Рядом  кто-то  вскрикнул.  Их  уже  окружили  люди,   находившиеся   по
соседству. Низенькая пожилая  женщина  неслась  по  тропинке.  Подбежав  к
незнакомцу, она обрушила на него град проклятий и ударов.  Она  кричала  с
испугом и яростью, и на крик ее начали сбегаться люди.
   Горфлинг выругался. Привлекать внимание к своей особе не входило в  его
планы. Раздосадованный, он швырнул ткача на землю и одним  ударом  откинул
женщину на несколько метров. От резкого  движения  капюшон  его  свалился,
предоставив  его  лицо  солнцу.  Он  не  обратил  никакого   внимания   на
потрясенных людей, собравшихся вокруг пострадавших. Он бросился бежать  по
дорожке,  не  слыша  криков,  но   где-то   рядом   раздалось   удивленное
восклицание:
   - Брант! Это лорд Брант!
   Люди уставились на горфлинга, не веря собственным глазам. По мере  того
как имя Бранта перелетало от тента к тенту, в обоих лагерях нарастал  шум,
слышались удивленные и негодующие возгласы.
   Горфлинг остановился и скривил губы в злобной усмешке. Пусть себе орут,
подумал он. Может, их рев привлечет внимание колдуньи, и она  сама  выйдет
ему навстречу. Нетерпение его все росло.  Он  прощупывал  взглядом  каждую
женщину, попадавшую в поле его зрения, но ни одна из них не подходила  под
описание единственной колдуньи кланов. Он пробормотал  проклятие  и  пошел
прочь. Обогнув лагерь Дангари, он направился к берегу реки Голдрин.
   Оглянувшись, Горфлинг увидел группу вооруженных мужчин,  направляющихся
куда-то из Дангари. Солнце играло на лезвиях их мечей.
   Пересекая реку, они услыхали шум и, увидев толпу, собрались на берегу.
   Брант остановился, посмотрел по сторонам. Несколько  женщин  неподалеку
смотрели на него во все глаза, выпущенное ими белье плыло вниз по реке. Он
уже было повернулся, чтобы направиться к  другому  лагерю,  но  тут  воины
настигли его.
   Торжествующе заведя ему руки за спину, они, как водится, принялись  его
обыскивать. К их великому удивлению, они не нашли  ничего,  кроме  тяжелой
книги в кожаном переплете, спрятанной  в  петле  под  мышкой.  Вокруг  них
собиралось все больше народу, многие выкрикивали проклятия.
   Горфлинг смотрел на них с отвратительной улыбкой на  лице.  Что  ж,  он
согласен разыграть небольшой спектакль. Они, должно быть,  отведут  его  к
тем, кому подчиняются. А уж вожди-то должны знать, где прячется колдунья.
   Воины Дангари повели его берегом  реки,  к  шатру  своего  вождя.  Чуть
поредевшая толпа шла следом, многие шагали по мелководью, как лошади.
   Вскоре арестованный предстал  перед  лордом  Кошином  и  его  друзьями:
лордом Ша Умаром, вождем Гелдрина лордом Уортэном, старым лордом Джолом из
Мурджика и воеводой Гутлаком. Они молча  смотрели  на  связанного  Бранта,
пока толпа окружала их кричащим, жестикулирующим кольцом.
   Лорд Кошин поднял руку, требуя тишины. Шум постепенно стих,  возмущение
толпы уступило место любопытному ожиданию.
   Кошин не сводил глаз со стоящего перед ним мужчины и не  мог  заглушить
растущее беспокойство. Ему не нравилось это внезапное и странное появление
Бранта. Изгнанный, приговоренный к смерти человек не мог  появиться  среди
кланов, да еще на сборе, без веской на то причины.
