поешь. Ты остаешься  с  нами  и  поешь  все
одинокие дни и ночи.
   - Эй, погодите-ка! Я не против поделиться с вами мыслями  и  музыкой,  но
боюсь, что не смогу заниматься этим на постоянной основе. Видите  ли,  мы  с
друзьями выполняем миссию огромной важности и...
   - Ты остаешься.
   Похожий на кувалду кулак вождя разрубил воздух в дюйме от носа Джон-Тома,
потом указал на стоящую рядом юную дикарку. Джон-Том подумал,  что  выглядит
она не так уж отвратительно и даже довольно стройна - для  профессионального
борца.
   - Ты остаешься и женишься на моей дочке. Тпру!
   - Боюсь, что не могу этого сделать.
   Над юношей тут же нависла двухтонная туша медведя.
   - Как так, моя дочка не понравилась?!
   - Не в том дело. - Джон-Том выдавил бледную улыбку.  -  Просто,  э-э,  из
этого не будет проку. В том смысле, что мы  не  состоим  даже  в  отдаленном
родстве, то есть межплеменном.
   - А что ты толковал о разумных племенах, работающих вместе?
   - Ну да, работающих, но не живущих же - то есть я имею в виду брак и  все
такое.
   - Он хочет сказать, ваша чудовищность, - подхватил Мадж,  когда  протесты
Джон-Тома выродились в неразборчивый лепет, - что  и  сам  не  ведает,  чего
нес„т. Уж я-то знаю, я-то слушаю его словесный понос уже поболе года.
   - А, вот еще, - быстро вставил Джон-Том. - Я женат.
   - О, не проблема! - Вождь вознес обе лапы  над  головой,  и  из  уст  его
полилась непрерывным потоком неразборчивая  тарабарщина.  Потом  он  опустил
лапы и криво ухмыльнулся. - Во! Теперь ты  разведенный  и  вольный  жениться
опять.
   - По законам моей страны - нет.
   - А хоть бы и нет, но ты живешь теперь по  закону  здешней  страны.  Подь
сюда.
   Медведь схватил Джон-Тома за правое запястье и  чуть  ли  не  по  воздуху
поволок к дочери. Она возвышалась над женихом на добрый фут и весила  фунтов
восемьсот.
   - Дорогой!
   Девица  обхватила  его  обеими  лапами,  и  юноше  представилась   редкая
возможность испытать настоящие медвежьи объятия. Результатом  контакта  -  к
счастью, кратковременного - были помятые ребра, отшибленный дух да ощущение,
будто он неделю провел  на  столе  у  костоправа.  Должно  быть,  нареченная
догадалась, что синюшный цвет лица вряд ли говорит о  добром  здравии.  Пока
Джон-Том взахлеб хватал  ртом  воздух,  вождь  воздел  руки  и  торжественно
оповестил племя:
   - Вечером большая свадьба, все приходят, масса танцев и песен, масса еды.
Хотя не из гостей, - спохватившись, добавил он.
   Уточнение было  встречено  несколькими  огорченными  возгласами,  но  они
потонули в потоке  всеобщего  ликования.  Сия  буколическая  сценка  тут  же
напомнила Джон-Тому радостную ночь шабаша  из  "Фантастической  симфонии"  с
собой в главной роли1.
   - Значица, его чудовищность милосердно отпускает нас? Какое великодушие!
   - Мне кажется, даже своими едва ворочающимися мозгами он  сообразил,  что
невежливо есть товарищей жениха, - заметила Виджи.
   - Ага, до свадьбы. Вот увидишь, что будет потом. А можа, не погодишь и не
увидишь, потому как нам абсолютно ни к чему слоняться тут и ждать выяснения.
Как тока он отвернется - испаряемся.
   - А как же Джон-Том?
   - А что он нам? - В голосе Маджа не было и тени дружелюбия. - Он сам влез
в эту милую западню, заливая про любовь, жисть и дружбу, про взаимопонимание
меж разумными существами и прочую дребедень. Пусть сам себя отсюда выпевает.
