мого к
знакомому", -- порекомендовал Хилим. Марина возразила: откуда у нее
столько знакомых в столице! "Так никто о них и не говорит! Лучше скажи,
где в этом городе можно отыскать... как бы это выразиться... колоритных
молодых людей?"

   "Что-о?!"

   Образ, пришедший в голову Марине, был мерзко однозначен. Хилим
засмеялся: "Нет, ты меня не поняла! Я говорю о тех, кого раньше
называли "хиппи"... или "система". Люди со своеобразными взглядами и
достаточно тесными взаимными связями..."

   ...Да, молодой человек на переднем сиденье автобуса явно принадлежал
к этой самой "системе"! Вот только как Хилим собирается с ним
знакомиться? И почему именно с ним? Ехали бы тогда уж к цветному
фонтану, там традиционно тусуются подобные личности!

   Не выдержав, Марина потянула Хилима за рукав, но он отмахнулся:
подожди, мол! Бесшумно поднялся, и, снова пройдя по салону, приблизился
к парню почти вплотную -- подгадав, что как раз в этот момент автобус
начнет поворачивать...

   ...Парень даже вскрикнуть не успел, когда Хилим всем телом рухнул на
него сверху, слегка оглушив и сбив с плеча рюкзачок.

   -- Ох, извините, ради бога!

   Хилим торопливо выпутался из нелюбезных объятий, подобрал и подал
парню его вещи, поспешно отошел. Инцидент не получил развития, и Марина
удивилась: отчего у Хилима такой довольный вид?

   Автобус начал тормозить у остановки.

   -- Выходим! -- скомандовал Хилим, забирая у Марины сумку.

   -- Ты можешь объяснить, что все это значит? -- спросила она, едва
автобус отошел.

   Хилим выдал свою обычную усмешку... молча довел Марину до отдаленной
скамейки под кустом, и только там извлек из-за кармана толстую
растрепанную записную книжку:

   -- Сейчас мы внимательно ее просмотрим и выберем себе знакомых. _К
кому_ мы пойдем, и _от кого_... Поняла?

   Марина мрачно посмотрела на него: взломщик, карманник... Кто еще?
Если магические таланты сильфа начать применять подобным образом, можно
далеко зайти!

   Однако она промолчала -- и молчала все время, пока Хилим листал
украденную книжку, только нервно оглядывалась, когда поблизости
появлялись случайные прохожие.

   Наконец Хилим повернулся к ней:.

   -- Смотри! Теперь это наши знакомые, -- он протянул фотографию, --
мы познакомились прошлым летом, на пляже, и они рассказали нам о
Светлане. Именно к Светлане мы теперь и направимся.

   Осторожно взяв фотографию, Марина перевернула ее. На обратной
стороне синим карандашом было начертано: "Все в мире ненадежно, но хотя
бы это от нас останется. Вадим и Лида."

   -- Представь себе, какой мог получиться конфуз, будь там написано
"Женя и Саша"! -- съехидничала Марина.

   -- Думаю, я определил бы, кто есть кто, -- не приняв шутки, серьезно
ответил Хилим. -- А вообще-то очень плохо, когда женщины берут себе
мужские имена. Или, например, такое имя как Галина: галка -- птица
черная, а само имя переводится как "светлая"...

   Хилим прервал свои рассуждения так же внезапно, как и начал --
Марине показалось даже, что он немного смутился. Что ж, его дело! Или
он считает, что с ней можно говорить только о конкретных вещах?
Впрочем, по крайней мере сейчас он прав: пока хватает проблем и без
пустой философии...

   ***

Берегите спички для детей!


   Светлана оказалась на редкость флегматичным человеком и незваных
гостей встретила если не любезно, то терпимо. В ее маленькой квартирке
было всего две комнаты, обставленных не без выдумки -- но запущенных до
крайности! Мгновенно обнаружив за зеркалом в спальне настоящую свалку
забытой грязной посуды, Марина буквально задрожала от отвращения. И
здесь ей предстоит жить? Не один день? Черт бы побрал Хилима с его
нелепыми выдумками... неужели ему самому не противно?!

   Конечно, он не мог ничего знать о Светлане заранее. Слепой выбор по
украденной записной книжке, чистая случайность. Могло быть и хуже --
окажись Светлана подозрительной или, скажем, излишне болтливой...