   Далее, Этлон отправляется в Пра-Деш на поиски Бранта, а тот объявляется
в Тир Самод - ну и каприз судьбы! Вождь Дангари  сощурил  глаза.  Какая-то
странная, необъяснимая угроза всем им исходила от арестованного,  какая-то
аура опасности, от которой шевелились волосы на голове у Кошина. Что-то  с
Брантом было не так.
   Вождь повернулся к воинам.
   - Он был вооружен?
   - Нет, лорд. У него было только это, - охранник  подал  Кошину  тяжелый
кожаный фолиант.
   Взглянув на него, Кошин почувствовал, как  у  него  похолодели  кончики
пальцев.
   - Книга Матры, -  произнес  он  вслух.  Его  беспокойство  переросло  в
сильное чувство тревоги.
   Лорд Джол тихо охнул и отошел от  лорда  Кошина,  держащего  книгу,  на
несколько шагов. Остальные переглянулись, их  лица  выражали  недоверие  и
смущение.
   Возвращая книгу воину, вождь Дангари передернул плечами.
   - Ты осужден на смерть, - сказал он, обращаясь к Бранту. - Почему же ты
вернулся?
   Горфлинг усмехнулся. Смерть? Вот это шутка! Он  выпрямился  и  принялся
цепко оглядывать толпу в поисках колдуньи. Он все еще хотел  найти  ее  до
того, как он обратит в головешки этих надоедливых судей.
   - Брант, - резко сказал Ша Умар, - ты приговорен к  смерти  за  измену,
заговор и убийство. Тебе разрешат выбрать казнь самому, если  ты  ответишь
на один вопрос. Зачем ты здесь?
   Этого Бранту было достаточно. Он обратил к вождям  свой  нечеловеческий
взгляд.
   - Чтобы быть вашим хозяином, - сказал он с холодной намеренной злобой.
   Реакция толпы была незамедлительной. Они придвинулись ближе,  восклицая
и делая угрожающие жесты. Пока воины  разнимали  почти  начавшуюся  драку,
вожди решали, что делать.
   Лицо Кошина было темным от гнева. Но вместе  с  нарастающей  яростью  в
мозгу его застучал молоточек страха. Почти год Книга Матры была  в  полном
распоряжении Бранта - достаточный срок, чтобы обучиться колдовству. Если в
этом разгадка его таинственного появления,  действовать  нужно  осторожно.
Было только два выхода: либо убить его,  либо  привести  в  бесчувственное
состояние. Пока он способен думать, он способен произносить заклинания.  С
ним нужно что-то решать, и быстро.
   Внимание всех  было  обращено  к  Бранту,  а  внимание  горфлинга  было
поглощено воинами Дангари, окружившими  его.  Лорд  Кошин,  не  говоря  ни
слова, вытянул из-за пояса стоявшего рядом с ним  воина  боевой  топор  и,
примерившись, метнул его в голову Бранта.
   Но ей не суждено было свалиться.
   Краем глаза горфлинг ухватил движение руки вождя и,  за  тысячную  долю
секунды успев произнести заклинание, заморозил  его  на  полдороги.  Воины
отступили, смешавшись с толпой, глаза людей расширились от ужаса, никто не
был в силах шевельнуться. Повисла тяжелая тишина.
   Горфлинг засмеялся  и,  сорвав  с  запястий  наручники,  швырнул  их  в
сторону.
   - А теперь, малыш, -  прошептал  он  Кошину,  -  ты  скажешь  мне,  где
колдунья. - Он поднял руку и пустил в тело Кошина сильный разряд энергии.
   Режущая боль пронзила молодого вождя, и, вскрикнув, он упал  на  землю,
нелепо выгнувшись, не способный сопротивляться пытке.
   Крик  Кошина  вывел  людей  из  состояния  шока.  Они  подались  назад,
увеличивая пространство между собою и  Брантом.  Вожди,  даже  лорд  Джол,
выхватили мечи и вместе с воинами  Дангари  рванулись  вперед,  в  надежде
спасти молодого лорда. Горфлинг, даже не взглянув на  них,  отшвырнул  их,
как мух, убив при этом трех воинов, затем продолжил пытку.
