азличие достигается иными способами. 
	- Рад познакомиться с вами, мистер Мармадьюк, - сказал 
Максвелл, произнося слова медленно и раздельно, потому что губы у него 
тоже вдруг стали холодными и непослушными, как и все его тело. 
	- А я с вами, профессор. 
	- Как вы узнали, кто я такой? - спросил Максвелл.- Вы, по-
видимому, были абсолютно в этом уверены. Значит, вам было известно, что 
я пройду через холл? 
	- Разумеется, - сказал колесник. 
	Теперь Максвелл мог лучше разглядеть своего странного 
собеседника - пухлое тело, висящее между двумя колесами, копошащаяся 
масса в нижней прозрачной его части. 
	- Вы один из гостей Нэнси? - спросил он. 
	- Да,- ответил мистер Мармадьюк.- Да, разумеется. Если не 
ошибаюсь, почетный гость, ради которого она и устроила это собрание. 
	- Но в таком случае вам следовало бы быть в зале с остальными 
приглашенными. 
	- Я сослался на усталость,- объяснил мистер Мармадьюк. - Легкое 
уклонение от истины, признаюсь, ибо я никогда не устаю. И вот я удалился 
отдохнуть... 
	- И дождаться меня? 
	- Вот именно,- сказал мистер Мармадьюк. 
	Нэнси, подумал Максвелл. Нет! Нэнси, конечно, тут ни при чем. 
Она слишком легкомысленна, слишком поглощена своими бесконечными 
зваными вечерами и совершенно неспособна на интриги. 
	- Мы могли бы обсудить некую тему,-сказал мистер Мармадьюк.- 
Ко взаимной выгоде, как я полагаю. Вы, если не ошибаюсь, ищите 
покупателя для некоего движимого имущества. Не исключено, что это 
движимое имущество может представлять некоторый интерес для меня. 
	Максвелл отступил на шаг, стараясь найти какой-нибудь ответ. Но 
ему ничего не приходило в голову. А ведь он мог бы знать! Мог бы 
догадаться или хотя бы заподозрить! 
	- Вы ничего не отвечаете,- сказал мистер Мармадьюк.- Но я не мог 
ошибиться. Вы действительно посредник по этой продаже, и здесь нет 
никакого недоразумения? 
	- Да,- сказал Максвелл.- Да, я посредник. 
	Он знал, что запираться нет смысла. Каким-то образом это 
существо на колесах проведало про хрустальную планету и про 
сокровищницу накопленных там знаний. И возможно, ему известна 
назначенная цена. Уж не этот ли колесник пытается купить Артефакт? 
	- В таком случае, - сказал мистер Мармадьюк, - нам следует 
немедленно приступить к переговорам и обсудить условия. Не забыв при 
этом упомянуть и причитающиеся вам комиссионные. 
	- Боюсь, в настоящее время это невозможно, - сказал Максвелл.- Я 
не знаю условий продажи. Видите ли, сначала я должен был найти 
потенциального покупателя, а уж потом... 
	- Это не составит ни малейшего затруднения, - объявил колесник.- 
Ибо у меня есть сведения, которыми не располагаете вы. Мне известны 
условия продажи. 
	- И вы готовы заплатить требуемую цену? 
	- О, безусловно, - сказал колесник. - На это просто потребуется 
некоторое время - весьма незначительное. Необходимо завершить некую 
коммерческую операцию. По ее заключении мы с вами сможем довести 
наше дело до конца без хлопот и шума. Единственное, что еще следовало 
бы установить, как мне представляется,- это размеры комиссионных, 
которые вы заслужили столь безмерно. 
	- Я полагаю,- растерянно произнес Максвелл, - они должны быть 
неплохими. 