Мы не можем слоняться тут и ждать свадьбы, чтоб узнать, что с ним будет. Нам
надо позаботиться о себе  и  надо  делать  ноги,  пока  наши  милые  хозяева
настроены по-доброму... Как насчет тебя, старичок? - зашептал выдр стоявшему
рядом еноту.
   - Боюсь, на этот раз мне наверняка придется согласиться с тобой. Бедолага
Джон-Том впутался в грандиозную сплошную неприятность. Тут я выхода не вижу,
уж будьте покойны, - с сожалением хмыкнул  Перестраховщик.  -  И  лучше  ему
что-то  придумать  до  наступления  вечера.  Заниматься  любовью   с   горой
небезопасно. Ежели она забудется, он может очнуться  разломанным  вдребезги,
как его дуара.
   Выдры вполне разделяли воззрения енота на перспективы  супружеской  жизни
Джон-Тома.
   Юношу и его суженую отвели в отдельную пещеру.  Пол  в  ней  был  посыпан
чистым песочком, имелись стол, стулья, пара шезлонгов на  диво  современного
дизайна. Не зная, чем заняться, юноша прилег на один из них. Людоедка тут же
пристроилась на соседнем, и дерево тревожно скрипнуло.
   Покой жениха и невесты, хмыкнул он. Все равно что приемный покой хирурга.
Ему не было позволено выходить,  но  мимо  входа  то  и  дело  мелькали  его
товарищи - очевидно, им была предоставлена полная свобода передвижения.  Это
заставило мысли Джон-Тома заработать быстрее. Мадж не станет болтаться здесь
до  бесконечности,  ожидая,   пока   приятель   выпутается   из   очередного
затруднения. Выдр ему друг, но не дурак; Джон-Том знал, что если в ближайшее
время что-нибудь не предпримет, то останется сам по  себе.  А  тем  временем
людоедка, лежа в шезлонге, со страстью взирала на него.
   Устав от затянувшегося молчания и бесполезных раздумий, он подал голос:
   - Знаешь ли, толку от этого не будет, я уже говорил твоему отцу.
   - Откуда знаешь? Еще не пробовали.
   - Да ты приглядись получше. Я вижу тебя, ты видишь меня. Я вижу различия.
   - Я вижу двоих. Чего еще надо?
   Да, с такой зубодробильной логикой разговор затянется.
   - Ты уже была замужем?
   - Однажды. Здорово было.
   - Но сейчас ты свободна?
   - Ага.
   - А что случилось с первым мужем?
   - Сломался.
   - О-о?
   Лучше бы закруглить беседу, лихорадочно соображал Джон-Том, но его обычно
молниеносная, пусть и не  всегда  точная  смекалка  на  этот  раз  отказала.
Поскольку в эту ситуацию его вовлекли суар  и  песни,  то  вряд  ли  удастся
выпутаться с их помощью. Эх, была бы цела дуара! Если бы да кабы... А может,
другому людоеду его суженая покажется привлекательной? "И  что  она  во  мне
нашла?" - ломал голову Джон-Том. Ну конечно же, дело не в его личном  шарме,
а в очаровавших все племя сладостных напевах.
   - А как тебя зовут?
   Не то чтобы ему было интересно, но молчание становилось нестерпимым.
   - Апробация.
   Джон-Том едва не улыбнулся: хорошенькое прозвище для не очень хорошенькой
леди!
   - И что будем делать дальше?
   - Что хотишь. Ты будешь муж, я буду жена. Если хочешь  чего,  скажи  мне.
Жена должна угождать мужу, даже если он еще не муж. Так заведено.
   -  То  есть  как?  -  Сверкнувшая  в  мозгу  догадка   начала   понемногу
проясняться. - Ты хочешь сказать, что если я от тебя потребую что  только  в
голову взбредет - ты обязана выполнить?
   - Кроме как помочь тебе удрать.
