нее боялась, что Хилим не сможет его
вернуть! Путаница желаний сложилась в невыносимое смятение, и хотелось
на самом деле только одного: подождать. Не торопиться менять хоть что-
нибудь, не торопиться воздействовать на судьбу. Но что, если бывший
магистр уже начал обещанное колдовство?

   Спросить его об этом прямо Марина смогла лишь поздно ночью,
убедившись, что Ролан и Инесса поднялись наверх и не могут слышать, о
чем говорят на веранде.

   -- Скажи, ты уже начал что-нибудь делать?!

   Хилим сразу понял, глянул презрительно:

   -- Ничего я еще не делал, успокойся!

   -- Но почему? -- мгновенно сменив один страх на другой, воскликнула
Марина.

   Удивительно, но Хилим не возмутился. Ответил гораздо более
миролюбиво:

   -- Присматриваюсь пока. Не исключено, делать вообще ничего не
понадобится...

   Марина благоразумно удержалась от расспросов. Ничего не понадобиться
делать? То есть Ролан по-прежнему ее любит? Хочет вернуть? Готов ради
этого на любые жертвы?

   Она потерянно стояла посреди веранды, безуспешно пытаясь
успокоиться. Невозможное состояние, когда хочется побыть одной, но
негде укрыться. Может быть, Хилим согласиться выйти ненадолго? Однако
он уже разделся и забрался под одеяло -- единственной, между прочим,
кровати! Инесса однозначно приняла Хилима и Марину за супругов...

   -- Черт бы тебя побрал! -- искренне воскликнула Марина, имея в виду
жену Ролана.

   -- Черт бы _тебя_ побрал! -- отозвался Хилим, отнеся возглас на свой
счет. -- Черт бы побрал весь ваш мир, и ваши дурацкие ощущения, и ваши
неуклюжие тела...

   Он бешено заворочался, дергаясь из стороны в сторону. В этих
движениях была какая-то брезгливость, странная внутренняя неприязнь...
"Ему не постель кажется неудобной, -- вдруг поняла Марина, -- а
собственное тело!"

   -- Представь себе! -- без стеснения ответил Хилим. -- Знала бы ты,
как мне это надоело! Это же невыносимо, изо дня в день...

   Марина вспыхнула от стыда. Значит и близость с ней была ему
неприятна?! Так, обязательная процедура? Ей очень захотелось оскорбить
бывшего магистра, задеть его, и побольнее...

   -- Да, люди крайне некомфортные создания, -- закивала она с
издевательской серьезностью. -- Каждый день есть, каждый день... гм...
-- Она изобразила смущение. -- И удобства здесь во дворе, ты уже,
наверное, это заметил. Или потому и страдаешь: боишься ночью
заблудиться?..

   Марина хотела еще порассуждать на эту тему -- но Хилим взглянул на
нее с таким жутким выражением, что безопаснее всего было поскорее
скрыться с его глаз!

   Выскочив в прохладную темноту августовской ночи, Марина немного
успокоилась. Вся сцена вдруг показалась ей смешной. Надо же, какое
горе: один психанул, другая возмутилась! Конечно, Хилим устал, и
неудивительно: столько времени в непрерывном напряжении, в ожидании
опасности! Конечно, сейчас до храма далеко, и можно на некоторое время
расслабиться -- но видимо, не получается...

   Кое-как добравшись до забора, Марина с удовольствием прислонилась к
нагретым за день доскам. Постепенно успокоилась, расслабленно
прислушиваясь к тишине. Подумала, что давно не слышала настоящей
тишины, даже в Тощей долине -- там все время мешал шум реки. А в
больших городах уже и слово такое забыли!

   Но тишина прорастала странным волнением, и Марина не сразу осознала,
что не просто отдыхает, а ждет: ждет Ролана! Нет, они не договаривались
о подобном свидании, даже не намекали -- но почему-то она не
сомневалась, что он придет. Хотелось оглядеться, но Марина удержала
себя от такого явного проявления интереса.

   Знакомые шаги она узнала сразу. Судьба замыкала круг: пять лет назад
на берегу Форельего ручья он вот так же вышел из темноты. И сказал
тогда лучшие в мире слова: "Я пришел за вами..."

   -- ...Кто здесь? -- с притворной тревогой позвал Ролан.

   Марина с улыбкой обернулась:

   -- Это я. А ты думал, воры лезут?

   -- Откуда я знаю, -- проворчал Ролан. -- Сейчас все может быть!