   ...Представляясь, Хилим сказал, что приехал с Мариной из Рыбацкого.
Маленький городок на берегу моря, километрах в сорока от храма, имел
неплохие дикие пляжи, привлекавшие летом всевозможных любителей
палаточной экзотики. Владелец записной книжки, судя по всему, не раз
бывал там -- и поскольку ссылаться прямо на него было рискованно, Хилим
выбрал из книжки несколько человек, с которыми якобы познакомился
летом.

   "Мне много рассказывали о вас, -- артистично польстил он Светлане. -
- Говорили, что вы никогда не бросите человека в беде!"

   "У вас какая-то беда?" -- в голосе Светланы не было энтузиазма.

   "Ну, понимаете... -- отрепетированная, якобы смущенная заминка. --
Один наш друг... С ним случилась неприятность, и мы..."

   Под пострадавшим другом подразумевался бедняга Игорь. Подло,
конечно, прикрываться чужим несчастьем -- но что еще можно было
придумать? Повод требовался серьезный, такой, чтобы вызвал сочувствие
даже у незнакомых! А люди, приехавшие из далекого Рыбацкого поддержать
друга в трудную минуту, волей-неволей вызывают уважение...

   ...Впрочем, уважение к чужому горю не помешало Светлане в тот же
день устроить вечеринку. Хилим встревожился: не наткнуться бы на
владельца украденной книжки! Конечно, маловероятно, что тот узнает
похитителя в лицо, вряд ли он вообще осознал, где именно потерял свой
блокнот -- но подстраховаться стоило. Да и встреча с предполагаемыми
знакомыми как-то не особенно радовала. Единственной опорой в
предстоящих разговорах были окрестности Рыбацкого, эти места Хилим
более-менее знал!

   -- Что мне-то делать? -- мрачно поинтересовалась Марина. -- Я ведь
даже этого не знаю!

   -- Делай умное лицо, -- не без юмора ответил Хилим, -- и говори
только о возвышенном...

   -- О че-ем? -- протянула Марина.

   -- Ну, о том, что тебе неинтересно, -- Хилим запнулся, заметив
собственную бестактность, и поторопился объяснить: -- О религии, о
мистике, о спиритизме, о чудесах...

   -- Чудеса мне интересны! -- решительно остановила его Марина. -- Так
можно о них говорить или нет?

   ...Оказалось, впрочем, что говорить она вообще ни о чем не может! Не
умеет общаться одновременно с дюжиной незнакомых людей: мгновенно
тупеет и отключается, выставляя вывеской на лицо средней любезности
улыбку. Да, что ты с собой не делай, а провинциальность (северная
провинциальность, черт бы ее взял!) всегда даст себя знать!

   А Хилим, похоже, чувствовал себя, как рыба в воде (или про него
лучше сказать: как журавль в небе?) Что журавль, это точно: вечно сует
свой длинный нос в чужие дела! Вот о чем, спрашивается, он уже битый
час беседует со Светланой? Забились в угол, заслонились вазой с пыльным
букетом... А выражение лица у девчонки такое, что прекратить бы этот
тет-а-тет, пока не поздно! Эй, милочка, ты что, не понимаешь, с кем
имеешь дело? Для него ведь люди -- как для нас коты бродячие, не то что
уважения, а простого снисхождения заслуживают не каждый день...

   Но Марина не вмешивалась. Мрачно сидела за столом, отстраненная от
всех и от всего, и хотела только одного: лечь спать. В маленькой
квартирке, пока компания не разойдется, об этом и мечтать не стоило --
разве что в ванной запереться!

   Часам к двенадцати веселье наконец поутихло. Марина пробралась на
кухню и, не обращая внимание на мелкие неудобства, устроилась на узком
жестком диванчике -- дожидаться, пока освободится комната для гостей,
сил не было.

   Она успела сладко задремать, уйдя во сне от нерешенных проблем -- но
чье-то неожиданное прикосновение вернуло ее в неуютную реальность. Что
такое?!

   -- Извини, -- послышался негромкий голос Светланы. -- Ты уже спишь?

   -- _Уже_ нет, -- ехидно уточнила Марина... но тут же сообразила, что
с хозяйкой дома лучше не ссориться. Впрочем, та выглядела скорее
виноватой, чем обиженной. Но что ей все-таки понадобилось среди ночи?

   -- Что-то случилось? -- прямо спросила Марина, утомившись
молчаливыми сомнениями.

