том держаться подальше от нее, чтобы она не слышала, о чем  они  говорят.
Для мужчин, бывало, едва ли обменивавшихся парой фраз за  весь  день,  они
слишком быстро стали близкими друзьями. Габрия  не  знала,  что  произошло
между ними, но все это только укрепило ее в решении не сближаться с обоими
и одолеть горфлинга самой.
   Если она  собиралась  отделаться  от  их  помощи,  ей  было  необходимо
продумать свой уход уже сейчас. Она не была хорошим следопытом и не хотела
рисковать потерять след Бранта.
   Возможно, он свернет куда-нибудь в сторону  и  совсем  не  появится  на
сборе. Следовательно, ей нужно держаться рядом с мужчинами,  пока  они  не
будут к горфлингу настолько близко, чтобы она нашла его без труда, и в  то
же время настолько далеко, чтобы они не смогли легко догнать ее.  Нэра  не
одобряла этой затеи, но Габрия верила, что хуннули не оставит ее.
   Габрия выпрямилась, сидя на широкой  спине  Нэры,  и  призвала  себя  к
терпению. Ожидание становилось томительным. Их и горфлинга разделяло много
миль. Габрия стиснула зубы. На этот раз Бранту от нее не уйти.


   Пока горфлинг и его  преследователи  продвигались  на  юг,  одиннадцать
кланов Валериана спешили  по  дорогам,  вьющимся  меж  бескрайних  зеленых
равнин, на сбор в Тир Самод. Много лет с того самого времени, когда  кланы
населили долины Рамсарина, они собирались каждое лето там,  где  сливались
реки Айзин и Голдрин, чтобы обновить  старые  связи  и  вместе  помолиться
богам.
   Этот ежегодный съезд давал возможность вождям  встретиться  на  совете,
чтобы пересмотреть законы, управляющие  кланами.  Усилиями  Совета  Лордов
сохранялись и поддерживались мудрые традиции, доставшиеся им в  наследство
от отцов, сохранялось единство кланов.
   Пока вожди решали свои дела на совете, находились дела и для их  людей.
Завязывались новые знакомства, вспоминались прежние, объявлялись помолвки.
Но  одним  из  главных  соблазнов  для  всех  был   огромный   базар,   не
прекращающийся до отъезда последнего клана. Купцы и ремесленники  из  Пяти
Королевств и земель Турика приезжали заранее, чтобы вступить в торговлю  с
горячими людьми равнин. В  придачу  к  товарам  иностранных  купцов  кланы
привозили свои собственные,  и  разноголосый  шум  рынка  не  затихал  дни
напролет.
   Дни,  проведенные  в  Тир  Самод,  всегда  были  интересны,   наполнены
впечатлениями и событиями.  В  этот  год,  однако,  все  было  по-другому.
События  прошлого  лета  были  еще  слишком   свежи,   чтобы   разрушенная
сплоченность кланов успела восстановиться. Клан  боролся  против  клана  в
кровавой битве, раны которой еще не успели зарубцеваться.
   Сознавая могущие возникнуть осложнения, лорд Кошин из Дангари и лорд Ша
Умар из Джеханана решили во что  бы  то  ни  стало  прибыть  в  Тир  Самод
первыми. Оба  лорда,  старинные  друзья  Хулинина,  постановили  встречать
каждый вновь прибывший клан и его вождя так, как будто ничего не случилось
и все тревоги похоронены в прошлом. Их дипломатия помогла унять закипающий
гнев, но, к несчастью, они не  могли  заставить  кланы  забыть  нанесенные
обиды.