   Тупик. А может, и нет?
   - И по обычаю все женщины твоего племени должны вести себя именно так?
   - Именно. Так заведено. Так правильно.
   Он сел, повернувшись к медведице лицом.
   -  А  что,  если  я  скажу,  что  это  не  только   неправильно,   но   и
противоестественно?
   Массивная челюсть невесты съехала на сторону в недоуменной гримасе.
   - Не понимаю, чего толкуешь.
   - Предположим, я скажу - а ты должна мне верить, ведь я твой будущий муж,
не забывай, - что мужчины и женщины равны, и не дело, когда одни  все  время
угождают другим.
   - Но это неправильно! Так всегда было заведено.
   - Понимаю. Хотелось бы мне, чтоб тут  оказалась  какая-нибудь  феминистка
вроде Кэйт Милле или Глории Стайнем и прочитала тебе лекцию.
   - Я не знаю этих имен. Они - волшебные богини?
   - Кое-кто считает именно так.
   Джон-Том  встал  и  подошел  к  людоедке.  Ее  габариты  внушали  трепет.
Исполинские лапы с длинными мощными когтями могли бы  разом  переломить  ему
хребет. От одного взгляда на жуткую морду в сердце закрадывался страх, но  в
глубине  больших,   в   общем-то   даже   привлекательных   глаз   ощущались
незаполненный вакуум и стремление к знаниям. Откликнется  ли  она  на  новые
идеи, тем более провозглашенные чужаком?
   - По-моему, я тебе нравлюсь. Апробация, хоть мы и несхожи.
   - Сильно нравишься.
   - Но это не означает, что ты должна жить как раба. Это не  означает,  что
каждая женщина твоего племени должна  жить  как  раба  любого  мужчины.  Эта
истина ничуть не меняется, говорим мы о выдрах или о людоедах. Пришли другие
времена, Апробация, и настал час тебе и твоим сестрам  измениться  вместе  с
ними.
   - Как это измениться?!
   - Ну, примерно так...
   Мадж пытался заглянуть в глубину брачной пещеры.
   - Музыки не слышу, но вижу, что  губы  его  шевелятся.  Накличет  старина
Джон-Том словами бурю, уж я-то его знаю. Он может всяких чудес  натворить  и
достаточно хитроумен, чтоб сбить  с  толку  целый  Магистрат.  Вот  увидишь,
милашка. Через часик она станет изрекать благоразумные мысли.
   И действительно, вскоре Апробация выскочила из пещеры, чтобы высказаться,
но  изрекала  она  отнюдь  не  благоразумные  доводы,  а  буквально   кипела
негодованием.  Когда  стражи  отказались  выпустить  Джон-Тома,  она  просто
зашвырнула обоих в кусты.
   - Не годится невесте покидать брачную  пещеру  до  пира.  -  Ей  заступил
дорогу еще один воин, большой ягуар.
   - А-а-а-а, усохни, ты, ты... самец!
   И лапа, чуть-чуть не дотянувшая до размеров автомобильной шины,  вошла  в
тесный контакт с челюстью ягуара.
   Остальные воины ринулись утихомиривать  разбушевавшуюся  дочь  вождя.  До
Джон-Тома никому уже не было дела, и он  прошествовал  мимо  театра  военных
действий, ухмыляясь, как Чеширский Кот.
   - Приготовься уходить, - бросил Мадж подруге.
   - А? Хоть она и дерется с охраной, но из селения нас вряд ли выпустят.
   - Просто приготовься. Все верняк, как я и говорил:  Джон-Тому  не  всегда
нужно петь, чтоб творить чудеса.
   Женское население деревни  отложило  домашние  дела  и  вышло  из  пещер,
внимательно прислушиваясь к Апробации, которая провозглашала подхваченную  у
Джон-Тома  феминистскую  программу,  одновременно  отбиваясь  от  полудюжины
охотников. Большинства мужчин, занимавшихся подготовкой к свадьбе, в селении
не было, иначе они нашли бы  речь  Апробации  весьма  любопытной.  Сбившиеся
плотной толпой женщины начали недовольно ворчать и что-то выкрикивать.
