в, что зашел
слишком далеко, и что нормальными словами объяснить водную сущность
Зары будет затруднительно!

   Впрочем, Ролан не заметил его смущения.

   -- Ну, может оно и так, тебе виднее, -- пожал он плечами. -- А на
мой взгляд, под такое определение столько народу можно подвести... Хоть
Марину: тут и предназначение, и изгнание, и вода...

   Хилим удивленно посмотрел на него:

   -- Вода-то откуда? Она и плавать-то толком не умеет!

   Теперь, в свою очередь, удивился Ролан:

   -- Неужели она ни разу не рассказывала про Форелий ручей? -- и,
увидев отрицательный жест ошарашенного и начинающего уже что-то
подозревать Хилима, продолжил: -- Есть тут такой в горах, действительно
с форелью. Их семья возле него пряталась.. пока бои шли. Ручей их и
кормил: Динка вон до сих пор рыбу терпеть не может... И если это не
"обязана жизнью" -- то тогда что же?

   Потрясенный Хилим бессильно опустился на стул. Ну как можно было
быть таким идиотом?! Ведь все время, все время ходил рядом разгадкой,
буквально тыкался в нее -- и не видел. И опять опоздал, опять узнал
правду слишком поздно, когда ничего уже не изменить...

   Гороскоп указывал на Марину! С самого начала -- именно на Марину, а
не на Зару. С самого начала коварный саламандр знал об этом -- и
вмешался, подменил одну "звезду" другой, смешал судьбы... А Хилим,
ослепленный своим желанием помочь Заре, выхватил из гороскопа лишь одну
ключевую фразу и успокоился. Хотя внимательный анализ наверняка выявил
бы какие-нибудь мелкие (но не менее важные!) несоответствия...

   Ну что ж, раз сам виноват, получай теперь по заслугам. Вот только
Зара... несчастная Зара, она не могла не погибнуть, заняв чужое, не
предназначенное ей место. А соседство настоящей, но никому не известной
"звезды" только ускорило ее гибель...

   Хилим бессильно сжал кулаки. Диверсия Архелия была безукоризненна:
не просто заставить Хилима ошибиться в выборе, но привести в храм
окольными путями настоящую чемпионку и столкнуть "звезд" между собой!
Теперь остается лишь гадать, какие конкретно хитрости были для этого
использованы. Впрочем, кое-что очевидно и так: Архелий не мог не
подчистить год появления Марины в храме, объявленный в гороскопе --
ведь Зара пришла в храм на два года раньше! И еще: изгнание Зары с ее
острова... Хилим не мог простить себе: ну почему поверил Архелию,
почему не уточнил, действительно ли так нужен этот энергетический
узел?!

   ...Ролан осторожно тронул Хилима за плечо:

   -- Я... Извини, если что не так, но... То, что ты сейчас узнал --
это важно? Это может что-то изменить?

   -- А? -- очнулся Хилим. -- А, ты об этом... -- он секунду помедлил.
-- Нет, ничего. Принципиально -- ничего... А непринципиально -- разве
только в худшую сторону...

   В самом деле, при таком раскладе Архелий будет еще больше торопиться
устранить Хилима. Прилететь как можно скорее, добить обессилевшего
противника и самому привести в храм долгожданную летунью-человека...

   -- Здесь часто бывают грозы? -- спросил Хилим.

   Духота ощущалась предгрозовой... или это просто казалось?

   -- Летом довольно часто с моря приволакивает. Ночью, наверное, и
будет. А что?

   -- Нет, ничего...

   Саламандры любят путешествовать в грозе, экономя силы. Они даже
могут слегка подтолкнуть ее в нужную сторону. Архелий появится здесь
через несколько часов -- свежий и сильный, не утомленный долгим
перелетом... Пожалуй, надо поспешить!

   Хилим склонился к Марине и негромко позвал. Она пошевелилась,
окончательно просыпаясь. С усилием Хилим вернул на лицо безмятежное
выражение: нельзя пугать ее своим отчаянием... по крайней мере, пока
окончательно не придет в себя.

   Марина открыла глаза.

   -- Где я? -- слабым голосом спросила она, пытаясь приподняться. --
Лим, ты?..

   Хилим аккуратно придержал ее и снова уложил на подушку. Спросил с
непривычной заботливостью:

   -- Ну что, проснулась? На-ка, поешь...

   Она осторожно взяла из его рук чашку, принюхалась. Вспомнила питье,
которым Хилим потчевал ее, перед тем как отправить на свидание с
Игорем, улыбнулась.

