..  у  меня  чувство...  будто  я
забрел в какую-то легенду или в трагический миф, которого не понимаю...
     - Ты прав, сказал,  откашлявшись,  хранитель  музея.  -  Интересно...
интересно, какое у нее имя?


     Семли Прекрасная, Семли Золотоволосая, Семли  Драгоценного  Ожерелья.
Гдема склонились перед волей ее, и склонились сами Повелители Звезд в  том
страшном месте, куда доставили ее "люди глины", в  городе  по  ту  сторону
ночи. Повелители Звезд поклонились ей и с радостью  отдали  ее  сокровище,
лежавшее среди их собственных.
     Но ей еще не удалось сбросить с себя  тяжесть  этих  подземелий,  где
глыбы камня нависают над головой, где нельзя разобрать, кто говорит и  что
делает, где отдаются  гулкие  голоса  и  серые  руки  тянутся,  тянутся...
довольно об этом. Она  заплатила  за  ожерелье  -  ну  и  прекрасно.  Цена
уплачена, что прошло, то прошло.
     Там, внизу, из какого-то ящика выполз ее крылатый конь, глаза у  него
словно были затянуты пленкой, а шерсть вся в кристалликах  льда,  и  после
того, как они вышли из туннелей гдема на свет, он  сперва  ни  за  что  не
хотел взлететь. Но теперь, кажется, пришел в себя и резво несся по  ясному
небу к Халлану, и ему помогал, дуя в спину, ровный южный ветер.
     - Быстрее, быстрее, - торопила Семли, смеясь все громче по мере того,
как ветер разгонял мрак, наполнявший ее  душу.  -  Хочу  увидеть  Дурхала,
скоро-скоро...
     И летя стремительно, к вечеру второго дня пути они прибыли в  Халлан.
Крылатый взмыл вверх, минуя тысячу ступеней  Халлана  и  Мост-над-бездной,
под которым лес падал вдруг на тысячу  футов  вниз,  и  теперь  подземелья
гдема показались ей всего лишь дурным сном. В золотом свете  вечера  Семли
слезла во Дворе Прилетов с седла и взошла  по  последним  ступеням,  между
каменными изваяниями героев и двумя  привратниками,  которые,  не  отрывая
взгляда от того, сверкающего и прекрасного, что лежало на ее груди,  перед
нею склонились.
     В  предзалье  она  остановила   проходившую   мимо   девушку,   очень
хорошенькую, из близких,  судя  по  сходству,  родственниц  Дурхала,  хотя
вспомнить, кто она, Семли не удалось.
     - Ты меня знаешь, юная? Я Семли,  жена  Дурхала.  Будь  так  любезна,
пойди к высокородной Дуроссе и скажи ей, что я вернулась.
     Она  боялась  встретиться  с  Дурхалом   наедине,   ей   нужно   было
заступничество Дуроссы.
     Девушка смотрела на Семли во все глаза, и выражение лица у  нее  было
очень странное. Однако она выдавила из себя: "Да,  госпожа",  и  опрометью
бросилась к Башне.
     Семли стояла и ждала под осыпающимися, покрытыми  позолотой  стенами.
Никто не  появлялся;  не  время  ли  трапезы  сейчас?  Тишина  становилась
тягостной. Дуроссы все не было, и Семли сделала шаг  к  лестнице,  которая
вела в Башню. Но по каменным плитам навстречу ей, с  плачем  протягивая  к
ней руки, спешила какая-то незнакомая старуха:
     - О Семли, Семли!
     Кто эта седая женщина? Семли попятилась.
     - Но кто вы, госпожа?
     - Я Дуросса, Семли.
     Семли не шевельнулась и не произнесла ни слова, пока Дуросса обнимала
ее, и плакала, и спрашивала: верно ли, что  все  это  долгие  годы  ее  не
отпускали и держали под своими чарами гдема  или  это  были  фииа?  Потом,
перестав плакать, Дуросса отступила назад.
     - Ты по-прежнему молодая, Семли. Такая же, как в день, когда уходила.
И у тебя на шее ожерелье...
     - Я принесла свой подарок моему мужу Дурхалу. Где он?
     - Дурхал умер.
     Семли оцепенела.
     - Твой муж, а мой брат Дурхал, Властитель Халлана, погиб в  бою  семь
лет назад. Уже девять  лет  не  было  тебя.  Повелители  Звезд  больше  не
появлялись. Начались войны с властителями на востоке и  с  ангья  Логга  и
Хул-Оррена. Дурхал воевал, и его убил копьем какой-то  презренный  ольгьо,
потому что мало брони служило защитой его телу, и  совсем  никакой  -  его
духу. Он лежит, похороненный, в полях над Орренскими топями.