   - Колдунья! - требовал Брант. - Где она?
   - Ее здесь нет, - торопливо ответил Ша Умар, подымаясь с земли.  Взгляд
его был прикован к распростертому на траве телу Кошина.
   Лицо горфлинга исказилось злобной  радостью,  и  гримаса  эта  вдохнула
неописуемый ужас в сердца тех, кто мог ее видеть.
   - Где она? - повторил Горфлинг.
   Он сделал легкое движение кистью, и  Кошин  скорчился  от  боли,  издав
агонизирующий крик.
   Ша Умар шагнул вперед, умоляюще сложив руки.
   - Мы не знаем. Она уехала искать тебя.
   - Она поехала в Пра-Деш, чтобы найти тебя, - крикнул лорд Джол.  Старый
вождь был на грани истерики. - Но она скоро вернется.
   До Бранта дошел смысл слов, сказанных Джолом.
   - Скоро? Когда?!
   Заговорил воевода Гутлак:
   - Никто не знает.
   - Скажите мне, вы, придурки, или этот человек умрет! - взревел Брант. -
Я хочу ее видеть!
   - Тогда оглянись, - раздался чей-то чужой голос.
   Мужчины испуганно застыли.
   Горфлинг резко обернулся и увидел молодую женщину,  сидящую  верхом  на
огромной черной лошади хуннули. Он сразу же забыл обо всех остальных.  Его
жестокая улыбка перешла  в  ликующий  злобный  смех,  а  глаза  загорелись
красным светом, когда лошадь медленно направилась к нему.
   Ша  Умар  и  Гутлак,  не  медля  ни  минуты,  воспользовались  всеобщим
замешательством и перенесли в тень за шатром бесчувственное  тело  Кошина.
Люди в страхе разбегались, толпа заметно поредела. В этом хаосе  никто  не
вспомнил о древней книге в коричневом кожаном переплете, так и  оставшейся
лежать на траве перед шатром, среди поваленных табуреток  и  трех  мертвых
тел.
   Горфлинг усмехнулся:
   - Я долго искал тебя. Колдунья.
   - А я - тебя, - ответила Габрия.
   Нэра остановилась в двадцати шагах от него. Горфлинг и молодая  женщина
вперили взгляд друг в друга. Утро было теплым, но  Габрии  стало  холодно.
Стоящий перед ней мужчина был  в  точности  Брант:  тот  же  рост,  те  же
каштановые волосы, мускулистое тело, весь - будто и в самом деле из  плоти
и крови. Только приглядевшись  внимательнее,  можно  было  заметить  почти
неуловимую разницу.  В  его  глазах  мерцала  холодным  светом  неумолимая
жестокость, и каждое движение дышало ненавистью.
   - Ты не нужен здесь,  люди  не  хотят  твоего  присутствия,  -  сказала
Габрия.
   Горфлинг ухмыльнулся:
   - Многие не хотели.
   - Возвращайся в свое царство, - продолжала Габрия. - Ты не принадлежишь
этому миру.
   - Слишком поздно, Колдунья. Я останусь здесь. - Внезапно он  дохнул  на
нее голубым пламенем - Силой Трумиана.
   Все произошло так быстро, что  Габрия  не  успела  даже  удивиться.  Но
хуннули оказалась проворнее своего седока. Она взвилась на  дыбы,  защищая
всадника. Голубая молния ударила ее в грудь, рассыпалась  облаком  искр  и
растаяла в воздухе.
   Потрясенная Габрия благодарно погладила шею Нэры и быстро окутала  себя
и лошадь магическим щитом. Магический щит был не  настолько  надежен,  как
настоящее силовое поле, но требовал гораздо меньше энергии для поддержания
и управления им. Горфлинг вновь приблизился к ней и вновь атаковал ее.  На
этот раз щит отразил удар. Снова и снова  Брант  нападал  на  них,  и  его
энергетические удары слились в почти  сплошную  стену  голубого  огня.  Он
набрасывался на хуннули сзади в надежде захватить  колдунью  врасплох,  но
каждый раз она или ее лошадь блокировали удар.