   Хилим покачал головой:

   -- Нет, это обычный сладкий коктейль... Тот стимулятор скорее тратит
силы, чем дает. Да ты ешь, не тяни, нам еще много надо успеть...

   Марина без возражений быстро выпила густую сладкую смесь, отставила
чашку, огляделась... Похоже, она только теперь окончательно все
вспомнила, и, увидев Ролана, смешалась. Ролан мрачно отвернулся к окну.

   -- А что мы будем делать дальше? -- требовательно спросила Марина,
снова поворачиваясь к Хилиму. -- Что мы должны успеть?

   -- Пока ты отдыхала, кое-что произошло... я должен рассказать... --
спокойным голосом начал Хилим, но Марина вдруг отшатнулась, словно от
удара.

   -- Ты... Ты же прощаешься! Ты... почему, что случилось?! Архелий...
неужели так скоро?.. -- она в ужасе закрыла было лицо руками, но тут же
протянула их к Хилиму. -- Не хочу!

   По лицу Хилима пробежала судорога, усилием воли он справился с
собой. Крепко сжал ладони Марины, гася ее попытки подняться, заглянул в
глаза.

   -- О, да от тебя теперь ничего не скроешь... -- с печальной улыбкой
произнес он. -- Растешь... и еще расти будешь. А прощание... -- голос
его дрогнул. -- Тебе теперь ничего не угрожает, а мне... Сама же
видишь: у меня нет шансов...

   Ролан перевел недоуменный взгляд с него на Марину и обратно...

   -- Слушайте, да что вы оба... Неужели ничего нельзя сделать?! Может,
я могу как-нибудь помочь?

   Магистр горько усмехнулся.

   -- Спасибо тебе, Ролан, но -- увы! Это игры лишь для тех, кто
всерьез связан с храмом...

   -- Игры?! -- возмутился Ролан.

   -- Игра -- дело серьезное, -- снова усмехнулся Хилим. -- После
проигрыша иногда стреляются...

   Сказанное не было шуткой -- Марина поняла, что сильф просто
заставляет человека молчать, не задавать вопросов, не уговаривать.
Последний всплеск, последнее испытание магии!

   -- Вообще-то одну вещь ты для меня сделать можешь, -- со странной
интонацией сказал Хилим.

   -- Да, я слушаю, -- Ролан с готовностью повернулся. Хилим полез
куда-то во внутренний карман, достал уже знакомую сапфировую
безделушку, протянул Ролану. -- Вот, возьми. Мне она уже не
понадобится, у Марины этих игрушек через год будет в избытке, а ты как
раз сможешь использовать с толком...

   Ролан отшатнулся.

   -- Забирай! -- настойчиво повторил Хилим и положил украшение на
стол. -- Я же все равно знаю твои возражения наперед, просто времени
нет уговаривать. Или ты думаешь, будет лучше, если эта штучка
достанется Архелию?!

   Последний аргумент подействовал: Ролан осторожно взял драгоценность.

   -- Вот и хорошо. Надеюсь, этого хватит, чтобы выкупить долю твоего
компаньона? Такая фирма, как у вас, не может иметь двух хозяев...
Только не надо тратить время на благодарности! -- решительно прервал
он. -- Я еще должен успеть рассказать Марине...

   Видимо, он все же не смог сдержать свои мысли -- потому что Марина
вдруг рывком поднялась с кровати и пересела на стул у окна.

   -- Ответь мне немедленно, -- звенящим голосом потребовала она, --
значит, ты считаешь, что Зара погибла из-за меня?!

   Хилим присел рядом, обнял ее за плечи:

   -- Ну-ну, успокойся. Разве это можно назвать "из-за тебя"? Просто
Зара заняла твое место, а такая подмена, такое смешение судеб никогда
не проходят безнаказанно. Архелий рассчитал правильно...

   -- А... а как оно _должно_ было быть? -- Марина задала наконец
вопрос, с которого следовало бы начать. -- Если бы... Если бы не было
вмешательства? Если бы все шло _по судьбе_?

   -- Оно бы и шло по судьбе, -- откликнулся Хилим. -- Не Архелий, а я
пригласил бы тебя в Школу... именно пригласил, без внушения! Через год
забрал бы тебя оттуда, но не к Карелу, а к себе. Научил бы тому, чему
не могут научить в Школе, познакомил бы с Зарой -- она ведь так и жила
бы на острове. Думаю, вы смогли бы подружиться...