     Семли отвернулась.
     - Если так, я пойду к нему, - сказала  она,  кладя  руку  на  золотую
цепь, отяжелявшую ее шею. - Я отдам ему мой подарок.
     - Подожди,  Семли!  Дочь  Дурхала,  твоя  дочь  -  вот  она,  Хальдре
Прекрасная, посмотри!
     Это была та самая девушка,  которая  ей  встретилась  и  которую  она
послала за Дуроссой, девушка в самом расцвете юной красоты, и глаза у  нее
были такие же, как у Дурхала - синие.  Она  стояла  рядом  с  Дуроссой  и,
широко открыв глаза, смотрела на эту незнакомую ей  женщину,  Семли,  свою
мать и ровесницу. И возраст был один, и золотые волосы, и красота - только
Семли была чуть выше, и на груди у нее сверкал синий камень.
     - Возьмите его, возьмите! Я для Дурхала и для Хальдре принесла его  с
дальнего края ночи!
     Выкрикивая это, Семли сдернула с себя тяжелую цепь, и ожерелье,  упав
на камни, зазвенело холодным и чистым звоном.
     - Возьми его, Хальдре!
     С громкими рыданиями Семли бросилась прочь из Халлана, через  мост  -
вниз, с одной длинной и широкой ступени на другую, и помчалась, как  дикий
зверь, спасающийся от погони, на восток, в лес на склоне горы, и исчезла.




                     ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПОВЕЛИТЕЛЬ ЗВЕЗД


                                    1

     Так кончается начало легенды; и все  рассказанное  в  нем  правда.  А
теперь несколько фактов, которые тоже правда из "Путеводителя  по  восьмой
области Галактики":

     Номер 62: ФОМАЛЬГАУТ-2.
     Тип АЕ - жизнь на углеродной основе. Ядро планеты состоит из  железа,
диаметр ее равен 6600 милям, атмосфера плотная, богатая кислородом. Период
обращения по орбите - 800 земных суток 8 ч 11  мин  42  с.  Время  осевого
вращения - 29 ч 51 мин 2  с.  Среднее  расстояние  от  светила  равно  3,2
астрономической единицы,  эксцентриситет  орбиты  незначителен.  Наклон  к
плоскости  эклиптики,  равный  2720'30",  вызывает   выраженные   сезонные
изменения погоды. Гравитация - 0,86 стандартной.
     Крупнейшие  четыре  массива  суши,   Северо-Западный,   Юго-Западный,
Восточный и Антарктический Континенты, занимают 38% всей поверхности.
     Спутников четыре (типа Пернер, Локлик, Р-2 и Фобос). Слабый компонент
Фомальгаута наблюдается как сверхъяркая звезда.
     Ближайшая планета Союза: Новая Южная Джорджия, столица - Кергелен (7,
88 световых лет).
     История: планета картографирована  экспедицией  Элиесона  в  202  г.,
обследована при помощи зондов в 218 г.
     Первое прямое географическое обследование - в 235-6 гг. Руководил Дж.
Киолаф. Была проведена аэросъемка  четырех  основных  массивов  суши  (см.
карты 3114-а, b, c; 3115-a, b). Высадка на  поверхность,  геологические  и
биологические исследования и контакты с РФЖ  были  произведены  только  на
Восточном  и  Северо-Западном  Континентах  (см.  ниже  описание  разумных
видов).
     В 254-4 гг. - миссия в целях  ускорения  технического  развития  Вида
1-А. Руководил Дж. Киолаф (только Северо-Западный Континент).
     В 254, 258, 262, 266, 270 гг. из Кергелена, Н.Ю.Дж., от  имени  Фонда
Развития Области - миссии по  контролю  и  по  сбору  налогов;  в  275  г.
решением Всегалактического агентства по контактам с  РФЖ  планета  закрыта
для посещений впредь до более тщательного изучения местных разумных видов.
     Первая этнологическая экспедиция - в 321 г. Руководил Г.Роканнон.


     За Южным Хребтом  беззвучно  выросло  и  уперлось  в  небо  огромное,
слепящей белизны дерево. Закричали, застучали бронзой о бронзу  стражи  на
башнях Замка Халлана. Но голоса их и предупреждающее бряцанье  потонули  в
оглушительном реве ветра, в его словно молот ударившем  порыве,  в  скрипе
клонящихся к грунту деревьев леса.
     Могиен, властитель Халлана, догнал  Повелителя  Звезд,  гостившего  у
него, уже недалеко от Двора Прилетов.
