обществе любым удобным, не вызывающим подозрений способом, или она
могла остаться в Вечности. Не было никаких причин, по которым ему могли бы
отказать в союзе с ней, кроме чисто теоретического факта нарушения закона,
- а он хорошо знал, как отвести его обвинение.

     И вот сейчас он мчался в будущее, сгорая от нетерпения увидеть Нойс и
сообщить ей эту великую новость, насладиться вместе с ней огромной  удачей
после мучительных дней отчаяния и тяжелых предчувствий.
     Внезапно капсула остановилась. Она не замедлила постепенно свой  ход,
а просто остановилась, словно наткнувшись на невидимую преграду.  Если  бы
капсула двигалась в  Пространстве,  мгновенная  остановка  разбила  бы  ее
вдребезги, докрасна раскалила  бы  ее  металл,  превратила  бы  Харлана  в
бесформенную кучу поломанных костей, в кровавое пятно на стене.
     Но поскольку капсула двигалась во Времени, остановка  вызвала  только
сильную тошноту и такую острую боль в  желудке,  что  он  согнулся  в  три
погибели.
     Когда боль чуть отпустила, он потянулся к Счетчику. Сквозь  плавающий
в глазах туман он разглядел циферблат. Счетчик показывал: 100000. Внезапно
его охватил страх. Число было слишком круглым. Он лихорадочно повернулся к
приборам. Что случилось? Но приборы утверждали, что все в порядке,  и  это
напугало его еще больше. Пусковой рычаг был в исправности  и  находился  в
крайнем положении,  соответствующем  движению  в  будущее  с  максимальной
темпоральной скоростью. Не было никаких признаков короткого замыкания.  Ни
одна стрелка не перешла за красную черту. Энергопитание не было отключено.
Тоненькая стрелка энергометра молчаливо настаивала на том, что потребление
энергии по-прежнему составляет миллионы мегаватт. Что же тогда  остановило
капсулу? Медленным, осторожным движением Харлан  дотронулся  до  рычага  и
перевел его в нейтральное положение. Стрелка энергометра стала на нуль. Он
потянул рычаг на себя. Стрелка  снова  пошла  вверх,  а  Счетчик  принялся
отщелкивать Столетия в обратном направлении.
     Назад... еще назад... 99983...  99972...  99950...  Харлан  остановил
капсулу и снова послал ее в будущее. На этот раз медленно, очень медленно.
99985... 99993...  99997...  99998...  99999...  100000...  Стоп!  Счетчик
застрял на 100000. Энергия вспышки Солнца  потреблялась  в  фантастических
количествах без всякого результата. Он снова послал капсулу назад, на этот
раз еще дальше. Рванулся вперед на предельной скорости. И вновь остановка!
Сквозь  стиснутые  зубы  со  свистом  прорывалось  его   дыхание.   Харлан
чувствовал  себя  узником,  бьющимся  в  бессильной  ярости  окровавленной
головой о  прутья  тюремной  решетки.  После  Десятка  бесплодных  попыток
капсула по-прежнему застряла на 100000. Надо сменить капсулу! Но в глубине
души он уже знал, что это бесполезно.
     В мертвой тишине 100000-го Столетия Эндрю Харлан вышел из  капсулы  и
выбрал наудачу новый Колодец Времени. Минуту спустя, сжимая  рукоятку,  он
глядел на число 100000 на Счетчике, теперь уже  точно  зная,  что  ему  не
пройти и здесь.  Его  охватило  бешенство.  Надо  же  было  ему  потерпеть
поражение именно сейчас, после  того,  как  ему  так  неожиданно  повезло!
Проклятие той роковой ошибки все еще тяготело над ним.  Рванув  рычаг,  он
послал капсулу на полной скорости назад, в  прошлое.  По  крайней  мере  в
одном направлении он еще  мог  двигаться,  один  путь  еще  был  для  него
свободен.
     Нойс отгорожена от него барьером, Нойс вне его досягаемости - что еще
они могут ему сделать? Теперь ему нечего терять.
     В 575-м он выскочил из капсулы и, не разбирая  дороги,  не  глядя  по
сторонам, кинулся в библиотеку. Там он взял давно облюбованный экспонат  и
даже не оглянулся - следят за ним или нет. Не все ли равно?
     Снова в капсулу и снова в прошлое. План действия сложился  сразу.  По
пути он взглянул на большие настенные часы, показывающие биовремя и  номер
одной из трех рабочих смен, на которые были разбиты сутки.  Финжи  сейчас,
вероятно, в своей квартире. Что ж, тем лучше!
     Когда Харлан наконец прибыл в 482-е, он весь горел как  в  лихорадке.
Рот пересох, словно его набили ватой. Грудь спирало.  Но  под  рубашкой  у
него было спрятано оружие, которое  он  прижимал  локтем  к  телу,  и  это
холодное прикосновение металла  было  единственным  ощущением,  с  которым
стоило считаться.