   -- Нет... То есть... Я хотела спросить... -- Светлана смешалась,
потом отчаянно выпалила: -- У тебя с Лимом правда ничего нет?

   Наверное, Марина отупела спросонья -- решила, что вопрос имеет
отношение к их финансовым возможностям и успела мысленно возмутиться:
что за чушь?! Кажется, подобные вопросы в любом кругу считаются не
совсем допустимыми! Или в этих компаниях про приличия вообще не
слыхали... Тьфу ты, черт, да ведь она же совсем не об этом!

   -- Ничего между нами серьезного нет, успокойся! -- Марина скорчила
неприязненную физиономию. -- Так, приятель... -- И вдруг ляпнула,
процитировав какой-то из неразличимых фильмов: -- Я давно поняла, что
как мужчина, он совершенно мне не подходит!

   Восхитительная немая сцена была достойной наградой за наглое вранье!
Впрочем, Светлана быстро опомнилась...

   -- Мы тут в Каменное устье собираемся, -- как ни в чем ни бывало,
поделилась она.

   "Это еще зачем? -- удивилась и встревожилась Марина. -- Искать следы
Архелия? Но зачем тащить с собой ничего не подозревающую Светлану?"

   -- Лим говорил, что там есть один остров, -- Светлана стала вдруг до
смешного серьезной. -- И что это Место Силы...

   "Ах вот оно что! Теперь понятно, зачем Хилиму понадобилась Светлана:
нарушать эманацию! Ее восторги, серьезность, удивление -- все это
послужит отвлекающим фактором для саламандров, коль скоро они там
есть..."

   -- Ты поедешь с нами?

   "Не хочется, да придется. А то Лим решит, что струсила... Хотя,
какое собственно мне дело до его мнения?"

   -- Если хочешь, можешь остаться... -- уловила ее сомнения Светлана

   -- Поеду! -- быстро сказала Марина. -- Если вы, конечно, не
возражаете...

   Вопрос был риторическим, ответ тоже. Светлана поднялась, собираясь
уходить, но в дверях обернулась:

   -- И еще... сегодня Богдан так хотел с тобой познакомиться... Можно
я приглашу и его тоже?

   Ох, спасибо за сюрприз -- черти в аду такими сюрпризами балуются!
Этот Богдан... нечто длинное, лохмато-вонючее и донельзя занудное и
знакомиться с ним ближе... Издевается она, что ли? Или тихонечко мстит
за выдуманную близость с Хилимом? Вот взять да рассказать ей, кто такой
Хилим на самом деле! Так ведь не поверит, "скорую" побежит вызывать...

   Разумеется, Марина ничего не сказала вслух -- но любой саламандр-
шпион, окажись он неподалеку, пустился бы наутек от ее молчания!


                                 *  *  *




Я медиум, вызываю духа! -- Я дух,
вызываю медиума!


   ...Казалось, остров ничуть не изменился за прошедшие месяцы. Да и
что могло потревожить это нагромождение камней? Разве что кое-где между
валунами появилась травка, а источник пересох до будущей осени.

   Богдан поглядывал на Марину весьма недвусмысленно. Или наоборот,
двусмысленно, смотря какую мораль применить для оценки. А Хилим еще
раньше отнесся к ее проблемам возмутительно равнодушно, и Марина на
него не рассчитывала... то есть нет, рассчитывала... но все-таки не
очень! "Тебя никто ни к чему не принудит, -- только и сказал он ей
перед поездкой. -- А если так уж боишься, можешь остаться..."

   Еще чего! Из-за какого-то тощего бестолкового сексуально
озабоченного юнца?! Который, к тому же, беспрерывно пьет пиво... А
между прочим, для тех, кто пиво не пьет, и не подумали захватить хотя
бы пару бутылок пресной воды!

   По этому поводу Марина устроила настоящий скандал, не стала ни
ставить палатку, ни участвовать в сервировке ужина -- ушла на берег,
забралась в лодку и уселась там с видом оскорбленного достоинства. Тут
же Хилим, как бы невзначай пройдя мимо, шепнул: "Так держать! От твоей
эманации сейчас все саламандры разбегутся!"

   Он что, с самого начала это все запланировал?! Похоже... Он-то на
острове бывал часто, так что прекрасно помнил про пересыхающий
источник! Регламентированность неприятностей несколько успокоила
Марину, и в конце концов она вернулась "к столу". Впрочем, какая еда
всухомятку? Разве что яблок пожевать...

