петь в Тир Самод.  -  Он  помедлил,  прижимая
Габрию к себе покрепче. - Ты выйдешь за меня замуж до отъезда?
   Габрия ответила не сразу. Она так боялась этого вопроса.
   - Еще не время, Этлон. Я так люблю тебя. Но путешествие будет долгим  и
опасным. Пусть лучше наш брак начнется в более счастливых обстоятельствах.
И потом я хочу, чтобы ты был уверенным в  своем  выборе.  Ты  -  правитель
сильнейшего клана равнин. Я - осужденная колдунья.  Это  путешествие  даст
тебе возможность понять, кто я на самом деле. - Габрия почувствовала,  как
дрожат ее пальцы, и крепко сцепила  их  за  спиной  Этлона.  -  Ты  можешь
перемениться ко мне еще до того, как мы доберемся до Пра-Деш.
   - Я знаю, кто ты, - запротестовал он.
   - А ты уверен, что сможешь всю жизнь провести бок о бок с магией и  той
ненавистью и подозрениями, которые она влечет за собой?  -  тихо  спросила
Габрия, ее лицо было бледным и грустным.
   Этлон медлил с ответом, и Габрия увидела тень сомнения  в  его  глазах.
Она ненавидела ждать, но теперь она обрадовалась, что приняла это решение.
   Он отвел глаза, боясь, что она заметила, что он колеблется.
   - Хорошо, - сказал он. - Я подожду. Но это только из-за тебя.
   Она обняла его, и они вместе зашагали к костру Пирса.
   - А как жеребенок? - спросил Этлон, когда они остановились у двери.
   - Я тоже беспокоюсь  за  него.  Роды  были  преждевременными,  но  Нэра
сказала, он вполне сможет быть  вместе  с  твоими  лошадьми  харачан.  Она
настаивает на том, чтобы поехать со мной.
   Стараясь казаться естественным, Этлон спросил:
   - А как там Эурус?
   - О, он тоже едет, - сказала Габрия, пряча улыбку.
   - Хорошо. Он поможет в уходе за  жеребенком.  Новорожденному  уже  дали
имя?
   - Еще нет. Нэра сказала, что он сам выберет себе имя, когда окрепнет.
   - Сын Борея, - сказал Этлон с  гордой  улыбкой.  -  Я  не  могу  в  это
поверить.
   Девушка взглянула на его довольное лицо, ее рука  выскользнула  из  его
ладони. Они вошли в шатер Пирса, наступил час дневного отдыха.


   В тот день, когда Габрия и ее спутники покидали Хулинин  Трелд,  облака
двигались с северо-запада и ветер был сердитым.  Они  собрались  на  поле,
чтобы попрощаться с кланом. Хан'ди, верхом на гнедом жеребце, ехал первым,
затем  Пирс  на  своей  любимой  бурой  кобылице  и  Габрия  на   Нэре   в
сопровождении двух хуннули. Вождь и четыре воина охраны ехали  последними.
Бреган, верхом на Стабсе,  и  Этлон,  оседлавший  для  путешествия  своего
серого жеребца харачана, замыкали цепь.
   Одежда  каждого  всадника  была  скромной,  безо  всяких  украшений   и
неприметного цвета. Хан'ди Кадоа, сознававший, как  важно  хранить  все  в
тайне, сообщил  вождю,  что  шпионам  Правительницы  не  следует  знать  о
путешествии Габрии  в  Пра-Деш.  Этлон  задумался:  он  знал,  как  быстро
распространяются на равнинах новости. Даже золотой флаг, с  которым  вождь
никогда не  расставался  в  путешествиях,  был  оставлен  дома,  чтобы  не
привлекать к себе внимания.
   Когда  путешественники  собрались,  весь  клан  вышел   проводить   их.
Бросалось в глаза только отсутствие Талара, в то время как  жрец  Сорса  и
жрица Амары пришли благословить уезжающих.