     Вычислитель Гобби Финжи  взглянул  на  Харлана,  и  удивление  в  его
взгляде медленно уступило место  беспокойству.  Харлан  молча  смотрел  на
него, ожидая, когда беспокойство  перейдет  в  страх.  Неторопливо  сделав
несколько шагов в сторону, он оказался между Вычислителем и видеофоном.
     Финжи был раздет до  пояса.  На  его  голой  груди  виднелись  редкие
волоски; грудь была жирной и похожей на женскую. Рыхлый живот выпирал  над
поясом  толстой  складкой.  Харлан  с  удовлетворением  подумал,   что   у
Вычислителя совсем не величественный, скорее отталкивающий вид. Что ж, так
даже лучше.
     Правой рукой он судорожно сжимал под рубашкой рукоятку оружия.
     - Не стоит поглядывать на дверь, Финжи, - заговорил Харлан.  -  Никто
не заметил меня. Ни одна живая душа не явится вам на помощь.  Вам  следует
понять, что вы имеете дело с Техником. Знаете ли вы, что это значит?
     Голос Харлана звучал глухо. Его злило, что а  глазах  Финжи  не  было
страха, только беспокойство. Вычислитель неторопливо потянулся за рубашкой
и, не говоря ни слова, принялся одеваться.
     - Известно  ли  вам,  Финжи,  какие  привилегии  связаны  со  званием
Техника? - продолжал Харлан. - Впрочем, откуда вам знать, ведь вы  никогда
не были Техником. Самая большая привилегия заключается в том,  что  Техник
становится невидимкой; никто не видит, куда он идет  или  что  он  делает.
Вечные так усердно отворачиваются при встрече с  Техниками,  что  в  конце
концов вообще перестают их замечать. Например, я могу пройти в  библиотеку
Сектора и взять там все, что моей душе  угодно,  пока  библиотекарь  будет
сидеть, уткнув нос в свои бумаги и  боясь  даже  повернуть  голову  в  мою
сторону. Я могу пройти по жилым коридорам 482-го, и  все  встречные  будут
отводить глаза, а потом клясться будут, что никого не видели. Привычка  не
замечать Техников стала у Вечных второй натурой. Вот почему я могу  делать
все, что мне вздумается, и ходить всюду,  куда  мне  вздумается.  Я  могу,
например, зайти в личные апартаменты Вычислителя,  возглавляющего  Сектор,
под  дулом  оружия  вырвать  у  него  любые  признания,  и   весь   Корпус
безопасности не в состоянии мне помешать.
     Впервые после его прихода Финжи заговорил:
     - Что вы там прячете?
     - Оружие, - ответил Харлан и вытащил руку из-под рубашки. - Узнаете?
     Оружие напоминало старинный пистолет  со  стволом  в  виде  раструба,
который заканчивался блестящим металлическим утолщением.
     - Если только вы меня убьете... - начал Финжи.
     - Не бойтесь. Я не убью вас, -  ответил  Харлан.  -  В  прошлую  нашу
встречу у вас был аннигилятор. У меня в этот раз нечто получше. Эта  штука
была изобретена в одну из прошлых Реальностей  575-го.  Возможно,  что  вы
никогда не слышали о ней.  Ее  вычеркнули  из  Реальности.  Отвратительная
вещица. Это нейронный излучатель. Его также называют - вернее, называли  -
болеизлучателем. Им можно убить человека, но при малой мощности  излучения
он воздействует на болевые центры  нервной  системы  и  вызывает  паралич.
Учтите, он заряжен. Я опробовал его на себе. - Харлан  показал  скрюченный
мизинец левой руки. - Могу вас уверить,  ощущение  было  не  из  приятных.
Финжи беспокойно поежился.
     - Сохрани меня Время, что вам от меня нужно?
     - Я требую, чтобы вы сняли блокировку Времени в 100000-м.
     - Блокировку Времени?
     - Нечего притворяться удивленным - вам  это  все  равно  не  поможет.
Вчера вы говорили с Твисселом. Сегодня все Колодцы Времени  заблокированы.
Я хочу знать, что вы сказали Твисселу. Я хочу знать, что было  предпринято
в связи с вашим доносом и что еще  собираются  предпринять.  Разрази  меня
Время, Вычислитель, если вы не скажете мне правду, я с удовольствием  пущу
в ход излучатель! Считаю до трех, после чего вы убедитесь, шучу я или нет.
     - Тогда слушайте... - Финжи слегка заикался, в его голосе послышались
нотки страха.
     - Вы хотите знать правду - так получайте ее. Нам все известно о вас и
о Нойс.
     У Харлана задрожали веки.
     - Что именно?
     - Неужели вы думали, что  ваши  действия  останутся  незамеченными  и
безнаказанными? - Финжи говорил, не сводя глаз с болеизлучателя;  его  лоб
покрылся испариной. - Я был бы недостоин звания Вычислителя, если бы после
того, что вы натворили в период Наблюдения, не установил за  вами  слежки.
Мы знаем, что вы взяли Нойс в Вечность. Мы знали это с самого начала.  Вот
вам вся правда - и подавитесь ею!
