т  больше  ничего!  Ясно?  Нельзя  ждать.  Идем  сейчас.  Может,  раньше
вернемся, если будет о'кей.
     Старик покачал головой и показал на небо.
     - Заптра, - настаивал он,  -  Соннце  ходит  дестидень,  люди  шухер.
Домой. Всегда.
     Спор продолжался, и ни одной стороне не удалось убедить другую.
     - Похоже, у них какое-то верование насчет  каждого  десятого  дня,  -
сказал Гейлорд. - По небу летают дьяволы, и они сидят дома. Нам подфартило
попасть как раз в такой день. Не можем же мы торчать здесь до завтра, - он
опять повернулся к дикарям. - Кто идет сейчас?
     Двое дикарей нерешительно поднялись с  земли.  Они  были  помоложе  и
сильней других прочувствовали угрозы Гейлорда насчет всеобщего бум.
     - Хорошо, - сказал Гейлорд. - Берите одежду, еду  на  три  дня  пути.
Назад через две недели, если все о'кей. Ясно?
     С  ними  пошли  четыре  дикаря.  Остальные  растеряно  следили,   как
скрываются в  джунглях  непонятные  пришельцы,  появившиеся  из  машины  и
предсказавшие гибель.
     Как только деревня скрылась из виду, Оливер кинулся в заросли, и  его
вырвало. Мерзкая еда и воздух так истерзали его желудок, что он, наверное,
никогда уже не сможет наслаждаться  едой.  И,  конечно  же,  его  обоняние
полностью погибло. Но была в этом и хорошая сторона. Его чувства  онемели,
он больше не обращал внимание на  воздух.  Он  дышал  им  почти  свободно,
чувствуя лишь тупую боль в груди.
     Они вышли по тропе к берегу озера и стали пробираться к  тому  месту,
где вездеход вышел из джунглей.
     Солнце уже поднялось  и  палило  сверху  гладкую  поверхность  жидкой
грязи, от которой поднимались коричневые столбы болотного газа.  Испарения
окрашивали  солнечные  лучи  в  темно-оранжевый  цвет  и  зеленые  джунгли
казались еще темней, почти коричневыми.
     Наконец, они добрались до просеки, проделанной тягачом - по ней можно
было пройти через джунгли  к  мусорным  барханам  и  к  деревне.  Огромные
растения были расплющены тягачом и идти  здесь  было  легче,  но  примятый
подлесок уже кое-где поднимался - на плодородной почве Копры трава  растет
быстро.
     Они остановились отдохнуть. Говорить было не о чем. Дикари,  усевшись
чуть в стороне, угрюмо глядели на джунгли.
     Джульетта сидела неподалеку от Оливера и он поймал себя на  том,  что
разглядывает ее лицо, пытаясь представить его умытым и чистеньким. Если бы
ее спутанные тусклые лохмы отмыть до блеска и расчесать... И хоть  немного
румянца на бледные щеки...
     И опять у него ничего не получилось. Он слишком свыкся с ее  нынешним
видом.
     Вот еще пример коварства грязи - с ней быстро свыкаешься.  Перестаешь
о ней думать, перестаешь ее замечать...
     Вот  Джульетта  глянула  в  его  сторону;  их  глаза   на   мгновение
встретились, и она стремительно  отвернулась.  Оливер  озадаченно  покачал
головой. Он не знал, что и думать об этой девушке. Он никак не ожидал, что
Джульетта так надолго погрузится в себя. Ведь не мог же тот случай у трапа
до сих пор тревожить ее?
     Тут в его размышления вмешался Гейлорд.
     - Ну, посидели, и хватит, - сказал копранец, взглянув вверх. - Что-то
небо хмурится. Я думаю, должно развиднеться.
     Они зашагали за ним по тропе. Толстый ковер смятого подлеска двигался
и колыхался, мешая идти и, возможно, скрывая опасность.  Дикари  двигались
позади всех, переговариваясь между собой.
     До полудня они  шли  через  джунгли,  следуя  по  тропе,  проделанной
тягачом.  По  сторонам  возвышались  огромные  растения.  Яркие  насекомые
сновали вокруг, высоко поднимались огромные цветы,  их  опьяняющий  аромат
смешивался с горячим, влажным запахом растительности.  Солнце  жарило  все
сильней, во влажной духоте джунглей люди покрылись липким потом.
     Они остановились, чтобы пообедать, и запили  еду  скромными  порциями
воды. С погодой Гейлорд ошибся - облака, похожие на серые лужи, сгустились
в тяжелые коричневые тучи. Вскоре они затянули все небо.