     - Ты оставил свой корабль  за  Южным  Хребтом,  Повелитель  Звезд?  -
спросил Могиен.
     - Да, там, - негромко, как обычно, ответил тот; лицо у него,  однако,
было сейчас белым как мел.
     - Отправимся вместе, - сказал Могиен.
     Он  посадил  гостя  на  заднее  седло  взнузданного  крылатого  коня,
ожидавшего их во Дворе Прилетов. Как серый лист в ветре, полетел конь  над
тысячей вниз ведущих ступеней, минуя Мост-над-бездной  и  лесистые  склоны
гор во владениях Могиена, дальше и дальше.
     Перелетая через Южный Хребет,  седоки  увидели  между  золотых  стрел
ранней зари синие клубы поднимающегося к небу дыма.  В  сырых  и  холодных
зарослях под склоном, шипя, угасал лесной пожар.
     Внезапно взгляду их открылась  глубокая  круглая  яма  среди  холмов,
провал, в котором клубилась черная пыль. По краям, будто лучи,  верхушками
вовне лежали деревья, ставшие длинными мазками сажи на грунте.
     Задержав серого крылатого коня в потоке воздуха, поднимавшемся со дна
изуродованной долины, молодой властитель Халлана безмолвно посмотрел вниз.
Еще со времен его деда и прадеда остались легенды о появлении  Повелителей
Звезд, о том, как от их наводящего ужас оружия сгорали  холмы  и  вскипало
море и как из страха перед этим оружием все властители ангья признали себя
их  вассалами  и  данниками.  Сейчас  Могиен  впервые  поверил  тому,  что
рассказывали.
     - Твой корабль... - и у него перехватило дыхание.
     - Корабль был здесь. Здесь я должен был встретиться сегодня со своими
товарищами.  Повелитель  Могиен,  скажи  своему  народу,  чтобы   они   не
приближались к этому месту. До тех пор, пока в следующий холодный сезон не
пройдут дожди.
     - Заклятие?
     - Яд. Дожди его смоют.
     Голос Повелителя Звезд звучал по-прежнему негромко, но сам он  теперь
смотрел вниз; внезапно он заговорил  снова,  однако  обращался  уже  не  к
Могиену, а к черной яме внизу, теперь в полосах утреннего света. Могиен не
понимал ни слова, ибо говорил тот на  языке  Повелителей  Звезд;  а  среди
ангья, да и на всей планете, не было никого, кто бы на этом языке говорил.
     Молодой властитель  осадил  встревоженного,  рвущегося  вперед  коня.
Повелитель Звезд, сидевший у Могиена за спиной, глубоко вздохнул и сказал:
     - Вернемся в Халлан. Все равно здесь уже больше ничего не осталось...
     И крылатый конь поплыл по широкой дуге над еще дымящимися склонами.
     - Повелитель Роканнон, если сейчас  твой  народ  воюет  между  звезд,
только позови - и на помощь тебе придут все мечи Халлана!
     - Я очень благодарен тебе,  Повелитель  Могиен,  -  сказал  Роканнон,
стараясь вжаться в седло, между тем как встречный  ветер  хлестал  по  его
склоненной седеющей голове.
     Долгий день кончился. Сейчас в его  комнату  в  башне  Замка  Халлана
врывались через окна порывы ночного ветра, и  от  этого  пламя  в  большом
очаге то  затухало,  то  вспыхивало.  Холодный  сезон  подходил  к  концу,
весенний непокой ощущался в ветре. Подняв голову, он почувствовал приятный
запах уже высохших травяных гобеленов на стенах  и  благоухающую  свежесть
ночного леса за окнами. Он опять сказал в передатчик:
     - Это Роканнон. Говорит Роканнон. Ответить можете?
     Вслушался в молчанье приемника, начал снова на частоте корабля:
     - Это Роканнон...
     Заметив, что говорит почти шепотом, замолчал и  выключил  рацию.  Они
погибли, его товарищи  и  друзья,  все  четырнадцать.  Все  находились  на
корабле, ведь  он  с  ними  разговаривал.  Уже  пробыли  на  Фомальгауте-2
половину долгого года этой планеты, и пришло время собраться,  сопоставить
результаты исследований. Смейт со своей группой  отправился  с  Восточного
Континента сюда, назад, подобрал по дороге группу, работавшую в Арктике, и
должен  был  встретиться  здесь  с   Роканноном,   руководителем   первого
этнологического обследования, который возглавил и эту экспедицию. И теперь
их нет.
     А результаты их работы (записи, фотографии, магнитные  ленты  -  все,
что в их собственных глазах оправдало бы их смерть) исчезли,  превратились
в прах вместе с ними.
