еисполнен буйной радости.
   Пусть "вертушка" крутится и дальше! Пусть порхают  в  воздухе  статуэтки!
Пусть растет у его ног груда добра! Вот она, жизнь. Никакая выпивка, никакие
женщины не могут сравниться с этим ощущением!
   Настал момент, когда  перед  ним  осталось  лишь  четверо  аборигенов,  у
которых еще имелись статуэтки. Настал черед Тандема раскручивать "вертушку".
Он подбросил свою фигурку высоко в воздух, отметил,  что  она  воткнулась  в
мягкий песок черными ногами, и сделал шаг  вперед,  чтобы  придать  вращение
основной фигуре. Искоса глянув на  "крупье",  он  увидел,  что  покрасневшие
белки его глаз заплыли слезами.
   Тандем удивился, но даже не сделал попытки  понять,  что  стало  причиной
столь странных эмоций. Он хотел лишь играть, чтобы окончательно  разделаться
с оставшимися туземцами, и ждал лишь сигнала к началу кона.
   Но едва  он  коснулся  жесткой  зеленой  руки  изображения,  как  услышал
отчаянный крик, который перекрыл гул толпы, так поразив его, что он замер на
месте.
   То был голос отца Джона.
   -  Остановитесь,  Тандем!-надрываясь,  кричал  священник.-Ради  любви   к
Господу Богу, остановитесь!


   - Какого черта вам тут надо?-рявкнул Тандем.-Хотите мне все испортить?
   - Ради вас я одолел вторую милю,-сказал отец Джон.-Что  может  пойти  вам
только на пользу. Еще секунда-и с вами было бы покончено.
   Струйки пота текли  у  него  по  широким  скулам,  пятная  некогда  белый
воротничок,  который  сейчас  стал  серым  от  пыли  и  испарины.  На  щеках
проступили гусиные лапки покрасневших вен.
   Выражение голубых глаз напоминало о неизменном камертоне,  звук  которого
как бы излучало полное тело отца Джона, но на сей раз его  тональность  была
далека от благодушия.
   -  Отойдите,  Кэрмоди,-сказал  Тандем.-Это  в  последний  раз.  Затем   я
возвращаюсь. Богачом!
   - Нет, вы этого не сделаете. Послушайте, Тандем, у нас мало времени...
   - Прочь с дороги! Эта публика может воспользоваться вашим  вмешательством
и прекратить игру!
   Отец Джон в отчаянии устремил взор к  небу.  "Крупье"  покинул  место,  с
которого не сходил всю игру, и с распростертыми руками направился  к  падре.
Выражение отчаяния на лице отца Джона уступило место надежде. Обратившись  к
"крупье", он с полной серьезностью произвел несколько жестов.
   При всем  раздражении  Тандему  не  оставалось  ничего  иного,  как  лишь
наблюдать за происходящим, надеясь, что занудный  священник  получит  приказ
убираться отсюда. Он настолько вышел из себя, что был готов  разрыдаться  от
отчаяния, когда окончательная победа, которая, можно сказать,  находилась  у
него в руках, ускользала по милости этого длинноносого ханжи и пуританина.
   Отец Джон не  обращал  внимания  на  Тандема.  Не  отрываясь  от  влажных
красноватых глаз "крупье", он показал на себя,  на  Тандема  и  обвел  рукой
круг, включающий в себя их обоих. Выражение лица "крупье" не изменилось.  Не
смущаясь его бесстрастностью, отец Джон показал пальцем на туземцев и  обвел
окружность вокруг  них.  Этот  жест  он  повторил  дважды.  Щелки  глаз  его
собеседника  внезапно  расширились,  блеснув  розоватыми  белками.  Абориген
слегка покрутил головой,  что,  по  всей  видимости,  должно  было  означать
утвердительный кивок. Он явно понял, что старался  внушить  ему  падре:  оба
человека относились к другому классу существ, нежели кубейянцы.
   Затем отец Джон ткнул указательным пальцем в "вертушку" и переместил  его
в сторону "крупье". Снова был описан круг, который на сей раз недвусмысленно
включил в  себя  туземцев  и  установленную  лицом  вниз  фигуру.  Очередная
окружность опять содержала в себе землян. После  чего  отец  Джон  предъявил
всеобщему обозрению висящее у него на шее распятие.
   Толпа издала единодушный вопль. Но почему-то полный разочарования,  а  не
удивления. Туземцы подались вперед, но "крупье" рявкнул, и все сдали  назад.
Сам же он подошел  к  отцу  Джону  и  внимательно  рассмотрел  символическое
изображение.  Закончив  изучение,  он  посмотрел  на  отца   Джона,   ожидая
дальнейших знаков. Из глаз его текли слезы.
   - Что вы делаете, Кэрмоди?-хрипло спросил Тандем.-Вас что, оскорбит, если
я выиграю что-нибудь ценное?
