л.-Золотой и сияющий. 
	- Чудесно. Нет, просто замечательно. Мы все можем разбогатеть, 
таская его по ярмаркам. Организуем цирк и сделаем дракона гвоздем 
представления. Я уже вижу анонс - большими такими буквами: 
	"ЕДИНСТВЕННЫЙ В МИРЕ ДРАКОН" 
	- Но его же здесь нет,- объяснила Кэрол. - Он взял и улетел. 
	- Оп! А вы почему молчите? - поинтересовался Шарп. - Что с вами 
приключилось? Обычно вы гораздо разговорчивее. Что произошло? 
	- Я глубоко огорчен,- пробормотал Оп. 
	Шарп отвернулся от неандертальца и посмотрел на Максвелла. 
	- Пит,-. сказал он,- возможно, ты все-таки понимаешь, что ты 
натворил. Сторож позвонил мне и хотел вызвать полицию. Но я велел ему 
подождать, пока я сам не посмотрю, что произошло. Правда, ничего 
подобного я все-таки же ожидал. Артефакт исчез, и, значит, я не могу 
вручить его покупателю и должен буду вернуть деньги - и какие деньги! - а 
чуть ли не половина экспонатов разбита вдребезги... 
	- Их разбил дракон, - объяснил Максвелл. - Прежде чем мы успели 
его выпустить. 
	- Ах, так вы его выпустили? Он не сам удрал, а вы его просто 
выпустили! 
	- Но он же громил музей. Мы совсем растерялись, ну и... 
	- Пит, скажи мне, только честно. А был ли дракон? 
	- Да, был. Его заключили в Артефакт. Но возможно, что Артефакт 
- это и был он. Не спрашивай меня, как это было сделано. Скорее всего, с 
помощью чар... 
	- Ах, чар! 
	- Но чары существуют, Харлоу. Я не знаю принципа их действия. 
Хотя я много лет занимался их изучением, мне так и не удалось узнать 
ничего конкретного. 
	- Мне кажется,- сказал Харлоу,- здесь кое-кого не хватает. Еще 
одной личности, без которой не обходится ни один такой скандал. Оп, 
скажите, будьте так добры, где Дух, ваш ближайший и дражайший друг? 
	Оп покачал головой. 
	- Разве за ним уследишь? Постоянно куда-нибудь исчезает. 
	- И это еще не все,- продолжал Шарп.-Есть еще одно 
обстоятельство, которое нам следует прояснить. Пропал Шекспир. Не мог 
ли бы кто-нибудь из вас пролить свет на это исчезновение? 
	- Он некоторое время был с нами, - сказал Оп.- Мы как раз 
собрались поужинать, но он вдруг перепугался и удрал. Это случилось в тот 
момент, когда Дух припомнил, что он - дух Шекспира. Вы же знаете, как он 
все эти годы мучился оттого, что не знал, чей он дух. 
	Медленно, постепенно Шарп опустился на верхнюю ступеньку и 
медленно, постепенно обвел их взглядом. 
	- Ничего,- сказал он,- ну, ничего вы не упустили, начав губить 
Харлоу Шарпа. Вы прекрасно справились со своей задачей. 
	- Мы не собирались вас губить, - возразил Оп.- Мы питаем к вам 
самые лучшие чувства. Но просто все пошло вкривь и вкось, да так и не 
остановилось. 
	- Я имею полное право,- сказал Шарп,-подать на вас в суд для 
взыскания всех убытков музея. Я должен был бы потребовать судебного 
постановления - и, будьте спокойны, я его добился бы! - и оно обязало бы 
вас всех работать на Институт времени до скончания ваших дней. Но вы 
все трое вместе взятые неспособны отработать и миллионной доли того, во 
что обошлись Институту ваши сегодняшние развлечения. Поэтому мне нет 
никакого смысла обращаться в суд. Хотя, полагаю, без полиции обойтись 
будет нельзя. Я обязан поставить ее в известность. Так что, боюсь, вам всем 
придется ответить на порядочное число вопросов. 