	- Мы намерены,- заявил мистер Мармадьюк, - назначить вас... не 
сказать ли "библиотекарем"?.. при том движимом имуществе, которое мы 
приобретаем, Предстоит большая работа по разбору и каталогизации 
указанного имущества. Для этого нам необходимо существо, подобное вам, 
и мне представляется, что ваши обязанности будут для вас весьма 
интересными. А что до жалованья... Профессор Максвелл, мы покорно 
просим вас самого назвать его цифру, а также и остальные условия, на 
которых вы согласитесь занять эту должность. 
	- Мне нужно все это обдумать. 
	- О, разумеется, разумеется! - произнес мистер Мармадьюк.- В 
делах такого рода небольшое размышление бывает полезным. Вы найдете 
нас склонными к самой неограниченной щедрости. 
	- Вы меня не поняли,- сказал Максвелл. - Мне нужно будет 
подумать о самой продаже. Сочту ли я возможным ее устроить. 
	- Быть может, вы сомневаетесь в том, достойны ли мы приобрести 
указанное движимое имущество? 
	- И это тоже,- сказал Максвелл. 
	- Профессор Максвелл, - заявил колесник, - для вас будет 
несравненно лучше, если вы отбросите свои сомнения. Поверьте, вам не 
следует испытывать по отношению к нам какие-либо сомнения, ибо мы 
полны решимости получить то, что вы можете предложить. А потому вы 
должны охотно а добровольно вести переговоры с нами. 
	- Хочу я того или нет? - осведомился Максвелл. 
	- Я,- сказал мистер Мармадьюк,- не стал бы выражаться столь 
прямолинейно. Но вы описали ситуацию весьма исчерпывающим образом. 
	- Ваше положение не дает вам оснований разговаривать подобным 
тоном! - заметил Максвелл. 
	- Вы не имеете представления о том, какое положение мы 
занимаем,- сказал колесник.- Ваши сведения ограничиваются известными 
вам пределами космоса. И вы не можете знать, что лежит за этими 
пределами. 
	В этих словах, в том, как они были произнесены, было что-то 
такое, от чего по спине Максвелла пробежала холодная дрожь, словно в 
комнату ворвался ледяной вихрь, примчавшийся из неведомых глубин 
вселенной. 
	Ваши сведения ограничиваются известными вам пределами 
космоса, сказал мистер Мармадьюк... Но что лежит за этими пределами? 
Никто ничего не знал - известно было только, что в некоторых областях по 
ту сторону зыбкой границы, за которую еще не проникли разведчики 
человечества, колесники создали империю. И из-за этой границы до 
освоенной части вселенной доходили жуткие истории, какие всегда 
рождаются на дальних границах, питаемые воображением человека, 
стремящегося разгадать то неизвестное, что таится чуть дальше впереди. 
	Контакты с колесниками были редкими и мимолетными, и о них не 
было известно почти ничего, а это само по себе уже не обещало ничего 
хорошего. Никто не протягивал дружеских рук, никто не делал жестов 
благожелательности и доброй воли - ни колесники, ни люди, ни друзья и 
союзники людей. В огромном секторе космического пространства пролегла 
безмолвная угрюмая граница, которую не пересекала ни та, ни другая 
сторона. 
	- Мне было бы легче принять решение,-сказал Максвелл,- если бы 
мои сведения были более подробными, если бы мы могли узнать о вас 
больше... 
	- Вы знаете, что мы - таракашки,-заявил мистер Мармадьюк, и 
слова эти буквально брызгали желчью.- Ваша нетерпимость... 
	- Вовсе нет, - негодующе перебил Максвелл. - И мы не считаем вас 
таракашками. Мы знаем, что вы - ульевые конгломераты. Мы знаем, что 
каждый из вас является колонией существ, сходных с теми, которых мы 
здесь на Земле называем насекомыми, и это, разумеется, составляет 
значительное различие между нами, и все же вы отличаетесь от нас не 
больше, чем многие другие существа с иных звезд. Слово "нетерпимость" 
мне не нравится, мистер Мармадьюк, так как оно подразумевает 
"терпимость", а это оскорбительно и для вас, и для меня, и для любого 
другого существа во вселенной. 