   - Помолчите, человече. Я  почти  достучался  до  них.  Скорее  всего  нам
удастся унести ноги. Хотя не уверен... вы завязли в игре по уши.
   - Когда я доберусь до Земли или ближайшего крупного порта,  то  подам  на
вас в суд за то, что вы ограничиваете мою свободу волеизъявления!
   Тандем знал, что обещание было пустопорожним, ибо к данным случаям  закон
был неприменим. Но, высказав угрозу, он почувствовал себя как-то лучше.
   Однако отец  Джон  не  услышал  его.  Теперь  он  самозабвенно  изображал
процедуру распятия на кресте-руки раскинуты,  ноги  сведены,  лицо  искажено
судорогой мучительного страдания. Убедившись, что "крупье" закрутил  головой
в знак  понимания,  падре  снова  показал  на  Тандема.  "Крупье"  удивленно
воззрился на него; черная вислая груша его  носа  дернулась,  выражая  некое
непонятное чувство. Он типичным галльским жестом  пожал  плечами  и  вскинул
руки ладонями наружу.
   Отец Джон расплылся в улыбке; все его  тело,  казалось,  завибрировало  в
унисон с невидимым камертоном. На этот раз его  звучание  было  преисполнено
блаженства.
   - Вам повезло, сын мой,-сказал он Тандему,-что вскоре после вашего  ухода
я вспомнил одну статью, которую прочел в "Межпланетном журнале сравнительных
религий". Ее написал антрополог, который провел некоторое время  на  Кубейе,
и...
   "Крупье" прервал священника серией решительных жестов, давая понять,  что
отец Джон неправильно истолковал суть их общения.
   Лицо священника осунулось.
   -    Оказывается,    этот    парень     тоже     слышал     о     свободе
волеизъявления,-простонал он.-И требует, чтобы вы сами решили, хотите  ли  и
дальше...
   Тандем не стал дожидаться окончания фразы и издал торжествующий вопль:
   - Джентльмены, продолжаем игру!
   Он не услышал протестующего вскрика падре, когда, схватившись за  зеленую
руку "вертушки", крутанул ее и та стала  стремительно  вращаться  на  штыре,
упирающемся ей  в  пупок.  Он  вообще  забыл  о  существовании  отца  Джона,
поглощенный ожиданием того момента, когда вращение начнет замедляться, и  он
серией осторожных подталкиваний подведет  фигуру  к  той  точке,  в  которой
черные сомкнутые ноги укажут точно на него.
   Фигура "вертушки" описывала  круг  за  кругом,  и,  пока  она  вращалась,
взлетающие статуэтки игроков поблескивали на солнце. То ли фортуна  была  на
стороне туземцев, то ли  отвернулась  от  них.  Тандем  застыл,  полуприсев,
полный  уверенности,  что  проиграть  не   может.   Все   четверо,   которые
противостояли ему, ни в малой  доле  не  обладали  его  способностями.  Вот!
Теперь "вертушка" еле ползла, все медленнее и медленнее  описывая  последний
круг. Мимо  проплыла  зеленая  рука,  затем  скользнули  ноги.  Легкий,  еле
заметный  толчок  заставит  их  продолжить  вращение,  затем  останется   их
чуть-чуть подтянуть, совсем немного, потом последует лишь намек  на  стопор,
чтобы вращение окончательно замерло.
   Так и надо действовать. Вот они приближаются, длинные черные конечности с
изуродованными ступнями,  вытянутыми  в  одной  плоскости  с  голенями.  Они
подходят, подходят, спокойнее, так, так, мягче, мягче... а-а-ах!
   Ха!
   Толпа,  затаившая  дыхание,   единым   мощным   порывом   перевела   дух,
разразившись криками удивления и разочарования.
   Тандем так и застыл, полуприсев, не в силах поверить своим глазам. Волосы
на затылке  стали  дыбом,  когда  он  вдруг  почувствовал  неодолимую  силу,
которая, появившись непонятно откуда, продолжала раскручивать  фигуру,  пока
ее ноги не миновали его, а зеленая рука не указала на одного из соперников.
   Очнулся он лишь тогда, когда отец Джон встряхнул его и сказал:
   - Уходим, человече. Вас выпотрошили.
   Онемев, Тандем увидел,  как  обливающийся  слезами  "крупье"  подал  знак
туземцам, и те, набросившись на груду фигурок,  стали  перетаскивать  их  по
другую сторону круга к ногам победителя. Теперь, хотя Тандем  этого  еще  не
осознал, правила поменялись. Победитель получал все.
   Прежде чем земляне двинулись в обратную дорогу, "крупье" подошел к  падре
и протянул ему одну из фигурок. Помедлив, отец Джон снял  с  шеи  цепочку  и
вручил туземцу распятие.
