!

   Мара не помнила, как выбралась из каюты -- помнила только, как
шагнула на палубу и увидела почти прямо над собой громадную темную
постройку неправильной формы. Храм? Уже, так быстро? Но почему не видно
маяка?! Ведь на храме должен быть маяк, его не могли погасить!

   От страха Мара едва не потеряла сознание... но тут же сообразила,
что из-под самой стены маяка и не должно быть видно...

   Она облегченно вздохнула, и тут же услышала над собой еще чей-то
голос:

   -- Лим, это ты, что ли?

   Тут же вспыхнул фонарь на пристани -- и в его неверном желтом свете
Мара в первый раз увидела своего будущего учителя.

   Карел выглядел невозмутимо и внушительно, как всегда -- впрочем,
тогда она еще не знала этого "как всегда". Окинув яхту внимательным
взглядом, он неторопливо подошел к краю пирса и подал Маре руку,
помогая спуститься на причал. Потом вопросительно оглянулся на Хилима.
Тот немедленно отозвался:

   -- Энергетика мощная, воображение слабое, вибрация -- почти чистая
двойка. По-моему, Карел, это именно то, что ты просил.

   Несмотря на усталость и волнение, Мара сообразила, что речь шла о
ней. Ну, знаете ли! Но опережая ее возмущенный вопрос, Карел задумчиво
заметил "в пространство", что Хилима в детстве явно недостаточно драли
хворостиной. Хилим тут же без смущения откликнулся в том смысле, что
драли вполне достаточно, просто детство было очень давно... Потом,
усмехнувшись, коротко попрощался и исчез в темноте.

   Карел повернулся к Маре.

   -- Ну, пошли, что ли? Ты на него, -- он кивнул вслед ушедшему
Хилиму, -- не обижайся! Он с людьми общаться вообще не умеет, что тут
поделаешь!

   Мара только пожала плечами, но Карел и не ждал ответа.

   -- Тебя как зовут-то? -- снова спросил он.

   -- Мар... -- но после секундной запинки она буквально ощутила
неслучайность данного Хилимом нового имени и представилась уже
отчетливо: -- Марина!

   Карел, не дожидаясь вопросов, объяснил, что заведует камнерезными
мастерскими.

   -- Мне был нужен еще один человек для работы с родонитом. Знаешь,
такой ярко-розовый камешек с черными крапинками? Думаю, ты быстро
научишься... А в храме ценят хорошие камни и хороших мастеров!

   Марина действительно быстро научилась. То ли были у нее неведомые ей
самой способности, то ли Карел оказался редким учителем, то ли храмовые
"энергорезцы" изрядно облегчали работу камнереза...

   ...Инструмент чудесно слушался руки и с равной легкостью, вопреки
всем законам механики, вел и прямой, и изогнутый срез. Как такое могло
быть? Марина больше не размышляла над этим всерьез, но во время работы
ее по-прежнему неизменно охватывали удивление и восторг. И наверное,
именно эти нетускнеющие чувства оживляли все ее изделия...

   ...Фламинго был сложным заданием, но Марина чувствовала, что
справляется. Главное получилось: изящная тонкая шея и напряженные перед
взлетом широкие крылья.

   Смотреть на эскиз требовалось все реже: теперь Марина сама
чувствовала острую стремительную ауру образца. Это и понятно: когда
"уберешь все лишнее", аура усиливается! Оставалось лишь проработать
детали: навести легкий узор перьев, обточить как можно тоньше длинные
ноги, клюв. В общем, только бы не испортить то, что уже сделано...

   Кто-то осторожно приоткрыл дверь. Марина аккуратно довела резец до
края крыла и только тогда подняла голову. В комнату заглядывал Юджин,
мастер из соседней комнаты. Он и вправду уже мастер: работает у Карела
больше пяти лет, и делает не простенькие сувениры для продажи, а
настоящие серьезные вещи. Обновляет интерьеры храма, например, или
вырезает лечебные талисманы...

   -- Ты пойдешь с нами ужинать? -- позвал Юджин.

   Марина вздохнула. Присоединиться к компании хотелось, но...

   -- Я еще не закончила!

   Все равно недоделанная статуэтка не даст покоя! Юджин, конечно,
понял Марину.