   Лорд  Этлон  выехал  вперед  и  поднял  руку,  чтобы  люди  умолкли.  В
традиционной прощальной речи он напомнил им об убийце Сэврика  и  о  своем
сыновнем долге.  Он  не  хотел  тревожить  людей,  поэтому  ни  словом  не
обмолвился о магии, упомянув лишь о  некоем  городе,  куда  ему  предстоит
отправиться, и о приключениях, о которых он поведает им по возвращении. Ни
намека не было сделано на Книгу Матры, так же как и на злодеяния Бранта.
   Кантрелл выступил навстречу Этлону и запел громкую  песнь  расставания,
которую подхватил весь клан, по мере того как  всадники  покидали  долину.
Многие из клана сопровождали их верхом; но вот долина осталась  позади,  и
последние провожающие вернулись назад.
   Вскоре путешественники миновали подножия холмов и выехали  на  открытые
равнины. Начался легкий  дождь.  Группа  устремилась  Вперед,  вытянувшись
шеренгой; их плащи надежно защищали их от холода и ветра. Теплые  прощания
остались в прошлом, и каждый задумался о предстоящем путешествии.
   К полудню дождь почти перестал, и облака  направились  к  югу.  Пологие
склоны холмов, покрытые сочной и густой травой, в  которой  тонули  копыта
лошадей, тянулись до  горизонта.  Всадники  сбросили  плащи  и  дали  себе
несколько минут отдыха, не покидая седел.
   Их путь лежал на северо-восток, сейчас  же  они  следовали  руслу  реки
Голдрин. Они рассчитывали ехать вдоль  нее  до  того  места,  где  Голдрин
впадала в реку Айзин, затем повернуть на север и далее до Калы  побережьем
моря Танниса, дорогой древних караванов.
   Маршрут древних караванов тянулся с юга на север; история его уводила к
тем давним дням, когда кланы, предки нынешних, еще скитались по  равнинам.
Дорогу эту проложила  армия  Орлов  -  тех  самых  воинов,  что  выстроили
крепость Аб-Чакан. Дорога до сих пор связывает кланы  долин  -  от  земель
Турика на юге до Пяти Королевств на севере. Самой северной точкой пути был
блистательный город Пра-Деш.
   Габрия никогда не бывала в Пра-Деш, хотя и слышала об  этом  городе  от
отца, посетившего его однажды, и от  Пирса.  Девушка  знала,  что  Пра-Деш
являлся  столицей  Калы,  одного  из  Пяти  Королевств,  входящих  в  Союз
Алардариана, и  что  лицо,  именуемое  мэром,  возглавляет  правительство.
Габрия знала и еще кое-что.
   Пирс рассказал ей однажды, что нынешний мэр - женщина, и  она  отравила
своего мужа, обвинив в  убийстве  дочь  Пирса.  Девушка  была  подвергнута
пыткам и казнена  как  колдунья.  С  кровоточащим  сердцем  Пирс  поклялся
навсегда покинуть Пра-Деш и Калу. С тех пор он не был на  родине.  Чувство
бессильной ярости за свершившуюся несправедливость было глубоко скрыто под
маской смиренной печали.
   Габрия изучала взглядом спину Пирса: он ехал  впереди  нее.  Затем  она
пришпорила Нэру, чтобы догнать лошадь лекаря. Старая  кобылица  приветливо
фыркнула Нэре, когда та поравнялась с ней.
   Пирс слабо улыбнулся Габрии. Он терпеть не мог дождь.
   - Я полагаю, теперь уже поздно менять свое решение не останавливаться.
   - Совсем нет, если только ты не имеешь в виду возвращение.
   Он взглянул на небо: полоса темных туч позади них, предвещавшая  долгий
дождь, не рассеялась.
   - Здесь все-таки суше.