   Когда, на четвертый день,  прибыл  Вилфлайинг,  поредевший  клан  лорда
Медба, страсти накалились до предела. Ненависть и боль старых  ран  готовы
были  вот-вот  выплеснуться   наружу.   Только   усилиями   нового   вождя
Вилфлайинга, лорда Хилдора, клан держался сплоченно и твердо,  не  отвечая
на выпады со стороны других. Смелость Хилдора и своевременное  прибытие  и
помощь клана Хулинин предотвратили готовую разыграться  трагедию.  Воевода
Хулинина Гутлак, памятуя наставления Этлона, первым  приветствовал  и  тем
самым поддержал клан Вилфлайинг. Эмоции постепенно сошли на нет,  и  кланы
перешли к насущным делам и проблемам.
   Тогда-то и обнаружилось  отсутствие  лорда  Этлона.  О  вожде  Хулинина
ничего не было слышно с тех пор, как он покинул Рейдгар  Трелд  почти  два
месяца назад. Хулинин доложил, что он отправился в Пра-Деш с леди  Габрией
на поиски Бранта, но когда он вернется, никто не знал.
   Вожди забили тревогу. Они не хотели переходить к  обсуждению  серьезных
вопросов без него, но не могли  же  они  все  лето  ждать  его  появления.
Наконец лорд Ша Умар предложил отложить заседание Совета хотя бы  на  пять
дней и разослать тем временем по окрестностям  скаутов  -  может,  удастся
напасть на след пропавшего вождя.
   Остальные согласились, не видя другого выхода.  Лорд  Кошин  и  воевода
Гутлак выслали своих скаутов. Пока вожди томились  вынужденным  бездельем,
ожидая весточки от лорда Этлона, слух о его исчезновении разнесся по всему
огромному лагерю. Одни  говорили,  что  его  погубило  колдовство  Габрии,
другие - что он пал от руки Бранта, и никто не знал, чему верить.
   К вечеру пятого дня никаких вестей от лорда Этлона все еще получено  не
было.
   Лорд Кошин весь день  напрасно  пытался  унять  растущее  беспокойство.
Сразу после ужина, прихватив охлаждающуюся в воде флягу с  красным  вином,
он поехал вниз по реке, направляясь к лагерю клана Джеханан. Лорд Ша  Умар
отдыхал, лежа на подушках в тени шатра. Над его головой легкий ветер играл
каштанового цвета знаменем. Вождь  Джеханана  радостно  встретил  молодого
лидера Дангари, и они вместе устроились в прохладе, потягивая вино.
   Некоторое время они молчали, наблюдая вечернюю  суету  лагеря.  Женщины
готовили ужин, дети их,  чумазые  и  веселые,  играли  с  собаками.  Воины
отдыхали в тени  деревьев.  Где-то  неподалеку  играла  волынка,  и  ветер
разносил звуки музыки далеко за пределы лагеря.
   Кошин неожиданно выпрямился.
   - Мне страшно надоел этот человек, - сказал он с досадой.
   Ша Умар проследил за взглядом своего друга и в лагере клана Багедин, на
другом берегу, увидел  Талара,  жреца  Шургарта  клана  Хулинин,  который,
собрав вокруг себя толпу зевак, что-то горячо втолковывал им. Все эти  дни
жрец использовал любую минуту, чтобы во всеуслышание обвинить колдунов  во
всех смертных грехах. Он знал, что Совет собирается рассмотреть  вопрос  о
магии и, возможно, отменить запрещающий ее закон.
   Талар  в  полной  мере  пользовался  отсутствием  своего  лорда,  чтобы
повлиять на умы вождей и их людей и настроить их против колдовства.
   -  Могу  поклясться,  он  опять  выступает  со  своими  проповедями,  -
недовольно заметил Ша Умар.
   Кошин смотрел куда-то в сторону, но его голубые глаза вспыхнули.
   - И слишком многие  его  слушают.  Если  Этлон  не  прибудет  в  скором
времени, он может натолкнуться на неприятный сюрприз:  Габрию  изгонят,  а
перед магией навсегда закроют ворота.
   Кошин сражался на стороне Этлона в Аб-Чакане и был его близким  другом.