   Богдан с готовностью подвинулся, приглашая сесть рядом. Ну, вот это
уже лишнее! Строго взглянув на незадачливого кавалера, Марина
пристроилась поодаль, на самом краешке покрывала. А если Богдан рискнет
повести себя некорректно, то честное слово, ему на всю жизнь останется
только пить пиво!

   К счастью, и Богдан, и Светлана были искренне увлечены каким-то
рассказом Хилима. Тот прервался было, когда подошла Марина, но тут же
легко продолжил -- как будто включили магнитофон после паузы.

   Марина прислушалась: речь шла о вещах столь же бессмысленных, сколь
и занимательных... вот же способность заговаривать зубы! У Хилима даже
голос изменился, передавая столь необычные для него эмоции. Ребята
слушали с раскрытыми ртами, как новую Шехерезаду.

   "...на самом деле, вы никогда в жизни не видели моря. Оно слишком
большое, чтобы увидеть его в одиночку, и слишком быстро меняется, чтобы
успеть рассказать кому-то о нем. Но сейчас мы здесь вместе. У каждого
из нас своя дорога, и на этой дороге больше бед, чем радостей. Мы давно
не просили у Бога благословения, да оно и не было бы нам дано. Нам
хочется одновременно и забыть, и помнить, и грешить, и каяться..."

   Марине стало неуютно от этих слов. Они звучали заклинанием -- но
фальшивым заклинанием, словно бы подгнившим изнутри.

   "...с морем ничего нельзя сравнить, на море ничем нельзя повлиять. В
нем Любовь и Смерть впервые завершили поединок, и возникла неустойчивая
гармония. Неустойчивая... но она сохранится дольше прочего мира,
замыкая в себе все противоречия!"

   Трудно было отвлечься от странной песни нечеловеческого существа.
Ветер стих, и казалось, весь остров слушает Хилима. Неужели только
Марина слышит обман в этих красивых словах?!

   "...оглянитесь. Посмотрите на море: оно ответит вам! Возьмите его с
собой: в ваших глазах останется бесконечность! Запомните или забудьте:
равновесие не нарушится..."

   Машинально следуя невнятной рекомендации, Марина огляделась. Черная
вода поблескивала под луной, изредка на гребешках мелких волн
вспыхивали желтоватые огоньки. Какой тихий мирный спокойный пейзаж!
Даже не верится, что поблизости могут прятаться саламандры...

   А они были! Марина заметила: когда Хилим украдкой вытянул из кармана
зеркало, оно буквально плеснуло оранжевым светом! Хорошо, что Светлана
и Богдан в этот момент смотрели в сторону моря и не заметили этого
странного свечения...

   А что, если доставая индикатор, Хилим выдал-таки свою истинную
эманацию? Что будут делать дикие саламандры, уловив присутствие тех,
кого ждут? Каким-то своим нечеловеческим способом вызовут Архелия? Или
сами расправятся... только с Хилимом? или со всей компанией заодно?!

   В воображении промелькнули картинки -- одна ужаснее другой, и
некоторое время Марина молча тряслась от страха. Но, утомившись
наконец, мысленно махнула на все рукой. А! теперь-то какой смысл
беспокоиться?! Если что-то случилось, то оно уже случилось, ничего не
поделаешь, остается понадеяться на лучшее и вверить себя судьбе.

   ...К счастью, судьба на этот раз оказалась милосердной! Очевидно,
саламандры-соглядатаи сумели различить лишь группу болтливых туристов с
мозгами набекрень. Утром путешественники спокойно покинули остров, и
никто не пытался их преследовать.


                                 *  *  *




Называть вещи своими именами и
называть вещи настоящими именами --
не всегда одно и то же.


   Уже на третий день жизни "в гостях" бывший магистр начал вызывать у
Марины брезгливую злость -- теперь из-за увлечения Светланой. И зачем
ему это понадобилось? Неужели только для того, чтобы спрятать эманацию?
Наверное... Ведь и на острове было точно так же: появись Хилим там без
"могучего" прикрытия Светланы и Богдана, наверняка не ушел бы живым!

   Удивительный все же способ маскировки, прямо противоположный
человеческому: прятать мысли, оставляя открытым лицо! Марине казалось,
что она никогда не привыкнет ко всем этим странностям...