   - Пока суше.  -  Габрия  помедлила,  разглядывая  своего  друга,  потом
спросила: - Пирс, что представляет собой город?
   Лицо его исказилось, он не ожидал этого вопроса.
   - Ты о Пра-Деш? - он жестом отослал ее к  Хан'ди,  едущему  впереди.  -
Спроси его.
   В его голосе  явственно  звучали  гнев  и  горе.  Габрию  испугала  эта
вспышка.
   - Ты знал его раньше? - спросила она.
   - Да, а он знал меня. - Пирс бросил взгляд на прямую спину всадника.  -
Он принадлежит к одной из самых знатных семей Пра-Деш. Он был придворным и
лучшим моим другом в то  время.  Он  хитер,  честолюбив  и  умен.  Он  был
выдвинут на должность придворного дегустатора, но в ту  ночь,  когда  мэра
отравили, Хан'ди притворился больным.  Я  не  пошел  на  обед  к  мэру,  я
ухаживал за своим другом. - Пальцы Пирса сжали рукоять меча. -  Я  мог  бы
спасти мэра, если бы был там. - Он печально покачал головой: -  Я  никогда
не мог понять, с какой целью он устроил этот спектакль.
   - Мне очень жаль, - сказала Габрия, понимая, как беспомощно это звучит.
   Лекарь встряхнулся и засмеялся:
   - Почему же? Это мне должно быть жаль. Я пустился в путешествие,  чтобы
взглянуть в лицо тем людям, вспомнить дочь, изгнать  из  сердца  вражду  и
ненависть, - он умолк.
   Габрия подумала, что Пирс забыл о ее вопросе. Она уже собиралась задать
его вновь, как тот вытащил маленькую флягу с вином  и  отхлебнул  немного,
затем водрузил на место пробку и  поднял  глаза  на  Габрию.  Светло-серые
зрачки сверкнули.
   -  Кто  спрашивал  о  Пра-Деш?  -  Его  руки  взметнулись  в  несколько
театральном жесте. - Это жемчужина Востока.  Нигде  на  земле  больше  нет
такого места. Он огромен, это великолепный, величественный  гигант.  Город
непередаваемой нищеты и баснословного богатства, город дворцов  и  трущоб,
город ярмарок и базаров.
   Габрия взирала на него, удивленная  внезапной  экспрессией.  Она  редко
видела Пирса в таком возбуждении.
   - Пра-Деш - центр всех ремесел и всей торговли Востока, - продолжал он.
- Все дороги ведут в Пра-Деш. Там вы найдете все, когда-либо  изобретенное
в подлунном мире. Там есть школы, обучающие наукам, прекрасные библиотеки,
академии искусств, театры. Это город философов, исследователей, торговцев,
моряков, учителей, дворян и... рабов,  крестьян  и  преступников,  -  Пирс
засмеялся. - Габрия, поверь мне, ты никогда не видела ничего подобного.
   Габрия попыталась представить нарисованную Пирсом картину.
   - Это звучит так... глобально, - сказала она смущенно.
   - Тебе не с чем сравнить его, нет ничего, что могло  бы  помочь  твоему
воображению. Население всех 11 кланов преспокойно уместилось бы  в  старой
части города.
   Габрия задумалась. Ей внезапно пришло в голову, что она направляется  в
пасть дракона, она просто ничего не сможет сделать в городе,  который  так
велик.
   - Если там и вправду достаточно умных людей, почему же они посылают  за
мной? - спросила она раздраженно.
   - Спроси его, - ответил Пирс, вновь указав на торговца. -  Он  один  из
тех, кто хочет видеть тебя в Пра-Деш.
   - Хан'ди! - крикнула Габрия. Всадники обернулись на неожиданный  окрик,
но прадешианец сделал вид, что ничего не слышал.
   Лицо Пирса выражало досаду.
   - Прости меня. Это  в  обычаях  Пра-Деш:  когда  женщина  обращается  к
мужчине,  она  обязана  произнести  его  полное  имя,  иначе  она   просто
выказывает недостаток уважения.