   В его голосе вдруг прозвучала такая нечеловеческая тоска, что у
Марины и Ролана мурашки побежали по коже. Хилим, спохватившись,
замолчал.

   В комнате повисла гнетущая тишина. Откуда-то издали, с гор,
донеслись слабые раскаты грома. Марина вздрогнула. Хилим поднялся и
выглянул в окно.

   -- Ближе, чем я бы хотел, -- проговорил он, различив над верхушками
гор отблески молний.

   -- Дай зеркало! -- потребовала Марина.

   -- Теперь-то зачем?.. -- Хилим извлек из кармана индикатор, протянул
ей. Зеркало, тяжело наливаясь оранжевым, становилось все ярче и ярче...

   От внезапной слабости Марина едва не сползла со стула. Как страшно,
господи, как страшно... Она смотрела на Хилима, словно пытаясь затянуть
его в свой взгляд -- затянуть, укрыть, спрятать, спасти! Этот... да не
важно, кто! Все равно Хилим значил для Марины гораздо больше, чем весь
остальной мир вместе взятый!!!

   -- Тем хуже для тебя, -- отбросил Хилим ее отчаянное молчаливое
признание.

   Это было правдой -- потому что в памяти магистров Храма-на-Мысу он
навсегда останется неудачником, пусть талантливым, но безнадежно
запутавшимся в собственной судьбе! Там ведь до сих пор думают, что он
превратился в сильфа и улетел. Никто даже не узнает...

   Но неужели Архелий не понимает, что Марина... Впрочем, на такие
случаи как раз и существуют кристаллы беспамятства.

   -- Я все равно буду его ненавидеть! -- с тихим отчаянием поклялась
Марина. -- Даже если он заставит меня все забыть, даже если... Все
равно!

   Хилим сочувственно взглянул на нее.

   -- Постарайся убедить его, что не выдашь, что понимаешь
бесполезность сопротивления. Пусть как следует увидит твой испуг! Может
быть, тогда он не станет пользоваться кристаллом...

   Марина подавленно кивнула. Два слова -- кристалл беспамятства --
тревожно царапнули сознание. Сколько всего было связано с этим
проклятым камнем!

   Но нет... Марина прислушалась к себе: слова на этот раз вызывали не
страх, не досаду -- в них таился иной смысл... Какой-то секрет?
Разгадка? Или... Черт побери, как же они сразу об этом не подумали?!

   -- Лим! -- позвала Марина с безумной надеждой в голосе. -- Лим, что
будет, если мой кристалл беспамятства направить на тебя?!

   ...Стихийные существа узнают друг друга по эманации. Если сменить,
исказить, перечеркнуть эманацию...

   -- Что будет? Отвечай! -- настойчиво повторила она.

   -- Я забуду о тебе. Ну, и...

   Хилим прервался на полуслове, замер. _Он забудет о Марине_! И вообще
обо всем, что с ней связано -- вся эта безумная история неузнаваемо
исказится в сознании! А ведь это не только память горестных
приключениях -- но и о провокации... Да ведь после такой деформации
памяти никакой "дикий" саламандр его в упор не признает! И в храм можно
ехать хоть на автобусе...

   Остается сам Архелий... но он-то как раз сейчас _здесь_... почти
здесь! И долго еще будет вдали от храма, да еще пока сообразит, что
жертва ускользнула... А человеческие способы перемещения, доступные
Хилиму, весьма быстры!

   -- Мы должны успеть до грозы! -- негромко, но с железной решимостью
скомандовал Хилим, поднимаясь. В нем не осталось ни тени прежней тоски
или испуга. Он снова знал, что надо делать!

   -- Ролан, нам понадобится твоя помощь!

   Тот стремительно вскочил. Он уже давно потерял нить происходящего,
но неожиданный всплеск надежды не застал его врасплох.

   -- Ты когда-то отправлял Марину в Школу воздушных танцев, так сделай
это еще раз. Отвези ее в ближайший приморский поселок, найми катер до
острова Шом... И торопитесь изо всех сил: гроза не должна вас догнать!
Сделаешь?

   -- Конечно, -- Ролан пожал плечами, избегая лишних слов.

   Опять все повторяется, отрешенно подумала Марина. Опять все
повторяется... Теперь уже по судьбе? Но можно ли обмануть судьбу? А
исправить? Если вернуть всех участников на свои места? Но ведь Зару уже
не вернешь! А Хилим...