   Он выглядел смущенным и счастливым, как будто пришел на первое
свидание. Впервые Марина видела его таким -- наверное, тогда, раньше,
не было потребности в нежных чувствах, хватало надежности и доверия. И
по сравнению с прежней чистотой нынешние желания показались вдруг едва
ли не преступными!

   Желая заглушить угрызения совести, Марина чуть отодвинулась от
Ролана, отогнала воспоминания и сделала улыбку только дружеской.

   -- Расскажи о себе! -- попросила как ни в чем ни бывало.

   Пусть это будет невинной беседой, понятной всем и каждому!
Встретились старые знакомые, им просто хочется как можно больше узнать
друг о друге...

   -- Тебе так хочется знать о моих неприятностях? -- усмехнулся Ролан.

   Такой поворот удивил Марину:

   -- Почему? У тебя же все хорошо? Или... или я чего-то не понимаю?

   Ролан молчал, и Марине вдруг до боли захотелось догадаться, что он
имел в виду. Почему-то она была уверена: его слова совсем не были
галантным намеком любовную тоску. Не таким человеком был Ролан, и
прорвавшийся возглас был искренним, откровенным, пусть невольным, но
тем более ценным. Во что бы то ни стало следовало понять его!

   Да, но... что может всерьез огорчать Ролана? Что-то с детьми?
Ерунда: старший точно здоров и счастлив, младший наверняка тоже, иначе
Инесса сегодня бы не была такой спокойной! Тетя Слава? Да нет, вряд ли,
об этом сразу бы рассказали. Тогда что-то на работе? Вот это может быть
-- отношения с хозяином фирмы (Завадским, кажется! или Завадовским?) у
Ролана всегда были сложными. Да, но ведь они, кажется, теперь
равноправные партнеры, после женитьбы Ролан выкупил половину доли...
или теперь и этого мало?

   -- Извини, не стоит беспокоить тебя моими проблемами, -- Ролан
решительно прервал ее размышления. "Не по-мужски это... и почему вдруг
вырвались глупые слова о неприятностях?"

   "Что, испугался доверия? Но я покажу тебе, что назад пути нет!" И
Марина спросила вроде бы в шутку:

   -- Или боишься мне сказать, что хочешь придушить Завадовского?

   -- Откуда ты знаешь?! "Ничего себе! Или она мысли читает? Недаром
говорят, что в Школе воздушных танцев учат странным вещам..."

   "Теперь почувствовал, с кем имеешь дело?!" -- Марина гордо
выпрямилась.

   Ролан откровенно любовался ею. Знакомое лицо казалось чужим и
таинственным. Лунный свет струился по завиткам ухоженных темных волос,
чуть раскосые глаза (теперь Марина не скрывала, а подчеркивала их
ведьмовский разрез) блестели живо и взволнованно. "Каким же я был
идиотом! Отказаться от такой женщины..."

   -- Так расскажи, что случилось? -- уже спокойно предложила Марина. -
- Я помню, что у тебя и раньше были проблемы...

   -- Раньше было проще, -- признался Ролан. -- А теперь... В общем,
если мы сейчас откажемся от строительства универмага, то через год
фирма перестанет существовать!

   Марина распахнула глаза: что, так серьезно?! Осторожно спросила:

   -- А Завадовский этого не понимает?

   -- Считает, что с таким заказом нам не справиться, -- коротко
ответил Ролан.

   Как ни странно, Марина вполне поняла короткое объяснение. Фирма
Завадовского -- пока единственная в городе, а строительство универмага
-- заказ не только престижный и выгодный, но и обязательный. Городу все
равно придется его строить, пусть даже нанимая кого-то на стороне. Так
зачем же собственной глупостью создавать себе конкурентов?! Марина
вспомнила, как мало молодой Завадовский понимал в строительстве. Вряд
ли он сильно поумнел с тех пор...

   "Неужели ей и в самом деле это интересно? Не похоже на чисто женское
сочувствие, когда сострадают, не понимая. Но как она сумела так быстро
разобраться в совершенно незнакомых вещах? Она умнее, чем это допустимо
для женщины, но в то же время..."

   -- Знаешь, я рад, что уговорил тебя учиться в Школе танцев! -- вдруг
сменив тон, словно разом стряхнув беспокойство, воскликнул Ролан.

   "Что, признал превосходство? Или решил, что слишком умная? Эх, ты...
настоящий мужчина!"