   В глубине  сознания  Габрия  умоляла  богов,  чтобы  Сила  Трумиана  не
причинила вреда никому из прячущихся за деревьями рощи  людей,  никому  из
зевак на берегу. На шум битвы люди сбегались  отовсюду.  Они  толпились  у
реки, взирая на Габрию и горфлинга  со  смешанным  чувством  потрясения  и
ужаса. Многие из них в первый раз видели поединок  магии.  К  счастью  для
Габрии, никто из них не осмеливался пересечь реку, а те,  кто  прятался  в
роще, сидели тише воды, ниже травы.
   Габрия  не  собиралась  переходить  в  наступление.  Она   знала,   что
способность горфлинга значительно  увеличивать  возможности  человеческого
тела может сделать его грозным соперником, куда более  сильным,  чем  лорд
Медб. Она надеялась, что силы его вскоре  начнут  иссякать,  и  тогда  она
сможет перейти в атаку. А пока ей и Нэре оставалось только обороняться.
   Однако было странным, что горфлинг до сих пор пытался сразить ее  Силой
Трумиана. Либо он был слишком самонадеянным, либо  не  успел  еще  изучить
более совершенные заклинания Книги Матры. Габрия всем  сердцем  надеялась,
что верно ее второе предположение.
   Горфлинг все еще метал голубые молнии в  Нэру  и  Габрию,  но,  похоже,
начинал уставать. Он понял намерение Габрии не переходить в атаку,  потому
что изменил тактику. Он принялся швырять под  ноги  лошади  шары  огня,  и
трава  вокруг  них  запылала.  Торжествующе  расхохотавшись,  он  произнес
заклинание. Земля вокруг Нэры дала широкую трещину, и  лошадь  с  девушкой
оказалась на островке горящей травы.
   Пока Габрия отчаянно пыталась  затушить  пламя  и  уничтожить  трещину,
Нэра, испугавшись огня, метнулась в сторону, прямо  к  горфлингу,  который
снова выпустил в нее голубую молнию.
   Нэра захрапела, едва не свалившись в пропасть,  этот  удар  настиг  ее.
Второй пробил магический щит Габрии и чуть не сбросил ее с лошади.
   Габрия, взяв себя в руки, воздвигла более сильное поле  вокруг  себя  и
Нэры, как раз на такое время, чтобы удержаться  в  седле  и  выбраться  из
пламени. К ее великому облегчению, горфлинг не попытался тотчас разбить ее
оборону. Он медлил с нападением и тяжело дышал. Габрия  смутно  надеялась,
что он наконец устал.
   - Что мне делать? -  прошептала  она  Нэре.  -  Я  больше  не  в  силах
удерживать этот щит.
   Кобылица,  ступив  на  твердую   землю,   начала   успокаиваться.   "Он
бессмертен, но тело у него - человеческое. Это его слабое место. Наверное,
он и сам не знает себя как следует".
   Мысли Габрии понеслись со скоростью света.  Она  может  уничтожить  его
смертную оболочку. Если горфлинг и Брант - не одно целое, то, убив Бранта,
горфлинга  будет  легче  поймать  или  узнать.  Когда  он   поднял   руку,
намереваясь вновь атаковать ее, она растворила в воздухе магический щит и,
собрав силы, сотворила заклинание.
   Не зная коварства своего нового тела, он не смог противостоять  натиску
Габрии. На его коже внезапно  появились  черные  пятна.  Горфлинг  застыл;
выражение недоумения  пробежало  по  его  лицу.  Кожа  его  пожелтела,  он
согнулся пополам от боли.
   - Колдунья! - взвыл он. - Что это?