   Она вытряхнула на диван содержимое дорожной сумки, отыскала
кристалл. Повертела в руке, протянула Хилиму, замерла. "Ты совсем меня
забудешь? Или останется хоть что-то?"

   Хилим взял кристалл, не глядя, запихнул глубоко во внутренний
карман. "Это страшная жертва. Но это и единственный выход... Только ты
обязательно доберись до Шома!"

   Марина взяла его ладони, прижала к лицу. "Только... ты обязательно
за мной приезжай..."

   Громко хлопнула дверь. Марина испуганно огляделась -- Ролана не
было. С улицы донесся звук заводящегося мотора.

   -- Обиделся... -- сказал Хилим. -- Гордый. Ты попрощайся с ним от
меня...

   -- Мне еще предстоит прощаться с ним от себя... -- печально
вздохнула Марина. -- Но это потом, как доберемся до пристани. Ну,
давай, не задерживайся. Гроза уже совсем близко...

   За окном раздался нетерпеливый гудок. Марина оттолкнула Хилима и, не
оборачиваясь, шагнула к двери. Сбежала вниз, забралась в джип, уселась,
глядя прямо перед собой.

   -- Пристегнись! -- скомандовал Ролан.

   Наверху распахнулось окно. Силуэт Хилима не различался в темноте, но
Ролан привстал на водительском сиденье, обернулся. Пожелал негромко:

   -- Ну что ж, удачи тебе, магистр!

   Вспыхнули фары, разрезая мрак, и далекие грозовые сполохи померкли в
их ярком свете. Машина выкатилась со двора и, набирая скорость
двинулась в ночь.


                                 *  *  *




Дважды в одну воду не входят, и,
забывая вынуть пробку из ванны, вы
тем самым нарушаете философскую
стройность мира...


   Что можно подумать, встретив в женском монастыре мужчину? А если
ограничиться пристойными вариантами? Ведь он, например, вполне может
оказаться приходящим садовником или даже самим папой римским!

   Но человек, стоявший в дверях ее комнаты...

   -- Хилим! -- воскликнула Марина. -- Ну наконец-то!

   Она шагнула вперед, но остановилась, заметив робко выглядывавшую из-
за спины Хилима Веронику Аркадьевну. И тут же наткнулась на недоуменный
взгляд магистра:

   -- Вы знаете меня?

   Усилием воли Марина сумела сдержать едва не вырвавшийся крик. Как
она ждала встречи -- и как боялась ее... Одно дело знать, что Хилим
должен был забыть ее, и совсем другое -- видеть эту вежливо-приветливую
заинтересованность (профессиональную заинтересованность!)...

   Овладев собой, Марина заметила отчаянные жесты директрисы: мол, ты
так и собираешься держать высокого гостя на пороге?! Вздохнула,
отступила в комнату:

   -- Проходи...те... Присаживайтесь, где вам удобно...

   Хилим не заставил себя уговаривать, удобно развалился в кресле. Да,
нахальство от деформаций памяти не исчезает!

   -- Я магистр Храма-на-Мысу, -- решил он все же представиться, -- И у
меня к вам предложение: раз вы научились летать, в Школе вам больше
делать нечего. Согласны ли вы стать храмовой танцовщицей?

   Марина смотрела на него и молчала, понимая, что стоит ей открыть рот
-- и она заговорит совсем не о том, заплачет, может быть, бросится на
шею... а как раз этого ни в коем случае нельзя делать. Что подумает
господин магистр о взбалмошной зазнавшейся девчонке?

   -- Скажите, -- осторожно начала она и все равно сказала совсем не
то, что собиралась, -- а вы сами... -- (Нет, так нельзя, не ляпнешь же
прямо про сильфа!) -- Вы сами... умеете летать?

   Снова во взгляде магистра мелькнуло удивление. Краем глаза Марина
увидела, что пристроившаяся на краешке стула Вероника Аркадьевна еще
отчаяннее машет ей руками.

   -- Умею... -- кивнул, чуть усмехнувшись, Хилим.

   Какое знакомое снисхождение: почему бы не ответить, все равно никто
не поймет! Раньше Марина пришла бы в бешенство -- но сейчас только
радостно сверкнула глазами. Умеет летать, значит, энергия
восстановлена! Найденное решение оказалось по-настоящему победным и
"вылечило" магистра. Если бы еще не такой страшной ценой...

   Хилим по-своему расценил ее эмоции.