   Марина усмехнулась:

   -- Думаешь, мне было бы настолько плохо в Северной Провинции?

   "Запрещенный прием! Или я должен признать всех нас здесь
несчастными?!"

   -- Не знаю, было бы тебе так уж плохо, -- Ролан скрыл досаду за
нарочито медленной речью. -- Просто мне всегда казалось, что ты
заслуживаешь лучшей судьбы! "Черт возьми, именно так я и считал! Но не
хотел признавать вслух, что мне это счастье не составить..."

   Марина сразу услышала в словах Ролана самую что ни на есть
пронзительную правду! Объяснение в любви, объяснение, за которым
следует расставание -- снова, как пять лет назад!

   Марина с горечью спросила:

   -- Почему ты всегда решаешь за меня? Или ты думаешь...

   "Неужели ты никогда не хотел вернуть меня? -- Но что я мог тебе
дать?! -- Иногда мне кажется, что я никогда не была счастлива! --
Конечно, я не хотел, чтобы ты уезжала... -- Так решись сейчас! --
Нельзя, нельзя... и главное, не нужно!"

   -- Я думаю, -- помедлив, отозвался Ролан, -- что ты очень нужна
твоему Хилиму. Особенно теперь... "Пойми меня правильно, милая, как я и
сам себя не понимаю!"

   Марина встрепенулась:

   -- Он что, рассказал тебе? "Боже мой! Хилим, который никому не
доверяет... и ведь Ролан всерьез ценит его доверие!"

   -- Кое-что. Я так понял, у него серьезные проблемы в храме? "Пойми
его так же, как меня! Останься честной, прошу!"

   -- Против него затеяли гнусную интригу. Признаюсь, сюда мы просто
сбежали! "Или ты думаешь, что в моей жизни сплошь розы и песни?.."

   Ролан слегка похлопал ее по руке:

   -- Ничего! Иногда можно и сбежать! "Ну-ну, не будь слишком строгой
даже к сильным мужчинам..."

   Марина подняла брови.

   -- То есть? "Ты говоришь о нем, как о брате или о друге. Но ведь
такого не бывает!.."

   -- Я хочу сказать: он справится! Понимаешь? Такие, как он, всегда
справляются с трудностями! "Если ты оставишь его, что-то сломается.
Что-то случится: даже не с ним -- со всеми нами!"

   -- Спокойной ночи! -- "Ну, что же, я попрощаюсь первая!" -- И
спасибо тебе, Ролан!

   -- Тебе тоже спасибо! -- с искренней благодарностью откликнулся он.
-- Ты даже не понимаешь, какое тебе спасибо... Марина!


                                 *  *  *




Под лежачий камень не течет даже
вода.


   Хилим сидел за столом и рисовал драконов на узких листах блокнота --
по просьбе Марины. Правда, ей нужен был не столько рисунок, сколько
эскиз.

   -- Хочу вырезать дракона вот из этой яблоневой ветки, -- пояснила
она. -- Гошке в подарок... как ты думаешь, понравится?

   Хилим пожал плечами:

   -- Наверное, понравится, не знаю... -- он задумчиво повертев в руках
крупную сухую корягу, и в самом деле отдаленно напоминавшую какое-то
сказочное существо. -- Ты что, хочешь использовать свой резец?

   Марина кивнула. Пожалуй, это была последняя возможность
воспользоваться подарком Карела. Потом, забыв о храме, она забудет и о
камнерезных мастерских!

   ...Хилим и не подозревал, что так соскучился по творческой работе.
Чертить, рисовать, придумывать... как давно он не занимался этим! Пусть
просто детская игрушка -- сейчас он с удовольствием делал бы даже
украшения для камина...

   Да и потом, кто сказал, что игрушки -- дело ненужное? Для них тоже
нужен сильный, осмысленный образ! А когда материалом служит всего лишь
сухая ветка...

   ...Тихонько зайдя в дом, Марина увидела, как Хилим отложил один
листок, взялся за другой. Уже готово? Она осторожно подошла и потянула
к себе рисунок.

   Длинный изящный дракон, свивая петлей упругий хвост, распахнул во
всю необъятную ширину свирепую острозубую пасть. Глаз не было видно, о
выражении морды и о положении трех из четырех лап пока оставалось лишь
догадываться...

