идели,  но  одно
мгновенье - и вот они уже стоят вокруг нее. От крылатого коня, правда, они
старались держаться подальше; тот  больше  не  урчал,  и  его  шерсть  под
ладонью Семли стала подниматься. Она взяла его за уздечку,  опасаясь,  что
он может дать волю своей ярости, но радуясь в то же время, что у нее  есть
защитник. Твердо упираясь босыми  ступнями  в  песок,  странные  человечки
молча на нее таращились. Да, конечно, это были "люди глины": одного  роста
с фииа, а во всем остальном - как  бы  черная  тень  светлого,  смеющегося
народца. Нагие, квадратные, неподвижные, волосы гладкие, кожа сероватая  и
на вид влажная, как у червей; каменные глаза.
     - Привет вам, Властители  Царств  Ночи!  Я  Семли  из  Кириена,  жена
Дурхала из Халлана. Я пришла  к  вам,  потому  что  ищу  свое  наследство,
ожерелье - его называли "Глаз моря", и оно пропало в давние времена.
     - Почему ты ищешь его здесь, женщина ангья? Здесь нет  ничего,  кроме
ночи, песка и соли.
     - Потому что глубоко под  землей  знают  обо  всем,  что  исчезло,  -
ответила готовая к словесным состязаниям  Семли,  -  и  ведь  бывает,  что
золото, пришедшее из земли, возвращается туда снова. И говорят, что иногда
сделанное чьими-то руками находит сделавшего.
     Это была всего-навсего догадка, но она оказалась правильной.
     - Да, мы слышали об  ожерелье  "Глаз  моря".  Его  сделали  в  давние
времена, и тогда же мы продали его ангья. Синий  камень  для  него  добыли
наши сородичи на востоке. Но рассказам  этим,  женщина  ангья,  уже  очень
много лет.
     - Могу я услышать их там, где их рассказывают?
     Словно в сомнении, маленькие коренастые человечки умолкли. Над песком
дул серый ветер, темневший по мере того, как тонула в море Большая Звезда;
шум волн то становился громче, то стихал.
     Снова глубокий голос:
     - Да, Властительница Ангья, ты можешь войти в Подземные Залы.  Следуй
за нами.
     Что-то новое, вкрадчивое прозвучало теперь в голосе гдема.  Семли  не
пожелала этого услышать. Ведя на коротком поводке  крылатого  коня  с  его
острыми когтями, она пошла за "людьми глины".
     У зева пещеры, беззубого, отверстого, дохнувшего  на  него  зловонным
теплом, кто-то из "людей глины" сказал:
     - Летающему зверю войти нельзя.
     - Можно, - не согласилась Семли.
     - Нельзя, - сказали квадратные человечки.
     - Можно. Я не оставлю его у входа. Он  принадлежит  не  мне.  Пока  я
держу его уздечку, он не причинит вам вреда.
     - Нельзя, - повторили глубокие голоса.
     Но другие, такие же, их прервали:
     - Как ты желаешь.
     И, помедлив мгновенье, человечки двинулись  дальше.  Зев  пещеры  как
будто проглотил Семли - так темно вдруг стало под  повисшими  над  головой
глыбами камня. Гдема шли гуськом, последней была она.
     Несколько шагов, и мрак туннеля рассеялся: с потолка свисал  шар,  от
которого исходило неяркое белое сияние. Впереди другой такой  же,  за  ним
третий;  от  одного  к  другому  по  потолку  тянулись,   свисая   кое-где
гирляндами,  тонкие  черные  змеи.  Расстояние  между  светящимися  шарами
становилось все меньше, теперь они сияли через каждые несколько  шагов,  и
все вокруг было залито ярким холодным светом.
     Коридор кончился тупиком с  тремя  дверями  из  чего-то  похожего  на
железо; спутники Семли остановились.
     - Нам придется подождать, женщина ангья, - сказали они.
     Восемь остались с Семли, а трое отперли одну из дверей и вошли в нее.
Дверь закрылась со скрежетом.
     Неподвижная и прямая, стояла в ровном свете дочь ангья;  ее  крылатый
конь лежал рядом, кончик его  полосатого  хвоста  все  время  двигался,  а
сложенные огромные крылья то и дело дергались от  с  трудом  сдерживаемого
желания взлететь. Позади Семли "люди глины", оставшиеся с ней,  сидели  на
корточках и бормотали что-то друг другу.
     Снова скрежет, средняя дверь открылась.