Габрия ему очень нравилась. Он  признал  ее  доводы,  когда  она  защищала
колдовство на Совете прошлым летом, и делал все, что мог,  чтобы  отстоять
сейчас ее правоту.
   Тот факт, что его друг Этлон обладает талантом в магии, только укреплял
его решимость выступить на Совете на стороне Габрии.
   - Мы не можем больше откладывать  заседание,  -  сказал  Ша  Умар,  его
загорелое лицо выражало сильное беспокойство.
   - Что мы будем делать, если он вообще не появится?
   Вождь Джеханана озабоченно почесал бороду.
   - Если они с Габрией  не  приедут,  люди  будут  думать,  что  проблема
колдовства исчезла.
   - Нет, она не исчезла, - решительно сказал Кошин. - Слишком много  было
событий, чтобы они легко забылись, - он махнул рукой  в  сторону  лагерей,
расположившихся один за другим по обеим сторонам реки.
   - Где-то здесь тоже есть колдуны, которые боятся обнаружить свой талант
из страха, что на них донесут, и тогда они будут изгнаны  или  казнены.  И
таких людей немало. Магией владеет гораздо больше людей, чем мы думаем.  А
мы пытаемся отмахнуться от этой проблемы какими-то запретами.
   Губы Ша Умара растянулись в улыбке.
   - Хорошо! Можешь меня не убеждать, - он передал Кошину флягу с вином. -
Мы позаботимся об отмене закона вне зависимости от того, приедет Этлон или
нет.
   - Само собой разумеется. Нам не нужна еще одна катастрофа после той,  с
Медбом.
   - Согласен.
   Кошин откинулся на подушки, взгляд его  скользнул  по  далеким  холмам,
освещенным розовым сиянием заходящего солнца.
   - Все, что я хочу знать, где сейчас Этлон.
   - И леди Габрия. Без нее нам  будет  труднее  склонить  Совет  на  нашу
сторону, - сказал Ша Умар.
   - У них, должно быть, большие неприятности.
   Вождь Джеханана помрачнел:
   - Связанные, наверное, с Брантом. Этот идиот не причиняет ничего, кроме
неприятностей. Интересно, где он сам.
   - Мертв, надеюсь, - сказал Кошин.


   Тот, о ком они сейчас говорили, лежал на плоском камне, на берегу реки,
всего  в  полумиле  от  них,  и  наблюдал  с  высоты  своего   холма   всю
открывавшуюся  перед  ним  долину  и  шумный  лагерь.  Глаза   его   сияли
удовлетворением и злобной радостью. Горфлинг и не предполагал,  что  кланы
столь многочисленны, но это его не беспокоило. Напротив, он  был  доволен.
Те люди, на которых он набрел много дней назад, сказали, что  на  равнинах
всего одна колдунья. Поразмыслив, он  решил,  что  это  и  есть  та  самая
ведьма, воспоминания о которой отзывались такой  ненавистью  в  мозгу  его
тела. Все, что ему оставалось делать, - уничтожить ее, и после  этого  все
кланы поступят в полное его распоряжение.
   Горфлинг рассмеялся. Это даст прекрасную возможность взять  реванш  над
людьми, так жестоко поступившими с бедным лордом Брантом.  Используя  свою
власть, он уничтожит этих людей, по одному, или - пожалуй, так будет  даже
лучше - превратит в рабов и будет использовать их для собственных нужд.
   Он внимательно изучал собравшиеся вместе кланы. Должно  быть,  колдунья
там, но лагерей было слишком много, и он не знал  точно,  где  ее  искать.
Кланы расположились по обеим сторонам реки, каждый  на  своем  излюбленном
месте. Большой рынок находился на восточном берегу реки Голдрин,  а  южнее
лежало широкое плоское поле - обычное место игр и состязаний. На небольшом
острове,  образуемом  слиянием  двух  рек,  возвышался   открытый   шатер,
украшенный разноцветными знаменами - десятью, по количеству присутствующих
на сборе вождей. Здесь же находился святой храм Тир Самод, сейчас  он  был
пуст.