   Габрия стиснула зубы:
   - Хан'ди Кадоа, не могли бы вы уделить мне минуту внимания?
   В ответ на это торговец слегка повернулся в ее сторону и с достоинством
кивнул.
   Пока Нэра рысью догоняла всадника, Габрия думала, как бы ей  произвести
на него приятное впечатление. Она слишком мало о нем знала, но и  то,  что
она знала, ей не очень  нравилось.  Он  был  среднего  роста,  со  статной
фигурой. Его тонкий  рот  окаймляли  усы,  а  проницательные  глаза  почти
терялись  в  складках  красноватой  кожи.  Он  был  слишком  учтив,  чтобы
показаться высокомерным, и  производил  впечатление  человека,  привыкшего
выполнять приказы.
   Габрия не могла не терзаться мыслью, каковы же были  истинные  причины,
заставившие его просить ее об услуге. Разработал ли он  собственный  план,
полагаясь  на  свою  власть  и  влияние,  или   же   действительно   желал
благополучия и процветания своему  городу?  Конечно,  какова  бы  ни  была
причина, Габрия бы не изменила принятого решения, но хорошо было бы знать,
что, по крайней мере, можно ожидать от Хан'ди.
   Габрия не знала, как приветствуют послов, а кланяться,  сидя  в  седле,
было неудобно, поэтому она лишь немного наклонила голову. Хан'ди  взглянул
на колдунью и ее огромную черную лошадь и ответил на приветствие.
   Габрия откинула капюшон плаща, позволив ветру растрепать волосы.
   - Я только что разговаривала с Пирсом, - сказала она.  -  Он  рассказал
мне, как велик ваш город.
   - Это крупнейший город Пяти Королевств, а может быть, и мира,  -  гордо
ответил Хан'ди. - Я слышал, правда, что Маккар больше,  но  это  было  лет
десять назад, до того как их оловянные  рудники  иссякли.  С  тех  пор  их
древнее ремесло стало приходить в упадок. Пра-Деш, конечно, расширил сферу
своего влияния вплоть до моря  Танниса.  Наше  купеческое  сословие  самое
крупное и...
   Габрия тихо вздохнула, пока он продолжал рассказывать.  Его  голос  она
слышала во второй раз за четыре дня. Она улыбнулась и подняла руку:
   - Хан'ди Кадоа, прошу прощения, но то, о чем вы  говорите,  выходит  за
рамки моего опыта. Я совсем не много знаю о Пра-Деш.
   - О да, конечно. Извините меня. Может  быть,  вы  хотите  знать  что-то
особенное?
   - Меня кое-что смущает, - продолжала Габрия. - Почему в  таком  большом
городе не нашлось никого, способного остановить Бранта?
   - Потому, - ответил Хан'ди, в словах его сквозила ирония, -  что  магия
находится в Пра-Деш под запретом, как, впрочем, и  в  любой  другой  точке
равнины. Мы не питаем  ненависти  к  колдовству,  но  все  же  надежней  и
спокойней его запретить. Объявить практику такого рода вне закона - и  все
колдуны-чужаки будут обходить наш город стороной.
   Габрия изумленно посмотрела на него.
   - Чужаки? Разве среди ваших нет колдунов?
   - Нет. Только люди кланов владеют заклинаниями. Много  мудрецов  думали
над этим, но ни один не раскрыл этой загадки, -  он  потер  руки.  -  Если
говорить начистоту, ты будешь единственной колдуньей.
   - Замечательно, - прошептала Габрия. - Прекрасно. Если я направляюсь  в
Пра-Деш  как  колдунья,  кто  может  гарантировать  мою  безопасность?   Я
обезврежу Бранта лишь для того, чтобы оказаться в тюрьме?