     Роканнон опять включил приемник на аварийной частоте,  но  ничего  не
услышал. Передавать самому значило сообщить  врагу,  что  один  остался  в
живых, и он молчал. Когда же в дверь громко постучали, он крикнул на чужом
для него языке, на котором ему предстояло говорить отныне:
     - Войдите!
     И в комнату быстрыми шагами вошел молодой властитель Халлана, Могиен,
от которого он больше, чем  от  кого-либо  другого,  узнал  о  культуре  и
обычаях лиу и от которого теперь зависела его, Роканнона,  судьба.  Могиен
был очень высокий, как все ангья, и такой же, как все они, светловолосый и
темнокожий, а на его красивом лице  застыла  маска,  сквозь  которую  лишь
изредка, словно сверкнувшая молния, вырывалось наружу какое-нибудь сильное
чувство: азарт, гнев, восторг. За ним в комнате появился его  слуга  Рахо,
ольгьо, поставил на высокий ларь желтый графин и две чаши, налил  чаши  до
краев и вышел.
     - Я бы хотел выпить с тобой, Повелитель Звезд, -  произнес  наследный
владетель Халлана.
     - А мой народ с твоим, а наши сыновья - друг с  другом,  -  отозвался
этнолог, которого жизнь на девяти непохожих одна  на  другую  экзотических
планетах давно убедила в важности хороших манер.
     Он и Могиен подняли оправленные в серебро деревянные чаши и выпили.
     - Эта коробка со словами, - спросил, глядя на рацию,  Могиен,  -  она
больше не заговорит?
     - Голосами моих товарищей - уже никогда.
     Темно-коричневое лицо Могиена на  выдало  никаких  чувств,  когда  он
сказал:
     - Повелитель Роканнон, это оружие, которое их убило, - его невозможно
вообразить.
     -  Такое  и  другое  похожее  оружие  нужно  Союзу  Всех  Планет  для
использования в Грядущей Войне. Но не против своих планет.
     - Значит, началась Война?
     - Не думаю. Яддам, которого ты знал, все время оставался на  корабле;
через ансибл, который там был, он обязательно бы об этом услышал  и  сразу
бы мне сообщил. Нас предупредили бы обязательно. Нет,  это,  должно  быть,
мятеж внутри Союза. Когда я покидал Кергелен  -  а  было  это  девять  лет
назад, - такой мятеж назревал на планете Фарадей.
     - Эта коробка со словами не может говорить с городом Кергеленом?
     - Не может; и даже если бы могла, слова шли  бы  отсюда  туда  восемь
лет, и еще восемь лет шел бы  оттуда  ответ  мне.  -  Говорил  Роканнон  в
обычной для него манере, серьезно, просто и вежливо, но сейчас  голос  его
немного погрустнел. - Помнишь, я тебе показывал на корабле ансибл, большую
машину, которая может  мгновенно,  без  потери  лет,  говорить  с  другими
планетами? Я думаю, что именно ее им было важно уничтожить. И то, что  мои
товарищи все оказались тогда на корабле, - простое совпадение. Без ансибла
я говорить с Кергеленом не смогу.
     - Но если твои сородичи в  городе  Кергелен  попробуют  заговорить  с
тобой через ансибл и ответа не будет, неужели они не прилетят, чтобы  тебя
увидеть?..
     И прежде чем Роканнон успел ответить на этот вопрос, Могиен уже  знал
ответ.
     - Прилетят - через восемь лет, - ответил Роканнон.
     Когда, водя Могиена  по  кораблю,  Роканнон  показывал  тому  большую
машину для мгновенной передачи сигналов на любое расстояние, он  рассказал
Могиену  и  о  новых  сверхсветовых  кораблях,  которые  могут   мгновенно
перемещаться от звезды к звезде.
     - Твоих товарищей убил ССК? - спросил Могиен.
     - Нет. Этот был с экипажем. Враги сейчас здесь, на вашей планете.
     Могиен вспомнил слова Роканнона: живое существо не может полететь  на
сверхсветовом корабле и не погибнуть; ССК используются только  в  качестве
беспилотных бомбардировщиков - появится, нанесет удар и в то же  мгновение
исчезнет. Очень странно, подумал Могиен, но не более странно, чем  другое,
что, знал он, абсолютно соответствует истине: хотя у таких кораблей, каким
прибыл Роканнон, на то, чтобы пересечь  ночь  между  звезд,  уходят  годы,
людям в корабле эти годы кажутся несколькими часами. Почти  пятьдесят  лет
назад этот человек, Роканнон,  разговаривал  в  городе  Кергелене,  где-то
около звезды Форросуль, с Семли из Халлана и отдал ей  драгоценный  камень
"Глаз моря". Семли, прожившая шестнадцать лет за одну ночь, давно  умерла,
ее дочь Хальдре уже старуха, ее внук Могиен стал взрослым;  и  однако  вот
перед ним  Роканнон,  совсем  не  старый.  А  прошедшие  годы  он  провел,
путешествуя от звезды к звезде. Да, очень странно, но рассказывают  и  еще
более странное.