   Присутствия колдуньи нигде и ничто не выдавало.
   Горфлинг пожал  плечами.  Солнце  ушло,  сгущались  сумерки.  На  таком
расстоянии ему было трудно уже отличить одну женщину от  другой.  Горфлинг
решил отложить поиски до утра. Утром он просто спустится в  долину,  когда
жизнь кипит там с наибольшей силой, и найдет  колдунью.  Даже  среди  этих
кишащих людьми лагерей ей не удастся надолго от него спрятаться.


   Той же ночью, спустя несколько часов, Этлон вывел Эуруса на берег реки,
в темноту негустой поросли деревьев. Взрослые  хуннули  были  все  так  же
свежи и готовы к быстрой езде, но лошади харачан  начали  спотыкаться,  им
требовался долгий отдых. Так же  измучены  были  и  их  седоки.  Жеребенок
хуннули жался поближе к матери, Тредер высунул язык и  тяжело  дышал.  Они
были всего в полудне пути от Тир Самод, но все понимали, что, не  отдохнув
как следует, они не смогут двигаться дальше.
   Путешественники молча спешились, распрягли лошадей и пустили их в луга.
Мужчины не зажигали костра и сидели в темноте. Кто-то  полез  в  мешок  за
орехами и сушеным мясом. Поужинали все так же в молчании. Немного  времени
спустя Тэм и мужчины уже спали,  завернувшись  в  одеяла,  под  бдительной
охраной хуннули. Не спала только Габрия.
   Настало время  уходить.  Этлон  надеялся,  что  Горфлинг  повременит  с
вторжением в Тир Самод - как раз  настолько,  чтобы  измученные  лошади  и
всадники  настигли  его.  Габрия  же  не   собиралась   давать   горфлингу
возможность затеряться среди кланов. Она хотела остановить его немедленно.
   На короткое время она  позволила  своему  телу  расслабиться,  лежа  на
одеяле. Глядя на звезды, она прислушивалась к тишине ночи и храпу  спящих,
зная, что нужно быть готовой вскочить  каждую  минуту,  иначе  она  просто
заснет под этим теплым летним небом.
   Как только взошла луна, она выскользнула из одеял,  потянулась,  сунула
за пояс сверток с маской Валериана и  направилась  к  Нэре.  Трое  хуннули
окружили ее в темноте, внимательно слушая,  пока  она  объясняла  им,  что
собирается делать.
   Реакция Нэры была категорической:
   "Габрия! Ты не справишься с этим чудовищем одна. Он слишком  силен  для
тебя!"
   Колдунья положила руку на шею Нэры:
   - Я должна попытаться. Ты идешь со мной?
   Как она  и  предполагала,  лошадь  не  отказала  ей.  Нэра  никогда  не
предавала своего седока, она не  позволила  бы  ей  идти  одной  навстречу
опасности.
   Габрия повернулась к Эурусу.
   - Прошу тебя, не буди Этлона. Дай мне уйти одной, иначе он последует за
мной и погибнет от руки горфлинга.
   "Но ты не знаешь, что может случиться", - ответил молодой жеребец.
   - Я знаю достаточно, чтобы не рисковать. Ну пожалуйста, Эурус!
   Хуннули наклонил голову:
   "Я сделаю так, как ты просишь".
   - Спасибо тебе, - сказала она благодарно, затем обратилась к жеребенку:
- Не беспокойся, малыш, с твоей мамой ничего не случится.
   Габрия вскочила на спину Нэры, натянула на плечи плащ. Обернувшись, она
внимательно  посмотрела  на  силуэты  спящих,  убеждаясь,  что  никто   не
проснулся.
   Пока девушка была занята своими раздумьями, Нэра повернулась к Эурусу:
   "Мы не сможем остановить ее. Иногда она становится безрассудной".