                          9. ЖЕЛАТИНОВЫЙ ЛИВЕНЬ

     - Не нравится мне такой расклад, - пробурчал Гейлорд.  -  Не  так  уж
часто здесь бывает дождь. Раз в год, не чаще.
     Один из дикарей замотал головой.
     - Дестидень! - многозначительно сказал он, ткнул  пальцем  в  небо  и
скорчил гримасу. - Раз дестидень. Шухер дом.
     - Возможно, здесь дожди бывают чаще, - сказала Джульетта. -  Когда  я
забиралась дальше, чем обычно, я иногда видела на горизонте грозовые тучи.
Здесь не обязательно должно быть так же сухо, как в деревне.
     - Резонно, - сказал Оливер. - Джунглям обычно  соответствует  влажный
климат.
     Гейлорд иронически хмыкнул.
     - Лучше давайте поищем, где бы спрятаться. Попасть  под  дождь  -  не
слишком веселая штука. Это ведь не просто дождик, не водичка тебе  с  неба
капает. Бывает, с астероида, выпускающего всякую  херню,  летит  пузырь  с
отходами, и оболочка у него такая дерьмовая, что  лопается  при  ударе  об
атмосферу. Начинка вылетает из пузыря и от скорости сгорает и  испаряется.
А испарения выпадают дождем, улавливаешь мою мысль? Идет помойный  дождик,
а в нем такого намешано...
     Он еще не договорил -  вокруг  застучали  первые  капли  дождя.  Небо
сплошь затянуло тяжелыми коричневыми тучами. Дикие задрожали  и  испуганно
полезли под листья огромного растения. Оливер двинулся за ними.
     На  руку  ему  упала  капля.  Она  была  липкая,  тягучая,   блеклого
желто-коричневого цвета. В янтарной жиже  плавали  частички  грязи.  Капля
текла по коже, как густой сироп.
     Дождь пошел сильней. Тяжелые капли пробивали  зеленую  крышу  листвы.
Гейлорд и Джульетта затащили  Оливера  вглубь  джунглей.  Вскоре  они  уже
ничего не слышали, кроме грохота дождя, тарабанящего по зарослям.
     - Такого дождя я еще не видел, - сказал Гейлорд. - Похоже,  у  нас  в
деревне только брызгало. Просто задевало краешком этой бури.
     Удар грома заглушил его последние слова. Ветвистая молния пролегла по
темному небу, сквозь завесу дождя и испарений она казалась темно-багровой.
     Земля вздрагивала и проседала. Рыхлая почва,  впитывая  струи  дождя,
оседала целыми пластами. Толчки усиливались,  земля  опускалась  сразу  на
несколько дюймов. Лес трясся, огромные  деревья  валились  и,  врезаясь  в
соседние, увлекали их за собой. Оглушительный  рев  бури,  гром  и  грохот
дождя заглушали человеческий голос.
     Было ясно, почему дикари советовали  переждать  этот  день.  В  такую
свирепую бурю лучше было оставаться под  защитой  стен.  Оливер  вжался  в
толстый  белый  ствол  растения,  под  которым  он  прятался.  Дождь   все
усиливался, сквозь непроницаемую желтую стену было видно не дальше, чем на
пару ярдов. Растительность прибивало к трясущейся земле.
     В неистовый вой бури ворвался визжащий звук. С неба несся хриплый вой
падающего пузыря.
     Гейлорд покосился на небо.
     - Чего нам не хватает для полного счастья, так это  пузыря  прямо  на
голову, - проорал он. - Судя по звуку, этот летит как раз сюда...
     Все произошло мгновенно. Ослепительный нож молнии вонзился в грунт  в
нескольких ярдах от них. Вспыхнувшие растения повалились на землю. Ударной
волной Оливера сбило с ног.
     Визг  перешел  в  оглушительный   свист.   Оливер   увидел   в   небе
ослепительный серебристый блеск, а потом его подняло и швырнуло в  воздух.
В воздух взлетели обломки деревьев и  глыбы  грязи.  Клейкие  капли  дождя
мгновенно вымочили его насквозь.  Его  швырнуло  оземь  так,  что  у  него
зазвенело в ушах. Следующим толчком его опять подбросило в воздух.
     Рыхлая земля не выдержала одновременных ударов молнии,  землетрясения
и пузыря. Оливер увидел, как раскрывается под ним трещина, и закричал.
