впрочем, не четыре, а пять! Максвелл сунул руку в правый карман куртки и 
в маленьком внутреннем кармашке нащупал кольцо с ключами. 
	Теперь впервые после того, как он покинул Висконсинскую 
передаточную станцию, им вдруг овладела мысль о другом Питере 
Максвелле. Конечно, история, которую рассказал ему инспектор Дрейтон, 
могла быть правдой, хотя он сильно в этом сомневался. Служба 
безопасности была вполне способна пустить в ход именно такой прием, 
чтобы выведать у человека всю подноготную. Однако если это ложь, то 
почему из системы Енотовой Шкуры не поступило сообщения о том, что он 
не прибыл? Впрочем, и это ему известно только со слов инспектора 
Дрейтона, и про другие два таких же случая - тоже. Если можно усомниться 
в одном утверждении Дрейтона, с какой стати принимать на веру 
остальные? Если хрустальная планета перехватывала и других 
путешественников, он, пока был там, ничего об этом не слышал. Однако, 
сказал себе Максвелл, это тоже ничего не означает: хозяева хрустальной 
планеты, несомненно сообщали ему только то, что считали нужным 
сообщить. 
	Тут он сообразил, что тревожит его не столько разговор с 
Дрейтоном, сколько слова О'Тула: "Мы послали венок из омелы и 
остролиста в знак нашей глубочайшей скорби". Если бы не скисший эль, 
он, конечно, обсудил бы со старым гоблином события этих недель, но им 
так и не представился случай поговорить по душам. 
	Впрочем, пока можно об этом не думать. Как только он доберется 
домой, то сразу же позвонит кому-нибудь из своих друзей и узнает правду. 
Но кому позвонить? Харлоу Шарпу в Институт времени? Или Даллесу 
Греггу, декану его факультета? Или, может быть, Ксигму Маону Тайру, 
старому эриданцу с белоснежным мехом и задумчивыми лиловыми 
глазами, который целую жизнь провел в крохотном кабинете, разрабатывая 
методы анализа структуры мифов? Или Аллену Престону, близкому 
приятелю, юристу? Пожалуй, начать следует с Престона - ведь если 
Дрейтон не солгал, ситуация может осложниться именно в юридическом 
плане. 
	Максвелл сердито одернул себя. Он, кажется, поверил! Во всяком 
случае, - вот-вот поверит! Если так пойдет дальше, он начнет убеждать 
себя, что все это - чистая правда! 
	"Герб Уинстонов" был уже совсем близко. Максвелл поднялся с 
сиденья, взял чемодан и перешел на внешнюю, еле ползущую полосу. 
Напротив "Герба Уинстонов" он спрыгнул на тротуар. 
	Ни на широкой каменной лестнице, ни в вестибюле никого не 
было. Пошарив в кармане, он вытащил ключи и зажал в пальцах тот, 
который открывал дверь его квартиры. Лифт уже ждал, и он нажал кнопку 
седьмого этажа. 
	Ключ сразу вошел в замок и легко в нем повернулся. Дверь 
открылась, и Максвелл вошел в темную комнату. Дверь за его спиной 
автоматически закрылась, щелкнув замком, и он протянул руку к 
выключателю. 
	Но так и застыл с поднятой рукой. Что-то было не так. Какое-то 
чувство... ощущение... может быть, запах? Да, именно - запах! Слабый 
нежный аромат незнакомых духов. 
	Максвелл ударил по кнопке. Вспыхнул свет. 
	Комната стала другой. Не та мебель и пронзительно-яркие картины 
на стенах. У него не было и никогда не будет таких картин! 
	Позади него снова щелкнул замок, и он стремительно обернулся. 
Дверь распахнулась, и в комнату вошел саблезубый тигр. 
	При виде Максвелла огромный кот припал к полу и заворчал, 
обнажив шестидюймовые кинжалы клыков. 