   ("Странностям?! -- возмущался Хилим на ее недоумение, -- Что не по-
вашему, то уже и странно, так?" Возражая, Марина напоминала о храме, но
бывшего магистра было не переспорить: "Да разве нам понадобились бы
храмы, не будь вы так агрессивны? Вы ведь что не съедите, то... А, да
что говорить!")

   Лучше бы не ругался, а объяснил, что делать дальше! Да, рискованная
экспедиция на остров принесла успех -- но ведь она подтвердила лишь то,
в чем Хилим и так был уверен! Архелий действительно приложил руку к
гибели Зары -- но как? Что именно он сделал?

   -- На острове только часть его следа, -- задумчиво объяснял Хилим. -
- Только одна опорная точка... Надо искать другие. Как минимум еще
одну, а лучше две, тогда все станет ясно. А до тех пор про храм лучше
забыть...

   Ну и долго он еще собирается искать эти точки?! Про храм-то можно
забыть... вот только он о тебе вряд ли забудет! Конечно, флиртовать со
Светланой приятнее, но Марине-то что делать? Ведь отпуск кончается, и
вообще...

   ...Марина очень хотелось, чтобы ситуация наконец разрешилась -- в ту
или иную сторону. Чужой дом утомлял ее и раздражал, казалось
непостижимым, как вообще можно жить в таком свинарнике! В "своей"
комнате Марина кое-как навела порядок -- но убрать залежи мусора и
грязной посуды по всей квартире она была не в силах. Тем более, что
гости у Светланы бывали постоянно и чистоты, понятное дело, не
добавляли...

   Молодые люди проявляли к Марине неизменный интерес. Однако ее
ужасала сама мысль о возможном знакомстве в подобной компании, и она
решительно гасила любые попытки сближения. Разумеется, такое поведение
вызывало удивление, а и порой раздражение... а с учетом неожиданно
возникшей близости Хилима со Светланой ситуация становилась и вовсе
двусмысленной! Марина чувствовала, что ей вот-вот начнут намекать на
Рыбацкое, из которого она якобы приехала, и спрашивать по три раза в
день, не надоела ли ей шумная столица...

   ...Намек, однако, оказался совершенно неожиданным! Богдан, тот
самый, с которым они ездили "отдыхать" на Зарин остров, приволок
откуда-то зачитанный газетный листок и сунул Марине. Вначале она
брезгливо отмахнулась, но под настойчивым взглядом Богдана развернула
газету -- и испуганно замерла, увидев огромную, почти в полстраницы,
фотографию Игоря! И над ней -- крупный зловещий заголовок: "Возмездие
приходит с севера..."

   Статья, занимавшая оставшуюся часть страницы, вполне соответствовала
заголовку. Подробно описывая историю обнаружения "подпольной
лаборатории в Технологическом институте", журналист много и пространно
говорил об активном увлечении Игоря лунной мистикой, о неделях,
проведенных им "с неведомой целью" в Храме-на-Мысу... Марина только
головой качала на абсурдные догадки усердного, но неумного репортера.

   Однако концовка статьи потрясла и насмерть перепугала ее: суммируя
всевозможные слухи о вмешательстве Храма-на-Мысу в политическую жизнь
страны, автор делал совершенно нешуточный вывод: якобы Игорь
изготавливал взрывчатку не в одиночку, не просто так, -- а по заданию
некой организации, намеренной, ни много, ни мало, отомстить властям за
кровавое усмирение Северной Провинции!

   Марина невольно замерла о страха... но тут же сообразила, что ни
Богдан, ни Светлана не знают, откуда она родом, и принесли ей газету
только из-за Игоря, а вовсе не намекая на Северную Провинцию! Это
немного успокоили ее... да, но как реагировать на подобный бред? Богдан
выжидательно смотрел на нее. Марина смерила его грозным взглядом, как
будто это он был автором грязного пасквиля, и, небрежно скомкав газету,
объявила, что при случае с удовольствием затолкает ее "этому писаке" в
глотку -- причем не обязательно самым коротким путем!

   Смущенный Богдан тут же заторопился домой. Марина не стала
задерживать его, но, едва тот ушел, снова почувствовала тревогу. Если
дело Игоря примет такой оборот... Хилим уверял, что, несмотря на
грозные формулировки уголовных статей, Иго