   "Что же делать?" - спросил жеребец.
   "Мой сын может поднять мужчин на ноги очень быстро. И  ты  не  нарушишь
слова, данного Габрии. Приведи их так скоро, как  только  сможешь.  Ей  не
удастся избегнуть их в Тир Самод".
   Эурус покрутил головой, раздувая ноздри.
   Нэра склонила голову к жеребенку:
   "Тебе я дам особенное задание, мой сын. Ты поможешь нам?"
   "Да, мама".
   "Ты достаточно силен, чтобы вынести девочку.  Когда  разбудишь  мужчин,
бери Тэм и скачи в горы, к Королю хуннули. Колдунье нужна его помощь".
   Жеребенок тихо заржал в ответ, возбужденно помахивая хвостом.
   Ничего не подозревая, Габрия попрощалась с ним и с Эурусом.  Нэра,  как
тень, скользнула меж деревьев и повернула на  юг.  Отъехав  от  лагеря  на
безопасное расстояние, Габрия  направила  лошадь  галопом,  и  вскоре  они
совершенно исчезли в темноте.
   Этлон заворочался в одеялах. Странное чувство тревоги вторглось  в  его
усталый сон, и он беспокойно заметался. Что-то было не так, он  чувствовал
это даже во сне, что-то было упущено. Он уже почти проснулся, когда что-то
теплое и мягкое коснулось его лица.
   Этлон резко сел, с  криком  потянулся  к  своему  мечу  и  нос  к  носу
столкнулся с жеребенком хуннули.
   "Габрия ушла".
   Этлон был уже на ногах  и  звал  Эуруса,  пока  остальные  просыпались,
соображая, что произошло.
   - Где она? - закричал вождь, увидев своего коня.
   Она ушла, чтобы разыскать горфлинга".
   - А почему же вы не остановили ее?
   - В чем дело, лорд Этлон? -  спросил  подошедший  Сайед.  Он  огляделся
вокруг. - А где Габрия?
   Этлон выругался.
   - Ушла без нас. Я иду за ней, - он вскочил в седло.
   Хуннули не успел сделать и шагу - Сайед загородил коню дорогу:
   - Нет, только вместе с нами!
   - Уйди с дороги! - вскричал вождь. - Мне нужно успеть добраться до нее,
пока она не добралась до горфлинга.
   - Я еду с вами!
   - Твоя лошадь не поспеет за хуннули.
   - Кто знает! Вы не поедете один, - настаивал Сайед.
   Вперед выступил Пирс, он казался совершенно спокойным.
   - Этлон, он прав. Он будет нужен тебе и Габрии. Возьми его с собой,  на
Эуруса, а мы с воинами догоним вас.
   Этлон посмотрел на старого лекаря, и что-то  в  спокойном,  но  твердом
голосе его друга заставило его взять себя в  руки.  Он  вспомнил  холодную
дипломатичность и расчетливую хитрость своего отца и кивнул.
   - Ну ладно, Сайед. Ты едешь со мной.
   Юноша испустил вздох облегчения и бросился за своим оружием.
   Сайед и Этлон были уже готовы к отъезду, когда их  окружили  воины.  Их
совсем не радовало расставание с вождем, хотя они и понимали необходимость
этого. Тем не менее они молча отсалютовали Этлону.  Повисла  пауза.  Воины
переглянулись, затем Кет сказал:
   - Будьте осторожны, лорд. Клан ждет вашего возвращения.
   Этлон ничего не ответил, только погрузил пальцы в гриву Эуруса,  ожидая
дальнейших слов.
   Сесен сказал тихо:
   - Когда вы сказали, что хотите овладеть магией, мы испугались  сначала.
Но маска леди Габрии напомнила нам, что лорд  Валериан  был  и  вождем,  и
колдуном. Если его народ принял его, думаю, и мы сможем.
