- А как вернуться из пустоты, если там не за что зацепиться сознанию?
     - Пустота - ничто. Пустота пустоты - нечто. Но об этом мы еще поговорим. А теперь слушай. Так же можно и улучшить жизнь в отдельных мирах. Если ты просто заставишь большую часть сознаний обитающих в мире работать позитивно, сама иллюзия улучшится. Мир станет спокойнее и богаче во всех смыслах.
     - Так ты этим занимаешься?
     - Такие, как мы, этим занимаются. Ты теперь понимаешь, почему наша деятельность не видна. Человеку, который живет только выпивкой и сексом, не постичь существование тайного ордена, оплетшего интригами всю планету и работающему на дальнюю цель. Но политики могут это постичь, потому что это их методы, хотя куда более глобальные. А вот кто может понять, что мир можно менять, рассказывая хорошие сказки, дающие надежду? Мышление людей и определяет, каким путем пойдет мир или его часть. Это и есть выбор одного из вариантов развития. Итак, альтернативы какому времени ты хочешь увидеть?
     - Петербург... - протянул Артем, - двухтысячного года.
     - Хорошо, - улыбнулся Генрих.
     - Нет, стой, тысяча девятьсот девяносто первого, - выкрикнул Артем.
     - А, тебе это еще интересно, - ухмыльнулся Рункель. - Смотри.
     Вода в фонтане снова замутилась, и Артем увидел чистую улицу с витринами, подсвеченными неоном. У обочины стояли дорогие машины, в основном западного производства. По тротуару, выложенному плиткой, ходили спокойные, холеные, хорошо одетые люди в добротной западной одежде.
     - А вот другая альтернатива, - произнес Рункель.
     Картинка поменялась. Улица была та же, но грязная, пыльная, с мусором и потрескавшимся асфальтом. У обочины стоял один "трабант", тоже очень грязный и обшарпанный. Толпа плохо одетых, усталых людей штурмовала вход в магазин с грязной витриной, за которой ничего не было, кроме тощей кошки, меланхолично глядящей на человеческое месиво.
     - Вот тебе две альтернативы, - произнес Рункель. - Если ты возьмешься за это, от тебя будет зависеть, какая из них будет реализована.
     - Я займусь этим, Генрих, - произнес Артем. - И не затем, чтобы у них было хорошее пиво. Я хочу, чтобы окончилась наконец эпоха большой нелюбви.
     - Добро пожаловать в боги, - улыбнулся Рункель.