   -- Мне рассказали о вас много интересного... -- едва заметный кивок
в сторону совершенно ошарашенной директрисы. -- И теперь я вижу, что в
этих рассказах есть доля истины. Потому еще раз задаю вопрос, который
для любой другой ученицы был бы лишь пустой формальностью: вы согласны
стать храмовой танцовщицей?

   Марина снова покосилась на директрису. Бедная Вероника Аркадьевна!
Можно представить, как это выглядело -- особенно когда она напоминала
магистру, что он сам забирал Марину (тогда еще Мару!) из Школы, а тот
на полном серьезе отнекивался, убеждая ее, что черное -- определенно
белое, и что эту ученицу он в первый раз видит...

   Увы, теперь это именно так и есть. Вот только... как же выглядит
случившееся с ним _без нее_?! Наверное, как-то уложилось в сознании --
иначе вообще сошел бы с ума... Но каково теперь придется ей? Она уже
едва выдерживает, а ведь отныне им предстоит общаться не час-другой, а
многие месяцы, годы...

   Но разве есть для нее другой ответ, кроме "да, я согласна"? Ровным,
спокойным голосом Марина произнесла:

   -- Да, я согласна стать храмовой танцовщицей. Но только с вами в
качестве тренера. Если хотите, считайте это моим условием!

   -- Я думаю, многие не отказались бы от таких условий! -- усмехнулся
Хилим. -- Вы готовы?

   -- Давно готова, -- Марина пожала плечами, поднимаясь. Она имела в
виду, что все ее имущество на ней и собирать ей нечего. Но Хилим понял
иначе:

   -- Давно готовы? О, так вы действительно меня ждали!

   Он просто шутил... но Марина снова едва не закричала от такой
"невинной" иронии!

   -- Давайте не будем терять времени, -- попросила она. -- Пойдемте, я
хочу как можно скорее оказаться в Храме...

   У двери они едва не столкнулись, и, пропуская Марину вперед, Хилим
слегка коснулся ее руки. Марина невольно вздрогнула. Хилим тоже на миг
замер, посмотрел на нее внимательно, словно желая что-то сказать, но
промолчал и молча вышел...

   ...Яхта стояла у причала -- большая, красивая, с эмблемой храма на
парусе. Та же, что и четыре года назад? Или просто такая же? Впрочем,
это вряд ли имело какое-то значение, главное, что она доставит будущую
солистку в храм... "Все как прежде, -- подумала Марина. -- Все по
судьбе. Все по судьбе..."

   Но теперь жрецы не играли в карты. Расположившись на палубе, они
смотрели на ведущую к причалу тропинку со скрытым напряжением,
разрядившимся лишь с появлением Хилима и Марины. Впрочем, когда Хилим
скомандовал отплытие, напряжение снова вернулось -- в сдержанных
жестах, излишне отрывистых командах, непривычной серьезности -- и это
лучше всяких слов говорило, какой переполох в храме вызвало появление
"блудного магистра"!

   Ну и прекрасно! Марина невольно обернулась, словно приглашая Хилима
позлорадствовать и порадоваться вместе с ней -- и, наверное, в ее
взгляде было чуть больше чувств, чем это допустимо для человека...

   -- Да что вы все время так на меня смотрите?! -- Хилим вдруг вышел
из образа корректного парламентера. -- Вы что-то хотите мне сказать,
так скажите!

   Этот болезненный вскрик наполнил Марину безбожной и бессовестной
радостью: пусть не умом, а сердцем, но магистр ее все же помнит!

   -- Извините, я случайно, -- сказала она вслух. -- Всего лишь глупая
привычка рассматривать собеседников в упор.

   Нет, ни в коем случае нельзя торопиться, силой ломать барьеры в
памяти! Возможно, когда-нибудь он ее снова вспомнит, а пока... Пока ей
заново придется завоевывать его. Заинтересовать, позволить узнать себя,
заставить уважать. И заново узнавать его: такого знакомого -- и такого
чужого...

   И... Храм-на-Мысу ей тоже предстоит узнать заново! Снова увидеть
тех, кто принес ей столько добра и столько зла, с кем был связан самый
лучший и самый трагичный, самый интересный и самый страшный период ее
жизни... И встретиться с Архелием, оставаясь единственным свидетелем
его преступления...

   Что ж, она будет встречаться -- хоть с Архелием, хоть с самим
дьяволом! И летать будет. И ловить волшебные мгновения полета, и
побеждать, и принимать заслуженн