   Хан'ди засунул руку в дорожный мешок  и  вытащил  свиток  с  печатью  и
гербом своей семьи. Он бережно поднял его.
   - Мэр охраняет все дороги королевства, но в Пра-Деш  я  -  предводитель
мощного и независимого купеческого сословия  и  глава  наиболее  уважаемой
фамилии города. Если тебя ждет удача, ты будешь щедро награждена  из  моей
казны и с почестями препровождена к границам Калы. Даю тебе слово Кадоа.
   Габрия, однако не скрыла недоверия.
   - А как же ваш мэр? Не думаю, что потерять личного  колдуна  будет  для
нее большим удовольствием.
   Хан'ди засмеялся лающим коротким смехом.
   - Предоставь это мне.
   Габрия  долго  смотрела  на  него.  Все-таки   вполне   возможно,   что
прадешианец толкает ее в ловушку. Если бы не опасения Короля хуннули,  она
бы не поверила доводам Хан'ди так быстро. Сейчас, глядя на его полное лицо
и руки, сжимавшие поводья в сдерживаемом  гневе,  она  подумала,  что  он,
может  быть,  говорит  правду,  по  крайней  мере  так,  как  он  ее  себе
представляет.
   - Это необходимо совершить, - ответила она наконец. -  Не  забывайте  о
данном слове, - она выхватила свиток из его рук и поскакала прочь.
   Он посмотрел ей вслед, растянув губы в  улыбке.  Девушка  неопытна,  но
отнюдь не глупа. Ему следовало бы быть с ней поосторожнее. И с ее хуннули.
Хан'ди  не  мог  бы  поклясться,  но,  перед  тем  как   черная   кобылица
повернулась, он увидел почти человеческое выражение тревоги  в  ее  черных
глазах.



5

   В течении пяти дней группа ехала вдоль реки Голдрин, на  северо-восток,
затем повернула точно на восток, минуя пастбища Рамсарина и направляясь  к
слиянию рек Айзин и Голдрин. Не обращая внимания на пронизывающий ветер  и
холодный дождь, всадники ехали с восхода до заката, делая остановку лишь в
полдень - чтобы  поесть  и  дать  лошадям  отдых.  Как  и  говорила  Нэра,
жеребенок не причинял  им  хлопот,  помещенный  среди  других  лошадей,  и
казалось, рос не по дням, а по часам,  благодаря  молоку  своей  матери  и
постоянным упражнениям. Медленно складывался особый быт - быт путешествия,
люди привыкали друг к другу, а их мускулы - к долгим часам езды.
   Габрия проводила все свое время с Этлоном. Пирсом и  Хан'ди.  Она  была
почти равнодушна к прадешианцу, но он наслаждался каждым разговором с  ней
и, кроме тога, был для нее бездонным источником информации и советов. В то
время как Пирс рассказывал ей об истории,  культуре  и  обществе  Пра-Деш,
Хан'ди вводил ее в курс перемен, происшедших в правительстве, экономике  и
политике за последние несколько лет.
   - Королевство Кала управляется королем, -  объяснил  он  ей  однажды  в
полдень, - но столица Пра-Деш управляется мэром.
   - Король дал на это согласие? - спросила Габрия с удивлением.
   Хан'ди усмехнулся:
   - Зачастую у него просто нет выбора. Мэр держит под контролем приток  и
отток товаров, обширнейшую торговлю, поэтому он или она  обладает  большей
властью и богатством, чем король. Ситуация,  как  видишь,  непростая.  Уже
несколько поколений между королем и мэром продолжается смертельная вражда.
   - А где же сейчас ваш король?
   Между бровей дворянина залегла гневная морщина.
   - Около одиннадцати лет  назад  король  умер  при  весьма  сомнительных
обстоятельствах, оставив после себя наследника, но  он  был  слишком  мал,
чтобы управлять государством. Следом за этими трагическими  событиями  был
отравлен мэр. Его тело еще не успело остыть, как его жена прибрала к рукам
город и все королевство. Она до сих управляет  всей  страной  -  от  имени
молодого принца, разумеется.