	Максвелл осторожно попятился. Тигр медленно пополз вперед, по-
прежнему ворча. Максвелл шагнул назад, почувствовал удар по лодыжке, 
попытался удержаться на ногах и понял, что падает. Он же видел этот 
пуфик! Мог бы, кажется, вспомнить... но не вспомнил, споткнулся о него и 
сейчас здорово шлепнется. Он попытался расслабиться, ожидая удара о 
жесткий пол, но вместо этого его спина погрузилась во что-то мягкое, и он 
сообразил, что приземлился на кушетку, которая стояла за пуфиком. 
	Тигр в изящном прыжке повис в воздухе, прижав уши, полуоткрыв 
пасть и вытянув массивные лапы вперед, словно таран. Максвелл вскинул 
руки, загораживая грудь, но лапы отбросили их в сторону, как пушинки, и 
придавили его к кушетке. Огромная кошачья морда со сверкающими 
клыками придвинулась к самому его лицу. Медленно, почти ласково тигр 
опустил голову, и длинный розовый язык, шершавый, как терка, облизал 
щеки Максвелла. 
	Гигантский кот замурлыкал. 
	- Сильвестр! - донеслось из-за двери, - Сильвестр, немедленно 
прекрати! 
	Тигр еще раз ободрал языком лицо Максвелла и присел на задние 
лапы. Ухмыляясь и поставив уши торчком, он рассматривал Максвелла с 
дружеским и даже восторженным интересом. 
	Максвелл приподнялся и сел, откинувшись на спинку кушетки. 
	- Кто вы, собственно, такой? - спросила стоявшая в дверях 
девушка. 
	- Видите ли, я... 
	- Однако вы не из робких, - заметила она. 
	Сильвестр замурлыкал громче. 
	- Извините, мисс, - сказал Максвелл, - но я здесь живу. Во всяком 
случае, жил раньше. Это ведь квартира семь - двадцать один? 
	- Да, конечно, - кивнула она. - Я сняла ее ровно неделю назад. 
	- Я мог бы догадаться, - сказал Максвелл, пожимая плечами. - Ведь 
мебель другая! 
	- Я потребовала, чтобы хозяин вышвырнул прежнюю, - объяснила 
она. - Это было что-то чудовищное. 
	- Погодите, - перебил Максвелл. - Старый зеленый диван, довольно 
потертый... 
	- И бар орехового дерева, - подхватила девушка. - И гнуснейший 
морской пейзаж, и... 
	- Достаточно, - устало сказал Максвелл. - Вы вышвырнули отсюда 
мои вещи. 
	- Не понимаю... Хозяин сказал, что прежний жилец умер. 
Несчастный случай, если не ошибаюсь. 
	Максвелл медленно поднялся на ноги. Тигр последовал его 
примеру, подошел поближе и начал нежно тереться головой о его колени. - 
Сильвестр, перестань! - скомандовала девушка. 
	Сильвестр продолжал свое занятие. 
	- Не сердитесь на него, - сказала она. - Он ведь просто большой 
котенок. 
	- Биомех? 
	Девушка кивнула. 
	- Поразительная умница. Он ходит со мной повсюду. И всегда 
ведет себя прилично. Не понимаю, что на него нашло. Наверное, вы ему 
понравились. 
	Говоря все это, она смотрела на тигренка, но тут внезапно бросила 
на Максвелла внимательный взгляд. 
	- Вам нехорошо? 
	Максвелл покачал головой. 
	- Вы что-то очень побелели. 
	- Небольшое потрясение, - объяснил он. - Вероятно, в этом все 
дело. Я сказал вам правду. До недавнего времени я действительно жил 
здесь. Произошла какая-то путаница... 
	- Сядьте, - приказала она. - Хотите выпить чего-нибудь? 
	- Если можно. Меня зовут Питер Максвелл, я профессор... 
	- Погодите! Максвелл, вы сказали? Питер Максвелл... Ведь так 
звали... 
	- Да, я знаю, - сказал Максвелл. - Так звали того человека, который 
умер. 
	Он осторожно опустился на кушетку. 
	- Я принесу вам чего-нибудь, - сказала девушка. 