     -  Пусть  ангья  войдет  в  Царство  Ночи!  -   раздалось   гулко   и
торжественно. В дверном проеме, маня ее к себе рукой, стоял  новый  гдема,
такой же коренастый, как пришедшие с ней, но его серую  наготу  прикрывала
одежда. - Пусть войдет и увидит наши диковины, рукотворные  чудеса,  плоды
трудов Властителей Царства Ночи!
     Молча Семли пригнулась и, потянув за собой коня, вошла в  низкую,  по
росту гдема дверь. Перед ней открылся новый коридор, от света белых  шаров
его стены ослепительно блестели, но на полу здесь, уходя  вдаль,  сверкали
две полосы металла.  На  них  стояла  какая-то  повозка  с  металлическими
колесами. Повинуясь приглашающему  жесту  нового  спутника,  без  малейших
колебаний и без тени удивления на лице, Семли поднялась в повозку, села  и
уложила крылатого коня рядом. Гдема уселся впереди  и  задвигал  какими-то
колесами и палками. Что-то завыло, неприятно и громко, потом залязгало,  и
стены коридора дернулись и поплыли назад. Стены уплывали  все  быстрее,  и
наконец сияющие шары над головой слились в одну светлую полосу,  а  теплый
воздух коридора стал затхлым ветром, срывающим капюшон с ее головы.
     Повозка остановилась. Следуя за своим спутником, Семли  поднялась  по
базальтовым ступеням в большой зал, а из  него  в  другой,  вырубленный  в
толще камня то ли древними водами, то ли зарывающимися все  глубже  гдема;
его мрак, никогда  не  знавший  света  солнца,  разгоняло  лишь  холодное,
наводящее почему-то жуть сиянье  шаров.  В  зарешеченных  нишах,  разгоняя
спертый  воздух,  вращались  и  вращались  громадные   лопасти.   Огромное
замкнутое пространство наполняли гудение и  скрежет,  раздавались  громкие
голоса "людей глины", визжали и вибрировали какие-то  колеса,  и  все  эти
звуки многократным эхом отдавались от каменных стен.  Короткие  и  широкие
тела гдема, находившихся  здесь,  прикрывала  одежда,  подражавшая  одежде
Повелителей Звезд  (штаны,  мягкая  обувь,  куртка  с  капюшоном);  однако
немногие женщины, которые здесь были,  раболепные  карлицы  с  торопливыми
движениями, ходили нагими. Среди мужчин было много воинов, на поясе у  них
висело оружие, с виду похожее на  страшные  светометы  Повелителей  Звезд;
даже Семли поняла, что  оно  не  настоящее,  а  всего  лишь  металлические
болванки, имитирующие его форму. Все это она видела, хотя и не  снисходила
до того, чтобы повернуть голову вправо и влево. Когда  она  увидела  перед
собой несколько "людей глины" с железными обручами на головах, ее  спутник
остановился, согнулся в низком поклоне и торжественно объявил:
     - Высокие Властители Гдема!
     Их было семь, и на их серых  шишковатых  лицах,  глядевших  на  Семли
снизу вверх, было написано такое высокомерие, что она едва  удержалась  от
смеха.
     - Я пришла к вам, Властители Царства Тьмы, потому что  ищу  пропавшую
семейную драгоценность, - сказала она без тени улыбки. - Я  ищу  сокровище
Лейнена, "Глаз моря".
     - Оно не здесь.
     - Значит, оно в другом месте?
     - Оно там, куда тебе не добраться. Никогда, если только мы не захотим
помочь тебе.
     - Так помогите мне. Я прошу об этом как ваша гостья.
     - Говорится: "Ангья берут, фииа отдают; гдема отдают и  берут".  Если
мы выполним твою просьбу, что ты нам дашь взамен?
     - Свою благодарность, Властитель Ночи.
     Женщина ангья, ты просишь от нас  великой  милости.  Тебе  не  понять
даже, как она велика. Ты  принадлежишь  к  народу,  который  умеет  только
носиться в ветре на летающих зверях, выращивать урожаи, драться на мечах и
шуметь. Но кто делает для вас мечи из блестящей  стали?  Мы,  гдема!  Ваши
властители приходят к нам и к нашим сородичам, покупают мечи и уходят,  ни
на что не глядя, ничего не поняв. Но сейчас к нам пришла ты, так  посмотри
же вокруг себя,  и  ты  своими  глазами  увидишь  некоторые  из  огромного
множества наших диковин: огни, что никогда  не  гаснут,  повозку,  которая
едет сама собой, машины, которые шьют одежду, готовят пищу, очищают воздух
и верно служат  нам  во  всех  делах.  Знай,  чудеса  эти  превыше  твоего
понимания. И знай также: те, кого вы, ангья,  зовете  Повелителями  Звезд,
наши друзья! Вместе с ними мы приходили в Халлан, в Реохан,  в  Хул-Оррен,
во все ваши замки, и помогали им разговаривать с вами. Вы,  гордые  ангья,
платите дань Повелителям Звезд, а  мы  с  ними  на  равных  -  друзья.  Мы
оказываем услуги им,  они  -  нам.  Так  много  ли  значит  для  нас  твоя
благодарность?