   - Чего ради?
   - Профессиональная вежливость,-объяснил падре, ухватив Тандема за  локоть
и таща его  сквозь  толпу  завывающих  и  прыгающих  кубейянцев.-Он  хороший
человек. И отнюдь не ревнив.
   Тандем даже не сделал попытки понять собеседника. Его гнев,  придавленный
было грузом поражения, от которого игрок онемел, прорвался наружу.
   - Черт побери, эти дикари скрывали силу своей психокинетики!  Но  даже  в
этом случае они не вывели бы меня из равновесия, не останови вы игру в самый
неподходящий момент, что дало им возможность собраться с силами и навалиться
на меня всем скопом!  Лишь  по  чистой  случайности  они  стали  действовать
воедино! И не будь вы такой пуританской собакой на сене, я бы точно выиграл!
И стал бы богатым! Богатым!
   - Принимаю на себя всю ответственность. Тем не менее разрешите мне  об...
осторожнее!
   Тандем споткнулся и шлепнулся бы  ничком,  не  подхвати  его  отец  Джон.
Вырвавшись, Тандем еще больше разозлился. Он не хотел быть  обязанным  падре
абсолютно ничем.
   В молчании они миновали густые заросли, пока не вышли на опушку.  И  тут,
повинуясь  отцу  Джону,  мягко  придержавшему  спутника  за  локоть,  Тандем
повернулся. Сквозь  узкую  просеку  между  деревьями  перед  ним  открывался
прекрасный вид на долину.
   - Так вот, Роджер Тандем, я  прочитал  ту  статью  в  журнале.  Она  была
озаглавлена "Позиции", и, к счастью для вас, наш предыдущий разговор на  эту
тему вызвал ее у меня в памяти. И в тот же момент я решил-если  вы  простите
некоторое самовозвеличивание данного  утверждения-"пройти  вторую  милю".  И
даже третью в случае необходимости.
   Понимаете  ли,  Роджер  Тандем,  увидев  эту  публику,   вы   истолковали
открывшуюся перед вами сцену в привычных  для  вас  знаках  и  понятиях.  Вы
увидели туземцев, собравшихся вокруг устройства, явно  предназначенного  для
азартных игр. Что подтверждали и все остальные  доказательства:  стоящие  на
коленях люди, отчаянные пари, внимание, устремленное к вращению  фигуры,  вы
слышали мольбы и возгласы, устремленные к Даме Фортуне, стоны  разочарования
и  крики  восторга,   сетования   проигравших.   Вы   видели   перед   собой
церемониймейстера, главного игрока, хозяина казино.
   Но вот чего вы не поняли: существует определенное сходство между  звуками
и жестами, принятыми в азартных играх, и теми, что характерны  для  собраний
адептов некоторых фанатичных религиозных сект, где бы во  вселенной  они  ни
проходили. Они очень напоминают друг друга. Понаблюдайте за жестами игроков,
охваченными азартом, и сравните  их  с  ужимками  сектантов,  участвующих  в
первобытном праздновании возрождения. Большая ли в них разница?
   - Что вы имеете в виду?
   Отец Джон указал в проем просеки.
   - Вы чуть было не стали новообращенным.
   Победитель гордо высился над  грудой  статуэток,  сваленных  у  его  ног.
Чувствовалось, что все его существо до мозга костей  преисполнено  восторгом
по случаю победы, ибо он застыл в благоговейной неподвижности, опустив руки.
Но длилось это недолго. Сзади к нему подошли  несколько  крепких  коренастых
игроков. Его распростертые в стороны руки привязали в деревянному брусу. Еще
один такой  же  брус,  под  прямым  углом  к  первому,  пришелся  под  спину
победителя. Ему надежно привязали голову, кисти и  лодыжки.  Потом  распятие
подняли и понесли.
   В то же время "вертушку" сняли со штыря.
   Даже сейчас Тандем не осознавал, какой участи  избежал,-пока  туземцы  не
перевернули распятого лицом вниз и не насадили пупком на острый конец штыря.
Когда тот пронзил тело насквозь, войдя в деревянный брус за спиной, распятый
стал вращаться под речитатив толпы.
   Отец Джон молился вполголоса.
   - Если я вмешался, то лишь из-за любви к этому человеческому  созданию  и
потому, что не мог не подчиниться зову сердца. Я знал, Отче, что один из них
должен умереть, но сомневался, что человек готов к такому исходу.  Может,  и
создание этого мира тоже не было готово,  но  сие  мне  знать  не  дано.  Он
вступил в игру, прекрасно понимая, на что обречен в случае выигрыша, а  этот
человек, Тандем, пребывал в неведении. Но Тандем создан по нашему  образу  и
подобию,  Отче,  и,  поскольку  я  не  получал   никаких   ясных   знамений,
свидетельствующих об обратном, то не мог поступить иначе ради его  спасения,
дабы пришел день, когда он сам спасется. Если же я впал  в  заблуждение,  то
лишь в силу невежества и чрезмерной любви.