	Он заметил, что трясется от гнева, и удивился, почему одно какое-
то слово могло его так взбесить. Его не вывела из себя даже мысль о том, 
что знания хрустальной планеты вот-вот достанутся колесникам, и вдруг он 
пришел в ярость от одного слова, Возможно, подумал он, потому, что там, 
где множество самых разных рас должно жить в мире и согласии друг с 
другом, и "нетерпимость" и "терпимость" одинаково стали грязными 
ругательствами. 
	- Вы ведете спор убедительно и любезно,- сказал мистер 
Мармадьюк.- И возможно, вы не нетерпимы... 
	- Если бы нетерпимость и существовала, - не дал ему докончить 
Максвелл,- не понимаю, почему вы приходите в такое негодование. Ведь 
проявление подобного чувства бросает тень не на того, против кого оно 
направлено, а на того, кто его испытывает, поскольку он демонстрирует не 
только невоспитанность, но и глубокое невежество. Нет ничего глупее 
нетерпимости. 
	- В таком случае, что же вызывает у вас колебания? - спросил 
колесник. 
	- Мне необходимо узнать, как вы думаете распорядиться своим 
приобретением. Я хотел бы выяснить, какова ваша цель. Я еще очень 
многое должен был бы о вас узнать. 
	- Чтобы получить право судить? 
	- Но как можно судить в подобных ситуациях? - с горечью сказал 
Максвелл. 
	- Мы слишком много говорим,- объявил мистер Мармадьюк.- И без 
всякого смысла. Я вижу, что у вас нет намерения устроить нам это 
приобретение. 
	- Вот именно,- ответил Максвелл.- По крайней мере в настоящий 
момент. 
	- В таком случае, - сказал мистер Мармадьюк,- нам придется 
искать иной путь. Своим отказом вы причините нам значительные хлопоты 
и потерю времени, и мы будем вам весьма неблагодарны. 
	- Мне-почему-то кажется,- сообщил ему Максвелл,- что я как-
нибудь стерплю вашу неблагодарность. 
	- Быть на стороне победителя, милостивый государь,- угрожающе 
произнес мистер Мармадьюк, - это немалое преимущество. 
	Мимо Максвелла промелькнуло что-то большое и быстрое. 
Уголком глаза он уловил блеск оскаленных зубов и стремительный взлет 
песочно-коричневого тела. 
	- Сильвестр, не надо! - вскрикнул Максвелл. - Не трогай его, 
Сильвестр! 
	Мистер Мармадьюк не растерялся. Его колеса бешено закрутились, 
и, ловко обогнув прыгнувшего Сильвестра, он ринулся к двери. Когти 
Сильвестра царапнули о половицы, и он извернулся спиралью. Максвелл 
кинулся в сторону от мчавшегося прямо на него колесника, но колесо все-
таки задело его плечо, и он отлетел к стене. Мистер Мармадьюк молнией 
выскочил за дверь. За ним метнулось длинное гибкое тело - казалось, 
Сильвестр летит по воздуху, не касаясь земли. 
	- Сильвестр, не надо! - вопил Максвелл, бросаясь вслед за 
тигренком. В холле он резко повернул и отчаянно засеменил ногами, 
стараясь сохранить равновесие. Впереди по холлу быстро катил колесник, 
но Сильвестр настигал его. Максвелл не стал больше расходовать силы и 
время на бесполезные крики и поспешил за ними. 
	В дальнем конце холла мистер Мармадьюк круто свернул влево, а 
Сильвестр, совсем уже было схвативший его, не сумел проделать поворот 
столь же быстро и ловко и потерял несколько драгоценных секунд. 