   - Очень интересно, -  заметила  Виджи,  краем  уха  услышавшая  несколько
отрывочных фраз, но Мадж потянул ее за руку.
   - Пошли, милашка, надо быть готовыми слинять, как тока подойдет Джон-Том.
   - Крайне интересно, - упиралась она. - Ничего подобного не слыхала.
   Мадж тоже кое-что расслышал и тянул Виджи чуть ли не с отчаянием.
   Тут драка утихла: вернулся вождь с остальными воинами.
   - Нехорошо начинать празднество без нас, - с укором сказал  он.  -  Будет
масса времени наиграться, когда свадебная церемония закончится.
   - Никакой свадебной церемонии! - Всклокоченная, тяжело дышавшая Апробация
была явно не настроена идти на попятную. - Да кто ты такой есть,  чтоб  мной
командовать?!
   - Кто я есть? Кто я есть?! Да я  есть  твой  отец!  Я  есть  вождь  этого
племени!
   Надо было видеть его побагровевшую физиономию!
   - А по какому праву?!
   Онемев от возмущения, вождь пробрался сквозь ряды  туземцев,  расталкивая
их налево и направо, и хотел влепить дочери пощечину, но она парировала удар
и ответила прямым в зубы. Несколько воинов хотели схватить ее, но наткнулись
на преградивших дорогу женщин. Дремотную  тишину  вечера  взорвали  вопли  и
рычание, воздух наполнился клочьями шерсти и шкур - словом, пыль столбом!
   Уклоняясь  от  битвы,  вождь  предпочел   заступить   дорогу   Джон-Тому,
пытавшемуся на цыпочках проскользнуть мимо бранной сечи.
   - Ты! Ты навлек на нас эту беду. Ты толковал с моей  дочкой  и  забил  ей
голову суеверной чепухой! Что за злые чары ты сотворил? Женитьба отменяется.
Обед возвращается.
   Он потянулся к Джон-Тому, быстро отскочившему в сторону.
   - Апробация!
   Юноша выкрикнул это имя  несколько  раз,  но  она  была  чересчур  занята
пробуждением разума у мужчин путем проламывания их черепов.
   Вождь подступал, скверно ухмыляясь.
   - Я ем тебя сам, ем сырым, на обед. По кусочку за раз. Пожалуй, начинаю с
головы.
   Медведь опять протянул лапы. Джон-Том увидел, что Мадж  мчится  за  своим
реквизированным луком, но выдру никак было не поспеть  вовремя.  Хитромудрый
план дал осечку. Мадж прав - удача в конце  концов  повернулась  к  человеку
спиной.
   И тут его прикрыла широченная спина, а ее обладательница взревела:
   - Ты больше никого не ешь без моего позволения!
   От шагов ринувшейся на вождя фигуры задрожала земля.
   - Пошли, чувак! - Лук был уже у Маджа. - Уносим отсюдова ноги!
   Слегка очумевший от столь бурного проявления посеянной им среди  туземных
дам смуты, Джон-Том позволил увести себя с поля боя.  Никто  не  пытался  их
задержать, и вскоре друзья, беспрепятственно вернув  свои  вещи  и  припасы,
незаметно ускользнули.
   -  Кто  это  был?  -  наконец  промямлил  Джон-Том,  когда  они  порядком
отдалились от пещер. - Кто меня спас?
   - Толком не знаю, - ответила Виджи, - но по-моему, это была миссис вождь.
Джон-Том, я и сейчас толком не пойму, что случилось. Ради всего святого, что
ты наговорил невесте, если она и остальные женщины так взъярились?
   - Правду сказать, такой реакции я не ожидал. Я всего  лишь  усадил  ее  и
рассказал о...