   Но начинать уже можно! Марина вернулась на крыльцо, достала из сумки
бережно увязанный в бархатный лоскуток резец, развернула, согрела в
руке... Отогнала подальше невесть откуда взявшуюся робость: еще чего,
разве не была она в мастерских одной из лучших учениц?!

   Дракон отлично вписывался в изгибы корявой яблони. Только не
переборщить, не убрать лишнего! Лезвие резца мелькало стремительно,
иногда с него слетали голубоватые искры, прочерчивая короткий след в
темноте: заряд, рассчитанный на камень, резал дерево с потрясающей
легкостью...

   Аккуратно выглаживая изгибы драконьего хвоста, Марина подумала, что
надо бы попросить Хилима доделать эскиз. Пусть нарисует вид с другой
стороны, сверху, снизу, еще бы хорошо морду вблизи. Впрочем, он
наверное уже сам продолжает...

   ...Он действительно продолжал -- но о первом наброске уже давно
забыл. Тот рисунок был слишком обычным, банальным даже: кого удивишь
пугающе-изящным драконом? Теперь Хилим пытался создать другой образ,
более грузный, более земной, что ли... Может быть, даже немного
комичный. Словом, не бесплотное сказочное существо, а пусть необычный,
но все же зверь!

   Задача оказалась посложнее первой, но Хилим уже втянулся в работу.
На этот раз он сделал несколько набросков, и, разложив, стал в них
всматриваться. Пожалуй, совсем неплохо, может быть, Марина выберет
именно этого дракона? Если сможет, конечно: в изгибы ветки он
вписывается на пределе!

   Хилим невольно вздохнул. С кем приходится работать в паре: с
неопытной девчонкой-ученицей... чтобы порадовать ребенка! При том, что
купленный в магазине игрушечный танк или плюшевый медведь потрясли бы
трехлетнего мальчишку куда сильнее...

   Ну, ладно, пусть старается пока, все равно скоро включит кристалл --
и привет, только этот несчастный дракон и останется... А вот ему,
Хилиму, что делать дальше? Возвращаться в храм? Или продолжать
скитаться в чужом обличье, разыскивая неизвестно что? Или...

   Впервые Хилим начал задумываться, стоит ли вообще возвращаться в
Храм-на-Мысу. Есть и другие места, где могут пригодиться его талант и
знания! Что если в каком-нибудь лунном храме закроют глаза на его
низкую энергетику? Если его способности будут нужны? Ну, а энергетику
со временем можно и восстановить...

   ...Марина увидела, что Хилим замер, всматриваясь в очередной
набросок. Она подошла, осторожно прикоснулась к листку: можно? И сочтя
отсутствие возражений за согласие, забрала рисунок...

   Но ведь это совершенно другой дракон, даже не дракон совсем --
дракончик! Или драконыш... Ничуть не страшный, весь какой-то
взъерошенный, свесил набок узкие крылья и старательно пытается почесать
их когтистой задней лапой. Хотя коготки на лапе как раз очень даже
серьезные...

   Марина растерянно взяла первый эскиз. И это из одной и той же
коряги? Ну, знаете... Конечно, кое-какую связь при желании можно
проследить -- но если хоть какая-то гармония тут и имеется, то весьма
далекая от классической!

   Вздохнув, Марина перевернула корягу и принялась старательно
проплавлять в теплом дереве линии крыльев. Дракону, казалось, это
нравилось, он едва ли не сам поворачивался нужным боком, торопясь
избавиться от маскировавшего его до сих пор дерева.

   Но полностью появляться на свет деревянному зверю было еще рано:
Марина отложила резец. Теперь ей были нужны передние лапы и морда.
Портрет, так сказать, лицо -- самое сложное и деликатное во всей
работе...

   Она снова вошла к Хилиму. Вгляделась в очередной эскиз (красиво,
конечно, но совершенно не подходит к тому, что уже есть!), вздохнула и
решительно дернула магистра за рукав:

   -- Прервись! Посмотри, что у меня уже есть!

   Хилим так и застыл с карандашом в руке:

   -- Есть? Ты что, уже начала?! Ну кто же так делает... -- но, увидев
почти готового дракона, только с досадой махнул рукой: да, тут точнее
было бы сказать "уже закончила"...

   Впрочем возмущение на его лице почти сразу сменилось любопытством.
Он осторожно взял вызывающе эклектичную скульптуру, повертел ее,
внимательно разглядывая и постепенно проникаясь чужим замыслом.

   -- Ну, если ты так хочешь... -- сказал наконец Хилим.