Максвелл, успев оценить обстановку, обогнул угол на полном ходу и увидел 
перед собой освещенный коридор и мраморные ступени, ведущие вниз, в 
зал, где множество людей стояло, разбившись на небольшие группы, с 
бокалами в руках. 
	Мистер Мармадьюк стремительно приближался к лестнице. 
Сильвестр опережал Максвелла на один прыжок, отставая от колесника 
прыжка на три. 
	Максвелл хотел было крикнуть, но у него перехватило дыхание, да 
и в любом случае его вопль вряд ли что-нибудь изменил бы, так как 
события развивались с неимоверной быстротой. 
	Колесник соскочил на первую ступеньку, и Максвелл прыгнул, 
протягивая вперед руки. Он упал на спину тигренка и крепко обнял его за 
шею. Они вместе растянулись на полу, и краем глаза Максвелл увидел, что 
колесник на второй ступеньке подскочил высоко в воздух и начал 
угрожающе крениться набок. 
	Тут раздался, испуганный женский визг, растерянные крики 
мужчин и звон бьющихся бокалов. 
	На этот раз, угрюмо подумал Максвелл, Нэнси получила сенсацию, 
на которую, наверное, не рассчитывала. Он лежал у стены под лестницей. 
Сильвестр, уютно устроившись у него на груди, примеривался нежно 
облизать ему лицо. 
	- Сильвестр,- сказал Максвелл.- Вот ты и добился своего. Ты 
подложил нам колоссальную свинью. 
	Сильвестр лизнул его и хрипло замурлыкал. 
	Максвелл спихнул тигренка на пол и сел, прислонившись к стене. 
Мистер Мармадьюк валялся на боку у нижней ступеньки лестницы. Оба его 
колеса вертелись как бешеные, и он неуклюже вращался вокруг своей оси. 
	По лестнице взбежала Кэрол и, уперев руки в бока, уставилась на 
Максвелла и тигренка. 
	- Хорошая парочка, нечего сказать! - вскричала она и задохнулась 
от гнева. 
	- Мы не нарочно, - сказал Максвелл. 
	- Почетный гость! - она чуть не плакала от злости. - Почетный 
гость, а вы двое гоняетесь за ним по коридорам, словно он мышь. какая-
нибудь! 
	- По-видимому, мы не причинили ему большого вреда,- заметил 
Максвелл.- Я вижу, он цел и невредим. Хотя меня не удивило бы, если бы 
его брюхо лопнуло и эти милые жучки разлетелись по всему полу. 
	- Что подумает Нэнси? - негодующе спросила Кэрол. 
	- Думаю, она будет в восторге,-ответил Максвелл.- На ее званых 
вечерах не случалось ничего интересного с тех пор, как огнедышащая 
амфибия из системы Крапивы подожгла новогоднюю елку. 
	- Вы это придумали! - заявила Кэрол,-Этого не было. 
	- Чтоб мне провалиться! Я сам был тогда здесь. Видел все своими 
глазами и помогал гасить пожар. 
	Тем временем мистера Мармадьюка окружили гости и принялись 
поднимать его. По залу засновали маленькие роботы, собирая осколки и 
вытирая лужицы коктейлей. 
	Максвелл встал на ноги, а Сильвестр, подобравшись к нему, начал 
тереться головой о его колени. 
	Откуда-то появилась Нэнси и заговорила с мистером 
Мармадьюком. Гости, окружив их кольцом, внимательно слушали. 
	- На вашем месте,- посоветовала Кэрол,- я бы испарилась отсюда 
как можно незаметнее. Не думаю, чтобы вас тут теперь встретили с 
распростертыми объятиями. 
	Он начал спускаться по лестнице, а Сильвестр с царственным 
видом шагал рядом с ним, Нэнси обернулась, увидела Максвелла и 
поспешила к нему навстречу. 
	- Пит! - воскликнула она. - Так значит, это все-таки правда! Ты 
действительно вернулся. 
	- Да, конечно,- растерянно согласился Максвелл. 