     - Когда Семли, мать моей матери, пересекла ночь... - начал  Могиен  и
замолчал.
     - Ни на одной планете никогда не рождалось женщины такой  прекрасной,
- сказал Повелитель Звезд, на миг печаль покинула его лицо.
     - Ее сородичи счастливы видеть в своем доме Повелителя,  встретившего
ее так радушно, - отозвался Могиен. - Но сейчас я хочу спросить о корабле,
на котором она два раза пересекла ночь: он по-прежнему у "людей глины"?  И
нет ли на нем ансибла, через который ты мог бы рассказать своим  сородичам
о враге?
     Могиену показалось,  что  Повелитель  Звезд  ошеломлен  его  словами,
однако тот сразу овладел собой.
     - Нет, - ответил Роканнон, - ансибла на  этом  корабле  нет.  Корабль
"людям глины" дали семьдесят лет назад; мгновенных передач  тогда  еще  не
было. А планета ваша уже сорок пять лет  закрыта  для  посещений.  Закрыта
благодаря мне. Потому что после того, как я встретился  с  Повелительницей
Семли, я пошел к своим сородичам и сказал: "Что мы делаем  на  планете,  о
которой ничего не знаем? Почему мы берем с них дань и их притесняем? Какое
у нас на это право?" Но если бы я тогда не вмешался, то хоть,  по  крайней
мере, сюда каждые два-три года кто-нибудь да прилетал бы; вы  не  были  бы
оставлены на милость врагов.
     - Чего хотят от нас эти враги? - спросил Могиен.
     - Вашу планету, я думаю. А может, и  вас  -  как  рабов.  Откуда  мне
знать?
     - Если тот корабль до сих пор сохранился у "людей глины", ты  мог  бы
пересечь на нем ночь и вернуться к своим сородичам?
     - Пожалуй, - ответил Повелитель Звезд.
     Он  снова  замолчал,  а   потом   вдруг   снова   заговорил,   теперь
взволнованно:
     - Это из-за меня твой народ остался без защиты. Это я доставил  сюда,
на погибель, своих сородичей. И я не убегу на восемь лет в будущее,  чтобы
там узнать,  что  случилось  после  моего  бегства.  Послушай,  Повелитель
Могиен, если бы ты помог мне добраться до мест на  юге,  где  живут  "люди
глины", я, возможно, сумел бы получить от них этот корабль,  чтобы  здесь,
на планете, вести на нем разведку. На худой конец,  если  мне  не  удастся
изменить программу автоматического управления, я смогу отправить на нем  в
Кергелен письмо. Но сам я останусь здесь.
     - Как рассказывает легенда, Семли  нашла  корабль  в  пещерах  "людей
глины" у Кириенского моря.
     - Ты одолжишь мне крылатого коня, Повелитель Могиен?
     - И свое общество, если ты этого захочешь.
     - Спасибо!
     - "Люди глины" плохо принимают одиноких гостей, - сказал Могиен.
     Он не скрывал своей радости. Хотя огромная глубокая яма у склона горы
все время стояла у Могиена перед глазами, длинные мечи  у  него  по  бокам
словно одолевал зуд. Сколько времени утекло со дня последнего его набега!
     - Пусть умрут враги наши, не оставив сыновей, -  торжественно  сказал
ангья, поднимая наполненную заново чашу.
     - Пусть умрут они, не оставив сыновей, - как эхо отозвался Роканнон и
выпил с Могиеном в желтом свете свечей и двух лун за окном.



                                    2

     К вечеру второго дня пути Роканнон не мог разогнуть спину,  его  лицо
обветрилось, но зато он уже научился сидеть  в  высоком  седле  и  не  без
сноровки управлять большим летающим животным из  конюшен  Халлана.  Сейчас
над  ним  и  под  ним  простирались  слои  кристально   чистого   воздуха,
пронизанного розовым света  медленного  заката.  Чтобы  как  можно  дольше
оставаться в солнечных лучах (они любили тепло, как кошки), крылатые  кони
летели высоко. Могиен  со  своего  чер