	- Если бы кто-нибудь из вас только согласился меня выслушать! - 
пожаловался Максвелл.- Я мог бы все объяснить. Только этого я и 
добивался с момента моего возвращения на Землю - найти кого-то, кто бы 
меня выслушал. Я ведь пытался объяснить тебе ситуацию, когда мы 
говорили вечером... 
	- В таком случае, - заявил Шарп, - можешь начать объяснения 
немедленно. Признаюсь, мне будет любопытно их послушать, Пойдемте в 
мой служебный кабинет, где нам будет уютнее разговаривать. Это ведь 
близко - через дорогу. Или это вам неудобно? Возможно, вам еще осталось 
сделать два-три завершающих штриха, чтобы окончательно разорить 
Институт времени? 
	- Да нет, пожалуй,- сказал Оп.-Насколько могу судить, мы уже 
сделали все, что было в наших силах. 
 
 
 
	2З. 
 
	В приемной Шарпа им навстречу поднялся инспектор Дрейтон. 
	- Хорошо, что вы, наконец, пришли, доктор Шарп,- сказал он.- 
Произошло нечто... 
	Тут инспектор увидел Максвелла и на мгновение умолк. 
	- А, это вы! - продолжал он после короткой паузы.- Рад вас видеть. 
Вы-таки заставили меня погоняться за вами! 
	Максвелл скорчил гримасу. 
	- К сожалению, не могу сказать, инспектор, что ваша радость 
взаимна. 
	Уж если он мог без кого-нибудь спокойно обойтись в настоящую 
минуту, сказал себе Максвелл, то, конечно, без инспектора Дрейтона. 
	- А кто вы, собственно, такой? - резко спросил Шарп.- По какому 
праву вы сюда врываетесь? 
	- Я инспектор службы безопасности. Моя фамилия Дрейтон. 
Позавчера у меня была короткая беседа с профессором Максвеллом 
касательно его возвращения на Землю, но, боюсь, осталось еще несколько 
вопросов, которые... 
	- В таком случае,- заявил Шарп,-будьте добры встать в очередь. У 
меня есть к доктору Максвеллу кое-какое дело, и, боюсь, оно важнее 
вашего. 
	- Вы меня не поняли,- терпеливо оказал Дрейтон.- Я пришел сюда 
не для разговора с вашим другом. Его появление с вами - всего лишь 
приятный сюрприз. А ваша помощь нужна мне в связи с совсем другим 
делом, возникшим довольно неожиданно. Видите ли, я узнал, что 
профессор Максвелл был в числе гостей на последнем приеме мисс 
Клейтон, а потому я отправился к ней... 
	- Ничего не понимаю! - перебил Шарп.-Ну, при чем тут Нэнси 
Клейтон? 
	- Право, не знаю, Харлоу,- сказала Нэнси Клейтон, выходя из его 
кабинета.- Я всегда стараюсь избегать историй. Я просто люблю, когда у 
меня бывают мои друзья, и, по-моему, в этом нет ничего плохого! 
	- Нэнси, пожалуйста, погоди! - взмолился Шарп.- Объясни сначала, 
что, собственно, происходит. Зачем ты пришла сюда? И зачем пришел 
инспектор Дрейтон? И... 
	- Из-за Ламберта,- сказала Нэнси. 
	- Из-за художника, который написал эту твою картину? 
	- У меня их три! - с гордостью сообщила Нэнси. 
	- Но Ламберт умер пятьсот с лишним лет назад! 
	- Я и сама так думала,- ответила Нэнси. - Но сегодня вечером он 
пришел ко мне. Говорит, что заблудился. 
	Из кабинета, вежливо отодвинув Нэнси в сторону, вышел мужчина 
- высокий, крепкий, белобрысый, с лицом, изборожденным глубокими 
морщинами. 