	- Я читала в газетах, но не могла поверить. Я думала, что это 
какой-нибудь трюк или розыгрыш. 
	- Но ты же меня пригласила...- сказал Максвелл. 
	- Пригласила? Тебя? 
	Она не шутила. Это было ясно. 
	- Значит, ты не посылала Краба... 
	- Какого краба? 
	- Ну, существо, которое больше всего похоже на краба-переростка. 
	Нэнси покачала головой, и, вглядываясь в ее лицо, Максвелл вдруг 
почти со страхом обнаружил, что она начинает стареть. В уголках глаз и 
рта лучились морщинки, которых не могла спрятать никакая косметика. 
	- Существо, похожее на краба,-повторил он. - Оно сказало, что 
работает у тебя посыльным и что ты приглашаешь меня на этот вечер. Оно 
сказало, что за мной будет прислан автомобиль. Оно даже принесло мне 
костюм, сказав, что... 
	- Пит,- перебила Нэнси.- Пожалуйста, поверь мне. Я ничего этого 
не делала. Я тебя не приглашала. Но я очень рада, что ты пришел. 
	Придвинувшись, к нему почти вплотную, она взяла его под руку и 
сказала, еле сдерживая смех: 
	- И мне было бы очень интересно узнать, что у тебя произошло с 
мистером Мармадьюком. 
	- Мне очень жаль...- начал Максвелл. 
	- И напрасно. Разумеется, он мой гость, а с гостями следует 
обходиться любезно, но, в сущности, он ужасен, Пит. Скучный педант, сноб 
и... 
	- Тсс! - предостерег ее Максвелл. 
	Мистер Мармадьюк, высвободившись из кольца гостей, катил к 
ним через зал. Нэнси повернулась навстречу колеснику. 
	- Вы, правда, не пострадали? - спросила она. - Нет, правда? 
	- Я отнюдь не пострадал,- сказал мистер Мармадьюк. 
	Он подкатил к Максвеллу, и из верхушки его округлого туловища 
возникла рука - гибкая, пружинообразная, больше напоминавшая 
щупальце, чем руку,- с клешней из трех пальцев. Мистер Мармадьюк обвил 
этой рукой плечи Максвелла, и тот почувствовал инстинктивное желание 
сбросить ее, отодвинуться, но подавил этот импульс и заставил себя 
остаться на месте. 
	- Благодарю вас, сэр, - сказал мистер Мармадьюк. - Я весьма вам 
благодарен. Возможно, вы спасли мою жизнь. В момент моего падения я 
увидел, как вы прыгнули на этого зверя. Весьма героичный поступок. 
	Сильвестр крепче прижался к боку Максвелла, поднял голову и 
обнажил клыки в беззвучном рычании. 
	- Он не причинил бы вам вреда, сэр,-вмешалась Кэрол. - Он 
ласков, как котенок. Если бы вы не побежали, он не стал бы за вами 
гнаться. Он по глупости вообразил, что вы с ним играете. Сильвестр очень 
любит играть. 
	Сильвестр зевнул, продемонстрировав все свои зубы. 
	- Эта игра,- сказал мистер Мармадьюк,- не доставляет мне 
удовольствия. 
	- Когда я увидел, что вы упали,-переменил тему Максвелл,- я 
испугался за вас. Мне показалось, что вы вот-вот разорветесь. 
	- О, это был напрасный испуг,- заявил мистер Мармадьюк.- Я 
чрезвычайно упруг. Это тело сотворено из превосходного материала, 
весьма крепкого и обладающего исключительной эластичностью. 
	Он снял руку с плеча Максвелла, и она взвилась в воздух, точно 
промасленный канат, изогнулась и втянулась в тело, на поверхности 
которого Максвелл не сумел различить ничего, что указывало бы, где 
именно она скрылась. 