   -- Ну, ладно, -- помедлив, отозвался он. -- Если хочешь, я потом
зайду за тобой.

   Марина обрадованно кивнула: бродить вечером одной очень не хотелось!
В темноте безлюдных переходов даже охранный амулет не казался защитой.
Все время мерещились где-то сбоку, на пределе зрения, странные тени и
силуэты, и хотя таинственное "нечто" никогда не показывалось воочию,
его присутствие ощущалось. И -- это было лучшим доказательством
реальности угрозы, -- охранные амулеты в храме носили все, кроме
магистров...

   Больше всего Марина боялась заходить в подвал -- но именно там
камнерезы оставляли на ночь свои инструменты. Хранилище называлось
"ежиной" комнатой, и хотя никакие ежи там не жили, по углам стояли
изображающие их скульптуры. Они были сделаны из какого-то необычного,
очень черного камня, тщательно выточенные иголки воинственно торчали в
разные стороны -- и как раз между иголками удобно было пристраивать
"энергорезцы".

   Подвал находился ниже уровня моря, и вода просачивалась сквозь
стенки. С утра до вечера капли мерно простукивали тишину, не нарушая
покоя, но иногда... Да, Марина не сомневалась: в "ежиной" комнате живет
какая-то непонятная сущность. Потому что стоило пробыть там дольше
обычного, ища среди колючек свой резец, и скоро в ровный перестук
вплеталось негромкое, но упорное поскребывание. Оно меняло тональность,
и в чем-то было даже музыкальным -- словно невидимый жилец развлекался
этими звуками.

   Как-то Юджин, смеясь над испугом Марины, нарисовал на стене портрет
"шуршавчика". Получилось что-то вроде шкодного толстенького хомячка на
шести паучьих лапах. Фантазия показалась Марине не самой лучшей... но
ощутимо близкой к реальности! С тех пор она избегала бродить в
одиночестве по незнакомым закоулкам.

   "В храме нет ничего по-настоящему враждебного, -- очень серьезно
объяснял Карел, -- но есть много чужого. Вот представь себе, что ты в
горах, или в море или в незнакомом лесу... ты ведь будешь вести себя
осторожно, правда? Вот и здесь нужно быть такой же осторожной. И
запомни главное правило: никогда, ни при каких условиях, ни днем, ни
ночью, не снимай охранного амулета..."


                                 *  *  *




Космодром построили на экваторе, но
Земля, как назло, вскоре перестала
вращаться.


   Лунный месяц почти совпадает с календарным, и у каждого полнолуние
свое лицо. Октябрьское -- прохладный хмель зрелости, ноябрьское --
праздник на грани сна, декабрьское -- темно-синее плотное безвременье.
Есть дерзкое безумье мая, и теплая пауза июля, и дразнящая щедрость
сентября. Каждый месяц хранит свои привычки. Но случается, что на
отмеренные тридцать дней приходится два полнолуния...

   "У нас есть шанс, в котором нет правил..."

   ...Майское _неурочье_ (какое-то языческое название!) было самим
дорогим ритуалом в Храме-на-Мысу. Дорогим во всех смыслах -- потому что
не так-то просто было туда попасть! Достаточно сказать, что приглашения
гостям рассылала сама верховная жрица!

   Марина, однако, надеялась побывать на таинственном действе --
незаметно просочиться в верхние галереи. Она не боялась, что попадется
-- Карел все равно не станет наказывать ее. Он вообще терпимо относится
к любопытству -- редкое для старшего жреца свойство характера!

   Верхние галереи очень напоминали трехмерный лабиринт -- с той лишь
разницей, что заблудиться в них на самом деле было невозможно. Каждая
пещера имела не только обычный выход в путаницу разновысоких переходов,
но и лаз на первый этаж. Отверстия, разумеется, были закрыты и
тщательно замаскированы, но это могло обмануть лишь гостей, а не
служителей храма. Одним из таких лазов и решила воспользоваться
Марина...

   ...Серебряный шар висел над морем, рассыпая серебряные блики. И по
сравнению с этим зрелищем все человеческие торжества показались вдруг
смешными и нелепыми. Что можно добавить к такому вот величавому покою?
"Да и вообще, -- с сомнением подумала Марина, -- не глупо ли встречать
полнолуние в закрытом помещении?"