   Габрия не ответила. Она глубоко вздохнула и расслабилась на  мгновение,
чтобы вновь собраться с силами. Теперь настала ее очередь  воспользоваться
Силой Трамиана. Она сосредоточилась, ощутив концентрирующуюся силу внутри,
и направила в горфлинга удар голубого пламени.
   Он страдал и слабел на глазах от  обычной  лихорадки,  и  у  него  едва
хватило сил увернуться от удара. Снова и снова Габрия атаковала его  Силой
Трумиана и всем, что могла придумать - кинжалами, огнем, камнями  -  всем,
что заставляло его бегать по траве, теряя силы и не давая сосредоточиться.
   Горфлинг постепенно начинал понимать причину своих страданий, насланных
колдуньей, и человеческое лицо его налилось кровью. Он  был  вне  себя  от
гнева.
   Габрия остановилась. Она не знала, что предпринять, потому что горфлинг
осознал, каким образом болезнь штурмует его тело. При второй  попытке  он,
конечно, будет способен защищаться. Она почувствовала, что все ее средства
исчерпаны.
   Во время этой короткой паузы противники, не отрываясь, смотрели в  лицо
друг друга, как бы примериваясь. Горфлинг скривил губы.
   - Ты искушеннее, чем я думал. Колдунья. Ты выдержала мои обычные атаки,
которых мне почти всегда было достаточно. А что ты скажешь на это?
   Габрия напряглась, готовясь встретить удар, но он  все-таки  застал  ее
врасплох. В глазах все стало совершенно темным, затем весь мир,  казалось,
погрузился  в  водоворот  воющих  ветров  и   обжигающего   пламени.   Она
почувствовала себя абсолютно беспомощной, почувствовала, что  вовлечена  в
гигантскую воронку бушующего вихря и нестерпимой жары.
   Ее швыряло и раздирало на куски в этом смерче воздуха  и  огня,  и  она
стонала от страха и боли. Пламя опаляло кожу, ветер бил в лицо и  ревел  в
ушах с неистовой силой. Сквозь шум прорывались крики людей  о  помощи,  но
она ничего не могла сделать, вращаясь в желто-оранжевых языках  огня.  Она
пыталась устоять против ветра и увернуться от пламени с  отчаянной  силой,
которую давала ей воля к жизни.
   Внезапно, откуда-то извне, из пустоты, в мозг ее  вошел  чей-то  голос,
как тоненькая спасительная  ниточка:  "Габрия,  слушай  меня!  Это  только
мираж. Вернись!"
   Слова прозвучали в ее голове сладким звоном, будя воспоминание о другом
времени и о другом колдуне, лорде Медбе, который тоже пытался сразить ее с
помощью миражей. Рассмеявшись где-то в глубине души,  она  закрыла  глаза,
отгораживаясь, словно стеной, от ветра и огня.
   Шум резко стих. Исчезли жара и боль.  Открыв  глаза,  она  увидела  над
собой ослепительно синее небо, зеленые деревья вдали и смутную  коричневую
воду реки. Кожа ее ничуть не пострадала, руки и ноги были целы,  а  умница
хуннули все так же несла ее на  себе.  Габрия  почувствовала,  что  каждая
косточка ее тела ноет от усталости, но она была жива и  все  еще  способна
бороться.
   Габрия встряхнулась и, подняв голову,  увидела  горфлинга,  стоящего  у
шатра Совета. Лицо его удивленно вытянулось. Его магический щит был  снят,
он вспотел и выглядел таким же уставшим, как и она.
   Габрия понимала,  что  у  нее  уже  нет  энергии,  чтобы  вызвать  Силу
Трумиана, но она знала несколько других  заклинаний,  не  требующих  таких
затрат энергии. Она произнесла вслух команду, и кучка камней  и  гравия  у
ног горфлинга превратилась в осиный рой.
   Сотни назойливо жужжащих насекомых выпустили  жала  в  кожу  горфлинга.