	Сильвестр подобрался поближе и ласково положил массивную 
голову Максвеллу на колени. Максвелл почесал его за ухом, и Сильвестр, 
громко замурлыкав, чуть-чуть повернулся, чтобы показать Максвеллу, где 
надо чесать. 
	Девушка вернулась с рюмкой и села рядом. 
	- Но я все-таки не понимаю... Если вы тот, кто.... 
	- Все это, - заметил Максвелл, - очень запутано. 
	- Должна сказать, что держитесь вы неплохо. Немного 
ошеломлены, пожалуй, но не сокрушены. 
	- По правде говоря, - признался Максвелл, на самом-то деле я не 
был застигнут врасплох. Меня поставили об этом в известность, но я не 
поверил. То есть не позволил себе поверить. - Он поднес рюмку к губам. - 
А вы не будете пить? 
	- Если вам лучше, - сказала она, - если вы в норме, я пойду налью и 
себе. 
	- Я прекрасно себя чувствую, - объявил Максвелл. - И как-нибудь 
все это переживу. 
	Он посмотрел на свою собеседницу и только теперь увидел ее, по-
настоящему - стройная, подтянутая, коротко подстриженные темные 
волосы, длинные ресницы и глаза, которые ему улыбались. 
	- Как вас зовут? - спросил он. 
	- Кэрол Хэмптон. Я историк, работаю в Институте времени. 
	- Мисс Хэмптон, - сказал он, - приношу вам свои извинения. Я 
уезжал - вообще с Земли. И только что вернулся. У меня был ключ, он 
подошел к замку, а когда я уезжал, эта квартира была моей... 
	- Не нужно ничего объяснять, - перебила она. 
	- Мы выпьем, - сказал он. - А потом я встану и уйду. Если только... 
	- Что? 
	- Если только вы не согласитесь пообедать со мной. Чтобы я мог 
хоть чем-то отплатить вам за чуткость. Ведь вы могли бы выбежать с 
воплями... 
	- А не подстроено ли все это? - спросила она подозрительно. - 
Вдруг вы... 
	- Ни в коем случае, - сказал он. - У меня не хватило бы 
сообразительности. И к тому же откуда я взял ключ? 
	Она поглядела на него, а потом сказала: 
	- Это было глупо с моей стороны. Но нам придется взять с собой 
Сильвестра., Он ни за что не останется один. 
	- Да я никогда и не согласился бы бросить его одного! - заявил 
Максвелл. - Мы с ним друзья до гроба. 
	- Это обойдется вам в бифштекс,-предупредила она. - Он всегда 
голоден, а ест только хорошие бифштексы. Большие. И с кровью 
 
 
 
	5. 
 
	В "Свинье и Свистке" было темно, шумно и чадно. Между тесно 
поставленными столиками оставались лишь узенькие проходы. Мерцали 
дрожащие огоньки свечей. Низкий зал был заполнен разноголосым гулом, 
точно все посетители говорили разом, перебивая друг друга. 
	Максвелл прищурился, стараясь высмотреть свободный столик. 
Пожалуй, подумал он, им следовало бы пойти куда-нибудь еще. Но ему 
хотелось поужинать именно тут, потому что этот кабачок облюбовали 
студенты и преподаватели его факультета и здесь он чувствовал себя как 
дома. 
	- Пожалуй, нам лучше пойти куда-нибудь еще, - сказал он, 
обернувшись к Кэрол Хэмптон. 
	- Сейчас к нам кто-нибудь подойдет и укажет столик, - ответила 
она. - Наверное, большой наплыв - официанты совсем сбились с ног... 
Сильвестр! Немедленно прекрати! Извините его, пожалуйста, - добавила 
она умоляюще, обращаясь к людям, сидевшим за столиком, возле которого 
они стояли. - Он такой невоспитанный! И особенно не умеет вести себя за 
столом. Хватает все, что увидит... 
	Сильвестр облизывался с довольным видом. 