   - Стой, парень, - энергично перебил его Мадж.  -  Мы  можем  вернуться  к
этому попозже, а? Сейчас надо поберечь дыхание, чтоб нас отделяло  от  этого
скопища как можно больше деревьев.
   - Разумеется, но я...
   - Разумеется, но  ты  сможешь  поговорить  об  этом  потом,  када  сможем
присесть и поболтать, не опасаясь погони, ладно?
   Джон-Том уловил, куда клонит выдр, и  прикусил  язык.  Можно  и  уступить
просьбе друга, ничего страшного - тем более Виджи вряд ли нуждается в помощи
этой теории.
   Глава 14
   Каннибалам, занятым выяснением отношений, явно было не до  преследования.
Вряд ли они быстро вернутся к нормальной жизни.
   Маджу следовало бы радоваться по поводу столь легкого  избавления,  а  он
вместо этого шел понурый, погрузившись в пучины  тоски,  и  на  все  вопросы
отвечал исключительно односложно. Наконец Джон-Том не выдержал:
   - Мадж, тебя что-то терзает?
   - Разумеется, терзает, приятель. Усталость. Я устал от вонючих  джунглей,
от беготни, устал мчаться за тобой на край  света  всякий  раз,  када  жисть
вроде начинает налаживаться. А тут еще проблема. - В виде пояснения он начал
чесать левый бок, понемногу переходя на спину. - С самого  Чеджиджи  у  меня
все зудит, а в последние дни  и  вовсе  спасу  нет.  Надо  думать,  подцепил
какую-нибудь сыпь. Хуже всего посередине спины, но туда я не дотягиваюсь.
   - Милый, надо же было сказать! - Виджи остановилась и начала стаскивать с
него жилет. - Дай-ка посмотрю.
   Пока она осматривала  спину  и  плечи  Маджа,  человек  и  енот  получили
возможность немного передохнуть.
   - Ну, чего там? - не утерпел  Мадж,  но  Виджи  не  отвечала.  Когда  она
наконец подала голос, слова предназначались вовсе не Маджу.
   - Джон-Том, по-моему, тебе надо на это взглянуть.
   Он подошел, и открывшееся зрелище отняло у него дар речи.
   Спина выдра совершенно облысела. С первого же взгляда под мышку,  которую
Мадж только что чесал, стало ясно, что скоро плешь доберется и сюда. Проведя
лапой по ноге, Виджи собрала целую горсть шерсти.
   - Да что с вами? Что стряслось?
   - Боюсь, это не просто сыпь, Мадж.
   - Что значит "не просто"? У меня что, проказа?
   - Нет, не совсем, - пробормотала Виджи.
   Мадж взвился.
   - То есть как это "не совсем"?! Не будет ли кто-нибудь  любезен  сказать,
что стряслось? Это всего-навсего клепаный зуд. Видите?
   Он почесал правое предплечье, но,  убрав  ладонь,  увидел  полоску  голой
кожи.
   - Ох вы лапочки мои! - Он в ужасе уставился на Джон-Тома. - Приятель,  ты
должен  этому  помешать!  -  Со  лба  Маджа  упал  клок  шерсти.  -   Сделай
чегой-нибудь, отпой это про-о-о-чь!..
   Он яростно заметался туда-сюда, теряя шерсть.
   - Попытаюсь, Мадж.
   Джон-Том перебросил суар на грудь и пропел все  подходящие  песни,  какие
только  пришли  в  голову,  завершив  попурри  торжественной  ведущей  темой
рок-оперы  "Волосы".  Все  втуне:  парша  Маджа  усугублялась.  Когда  выдр,
утомившись, через несколько  минут  прервал  свою  гонку,  на  его  теле  не
осталось ни волоска.
   Перестраховщик  разглядывал   выдра   со   своей   обычной   флегматичной
невозмутимостью.
   - Первый раз вижу лысую выдру. Несимпатично.
   - Что ж я буду дела-а-а-ать?!
   - Для начала перестанешь выть, - с упреком ответил Джон-Том.