     - Тебе отвечать на этот вопрос, не  мне.  Я  свой  вопрос  задала.  И
теперь жду на него ответа, Властитель.
     Семеро начали совещаться, то вслух, то безмолвно. Поглядят на  нее  и
отведут взгляд, побормочут - и замолкнут. Вокруг них  стала  расти  толпа,
медленно, молча, и наконец  Семли  окружило  море  голов  со  свалявшимися
черными волосами, и, если не считать небольшого пространства  вокруг  нее,
пола в огромном гудящем зале уже не было видно. Ее крылатый конь сдерживал
раздражение и страх слишком долго и теперь то и  дело  вздрагивал;  широко
открытые глаза его побледнели, как  бывает  у  крылатых  коней,  когда  им
приходится летать ночью. Она стала гладить  его  теплую  мохнатую  голову,
приговаривая шепотом:
     - Успокойся, мой храбрый, мой умный, властитель ветров...
     - Ангья, мы доставим тебя туда, где находится  сокровище.  -  На  нее
смотрел, снова повернувшись к ней, белолицый гдема с железным  обручем  на
голове. - Большего от нас не требуй. Тебе придется отправиться  с  нами  и
самой заявить свои права на ожерелье там, где оно теперь, тем, кто  хранит
его. Летающему зверю отправиться  вместе  с  тобой  нельзя.  Его  придется
оставить.
     - Как далек путь, Властитель?
     Губы гдема начали растягиваться все шире и шире.
     - Очень далек, высокородная. Но продлится он одну лишь долгую ночь.
     - Я благодарю вас за вашу любезность. Хорошо ли  будут  заботиться  в
эту ночь о моем крылатом коне? С ним не должно случиться ничего плохого.
     - Он будет спать до твоего возвращения. На большем, чем  этот,  звере
доведется лететь тебе, прежде чем ты увидишь его снова!
     Что произошло в последующие несколько часов, Семли бы  рассказать  не
смогла - так было все торопливо, суматошно, непонятно.  Она  сама  держала
голову крылатого, пока один из "людей глины" вонзал  длинную  иглу  в  его
золотистое полосатое бедро. Семли чуть не вскрикнула, но  животное  только
дернулось, добродушно заурчало и уснуло. Несколько гдема подняли и  унесли
его - похоже, лишь с трудом пересиливая свой страх. Потом она увидела, как
игла вонзается в ее руку - быть  может,  для  того,  подумала  она,  чтобы
испытать ее храбрость, потому что спать ей вроде бы  не  захотелось,  хотя
она не была в этом уверена до конца. Время от времени приходилось садиться
в повозку, что двигалась по двум металлическим  полосам,  и  ехать  сквозь
железные двери и через сводчатые подземные залы, целые сотни их;  и  вдруг
ее вывели на открытый  воздух.  Была  ночь;  Семли  радостно,  с  чувством
облегчения подняла глаза к звездам и единственно светившей луне: на западе
всходила маленькая Хелики. Но по-прежнему вокруг были  гдема,  теперь  они
предложили Семли подняться то ли в пещеру, то ли в повозку, какой  она  не
видела - что это было, она так и не поняла.  Там  оказалось  очень  тесно,
повернуться можно было только с трудом,  мигали  бесчисленные  огоньки,  и
после огромных мрачных подземных залов и  звездного,  но  темного  ночного
неба было очень светло. В нее вонзили еще иглу и сказали, что надо лечь  в
кресло, у которого откинута спинка, и сказали, что ее привяжут к нему -  и
голову, и руки, и ноги.
     - Не хочу, - твердо ответила она.
     - Но четверо гдема, которым предстояло  сопровождать  ее,  дали  себя
привязать, и тогда она позволила сделать с собою то же. Потом те,  кто  их
привязывал, ушли. Что-то заревело, и  наступила  тишина;  невидимая  плита
чудовищной тяжести легла Семли на грудь. Потом  тяжесть  исчезла,  исчезли
звуки, исчезло все.
     - Я умерла? - спросила Семли.
     - О нет, Властительница, - услышала она в  ответ,  и  голос,  который
произнес эти слова, ей не понравился.