   - Почему же принц не потребовал возвращения трона?
   - Никто даже не знает, где он. Она держала его узником  несколько  лет,
но мы уже давно ничего о нем не слышали. Я боюсь, она  уже  избавилась  от
него.
   Дворянин умолк и долгое время ехал, не говоря ни слова, глаза его  были
холодны как лед.
   На следующий день он сообщил Габрии подробности  относительно  прибытия
Бранта в Пра-Деш.
   -  Он  вел  себя,  как  дурак,  -  сказал  Хан'ди  презрительно.  -  Он
обосновался в большом доме, в одном из лучших кварталов города, и принялся
щеголять собой и своими талантами в  высшем  обществе.  Таким  образом  он
сделал общеизвестными свои опыты  в  магии,  но  у  него  хватило  ума  не
использовать свою власть в открытую.  Затем  начали  происходить  странные
вещи. Из запертых сейфов пропало  золото,  исчезли  грузы  драгоценностей,
приготовленные к отправке, а корабль затонул в гавани без видимой причины.
Человек, осмелившийся гневаться  на  Бранта,  потерпел  полный  финансовый
крах, - Хан'ди покачал головой. - Когда наконец у кого-то  хватило  мозгов
связать все неприятности с Брантом, было слишком поздно. Мэр послала отряд
из своей личной гвардии, чтобы арестовать его, но у того  было  достаточно
времени, чтобы подготовиться к обороне. Его дом был укреплен, а  силу  его
сокрушить было невозможно. Он испепелил капитана гвардии  неизвестным  нам
голубым пламенем.
   - Силой Трумиана, - тихо сказала Габрия.
   - Силой чего?
   - Эта сила проистекает из собственной энергии владеющего магией, - лицо
Габрии скривилось. - Это влечет за собой смертельную опасность.
   Хан'ди кивнул:
   - Мы уже поняли. С этой  помощью  Брант  вывел  из  строя  целую  армию
вооруженных людей.
   - И как же мэру удалось взять его?
   - Тем же способом, каким она добилась остального - хитростью и обманом.
Она сыграла на его тщеславии и заманила в свой дворец, соблазнив обещанием
союзничать, - Хан'ди внезапно умолк и  удивил  Габрию,  оглянувшись  через
плечо на Пирса, ехавшего сзади. На какую-то долю  секунды  ей  показалось,
что огонек сожаления и сочувствия мелькнул в его карих глазах. -  Полагаю,
лекарь рассказал тебе, - вновь заговорил Хан'ди, - что наша мэр  -  знаток
ядов?
   - Он упоминал это, - ответила она осторожно.
   - Знаешь,  она  использовала  яд  особого  состава  и  свойства,  чтобы
действия Бранта были ей подконтрольны. Он еще владеет магией, но книгу она
у него отобрала и, кроме того, следит за малейшим его движением.
   Габрия побледнела. Она презирала Бранта, но так трудно было представить
себе властного, надменного вождя в плену коварного яда.
   - Она может заставить его совершить что-нибудь?
   - Этот человек беспомощен, как узник.
   - Что с ним будет, если мы похитим его?  Он  сможет  восстановить  свои
силы?
   - Я не знаю и не хочу знать. От  тебя  требуется  лишь  остановить  или
убить его. - Хан'ди закрутил  ус  -  привычка,  жест,  говорящий,  что  он
взволнован. - Мы должны убрать его из сферы  влияния  мэра,  пока  она  не
вторглась в Портейн. Если она  попытается  сделать  это,  распадется  союз
Алардариана. Пра-Деш будет разрушен! Я...
   Нэра вдруг повернула голову, прервав его:
   "Габрия, кто-то идет".
   Кобылица повернулась к холму, которой они только  что  мин