     Он стал цепляться за подлесок, но тот не смог удержать его  и  Оливер
провалился в расщелину и полетел вниз, ударяясь о стенки. Упав на дно,  он
по горло погрузился  в  бурую  жижу.  От  удара  перехватило  дыхание.  Он
мучительно пытался вдохнуть.  Земля  опять  затряслась,  угрожая  завалить
расщелину. Стены  закачались,  на  Оливера  сыпался  рыхлый  перегной.  Он
выплюнул попавшую в рот мерзость и принялся протирать  глаза,  залепленные
дождем и грязью.
     - На помощь! - прохрипел он. - Эй, помогите кто-нибудь!
     Но его слабые крики потонули в реве бури и грохоте ливня. Около  часа
он просидел по горло  в  луже  накапавшего  с  небес  дерьма,  вдыхая  его
удушливую  вонь,  и  ждал,  когда  же  это  все  кончится.  Его   оглушали
нескончаемые удары грома и  сотрясения  земли.  Дождь  лился  по  неровным
стенам расщелины, вода медленно прибывала.
     Наконец, начало проясняться. Гром гремел все реже и  все  отдаленнее.
Земля перестала трястись. Сквозь просветы в тучах пробилось солнце. Оливер
впервые смог оглядеться как следует -  и  только  тут  осознал  весь  ужас
своего положения.
     Расщелина была семидесяти футов глубиной и два фута шириной.  Оливера
зажало между ее неровными стенками на самом дне.
     Он был в ужасе. Гейлорда и Джульетту могло убить при падении  пузыря.
Или они могли провалиться в другую расщелину. Даже если они не пострадали,
он ни за что не докричится до них с такой глубины. Так или иначе, никто не
сможет ему помочь.
     Оливер вскочил на ноги. Желтая каша забурлила у колен.  Он  посмотрел
на нависшие над ним стены из скользкой грязи и отбросов. Он вонзил  пальцы
в  стену  и  попытался  подтянуться,  но  земля,  не  выдержав  его  веса,
отвалилась.
     Он уперся спиной в стену и попытался найти опору для  ног  на  другой
стене. Если бы удалось  продвигаться  вверх  таким  образом,  он  бы  смог
довольно быстро добраться до поверхности. Мучительно долго  он  карабкался
вверх.
     Безнадежно. У расщелины были слишком кривые и скользкие стены,  чтобы
упереться в них как следует. Слишком рыхлая земля. Ему удавалось подняться
лишь на несколько футов от залитого грязью  дна,  потом  его  ноги  теряли
опору и он падал вниз.
     Он тяжело вздохнул. Небо прояснилось, но солнечные лучи уже  слабели.
До наступления  темноты  оставалось  не  более  трех  часов.  Вечер  почти
кончился.
     Он еще раз попытался позвать на помощь. Но  сырой  воздух  без  труда
поглотил  его  жалобный,  безнадежный  зов.  Звук  затерялся   в   глубине
расщелины.
     Он решил, что если дойдет  до  ее  конца,  то,  может  быть,  удастся
выбраться наверх. По пути он съел  свой  вечерний  рацион.  Это  было  все
равно, что глотать опилки: завтрак у дикарей и  проглоченные  капли  дождя
словно кислотой обожгли ему глотку. Вкуса он больше не чувствовал.
     Он вдруг подумал,  что  совершенно  не  думает  о  чистоте.  Каким-то
образом он внезапно избавился от своего фетиша. Этот вопрос его больше  не
волновал.
     Мокрый  и  окоченевший,  он  брел  вперед.   Иногда   дно   расщелины
превращалось в сплошное болотистое месиво,  по  которому  невозможно  было
идти. В таких местах он упирался в стенки руками и перебирался на  твердую
поверхность.
     Иногда  он  застревал  между  узкими  стенами,  и   ему   приходилось
двигаться, извиваясь между ними.
     Это была трудная, утомительная работа; продвигался он медленно.
     Он шел уже почти час, когда наткнулся на место, где трещина сужалась.
Здесь было очень темно, джунгли наверху росли густо и почти не  пропускали
света. Оливер руками нащупывал путь. Стены, кажется, сходились.
     И тут он наткнулся о какую-то преграду.
     Напрягая в полумраке глаза, он рассмотрел, что впереди грудой  рыхлой
древесины громоздились несколько огромных растений. Их  громадные  стволы,
каждый толщиной в фут и  длиной  футов  в  двадцать,  полностью  перекрыли
проход.