   Вырвав новый листок, он несколькими штрихами набросал завершающий
эскиз. Получилась почти шаржевая зарисовка, дракон казался крайне
удивленным, с растопыренными лапами, с вытаращенными глазами -- и пасть
словно бы тоже разинута от удивления, а не с угрозой...

   -- Годится? -- Хилим обернулся к Марине.

   Она сдержанно кивнула. Да, пожалуй, удивление (на собственную
странность!) -- это как раз то, чего не хватало их дракону! Уже без
прежнего энтузиазма, не торопясь, она взялась за работу. Теперь
особенно обидно было бы что-то испортить!

   Она уже "дорисовывала" последние чешуйки на морде, когда резец вдруг
странно дернулся и замер. Что такое, неужели энергия кончилась?! Марина
попробовала слегка нажать на него: никакого результата! Похоже,
разряженный инструмент не может соперничать даже с обычным острым
ножом...

   -- Да остановись ты, все уже и так хорошо! -- настойчиво посоветовал
Хилим. -- Стремление к совершенству не всегда уместно!

   Марина вздохнула. Ну, так тому и быть, все равно без резца ничего
больше не сделать... Интересно, оценит ли Гошка уникальность игрушки?
Сама Марина в детстве очень любила вещи, которых "ни у кого больше не
было": сборную игрушечную мебель, сшитые мамой карнавальные наряды для
кукол...

   -- Что, уже пробуешь себя на роль заботливой матери? -- уловив ее
мысли, вполголоса ехидно поинтересовался Хилим.

   Марина вздрогнула, как от удара. Вот ведь до чего скверный характер!
И что ему за удовольствие в бесконечных придирках?! Она и сама-то никак
не может понять, стоит ли пытаться вернуть прошлое...

   -- Если бы ты только знала, до какой степени мне надоела эта
бездарная рефлексия! -- сердито воскликнул Хилим. Марина поняла, что он
снова имеет в виду не ее конкретно, а весь род человеческий. И
обиделась -- за братьев по крови. Ведь не в рефлексии дело!

   -- Ты же такой догадливый, Хилим, неужели не понял простой вещи?!
Если Ролан сейчас бросит Инессу, а я -- тебя, то мы уже не будем нужны
ни сами себе, ни друг другу!

   Проговорив это все, Марина в ожидании уставилась на Хилима: ну,
смейся теперь! называй дурочкой! Однако тот не засмеялся...

   -- Ты была бы права -- если бы можно было считать Инессу порядочной
женщиной, а ее семью счастливым союзом.

   -- А разве это не так?! -- ошарашено протянула Марина.

   -- Конечно, нет. Инесса вовсе не порядочная женщина, -- цинично
ответил Хилим. -- Она находится в роли порядочной, это верно. Но на
самом деле страстей в ней хватит на цыганский табор!

   Марина искренне пыталась понять -- и не понимала! Какая разница, что
творится в душе этой бывшей трактирной подавальщицы?..

   -- Представь себе на минуточку, -- усмехнулся Хилим, -- что не Ролан
бросил Инессу, а она оставила семью и сбежала... ну, скажем, со мной?
Или еще с кем-то? Ей есть с кем убежать, ты не сомневайся!

   Марина остолбенела:

   -- Ты... серьезно?

   Хилим невозмутимо кивнул и ехидно уточнил:

   -- Надеюсь, в этом случае обойдется без напряжения совести? Или я
опять чего-то не учитываю?

   Марина честно попыталась представить себе, как Инесса бросает
Ролана, и тот остается с детьми... Но это значит, что тут же к нему
переедет тетя Слава, а потом...

   -- Все равно. Если Ролан женится на мне, ему это даром не пройдет!

   Хилим с демонстративным страданием возвел глаза к небесам:

   -- О, это бестолковое племя! Можете вы хоть на что-то взглянуть
больше чем с одной стороны?! Элементарно: у Ролана сейчас серьезный
конфликт с партнером, самое время, забрать назад свой пай и без
сожалений уехать...

   По инерции Марина продолжала возражать:

   -- Разве можно вот так просто взять и уехать, куда глаза глядят?!

   -- А почему нет? -- резонно спросил Хилим. -- Глаза есть, дороги
есть -- что еще надо? Продав дом, он вполне может позволить себе
переехать куда угодно, хоть в столицу, хоть на побережье!

   Невольно Марина вспомнила, как Ролан уговаривал е