	- Пустяки, мисс, - сказал обездоленный бородач. - Я, собственно 
говоря, и не собирался его есть. Просто у меня привычка заказывать 
бифштексы. 
	- Пит! Пит Максвелл! - закричал кто-то в дальнем конце зала. 
	Прищурившись, Максвелл разглядел в полумраке, что ему машет 
руками какой-то человек, вскочивший из-за столика в углу. Потом он узнал 
его. Это был Алле-Оп, а рядом с ним маячила белая-фигура Духа. 
	- Встретили друзей? - спросила Кэрол. 
	- Да. По-видимому, они приглашают нас за свой столик. Вы не 
возражаете? 
	- Это неандерталец? - спросила она. 
	- Вы его знаете? 
	- Видела несколько раз. Но мне хотелось бы с ним познакомиться. 
А рядом сидит Дух? 
	- Они неразлучны, - объяснил Максвелл. 
	- Ну, так идемте же! 
	- Мы можем просто поздороваться, а потом отправиться куда-
нибудь еще. 
	- Ни в коем случае! - воскликнула Кэрол. По-моему, это очень 
интересное место. 
	- Вы не бывали тут раньше? 
	- Не осмеливалась, - ответила она. 
	- Ну, так следуйте за мной, - сказал он и начал медленно 
пробираться между столиками. Девушка и тигренок шли за ним по пятам. 
	Алле-Оп выскочил навстречу Максвеллу, бурно заключил его в 
объятия, потом взял за плечи, отодвинул и начал всматриваться ему в лицо. 
	- Ты и в самом деле старина Пит? - спросил он. - Ты нас не 
морочишь? 
	- Да, я Пит, - ответил Максвелл. - А кем еще я могу быть, как по-
твоему? 
	- В таком случае, - сказал Оп, - кого мы хоронили три недели 
назад, в четверг? И я, и Дух оба были там. И ты должен нам двадцать 
монет - ровно столько стоил венок, который мы прислали. 
	- Давайте сядем, - предложил Максвелл. 
	- Опасаешься скандала? - осведомился Оп. - Но ведь это место для 
скандалов и создано: каждый час по расписанию завязываются кулачные 
бои, а в промежутках кто-нибудь влезает на стол и разражается речью. 
	- Оп, - сказал Максвелл, - со мной дама, так что укротись и 
оцивилизуйся. Мисс Кэрол Хэмптон, а эта стоеросовая дубина зовется 
Алле-Оп. 
	- Счастлив познакомиться с вами, мисс Хэмптон, - сказал Алле-Оп. 
- Но кого я вижу! Саблезубый тигр, с места мне не сойти! Помнится, был 
случай, когда я в буран укрылся в пещере, где уже сидела такая вот киска, а 
при мне никакого оружия, кроме тупого кремневого ножа. Понимаете, 
палица у меня сломалась, когда я повстречал медведя, и... 
	- Доскажешь как-нибудь в другой раз, - перебил Максвелл. - Может 
быть, мы все-таки сядем? Нам очень хочется есть и вовсе не хочется, чтобы 
нас вышвырнули отсюда. 
	- Пит, - сказал Алле-Оп, - быть вышвырнутым из этой забегаловки 
- весьма большая часть. Ты можешь считать свое общественное положение 
упроченным только после того, как тебя вышвырнут отсюда. 
	Однако, продолжая ворчать себе под нос, он все-таки направился к 
своему столику и галантно подвинул стул Кэрол. Сильвестр устроился 
между ней и Максвеллом, положил морду на стол и недоброжелательно 
уставился на Алле-Опа. 
	- Этой киске я не нравлюсь, - объявил Оп. - Возможно, она знает, 
сколько ее предков я поистреблял в добром старом каменном веке. 
	- Сильвестр всего лишь биомех, - объяснила Кэрол, - и ничего 
знать не может. 
	- Ни за что не поверю, - сказал Оп. - Эта животина - никакой ни 
биомех. У него в глазах видна самая что ни на есть типичная саблезубая 
подлость. 