   - Мы поддержим вас перед кланом, - добавил Валар.
   Лорд Этлон взметнул кулак, прощаясь со своими воинами.  Он  был  вправе
гордиться им. Их признание и поддержка дадут ему силы в  будущем,  -  если
он, конечно, останется в живых.
   - Приезжайте быстрее, - наказал он.
   С Сайедом позади Этлон выкрикнул военный клич Хулинина и погнал хуннули
галопом.
   И никто, провожая вождя, не заметил, как Тэм тихо скользнула  на  спину
жеребенка и они вместе с Тредером исчезли в темноте.



17

   На безоблачном небе взошло оранжевое солнце. Пыль искрилась  в  столбах
света, теплые лучи обещали жаркий день. В лагерях одиннадцати кланов  люди
поднялись рано, стараясь успеть переделать все дела до наступления  самого
знойного времени суток.
   Мясники и зеленщики уже раскладывали по  рядам  мясо  и  фрукты.  Купцы
открывали свои походные лавки, выкладывая лучшие товары.
   Барды уже настраивали инструмент, готовясь  к  состязанию  в  песнях  и
балладах, намечающемуся этим вечером. Среди шатров бегали и  играли  дети.
Мальчики постарше собирались на охоту,  остальные  вели  лошадей  к  реке.
Пятеро вождей собрались  у  главного  шатра,  чтобы  насладиться  утренней
бутылкой эля и обсудить возможность начать заседание Совета без Этлона.
   Никто не обращал  внимания  на  одинокого  мужчину  в  плаще  Багедина,
пришедшего на рынок со стороны пустого поля,  где  некогда  останавливался
клан Корин. Некоторое время он бесцельно бродил,  глядя  на  женщин  и  на
выставленные в лавках товары. Капюшон его плаща  был  плотно  надвинут  на
голову и отбрасывал тень на лицо - обычное дело в такой жаркий день. Он ни
с кем не заговаривал и его тоже никто не беспокоил.
   Побродив по рынку, незнакомец  направился  к  реке.  Каждый  год  здесь
возводился мост, соединяющий берега Голдрин. Незнакомец легко пересек  его
и пошел по тропинке, ведущей  к  тенистой  роще,  где  располагался  шатер
Совета, как раз между лагерями кланов Багедин и Дангари.
   Поразмыслив, он направился к Багедину и вдруг почувствовал сзади чье-то
присутствие.
   Он прибавил шагу, но человек поравнялся с ним и  положил  ему  руку  на
плечо в надежде остановить его. Незнакомец со злостью сжал руки в кулаки.
   - Простите, - спросил человек, - вы не видели... - он помедлил, ожидая,
когда незнакомец обернется к нему. Взглянув на него,  мужчина  -  это  был
старый ткач из Багедина - почувствовал, что  у  него  почему-то  по  спине
побежали мурашки.
   - О, я принял вас за другого,  -  он  смущенно  посмотрел  на  высокого
молчаливого мужчину, затем  пригляделся  внимательно,  озадаченно  сдвинув
брови: - Этот плащ. Где вы его взяли? Вышивка по краю та же, что и у моего
сына.
   Незнакомец не ответил. Он сбросил с плеча руку мужчины и быстро зашагал
прочь.
   - Подождите! - громко позвал ткач. Уже не на  шутку  встревоженный,  он
вновь догнал странника и схватил его  за  руку.  -  Отвечайте!  Вы  не  из
Багедина! Кто вы?
   Незнакомец обеими руками вцепился в горло мужчины и зарычал:
   - Колдунья. Где она?
   Глаза старого ткача расширились от ужаса. Он  попытался  вырваться,  но
безжалостные пальцы крепко сомкнулись вокруг его шеи.
   - Где колдунья? - шипел незнакомец. Одной  рукой  он  поднял  в  воздух
сопротивляющегося мужчину. Лицо ткача стало красным, затем посинело.