   И все же, бросив прощальный взгляд на величественный пейзаж, она
покинула уютный балкон. Красота природы бесконечна -- но человеческое
любопытство она не лечит! А Марина уже снова чувствовала неодолимый
интерес к неизвестному празднику...

   Она легко преодолела две дюжины высоких выщербленных ступенек,
выбралась на тесную площадку и осторожно толкнула крошечную, почти
незаметную дверь. Скользнула вперед... и едва не потеряла сознание, не
успев даже понять, что же именно так поразило ее, мгновенно перенеся из
одной реальности в другую!..

   Да, всего лишь один шаг -- но она мгновенно оказалась _в мире
лунного света_! Свет был повсюду -- такой мягкий и сильный, что казался
вещественным... Непонятно, откуда он исходил. Может быть, прямо с
ночного неба, проникнув неведомым способом сквозь каменные стены? Но
как такое могло быть?!

   ...Марина не сразу заметила, что кроме нее в пещере было еще
несколько человек. Но опасения, что ее заметят, тут же растаяли: в этом
мире живого серебра никто не станет удивляться и задавать вопросы!

   Звучала негромкая музыка, словно аккомпанируя дробящимся лучам. И
вдруг откуда-то из глубины пещеры выступила призрачно-темная женская
фигура. Она медленно приближалась... и что-то странное было в ее
походке, и Марина, замерев в своем углу, напряженно всматривалась...
да, несомненно: незнакомка двигалась, не касаясь ногами пола! Это был
полет -- но как же он был далек от традиционных публичных выступлений!

   Лишь теперь Марина узнала знаменитую чемпионку -- и едва поверила
своим глазам. Если бы Зара показала где-нибудь на соревнованиях
_такое_... Тогда ее популярность, и без того немалая, поднялась бы до
немыслимых высот!

   Или так можно летать лишь в неурочное полнолуние? Вещь в себе,
движение мимо, танец не для зрителей... Глядя на танцовщицу, легко было
поверить, что каждый сможет взлететь, стоит лишь забыть о чем-то
лишнем! Марина невольно затаила дыхание, не сводя глаз с Зары... и
вдруг, неожиданно и запретно, их взгляды встретились!

   Казалось, холодная рука сжала сердце -- но в тот же миг нахлынула
шальная, пьянящая радость: "Я все могу, мне все доступно и позволено!"
И словно тоже подчиняясь этой вспышке, танцовщица завертелась в диком
стремительном танце. При каждом повороте она очерчивала стеком
невидимую плоскость и тут же опиралась на нее, начиная очередную
фигуру. Руки и ноги сплетались самым немыслимым образом, рисуя в
плотном воздухе вычурные узоры.

   Это продолжалось невероятно долго... А может быть, всего несколько
минут... Усталость сковала Марину, но быстрые взгляды танцовщицы крепко
держали, не позволяя расслабиться. А когда сил совсем не стало,
безумный вальс вдруг прекратился. Летунья словно нехотя поднялась
высоко под потолок, замерла на миг... и вдруг, бросив стек вниз, черной
молнией метнулась за ним!

   Марина невольно вскрикнула -- но жуткое падение остановилось на
полпути, а танцовщица, почти презрительно оглянувшись, медленно выплыла
прочь из пещеры...

   ...Марина не помнила, как спустилась на первый этаж, как добралась
до своей комнаты. И еще несколько дней чувствовала себя совершенно
больной, словно бы высосанной. Может быть, эта фантастическая летунья -
- настоящий вампир? Говорят, они изредка встречаются в нашем грешном
мире... а если так, то где же им быть, как не в лунном храме?..


                                 *  *  *




Отдай что хочешь, человек, но не
жди, что тебе заплатят положенную
цену...


   Марине никогда не надоедало гулять ночью по берегу -- одной или всей
компанией из мастерских, а чаще всего вдвоем с Юджином. Они мало
говорили во время этих прогулок, поддаваясь странному, но общему для
обоих чувству отрешенности: впереди -- бесконечное море, отраженные в
воде проблески маяка, редкие огни проходящих судов... а сзади между
тобой и прочим миром непоколебимо застыл храм.