	- Господа! - сказал он. - Кажется, речь идет обо мне? В таком 
случае не разрешите ли вы и мне принять участие в вашей беседе? 
	Его произношение производило странное впечатление, но он 
улыбнулся им всем такой веселой и добродушной улыбкой, что они 
почувствовали к нему невольную симпатию. 
	- Вы - Альберт Ламберт? - спросил Максвелл. 
	- Не кто иной,- ответил Ламберт.-Надеюсь, я вам не помешал? Но 
со мной приключилась большая неприятность. 
	- Только с вами одним? - осведомился Шарп. 
	- Право, не могу сказать,- сказал Ламберт. - Вероятно, 
неприятности приключаются со множеством людей. Однако для каждого в 
подобном случае вопрос ставится просто - как найти выход из положения? 
	- Почтеннейший! - воскликнул Шарп. - Вот над этим-то я и ломаю 
голову, совсем как вы. 
	- Разве ты не понимаешь, что Ламберт его уже нашел? - спросил 
Максвелл у Шарпа.-Он явился именно туда, где ему могут помочь. 
	- На вашем месте, молодой человек,-вмешался Дрейтон,- я 
держался бы потише. В тот раз вы меня провели, но теперь вам от меня так 
просто не отделаться. Сначала вы ответите на некоторые вопросы. 
	- Инспектор,- попросил Шарп,- ну, пожалуйста, не вмешивайтесь. 
И без вас голова идет кругом. Артефакт исчез, музей разгромлен, Шекспир 
пропал. 
	- Но мне-то,- вразумительно сказал Ламберт, - мне-то нужно всего 
лишь одно: вернуться домой. В мой две тысячи двадцать третий год. 
	- Погодите минутку,- потребовал Шарп.- Вы лезете без очереди. Я 
не... 
	- Харлоу,- перебил Максвелл,- я же тебе уже объяснял. Не далее, 
как сегодня вечером. Я еще спросил тебя про Симонсона. Не мог же ты 
забыть! 
	- Симонсон? А, да! - Шарп посмотрел на Ламберта.- Вы - тот 
художник, который нарисовал картину с Артефактом? 
	- С каким Артефактом? 
	- Большим черным камнем на вершине холма. 
	Ламберт покачал головой. 
	- Нет, я ее не писал. Но наверное, еще напишу. Вернее, не могу не 
написать. Мисс Клейтон показала ее мне, и кисть, несомненно, моя. И хотя 
не мне бы это говорить, но вещь получилась недурная. 
	- Значит, вы действительно видели Артефакт в юрском периоде? 
	- Когда-когда? 
	- Двести миллионов лет назад. 
	- Так давно? - удивился Ламберт. - Впрочем, я так и полагал. Там 
ведь были динозавры. 
	- Но как же вы не знали? Ведь вы путешествовали во времени. 
	- Беда в том,- объяснил Ламберт,- что настройка времени 
закапризничала. Я больше не способен попадать в то время, в которое хочу. 
	Шарп вскинул руки и сжал ладонями виски. Потом отнял руки от 
головы и проговорил: 
	- Давайте по порядку. Не торопясь. Сначала одно, потом другое, 
пока во всем не разберемся. 
	- Я ведь объяснил вам,- сказал Ламберт,- что хочу одного, самого 
простого. Я хочу вернуться домой. 
	- А где ваша машина времени? - спросил Шарп. - Где вы ее 
оставили? Мы могли бы ее наладить. 
	- Я ее нигде не оставлял. Я вообще не могу ее оставить. Она всегда 
со мной. Она у меня в голове. 
	- В голове?! - взвыл Шарп.- Машина времени в голове? Но это же 
невозможно! 
	Максвелл посмотрел на Шарпа и ухмыльнулся. 
	- Когда мы разговаривали про это сегодня вечером,- сказал он,- ты 
упомянул, что Симонсон не публиковал никаких сведений о своей машине 
времени. И вот теперь выясняется... 