     Оливер  попытался  перебраться  через  них,  но  у  него  ничего   не
получилось. Он  попытался  протаранить  препятствие,  но  только  продавил
углубления в стволах, из которых брызнули струйки липкого сока.
     Оливер отступил и вытер лоб. Все мышцы болели. Ему  нужно  было  хоть
немного отдохнуть. Но на  это  не  было  времени.  Скоро  стемнеет.  Он  в
последний раз отчаянно толкнул барьер из сломанных деревьев - и отошел.
     Через преграду невозможно было ни перебраться, ни пробиться. Она была
неколебима.
     Вздохнув, он развернулся и побрел обратно. Оставалось только  идти  к
другому концу расщелины. Может быть, там он сможет найти путь наверх.
     Это была слабая надежда.
     Но другой надежды у него не было.



                        10. ЛЮБОВЬ В ТЕПЛОЙ ЛУЖЕ

     Гейлорду и Джульетте повезло больше, чем Оливеру.
     Гейлорд, вжавшись  в  трясущуюся  и  дрожащую  землю,  изо  всех  сил
вцепился в ствол огромного дерева, под которым он прятался от  дождя.  Его
здорово тряхнуло взрывной волной, но не больше - он был слишком тяжелый.
     Джульетта была легче и слабее отца. Ударная волна забросила ее  в  ту
же трещину, что и Оливера, совсем недалеко от него.
     Но ей посчастливилось зацепиться за толстый обломок  ствола,  который
заклинило в сужающейся трещине на половине глубины.  Джульетта  ухитрилась
кое-как взобраться на него. Хлестал едкий дождь, земля вокруг сотрясалась.
Обломок, за который она цеплялась, сползал вниз под  ее  тяжестью,  но,  в
конце концов, его накрепко заклинило, и девушке  удалось  продержаться  на
нем, пока не утихла буря и не кончился дождь.
     Только тогда ситуация  предстала  перед  ней  во  всей  красе.  Ствол
застрял в тридцати футах над дном расщелины.  Поверхность  земли  была  на
недосягаемой высоте. Пути не было ни вверх, ни вниз.
     Джульетта осмотрела обломок ствола,  удерживающий  ее.  Нижний  конец
надежно воткнулся в одну стенку расщелины,  верхний  опирался  на  другую.
Сидя на бревне, она была в безопасности.
     А в это время  Оливер  уже  пробирался  в  другую  сторону,  к  концу
расщелины. Он упал слишком глубоко и слишком далеко от нее, его криков она
не услышала.
     Джульетте повезло. С жердочки, на которой она сидела,  ее  голос  был
слышен на поверхности, и, когда она принялась звать на помощь, Гейлорд  ее
услышал. Услышал и быстро сообразил, где она.
     - Как ты, в порядке? - закричал он сверху.
     - Я здесь продержусь, - крикнула она отцу, - А где Оливер? С тобой?
     - Нет, он куда-то  подевался.  Никаких  следов  -  как  сквозь  землю
провалился. Его могло унести куда-нибудь в другую сторону. Пузырь долбанул
от души - вокруг все джунгли повалило.
     - Найди его, - крикнула она.
     Он покачал головой.
     - Первым делом я вытащу тебя из этой дыры.
     Он скинул одежду, связал из  нее  веревку  и  спустил  в  трещину,  к
Джульетте. Веревки не хватило и на половину высоты.
     Джульетта попыталась добраться до нее, упираясь в  стенки  расщелины,
как это делал Оливер. Но стенки были скользкими от дождя, а под  размокшим
слоем почва была слишком  сухая  и  осыпалась,  так  что  зацепиться  было
совершенно не за что.
     Наверху ругался раздосадованный Гейлорд.
     - Черт бы побрал эту сраную дыру! Между нами жалких сорок футов, а  я
не могу тебя достать!
     Он развязал узлы и вновь оделся.
     - Ладно, держись, я сейчас найду что-нибудь  вместо  веревки.  Лианы,
что ли, попробовать...
     В джунглях было полно плюща и ползучих  растений,  но  они  оказались
слишком непрочными. Даже сплетенные вместе, они бы не смогли выдержать вес
Джульетты.
     Гейлорд легко разрывал их руками. От них не было толку.
     - Ничего не поделаешь, - крикнул  он,  -  надо  искать  дикарей.  Они
где-то здесь. Лесные люди - может, придумают, что делать. Ты  продержишься
еще полчасика?