   От предложений Юджина проводить ее до комнаты Марина неизменно
отказывалась. Нравы в храме были простые, мирские условности вызывали
удивление или даже смех, и строгость поведения была для девушки
единственной защитой. Лучшим способом избежать объяснений было просто
неожиданно попрощаться и быстро исчезнуть в темноте -- тем более, что
вне храма Марина почему-то не боялась привидений...

   Страшно было только проходить мимо входов в подвал. Их было
несколько в восточной стене, и Марина уже за несколько шагов чуяла
дыхание влажной прохлады и неизвестности. И пробиралась мимо этих
ухмыляющихся пастей со всей возможной торопливостью. И боялась даже
представить себе, что будет, раздайся из темноты хотя бы какой-то звук.

   ...Но она и помыслить не могла, что услышит зов о помощи!

   Марина пробиралась вдоль восточной стены по знакомой до последнего
камушка тропинке, когда откуда-то слева вдруг послышался услышала вдруг
пронзительный крик:

   -- Помогите! Помогите! Мама!..

   Голос был детский, высокий и тоненький -- и такой в нем звучал ужас,
что Марина не раздумывая кинулась на помощь. И опомнилась, только когда
ее ноги заскользили по заросшему плесенью наклонному спуску. Ведь это
же из подвала! И теперь...

   Первой мыслью было: бежать! Выбраться назад, на тропинку, и удирать
без оглядки! И привести потом кого-нибудь на помощь... Но Марине тут же
стало стыдно: где-то рядом погибает ребенок, а она, как последняя
трусиха...

   Пытаясь заглушить страх, Марина сделала несколько шагов вперед,
углубляясь под низкие своды. Темнота мгновенно и опасно обступила ее,
она споткнулась, едва не упав... и сообразила наконец, что бродить
наобум по подвалу не только рискованно, но и бесполезно.

   Пришлось остановиться. Крики не смолкали, но Марина отключила
эмоции, не позволяя себе больше воспринимать их, как зов о помощи --
требовалось только определить, откуда именно они доносятся. Под
неровными каменными сводами звуки дробились и отражались, но Марина
уловила-таки нужное направление. Под уклон, в сторону глухой части
южной стены... да кого же туда занесло-то? Зачем?!

   ...Мальчишка, странно выгнувшись, лежал на куче поросших плесенью
каменных обломков. Он уже не звал на помощь, только дергался, как будто
из последних сил сопротивляясь... чему? Глаза уже привыкли к темноте, и
Марина отчетливо видела, что ничего и никого рядом нет, что он явно не
ранен и не покалечен... Может, какая-то болезнь, приступ? Что-то вроде
эпилепсии, или просто перепугался в темноте? Маленький ведь еще совсем,
лет десять на вид, не больше!

   Откуда он здесь взялся? Приехал с родителями? Или с приятелями?
Скорее второе: родители давно бы уже подняли шум, а мальчишки вполне
могли струсить и сбежать. Ну, ничего, надо только скорее вытащить его
отсюда...

   Но что это?! Над каменной кучей, над упавшей фигурой вдруг возник
размытый силуэт. Словно проявилось наконец изображение на старой
фотопластинке -- то ли есть что-то, то ли нет... Но уже ощутимо повеяло
жаром и незнакомым горьковатым запахом, и Марина поняла, что именно
разлапистое горячее Нечто прижимает мальчика к каменным обломкам! И
что-то делает, прильнув к его телу...

   -- Пошел вон! -- возмущено заорала Марина, совершенно нелогичным
образом забыв все свои прежние страхи.

   Тень вздрогнула, подняла голову. Усмехнулась... То есть у нее не
было лица, но Марина готова была поклясться, что видела усмешку! А
потом многорукое (или многоногое, многохвостое?!) создание, как ни в
чем ни бывало, вернулось к прежнему занятию...

   -- Да убирайся же ты к чертям! -- уже менее убежденно потребовала
Марина, делая все же шаг вперед.

   "Ну-ну! -- словно бы откликнулась тварь. -- Иди-иди сюда, девочка,
иди..."

   Марина всхлипнула от вновь нахлынувшего страха... но отступать было
некуда, и она отчаянно бросилась вперед. Оступилась на скользком камне,
потеряла равновесие, упала на четвереньки -- и тут же увидела, как
закачался перед самым лицом выскользнувший из-под одежды амулет. Ах,
так... ну, держись!