	- Да, я тебе это сказал,- согласился Шарп. - Но кто в здравом уме и 
твердой памяти мог бы заподозрить, что машина времени вживляется в 
мозг объекта опыта? Это какой-то новый принцип. Мы прошли мимо него.- 
Он повернулся к Ламберту.- Вы не знаете, как она действует? 
	- Не имею ни малейшего представления,- ответил тот.- Мне 
известно только, что с тех пор, как эту штучку засунули мне в череп - 
весьма сложная была операция, могу вас заверить! - я получил способность 
путешествовать во времени. Мне нужно было просто подумать о том, куда я 
хочу попасть, используя определенные несложные координаты, и я 
оказывался там. Но что-то разладилось. Что бы я ни думал, меня бросает 
вперед и назад, точно бильбоке, из эпохи в эпоху, причем совсем не в те, в 
которые я хотел бы попасть. 
	- А ведь в этом есть свои преимущества,- задумчиво произнес 
Шарп, ни к кому не обращаясь. Возможность независимых действий и 
малый объем аппарата... несравненно меньший, чем тот, которым 
пользуемся мы. Иначе ведь нельзя было бы вживить его в мозг и... 
Ламберт, а что вам все-таки про него известно? 
	- Я же вам уже сказал: ничего. Меня совершенно не интересовало, 
как он работает. Просто Симонсон - мой друг, и... 
	- Но почему вы очутились здесь? Именно здесь? В данном месте и в 
данное время? 
	- Чистейшая случайность. Но, попав сюда, я решил, что этот 
городок выглядит куда цивилизованнее, чем многие из тех мест, куда меня 
заносило, и начал наводить справки, чтобы сориентироваться. По-
видимому, я еще никогда не забирался так далеко в будущее, поскольку 
почти сразу узнал, что вы тут уже начали путешествовать во времени и у 
вас есть Институт времени. Потом я прослышал про свою картину у мисс 
Клейтон и рассудил, что в этом случае она может отнестись ко мне 
благожелательно, а потому отправился к ней в надежде, что она поможет 
мне связаться с теми, кто мог бы оказать мне большую любезность, 
отправив меня домой. А пока я беседовал с ней, пришел инспектор 
Дрейтон... 
	- Мистер Ламберт! - сказала Нэнси. - Прежде чем вы будете 
продолжать, я хотела бы задать вам вопрос. Почему вы, когда вы были в 
юрской... в юрском... ну, там, где, как сказал Харлоу, вы были и написали 
эту свою картину... 
	- Вы забыли,- прервал ее Ламберт,-что я еще ничего не написал. 
Правда, у меня есть эскизы, и я надеюсь... 
	- Ну, хорошо. Так почему, когда вы начнете ее писать, вы не 
введете в нее динозавров? На ней динозавров нет, а вы только что сказали, 
что поняли, в какую древнюю эпоху попали, когда увидели там динозавров. 
	- Я не написал динозавров по самой простой причине,- ответил 
Ламберт.- Там не было динозавров. 
	- Но вы же сами сказали... 
	- Поймите,- начал терпеливо объяснять художник,- я пишу только 
то, что вижу. И никогда ничего не опускаю. Я никогда ничего не опускаю. 
А динозавров там не было, потому что другие создания, которые есть на 
картине, их разогнали. И я не написал ни динозавров, ни прочих. 
	- Прочих? - переспросил Максвелл.- О чем вы говорите? Что это 
были за прочие? 
	- Ну, те, на колесах,- ответил Ламберт. 
	Он умолк и обвел взглядом их ошеломленные лица. 
	- Я сказал какую-то неловкость? 
	- Нет-нет, что вы! - успокоила его Кэрол. - Продолжайте, мистер 
Ламберт. Расскажите нам про этих... на колесах. 
	- Вы, наверное, мне не поверите,-сказал Ламберт.- И я не могу вам 
объяснить, что они были такое. Может быть, рабы. Рабочий скот. 