     Открыв глаза, она увидела над собой белое  лицо,  растянутые  толстые
губы, глаза как два камешка. Оказалось, что она уже  свободна  от  уз,  и,
обнаружив  это,  Семли  вскочила  со  своего  ложа.  Она  была   невесома,
бестелесна - комочек страха, носимый ветром.
     - Мы не сделаем тебе ничего плохого, - произнес сумрачный голос  (или
голоса?). - Дай нам только дотронуться до  тебя,  Властительница.  Позволь
нам потрогать твои волосы...
     Круглая повозка, в которой они  находились,  слегка  дрожала.  За  ее
единственным окном была ночь без звезд - или туман, или ничто? Одну долгую
ночь, сказали ей. Очень долгую. Она сидела не шевелясь, а их тяжелые серые
руки дотрагивались до ее  волос.  Потом  они  стали  дотрагиваться  до  ее
ладоней, ступней, локтей, и вдруг кто-то из  них  дотронулся  до  ее  шеи;
тогда она поднялась, сжав зубы, и они попятились.
     - Ведь тебе не было больно, Властительница, - сказали они.
     Она кивнула.
     Потом они почтительно попросили ее снова лечь в кресло,  и  оно  само
сковало ее руки и ноги; не  потеряй  она  сознания,  она  разрыдалась  бы,
увидев, как в окно ударил золотой свет.


     - Ну, - сказал Роканнон, - теперь мы хоть знаем, откуда она взялась.
     - Хотелось бы мне узнать о ней побольше, - пробормотал  хранитель.  -
Так, значит, если верить этим троглодитам, ей нужно что-то, что  находится
здесь, у нас в музее?
     - Пожалуйста,  не  называй  их  троглодитами,  -  укоризненно  сказал
Роканнон; как "рафожист", то есть этнолог, изучающий Разумные Формы Жизни,
он возражал против употребления таких слов. - Да, они не красавцы, но  они
союзники, и у них статус С... Но почему, хотел бы я знать, Комиссия решила
развивать именно их? Не установив при этом даже контакта со всеми  РФЖ  на
планете. Готов поспорить, что исследовательский  отряд  был  из  созвездия
Центавра - центаврийцы всегда предпочитают тех,  кто  не  спит  ночью  или
живет под землей. Я, наверно, поддержал  бы  вид  II  -  тот,  к  которому
принадлежит она.
     - Похоже, троглодиты ее побаиваются.
     - А ты нет?
     Кето снова посмотрел на высокую женщину, потом покраснел  до  ушей  и
смущенно рассмеялся.
     - Да, немножко. За восемнадцать лет, что я живу здесь, на Новой Южной
Джорджии, мне никогда не приходилось видеть такого красивого инопланетного
типа. Я вообще нигде не встречал такой красивой женщины. Она как богиня.
     Кето, хранитель  музея,  отличался  застенчивостью,  слова,  подобные
вышесказанным,  были  необычны  в  его  устах,  поэтому   краска,   сперва
разлившаяся на лице, поднялась теперь до самой макушки его  лысой  головы.
Но Роканнон задумчиво кивнул - он был с ним согласен.
     - Как жаль, что мы не можем поговорить с ней без помощи этих трогл...
извини, гдема, - снова заговорил Кето. - Но тут уж ничего не поделаешь.
     Роканнон подошел к гостье, она повернула к нему свое прекрасное лицо,
и он,  став  перед  ней  на  одно  колено,  зажмурился  и  низко-низко  ей
поклонился. Он называл это  своим  "общегалактическим  реверансом  на  все
случаи жизни" и  проделывал  его  не  без  грации.  Когда  он  выпрямился,
красавица улыбнулась и что-то произнесла.
     -  Она  сказал:  привет  тебе,  Повелитель  Звезд,  -  пробубнил   на
галапиджине один из ее спутников-коротышек.
     - Привет тебе, высокородная женщина ангья, - ответил Роканнон. -  Чем
мы, в музее, можем быть полезны высокородной?
     Словно серебряные колокольчики,  раскачиваемые  ветром,  зазвенели  в
гуле голосов подземных жителей.
     - Она сказал: пожалуйста, дать ей ожерелье, который пропал ее  предки
давно-давно.
     - Какое ожерелье? - удивленно спросил Роканнон.