   - Уж лучше б я помер!
   - И перестанешь молоть вздор.
   Виджи обнимала Маджа, стараясь его утешить. Потом слегка  отстранилась  и
воззрилась на его хребет.
   - По-моему, уже начало отрастать обратно.
   - Не насмехайся надо мной, милашка. Я  знаю,  что  обречен  скитаться  по
свету в таком вот виде, голым лысым изгнанником, словно человечий выродок.
   - Нет, в самом деле! - Волнение в ее голосе было неподдельным. -  Погляди
сам.
   Виджи поднесла левую лапу Маджа к его носу. Джон-Том  подошел  взглянуть.
Действительно, из кожи выглядывали крохотные кончики волос. Шерсть отрастала
прямо на глазах. Мадж едва не запрыгал от восторга.
   -  Она  вернется!  Какое  облегчение.  Я  уж  думал,  с  беднягой  Маджем
покончено. В таком виде невозможно  показаться  на  глаза  старым  знакомым.
Ладно, приятели, расходитесь, а то снова занесете мне инфекцию.
   К ночи коричневая блестящая шерсть, отросшая  на  полдюйма,  покрыла  все
тело выдра. К утру она  достигла  нормальной  длины.  Новые  шерстинки  были
необычайно толсты, но по цвету и на ощупь казались нормальными,  и  Мадж  не
придал такой малости никакого значения - похож на себя, и ладно.
   Но к концу дня он это сходство утратил.
   - И када, по-вашему, они перестанут расти? - оглядывая себя, ворчал он.
   - Не волнуйся, - ласково потрепала его Виджи, -  если  отрастут  еще,  мы
тебя подстрижем.
   Беда была в том, что шерсть все росла, а подстричь ее было  нечем,  кроме
сабли. Так что она все отрастала  с  той  же  невероятной  скоростью  и  уже
достигла футовой длины. Это замедлило движение отряда, поскольку Мадж  то  и
дело наступал на покрывающую ноги шерсть и падал. Ботинки ему пришлось снять
давным-давно. В конце концов он решил прибегнуть к помощи сабли, но  стрижка
только ускорила процесс.
   К  утру  очередного  дня  отряд  состоял  из  трех  путников   и   одного
спотыкающегося клубка шерсти. Выдру приходилось придерживать лапой свисающую
на глаза челку, чтобы видеть дорогу.
   - Ты похож на шотландского терьера, - заметил Джон-Том.
   - Это становится офигенно нелепо, кореш. Скоро я ваще не смогу ходить.
   - Тогда мы катим тебя до Стрелакат-Просада. - Перестраховщик увернулся от
ветки. - Надеюсь, среди ихних мастеровых найдется цирюльник.
   - Да меня тошнит от ваших умных комментариев! - злобно рявкнул  Мадж.  Он
бы непременно заехал еноту по уху, да только едва шевелил лапами.
   После  полудня  прошел  небольшой  дождь   и,   по   странному   стечению
обстоятельств, шерсть тоже стала выпадать - длинными прядями. Когда на землю
лег последний локон, позади осталась выстеленная шерстью дорожка. Ее  вполне
хватило бы, чтобы набить пару изрядных матрасов. Зато Мадж снова был гол как
сокол.
   Но на спине уже проклевывались первые  волоски,  и  к  ночи  выдра  снова
покрывал мех нормальной длины.
   - Можа, проснувшись утром, я снова стану самим собой, - с надеждой сказал
он, укутываясь в тонкое одеяло.
   - Несомненно, будешь. - Устраиваясь рядом, Виджи успокоительно  похлопала
его. - Тебе пришлось провести пару жутких дней, но я готова поклясться,  что
инфекция прошла полный цикл. Ты совсем  облысел,  потом  оброс  с  излишком,
потом опять облысел и вернулся к норме. Конечно же, больше ничего  не  может
произойти.
   Что касается Джон-Тома, то для него главная проблема похода  по  джунглям