Носильщики. Сервы. По-видимому, они были не машинами, а живыми 
существами, но они передвигались не с помощью ног, а с помощью колес и 
представляли собой что-то вроде гнезда насекомых. Ну, как пчелиный рой 
или муравейник. Общественные насекомые, по-видимому. Разумеется, я не 
жду, чтобы вы мне поверили, но даю вам честное слово... 
	Откуда-то издали донесся глухой нарастающий рокот, словно от 
быстро катящихся колес. Они замерли, прислушиваясь, и поняли, что 
колеса катятся по коридору. Рокот все приближался, становясь громче и 
громче. Внезапно он раздался у самой двери, затих на повороте, и на дороге 
кабинета возник колесник. 
	- Вот один из них! - взвизгнул Ламберт.- Что он тут делает? 
	- Мистер Мармадьюк,- сказал Максвелл,- я рад снова увидеться с 
вами. 
	- Нет,- сказал колесник.- Не мистер Мармадьюк. Так называемого 
мистера Мармадьюка вы больше не увидите. Он в большой немилости. Он 
совершил непростительную ошибку. 
	Сильвестр двинулся было вперед, но Оп быстро протянул руку, 
ухватил его за загривок и не выпустил, как ни старался тигренок 
вывернуться. 
	- Гуманоид, известный под именем Харлоу Шарп, заключил 
условие о продаже. Кто из вас Харлоу Шарп? 
	- Это я,- сказал Шара. 
	- В таком случае, сэр, я должен спросить вас, как вы думаете 
выполнить указанное условие? 
	- Я ничего не могу сделать,- ответил Шарп. - Артефакт исчез и не 
может быть вам вручен. Ваши деньги, разумеется, будут вам немедленно 
возвращены. 
	- Этого, мистер Шарп, окажется недостаточно, - сказал колесник. - 
Далеко, далеко недостаточно. Мы возбудим против вас преследование по 
закону. Мы пустим против вас в ход все, чем мы располагаем. Мы сделаем 
все, чтобы ввергнуть вас в разорение и... 
	- Ах ты, самоходная тачка! - вдруг взорвался Шарп.- На какой это 
закон вы думаете ссылаться? Галактический закон неприложим к таким 
тварям! И если вы воображаете, что можете являться сюда и угрожать 
мне... 
	В проеме двери из ничего возник Дух. 
	- Явился, наконец! - взревел Оп сердито.- Где тебя носило всю 
ночь? Куда ты девал Шекспира? 
	- Бард в безопасном месте,- ответил Дух,- но у меня другие 
известия.- Рукав его одеяния взметнулся, указывая на колесника.-Его 
сородичи ворвались в заповедник гоблинов и ловят дракона! 
	Так, значит, они с самого начала охотились именно за драконом, 
несколько нелогично подумал Максвелл. Значит, колесники всегда знали, 
что в Артефакте скрыт дракон? И сам себе ответил - да, конечно, знали! 
Ведь это они сами или их предки жили на Земле в юрский период. В 
юрский период - на Земле? А в какие времена на разных других планетах? 
Ламберт назвал их сервами, носильщиками, рабочим скотом. Были ли они 
биологическими роботами, которых создали эти древние существа? А 
может быть, одомашненными животными, приспособленными с помощью 
генетической обработки к выполнению определенных функций? 
	И вот теперь эти бывшие рабы, создав собственную империю, 
пробуют завладеть тем, что с некоторым правом могут считать своим. 
Потому что больше нигде во всем мире, исключая разрозненные, 
вымирающие остатки былых поселений, не осталось иных следов 
гигантского замысла освоить новую юную вселенную, о котором мечтала 
хрустальная планета. 
	И может быть, может быть, подумал Максвелл, это наследие и 
должно принадлежать им. Ибо осуществление этого замысла опиралось на 
их труд. 