     Никогда в жизни Харлан  еще  так  не  презирал  себя  за  собственную
тупость.
     - Вы знали все с самого начала?
     - Да. Мы знаем, что вы прячете ее в Скрытых  Столетиях.  Каждый  раз,
когда вы прокрадывались в 482-е, чтобы выкрасть ее тряпки  или  изысканные
блюда, мы знали об этом. Запомните это, жалкий дурак,  променявший  клятву
Вечного на женскую юбку.
     - Почему же вы  не  остановили  меня?  -  Харлан  решил  испить  чашу
унижения до дна.
     - Вам все еще мало? - По мере того как  надежды  Харлана  разлетались
вдребезги, Финжи, казалось, набирался храбрости. - Говорите.
     - Тогда я скажу вам, что я с самого  начала  считал  вас  недостойным
звания Вечного. Вы можете быть  неплохим  Наблюдателем  или  небесталанным
Техником, но для Вечного у вас кишка тонка. Я дал вам последнее  поручение
только  для  того,  чтобы  доказать  это  Твисселу,  который  по  каким-то
непонятным причинам цепляется за вас. Ваша работа не была просто проверкой
аристократических предрассудков, она одновременно была проверкой  вас  как
Вечного, и вы не выдержали ее, в чем я лично был уверен с самого начала. А
теперь спрячьте это оружие, этот болеизлучатель, как вы его  называете,  и
убирайтесь отсюда вон.
     Все  попытки  Харлана  сохранить  остатки  собственного   достоинства
разбивались о злобный взгляд Финжи; ему казалось,  что  его  мозг  утратил
гибкость и чувствительность, подобно мизинцу левой  руки,  парализованному
болеизлучателем.
     - И вы  пришли  тогда  в  мою  комнату  специально  для  того,  чтобы
подтолкнуть меня на преступление?
     - Вот именно. Точнее, я  искушал  вас.  Я  сказал  вам  тогда  чистую
правду, что только в той Реальности вы могли сохранить Нойс. Вы  предпочли
действовать не как Вечный,  а  как  сопливый  мальчишка.  Впрочем,  ничего
другого я от вас и не ждал.
     - Я бы и сейчас поступил точно так же, - хрипло сказал  Харлан.  -  И
поскольку вам все известно, то мне, как вы сами понимаете, терять нечего.
     Он приставил болеизлучатель  к  жирному  животу  Финжи  и  проговорил
сквозь стиснутые зубы:
     - Что вы сделали с Нойс?
     - Понятия не имею.
     - Не пытайтесь меня обмануть. Что вы Сделали с Нойс?
     - Я уже сказал вам, что не знаю.
     Харлан что было сил сжал рукоять  болеизлучателя,  его  голос  звучал
совсем тихо:
     - Сначала в ногу. Вам будет очень больно.
     - Послушайте, сохрани меня Время, подождите...
     - Жду. Что вы сделали с Нойс?
     - Нет, послушайте  меня.  До  сих  пор  ваши  поступки  были  простым
нарушением дисциплины. Реальность не  пострадала.  Я  специально  проверил
это. Вы отделаетесь разжалованием в Работники. Но если вы меня убьете  или
нанесете мне телесные повреждения, то за нападение на старшего  по  званию
вас приговорят к смертной казни.
     Эта жалкая угроза вызвала на лице Харлана презрительную улыбку. После
всего, что случилось,  смерть  будет  для  него  самым  простым  и  легким
выходом.
     Но Финжи, очевидно, не понял значения  этой  улыбки,  потому  что  он
торопливо добавил:
     - Не думайте, что в Вечности нет смертной казни - раз  вы  никогда  о
ней не слышали. Мы, Вычислители, лучше осведомлены. Нам  известны  десятки
преступлений, повлекших за  собой  смертную  казнь.  Привести  приговор  в
исполнение  очень  просто.  В  каждой  Реальности   насчитывается   немало
катастроф, после которых не находят трупов. Ракеты взрываются  в  воздухе,
аэролайнеры  тонут  в  океане   или   разбиваются   вдребезги   в   горах.
Приговоренного помещают внутрь обреченного корабля за несколько минут  или
секунд до катастрофы. Теперь вы мне верите? Харлан содрогнулся, но тут  же
овладел собой. - Если вы собираетесь запугать меня - не выйдет! Послушайте
лучше, что я скажу вам. Никакие наказания мне не страшны.  Более  того,  я
собираюсь  заключить  союз  с  Нойс.  Она  нужна  мне  теперь.  В  текущей
Реальности у нее нет Аналога и нет никаких причин, по которым мне могли бы
отказать в разрешении.
     - Союз с Техником. Это против всех обычаев...
     - Мы предоставим решать это Совету  Времен.  -  В  Харлане,  наконец,
проснулась гордость. - Я не боюсь отказа, так же как я не боюсь убить вас.
Я ведь не просто Техник.
     - Хотите сказать, что вы Техник Твиссела? - На круглом,  потном  лице
Финжи появилось странное выражение-то ли ненависти, то ли торжества, то ли