	- Пожалуйста, Оп, уймись на минутку, - прервал его Максвелл. - 
Мисс Хэмптон, позвольте представить вам Духа, моего очень старого 
друга. 
	- Мне очень приятно познакомиться с вами, мистер Дух, - сказала 
Кэрол. 
	- Только не "мистер", а просто Дух, - поправил тот. - Я ведь дух, и 
больше ничего. И самое ужасное заключается в том, что я не знаю, чей я, 
собственно, дух. Очень рад познакомиться с вами. Так уютно сидеть за 
столиком вчетвером. В цифре "четыре" есть что-то милое и 
уравновешенное. 
	- Ну, - объявил Оп, - теперь, когда мы перезнакомились, давайте 
перейдем к делу. Выпьем! Ужасно противно пить в одиночку. Конечно, я 
люблю Духа за многие его превосходные качества, но не перевариваю 
непьющих. 
	- Ты же знаешь, что я не могу пить, - вздохнул Дух. - И есть не 
могу. И курить. Возможности духов весьма и весьма ограничены, но мне 
хотелось бы, чтобы ты перестал указывать на это всем, с кем мы 
знакомимся. 
	Оп повернулся к Кэрол. 
	- Вы, кажется, удивлены, что варвар-неандерталец способен 
изъясняться так красноречиво и свободно, как я? 
	- Не удивлена, а потрясена, - поправила Кэрол. 
	- Оп, - сообщил ей Максвелл, - за последние двадцать лет вобрал в 
себя такое количество знаний, какое обыкновенному человеку и не снилось. 
Начал с программы детского сада в буквальном смысле слова, а сейчас 
работает над докторской диссертацией. А главное, он и дальше собирается 
продолжать в том же духе. Его можно назвать одним из самых 
выдающихся наших студентов. 
	Оп поднял руку и замахал официанту, призывая его могучим 
голосом. 
	- Сюда! - крикнул он. - Здесь есть люди, которые хотели бы 
облагодетельствовать вас заказом. Все они умирают от ползучей жажды. 
	- Больше всего меня в нем восхищает, - заметил Дух, - его 
застенчивость и скромность. 
	- Я продолжаю учиться, - сказал Оп, - не столько из стремления к 
знанию, сколько ради удовольствия наблюдать ошарашенное выражение на 
лицах педантов-преподавателей и дураков-студентов. Впрочем, - 
повернулся он к Максвеллу, - я отнюдь не утверждаю, что все 
преподаватели обязательно педанты. 
	- Спасибо! - сказал Максвелл. 
	- Есть люди, - продолжал Оп, - которые, по-видимому, убеждены, 
что Нomo sapiens neanderthalensis - глупая скотина, и ничего больше. Ведь 
что ни говори, а он вымер, он не смог выдержать борьбы за существование, 
в чем усматривается прямое доказательство его безнадежной 
второсортности. Боюсь, я и дальше буду посвящать мою жизнь 
опровержению... 
	Рядом с Опом возник официант. 
	- А, это опять вы! - сказал он. - Можно было сразу догадаться, как 
только вы принялись на меня орать. Вы невоспитанны, Оп. 
	- С нами тут сидит человек, - сообщил ему Оп, пропуская мимо 
ушей оскорбительное утверждение, - который вернулся из страны теней. 
По-моему, достойнее всего будет отпраздновать его воскрешение 
вакханалией дружбы. 
	- Насколько я понял, вы хотели бы чего-нибудь выпить? 
	- Так почему же вы сразу не принесли бутылку хорошего пойла, 
ведерко льда и четыре... нет, три рюмки? - осведомился Оп. - Дух, знаете 
ли, не пьет. 
	- Я знаю, - сказал официант. 
	- То есть если мисс Хэмптон не предпочитает какую-нибудь 
модную болтушку, - уточнил Оп. 
	- Кто я такая, чтобы вставлять палки в колеса? - спросила Кэрол. - 
Что пьете вы? 