     И она, поняв, о чем он спрашивает, показала на экспонат в  стеклянном
ящике прямо перед ним, в самой середине зала. Вещь была великолепная: цепь
из золота, тяжелая, но  очень  тонкой  работы,  и  в  ней  большой  сапфир
какой-то обжигающей синевы. Брови у Роканнона поползли  вверх,  а  Кето  у
него за спиной пробормотал:
     -  У  нее  хороший  вкус.  Это  ожерелье  попало  к  нам  из  системы
Фомальгаута. Оно известно всем, кто  хоть  что-нибудь  знает  о  ювелирных
изделиях.
     Красавица улыбнулась им обоим и, глядя на  них  через  головы  гдема,
снова заговорила.
     - Она сказал: о, два Повелитель Звезд, Старший  и  Младший  Обитатель
Дома Сокровищ, это сокровище принадлежать ей. Давно-давно. Спасибо.
     - Как это ожерелье попало к нам, Кето?
     - Минутку, посмотрю в каталоге - там отмечено. А, вот оно.  Поступило
от этих троглодитов  или  троллей...  в  общем,  от  гдема.  Они  одержимы
страстью к торговым сделкам - так здесь  записано;  поэтому  нам  пришлось
дать им возможность расплатиться за КА-4, корабль,  на  котором  они  сюда
прибыли. Ожерелье - часть того, что они заплатили. Это их изделие.
     - Голову даю на отсечение: с тех пор, как с нашей помощью их развитие
подошло к Промышленному Уровню, они делать такое разучились.
     - Но они вроде бы признают, что это ее собственность,  а  не  их  или
наша. По-видимому, для них это важно, иначе бы,  Роканнон,  они  не  стали
тратить на нее столько времени. Ведь объективного времени в прыжке от  нас
к Фомальгауту или обратно теряется, я думаю, довольно много!
     -  Несколько  лет,  не  меньше,  -  подтвердил  Роканнон.  Для  него,
специалиста по РФЖ, прыжки от звезды к звезде были не в  диковинку.  -  Не
слишком далеко. Короче говоря, никаких сколько-нибудь обоснованных догадок
по поводу этой истории я высказывать не берусь - ни "Карманный указатель",
ни "Путеводитель" не дают достаточно данных. Эти два вида РФЖ никто,  судя
по всему, серьезно не изучал. Может быть, коротышки просто показывают свое
к ней уважение.  Или  боятся,  как  бы  из-за  этого  чертова  сапфира  не
вспыхнула война. А может, считают себя существами низшего порядка и потому
ее желание для них закон. Или, вопреки тому, что нам кажется, она на самом
деле их пленница и они пользуются ею как приманкой. Кто  знает?..  Сможешь
ты, Кето, отдать ей эту штуку?
     -  Конечно.  Юридически   все   экспонаты   такого   рода   считаются
предоставленными музею  во  временное  пользование  и  не  являются  нашей
собственностью, потому что время  от  времени  нам  предъявляют  претензии
такого рода. Мы редко отказываем. Мир прежде  всего  -  пока  не  началась
Война...
     - Тогда мой совет - отдай.
     Кето улыбнулся.
     - Любой почитал бы это за честь, - сказал он.
     Открыв ключом витрину, хранитель вынул тяжелую золотую  цепь,  потом,
внезапно оробев, протянул ее Роканнону.
     - Отдай лучше ты.
     Так синий драгоценный камень впервые, и всего  лишь  на  миг,  лег  в
ладонь Роканнона.
     Но размышлять о нем Роканнон не стал; с этой пригоршней синего огня и
золота он повернулся к красавице с далекой планеты. Она не протянула руку,
чтобы взять, но наклонила голову,  и  он,  едва  коснувшись  волос,  надел
ожерелье на ее шею.  Там,  на  темно-золотистой  шее,  оно  лежало  теперь
горящим запальным шнуром. Лицо Семли, когда она оторвала взгляд от  камня,
выражало такую гордость  и  благодарность,  такой  восторг,  что  Роканнон
утратил дар речи, а невысокий хранитель музея торопливо пробормотал:
     - Мы рады, мы очень рады.
     Наклоном  головы  в  золоте  волос  женщина  попрощалась  с   ним   и
Роканноном. Потом, повернувшись, кивнула  своим  приземистым  стражам  (от
кого охраняли они ее и  почему?),  закуталась  в  поношенный  синий  плащ,
двинулась к двери и за ней скрылась. Кето  и  Роканнон,  стоя  неподвижно,
смотрели ей вслед.
     - Иногда... - начал Роканнон и умолк.
     - Да? - так и не  дождавшись  продолжения,  спросил  слегка  охрипшим
голосом Кето.
     - Иногда у меня такое чувство, будто я... когда  я  встречаю  жителей
этих миров, о которых мы знаем так  мало.