	- Очень прошу вас извинить меня,-сказал мистер Мармадьюк.- Мне 
нужно кое-кого увидеть, и, повернув, он быстро покатил прочь. 
	Нэнси вздрогнула. 
	- У меня от него мурашки бегают! - пожаловалась она.- Хотя 
нельзя отрицать, что он - настоящее украшение вечера. Далеко не всякой 
хозяйке салона удается заполучить колесника. Тебе я могу признаться, Пит, 
что пустила в ход все свои связи, чтобы он остановился у меня. А теперь я 
жалею - в нем есть что-то слизистое. 
	- А ты не знаешь, зачем он здесь? То есть здесь, на Земле? 
	- Нет. У меня сложилось впечатление, что он обыкновенный 
турист. Хотя я как-то не могу вообразить, чтобы подобные существа 
путешествовали для удовольствия. 
	- Согласен. 
	- Пит, ну расскажи же мне о себе! Газеты утверждают... 
	Максвелл ухмыльнулся. 
	- Как же, знаю! Что я воскрес из мертвых! 
	- Но на самом деле ты ведь не воскресал? Я понимаю, что это 
невозможно. Так кого же мы похоронили? Все, слышишь ли, все были на 
похоронах, и никто из нас не усомнился, что это ты. Но ведь это не мог 
быть ты. Так что же... 
	- Нэнси, - перебил Максвелл. - Я вернулся только вчера. Я узнал, 
что я скончался, что мою комнату сдали, что мое место на факультете 
занято и... 
	- Но это же невозможно! - повторила Нэнси. - Подобные вещи в 
действительности не случаются. И я не понимаю, что, собственно, 
произошло. 
	- Мне самому это не вполне понятно,-признался Максвелл.- Позже 
мне, возможно, удастся выяснить подробности. 
	- Но как бы то ни было, ты теперь тут, и все в порядке,- сказала 
Нэнси.- А если ты не хочешь говорить об этом, я скажу всем, чтобы они 
тебя не расспрашивали. 
	- Я очень благодарен тебе за такую предусмотрительность,- сказал 
Максвелл,- но из этого ничего не выйдет. 
	- Репортеров можешь не опасаться, - продолжала Нэнси.- 
Репортеров тут нет. Прежде я их приглашала - специально отобранных, тех, 
кому, мне казалось, я могу доверять. Но репортерам доверять невозможно, 
как я убедилась на горьком опыте. Так что тебе они не грозят. 
	- Насколько я понял, у тебя есть картина... 
	- А, так ты знаешь про картину! Пойдем посмотрим на нее.- Это 
жемчужина моей коллекции. Только подумай - подлинный Ламберт! И к 
тому же никому прежде не известный. Потом я расскажу тебе, как была 
найдена эта картина, но во что она мне обошлась, я тебе не скажу. Ни тебе 
и никому другому. Мне стыдно об этом даже думать. 
	- Так много или так мало? 
	- Так много,- ответила Нэнси.- И ведь необходима величайшая 
осторожность. Очень легко попасть впросак! Я начала вести переговоры о 
покупке только после того, как ее увидел эксперт. Вернее, два эксперта. 
Один проверил заключение другого, хотя, возможно, тут я несколько 
перегнула палку. 
	- Но в том, что это Ламберт, сомнений нет? 
	- Ни малейших. Даже мне было ясно с самого начала. Ни один 
другой художник не писал так, как Ламберт. Но ведь его все-таки можно 
скопировать, и я хотела удостовериться. 
	- Что тебе известно о Ламберте? - спросил Максвелл. - Больше, чем 
нам всем? Что-то, чего нет в справочниках? 
	- Ничего. То есть не очень много. И не о нем самом. А почему ты 
так подумал? 
	- Потому что ты в таком ажиотаже. 
	- Ну вот! Как будто мало найти неизвестного Ламберта! У меня 
есть две другие его картины, но эта - особенная, потому что она была 
потеряна. Собственно гов