	И не пытался ли умирающий баньши, томимый сознанием давней 
вины, не пытался ли он искупить прошлое, когда обманул хрустальную 
планету, чтобы помочь этим бывшим рабам? Или он полагал, что лучше 
отдать это наследие не чужакам, а существам, которые сыграли свою роль - 
пусть небольшую, пусть чисто служебную - в подготовке к осуществлению 
великого замысла, который так и не удалось привести в исполнение? 
	- То есть пока вы стоите здесь и угрожаете мне,- говорил Шарп 
колеснику,-ваши бандиты... 
	- Уж они ничего не упустят,- вставил Оп. 
	- Дракон,- сказал Дух,- отправился в единственное родное и 
близкое место, какое ему удалось отыскать на этой планете. Он полетел 
туда, где живет маленький народец, в надежде увидеть вновь своих 
сородичей, парящих в лунном свете над речной долиной. И тут на него с 
воздуха напали колесники, пытаясь прижать его к земле, чтобы там 
схватить. 
	Дракон доблестно отбивает их атаки, но... 
	- Колесники не умеют летать,- перебил его Шарп.- И вы сказали, 
что их там много. Этого не может быть. Мистер Мармадьюк был 
единственным... 
	- Возможно, и. считается, что они не могут летать,- возразил Дух.- 
Но вот летают же! А почему их много, я не знаю. Может быть, они все 
время были здесь и прятались, а может быть, пополнение к ним прибывает 
с передаточных станций. 
	- Ну, этому мы можем положить конец! - воскликнул Максвелл.- 
Надо поставить в известность транспортников, и... 
	Шарп покачал головой. 
	- Нет. Транспортная система не принадлежит Земле. Это 
межгалактическая организация. Мы не имеем права вмешиваться... 
	- Мистер Мармадьюк,- сказал инспектор Дрейтон самым 
официальным своим тоном,- или как бы вы там себя ни называли, судя по 
всему, я должен вас арестовать. 
	- Прекратите словоизлияния! - воскликнул Дух.- Маленькому 
народцу нужна помощь. 
	Максвелл схватил стул. 
	- Довольно дурачиться! - сказал он и, занеся стул над головой, 
обратился к колеснику.- Ну-ка, выкладывайте все начистоту, иначе я вас в 
лепешку расшибу! 
	Внезапно из груди колесника высунулись наконечники сопел и 
раздалось пронзительное шипение. В лицо людям ударила невыносимая 
вонь, смрад, который бил по желудку, как тяжелый кулак, вызывая 
мучительную тошноту. 
	Максвелл почувствовал, что падает на пол - тело перестало ему 
повиноваться и словно связалось в узлы, парализованное зловонием, 
которое выбрасывал колесник. Он схватил себя за горло, задыхаясь, жадно 
глотая воздух, но воздуха не было, был только густой удушливый смрад. 
	Над его головой раздался ужасающий визг, и, перекатившись на 
бок, он увидел Сильвестра - вцепившись передними лапами в верхнюю 
часть тела колесника, тигренок рвал когтями мощных задних лап пухлое 
прозрачное брюхо, в котором извивалась отвратительная масса белесых 
насекомых. Колеса колесника отчаянно вращались, но с ними что-то 
произошло: одно колесо вертелось в одну сторону, а другое - в 
противоположную, в результате чего колесник волчком вертелся на месте, а 
Сильвестр висел на нем, терзая его брюхо. Максвеллу вдруг показалось, 
что они танцуют нелепый стремительный вальс. 
	Чья-то рука ухватила Максвелла за локоть и бесцеремонно 
поволокла по полу. Его тело стукнулось о порог, и он, наконец, глотнул 
более или менее чистого воздуха. 
	Максвелл перекатился на живот, встал на четвереньки и с трудом 
поднялся на ноги. Потом кулаками протер слезящиеся глаза. Вонь достигла 
и коридора, но тут все-таки можно было кое-как дышать. 
	Шарп сидел, привалившись к стене, судорожно кашлял и тер глаза. 
Кэрол скорчилась