   Закончив молитву, отец Джон повел бледного Тандема,  которого  продолжала
колотить дрожь, по склону холма.
   - Банк всегда выигрывает,-сказал  отец  Джон,  лицо  которого  тоже  было
покрыто  легкой  бледностью.-Тот,  кого  вы  приняли  за  "крупье",  был  их
верховным жрецом. Слезы, что вы сначала увидели на его глазах, были  вызваны
радостью от возможности заполучить новообращенного, а потом он  заплакал  от
разочарования, когда вы проиграли. Он  страстно  хотел,  чтобы  вы  одержали
победу в этом тысячелетнем ритуале. В случае выигрыша  вы  стали  бы  первым
землянином, представляющим  их  божество,  которого  необходимо  принести  в
жертву таким достаточно болезненным образом.  И  весь  ваш  выигрыш  был  бы
погребен вместе с вами как подношение божеству, чьим  живым  воплощением  вы
стали.
   Но,  как  я  сказал,  банк  никогда  не  остается  в   накладе.   Попозже
первосвященник выкопал бы его и присоединил к другим сокровищам церкви.
   -  Вы  считаете,  что  жесты,  которые  вы  делали  перед  "кру...  перед
жрецом-убедили его, что я...
   -  Да.  Что   вы   поклоняетесь   богу   Вертикального   Креста.   А   не
Горизонтального. И я почти убедил его, что он  обязан  принять  во  внимание
мысль о свободе волеизъявления и дать вам возможность самому вступить в  его
секту. А я, как вы успели заметить, не  очень  стесняюсь,  когда  необходимо
вмешаться.
   Тандем остановился и закурил сигарету.  Руки  у  него  еще  дрожали,  но,
сделав несколько затяжек и окутавшись синеватым дымком, он почувствовал себя
лучше.
   Расправив плечи и вздернув подбородок, он сказал:
   - Послушайте, отец Джон, если вы считаете, будто  эта  история  настолько
напугала  меня,  что  я  вприпрыжку  кинусь  под  крыло  матери  Церкви,  то
ошибаетесь. Значит, я сделал ошибку? Но  заблуждение  было  лишь  частичным,
потому что они в самом деле играли. Да тут любой оказался бы в  дураках.  Во
всяком случае, в вашей помощи я не нуждался.
   - В самом деле?
   - Ну, не могу отрицать, что появившись, вы сделали  благое  дело...  Хотя
нет. Я проиграл. Да и не мог выиграть, когда эта четверка сплотилась  против
меня. Так что я потерял? Я хорошо провел время и благополучно унес ноги.
   - Вы потеряли свои часы.
   Похоже, отец Джон так и не оправился от печали,  которая  пала  на  него,
когда он увел Тандема из долины. Тональность его  камертона  была  мрачна  и
окутана тьмой.
   - Слушайте, отче,-сказал Тандем,-давайте оставим все  эти  рассуждения  о
морали и символах. Ладно? Между моими часами и моральным обликом нет  ничего
общего, и не надо их сравнивать. Вы же знаете, что склонны  придавать  таким
вещам непомерно большое значение.
   Увидев перед собой обводы гигантского корпуса корабля,  он  ускорил  шаг,
чтобы оставить священника за спиной. Но оторвавшись  от  него,  остановился.
Мысль, которая смутно копошилась в глубинах  памяти,  внезапно  прояснилась.
Развернувшись, он пошел обратно.
   - Скажите, отче, как  относительно  тех  четверых,  что  остались?  Готов
поклясться, что и все вкупе они не обладали...
   Тандем запнулся. Отец Джон стоял спиной к нему  ярдах  в  двадцати  пяти.
Плечи его поникли, и  что-то  в  осанке  дало  понять,  что  камертон  начал
вибрировать на более высокой ноте.
   Тандем лишь смутно осознавал,  что  происходит.  Все  его  внимание  было
приковано к отцу Джону и его действиям.
   Священник подбросил статуэтку в воздух и проводил ее глазами, пока та  не
воткнулась в землю черными ногами. Он повторил бросок  четырежды.  И  каждый
раз статуэтка приходила ногами к земле.
   Даже на  таком  расстоянии  Тандем  чувствовал  мощь  той  силы,  которая
управляла ею.
   - - - - - - - - - - - - - - - - Philip Hose Farmer. Attitudes
   (с) Илан Полоцк, перевод (e-mail: root@info.bb.neonet.lv)
   Все права  сохранены.  Текст  помещен  в  архив  TarraNova  с  разрешения
переводчика. Любое коммерческое использование данного текста  без  ведома  и
согласия переводчика запрещено. - - - - - - - - - - - - - - - -