Безуспешно пытаясь от них отмахнуться,  он  почувствовал,  что  совершенно
обессилен. Он  явно  недооценил  эту  колдунью.  Она  поражала  его  своей
сообразительностью и упрямством. Горфлинг  знал,  что  был  слишком  слаб,
чтобы  продолжать  сейчас  борьбу.  Ему   был   необходим   отдых,   чтобы
восстановить свои силы и придумать способ уничтожить эту женщину и  взять,
таким образом, реванш. Он поклялся себе не покидать равнины, не  залив  их
землю кровью кланов.
   Яростно выкрикнув что-то, он обратил ос в пыль  и  быстро  огляделся  в
поисках надежного прикрытия для отступления. Его  взгляд  упал  на  кольцо
камней на святом полуострове. Краем глаза он заметил людей, толпившихся на
дальнем берегу, и в голову ему пришла блестящая идея. Люди имеют  слабость
спасать себе подобных, и эта женщина наверняка не исключение. До того  как
Габрия поняла, что он делает, он метнулся к шатру Совета и налетел на двух
мужчин, прячущихся за стеной. У обоих были мечи, но с  помощью  заклинания
горфлинг сделал их неподвижными и беспомощными.
   Когда он, вытолкнув их перед собой, начал  пятиться  назад,  Габрия  не
смогла сдержать крик ужаса: в заложниках оказались лорд Уортэн из Гелдрина
и воевода Гутлак.
   - Не приближайся ко мне. Колдунья, -  выкрикнул  он.  -  Или  эти  люди
умрут... ужасной  смертью.  -  Он  медленно  двинулся  к  реке,  продолжая
использовать Уортэна и Гутлака как прикрытие. Нэра шаг  за  шагом  шла  за
ним.
   Дойдя до воды, он схватил мужчин в охапку и столкнул их в реку. Перейдя
таким образом реку Голдрин, он выбрался на землю священного острова.
   Хуннули  и  всадница  остановились  на  берегу,  вместе  с   остальными
напряженно наблюдая, что будет дальше.
   Горфлинг медленно поднял руку. Тело его  засветилось  изнутри  зловещим
красным светом, и на глазах у своих пораженных и  испуганных  зрителей  он
начал расти. Его тело раздувалось в ширину, вытягивалось в высоту, он  был
уже выше деревьев, и тень,  отбрасываемая  им,  достигла  противоположного
берега. Его лицо исказилось устрашающей гримасой - это было  уже  не  лицо
Бранта, а лицо горфлинга. Чудовище зарычало и сделало шаг к толпившимся на
берегу людям. У воды началась паника.
   Габрия вскрикнула. Она  попыталась  блокировать  с  помощью  заклинания
протянутую руку Бранта, но было слишком поздно. Горфлинг выхватил из толпы
семерых мужчин и швырнул их, сопротивляющихся и орущих, в реку, к  прежним
заложникам. Напоследок он метнул в рассыпающуюся  толпу  несколько  молний
Силы Трумиана.
   Габрия успела отразить их все, кроме  одной.  Последний  удар  попал  в
самую гущу людей, убив шестерых на месте и еще многих ранив.
   - Отойди, Колдунья! - скомандовал горфлинг. - Или я убью их всех.
   Габрия молча смотрела,  как  горфлинг  сгреб  своими  огромными  руками
девятерых заложников,  бессильная  что-либо  сделать.  Пока  она  отчаянно
перебирала в уме все  возможные  выходы,  горфлинг  поместил  девятерых  в
каменное  кольцо  и  воздвиг  вокруг  них  силовое   поле,   затем   начал
возвращаться к своим обычным размерам.
   Габрия  стиснула  зубы.  Она  потерпела  поражение.  Крики   и   стоны,
доносившиеся с дальнего берега, резали ее по сердцу. Все это случилось  по
ее вине. Ей не удалось уничтожить горфлинга,