	- Кукурузное виски, - ответил Оп. - Наш с Питом вкус в этом 
отношении ниже всякой критики. 
	- Ну, так кукурузное виски, - решила Кэрол. 
	- Насколько я понял, - сказал официант, - когда я приволоку сюда 
бутылку, у вас будет чем за нее заплатить. Я помню, как однажды... 
	- Если я обману ваши ожидания, - объявил Оп, - мы обратимся к 
старине Питу. 
	- К Питу? - переспросил официант и, посмотрев на Максвелла 
воскликнул: - Профессор! А я слышал, что вы... 
	- Я вам уже битый час об этом толкую, - перебил Оп. - Потому-то 
мы и празднуем. Он восстал из гроба. 
	- Но я не понимаю... 
	- И незачем, - сказал Оп. - Несите-ка выпивку, а больше от вас 
ничего не требуется. 
	Официант убежал. 
	- А теперь, - сказал Дух, обращаясь к Максвеллу, - пожалуйста, 
объясните нам, что вы такое. Повидимому, вы не дух, или же процесс их 
изготовления значительно улучшился с той поры, когда человек, которого 
представляю я, сбросил бренную оболочку. 
	- Насколько можно судить, - начал Максвелл, - перед вами 
результат раздвоения личности. Один из меня, насколько я понял, стал 
жертвой несчастного случая и умер. 
	- Но это же невозможно! - возразила Кэрол. - Психическое 
раздвоение личности - это понятно, но чтобы физически... 
	- Ни на земле, ни в небесах нет ничего невозможного, - объявил 
Дух. 
	- Цитатка-то заезженная! - заметил Оп. - И к тому же ты ее 
переврал. 
	Он принялся энергично скрести волосатую грудь короткими 
пальцами. 
	- Не глядите на меня с таким ужасом, - сказал он Кэрол. - Зуд, и 
больше ничего. Я дитя природы и потому чешусь. Но я отнюдь не наг. На 
мне надеты шорты. 
	- Его выучили ходить на двух ногах, - заметил Максвелл, - но 
только-только. 
	- Вернемся к раздвоению вашей личности, - сказала Кэрол. - Не 
могли бы вы объяснить нам, что, собственно, произошло? 
	- Я отправился на одну из планет системы Енотовой Шкуры, и в 
пути моя волновая схема каким-то образом сдублировалась, так что я 
прибыл одновременно в два разных места. 
	- Вы хотите сказать, что возникло два Питера Максвелла? 
	- Вот именно. 
	- На твоем месте, - сказал Оп, - я бы подал на них в суд. Этим 
транспортникам даже убийство с рук сойдет! Ты можешь вытрясти из них 
хорошее возмещение. Вызовешь свидетелями меня и Духа. Мы ведь были 
на твоих похоронах! И вообще, - добавил он, - нам с Духом тоже следует 
предъявить им иск. За причинение моральных мук. Наш лучший друг 
лежит в гробу бледный и неподвижный, а мы совсем убиты горем. 
	- Нет, правда, мы очень горевали, - сказал Дух. 
	- Я знаю, - ответил Максвелл. 
	- Послушайте, - сказала Кэрол. - По-моему, вы все трое относитесь 
к случившемуся как-то слишком уж легко. Один из трех друзей... 
	- Чего вы от нас хотите? - осведомился Оп. - Чтобы мы запели 
"Аллилуйя"? Или таращили глаза, дивясь неслыханному чуду? Мы 
потеряли приятеля, а теперь он вернулся... 
	- Но ведь их было двое, и один... 
	- Для нас он всегда был один, - сказал Оп. - И пожалуй, так лучше. 
Нетрудно представить, какие недоразумения возникли бы, если бы его было 
двое. 
	Кэрол повернулась к Максвеллу. 
	- А что скажете вы? 
	Он покачал головой. 
	- Я буду всерьез думать об этом только дня через два. А пока, 
наверное, просто не могу. По правде говоря, при одной мысли об этом меня 
охватывает какое-то оцепенение. Но сейчас я сижу здесь с х