   Марина сжала шнурок в руке, рванула его и метнула амулет прямо в
призрачное тело существа. Оно дернулось -- не болезненно, скорее
удивленно! -- но немного отступило. Тогда Марина медленно поднялась с
колен и, отряхивая руки, шагнула вперед. От притихшей твари ее отделяла
только небольшая каменная осыпь, но Марина уже примерилась, как бы
половчее ее перепрыгнуть. Сюда, потом сюда -- и вот на этот надежный
выступ... Но подняв голову, Марина с удивлением обнаружила, что
атаковать некого: неизвестный "гость" исчез бесследно, как будто его и
не было!

   С трудом успокаивая нервную дрожь, и расплываясь при этом в
неудержимой совершенно идиотской улыбке, Марина наклонилась к ребенку.
Как ни странно, он даже был в сознании!

   -- Пойдем, -- с трудом проговорила она. -- Поднимайся...

   Если пацаненок не сможет идти, она не дотащит его сейчас! Но
инстинкт самосохранения у юного путешественника все же имелся: намертво
вцепившись в ладонь Марины он кое-как поднялся на ноги...

   Они выбрались на волю без особых приключений, обогнули храм и вошли
через центральные двери. Там всегда дежурили младшие жрицы, и Марина с
чистой совестью перепоручила спасенного им. Объяснила коротко:
заблудился. Никаких подробностей...

   Сама же она же мечтала сейчас только об одном: поскорее добраться до
постели, упасть и заснуть. Случившееся настолько не укладывалось в
голове, что про него просто не хотелось думать. А заглушать неприятные
мысли Марина умела хорошо, жизнь давно научила ее этому...


                                 *  *  *




Вино "Херес-С-Нимус"


   Про потерянный амулет Марина вспомнила только утром. Вспомнила -- и
обругала себя последними словами: нажила приключений через лишнее
благородство! Что же теперь делать-то?..

   За завтраком она рассказала о случившемся Юджину. В глубине души она
не сомневалась, что тот поступит просто и по-рыцарски: сходит в подвал
и принесет амулет. Увы, она зря надеялась на мужское благородство:
Юджин только пожал плечами и с возмутительным равнодушием посоветовал
сходить к Карелу.

   Хорош, ничего не скажешь! Марина всегда была уверена в одном: перед
начальством ни в коем случае нельзя выглядеть невезучей! Вот и сейчас -
- куда это годится: без году неделя в храме, а уже влезла в историю!
Что подумает Карел о бестолковой ученице?

   Кроме того, Марина смутно сознавала, что сделала что-то запретное --
видела то, чего не положено видеть ученикам, узнала о храме больше, чем
хотели бы позволить магистры... Так стоит ли признаваться в этом?

   ...Выход напрашивался один, простой, как самоубийство: отыскать
амулет самой.

   Подумав, Марина решила спуститься в подвал из зала с балконами: это
как раз за южной стеной, ближе всего к месту вчерашних событий, долго
искать не придется...

   По раннему часу зал был пуст. Оглядевшись, Марина откинула тяжелый
люк, закрепила крышку. Внизу было очень тихо, и ощущалось в этой тишине
какое-то... ожидание? Кто его знает, какая скрытая от посторонних глаз
жизнь идет там, внизу? Но Марина не хотела отступать! Вот только
подождать немного, чтобы глаза привыкли к темноте...

   Она упорно пялилась во мрак и уже начинала постепенно различать
уходящие вниз ступени -- но тут как назло послышались шаги, и в зал
вошла одна из младших жриц-уборщиц. Тьфу, до чего же не вовремя! Чтобы
избежать вопросов, Марина торопливо придала лицу самое что ни на есть
уверенное и даже высокомерное выражение. Девочка робко и почтительно
отступила к стене -- за магистра приняла, не иначе! -- но не вышла... и
Марине ничего не оставалась делать, как с тем же независимым видом
решительно спуститься в подвал.

   Тьма сразу обступила ее со всех сторон, глаза все-таки не успели
привыкнуть, и очертания тяжелых сводов коридора лишь едва угадывались -
- но отступать было поздно. Впрочем, дорогу она помнила хорошо: прямо
вниз, потом налево вдоль стены -- как раз и выйдешь к груде камней. Вот
только...

   ...Похоже, амулет не только хранил от неведомых опасностей, но и
наоборот, ограждал