     Она крикнула, что продержится. Гейлорд побрел в джунгли.
     Скоро звук его шагов затих и Джульетта осталась одна.
     Унаследовав от отца непобедимый здравый  смысл,  Джульетта  в  то  же
время  была  лишена  дерзости  Айзека,  его  напористости.  Она  старалась
держаться в тени, и редко  раскрывала  рот  без  особой  надобности.  А  в
экспедиции она была даже тише, чем обычно - у нее были на то причины.
     Ее тянуло к Оливеру Роучу. Он был чужаком, и уже этого должно было  с
лихвой хватить, чтобы Джульетта его  невзлюбила.  Но  освещенная  факелами
ночь  болезненно  врезалась  в  ее  память.  Ночь,  когда  она   отбросила
сдержанность и дала волю своим инстинктам. Случившееся  у  трапа  показало
ей, что как бы она ни старалась думать иначе, их с Оливером тянуло друг  к
другу. Она чувствовала, что с той самой ночи это чувство живет в ней. И  с
той же ночи она видела это чувство в нем - в выражении его  лица,  в  том,
как он на нее смотрел...
     Но копранец никогда не свяжется с чужаком. Нечего  и  надеяться,  что
между ними что-то может быть.
     И поэтому она ушла в себя. Единственный  безопасный  путь  вел  через
молчание, замкнутость, демонстративное безразличие к Оливеру - нужно  было
дождаться, когда он покинет Копру. Тогда все кончится...
     Джульетта вдруг осознала странную вещь: она _н_е _х_о_т_е_л_а_, чтобы
Оливер пострадал. Это было нелогично, но она _н_е _х_о_т_е_л_а_, чтобы  он
покалечился... Пусть ей от этого не будет ни холодно, ни жарко.  Ведь  все
равно ей придется избегать его...
     В джунглях было тихо. Джульетта  сидела  верхом  на  обломке  ствола,
опершись спиной на  стену  расщелины.  Сама  выбраться  из  этой  чертовой
ловушки она никак не могла, так что оставалось  только  ждать.  Измученная
девушка невольно задремала.
     Ей снился Оливер, как всегда далекий, недосягаемый. Он изменился,  он
стал таким же грязным, как и она, и грязь более не  была  преградой  между
ними - и все же он был недосягаем. И что было хуже всего, она слышала, как
он зовет ее. Он был в беде, она знала  об  этом,  и  ничем  не  могла  ему
помочь...
     Вдруг она проснулась  и  поняла,  что  ее  действительно  зовут.  Она
посмотрела вниз, в темноту расщелины. Оттуда на нее взирал Оливер, весь  в
грязи и помоях.
     - Слава богу, я вас нашел, - устало сказал он. - Я уже было решил  на
все наплевать...
     Джульетта долго терла глаза, не в силах поверить, что ей все  это  не
снится.
     - Где... как вы сюда попали? Отец искал...
     Оливер утер пот со лба.
     - Меня сюда зашвырнуло. Так же, как и вас. Только на самое дно. Вы не
слышали, как я кричал? Часа два назад?
     - Нет. Наверное, я сама слишком громко орала. А где вы были?
     -  В  расщелине,  неподалеку  отсюда.  Там  дальше  изгиб,   который,
наверное, гасит звуки. Я прошел в ту сторону до конца,  искал  место,  где
можно выбраться. Пошел к другому концу, поднял голову и увидел вас.
     - Я ничем не смогу вам помочь, - сказала Джульетта. - Отец цел  -  он
пошел в джунгли искать дикарей. Ему пока не удалось придумать, как достать
меня отсюда. Идите дальше  один,  Может,  вам  удастся  подняться  по  дну
трещины.
     - Я боялся, что именно так вы и скажете, - хмуро сказал Оливер.
     И он уже собрался двинуться дальше, как сверху донеся шум  голосов  и
треск - кто-то проламывался сквозь подлесок.
     - Наверное, это отец, - сказала Джульетта. - Он ходил за подмогой.
     Над краем расщелины показалась голова Гейлорда.
     - Так, это уже кое-что, - пробурчал он, разглядев Оливера.  -  Оба  в
одном месте. Я  нашел  одного  дикого,  остальные  вернулись  в  стойбище.
Перепугались, дурачье. Этот тоже норовит свалить. Но он обещал помочь  нам
выпутаться из этой передряги.
     Рядом появилась заросшая бородой физиономия дикаря. Он глянул вниз  и
заворчал. Гейлорд стал рассказывать ему, как он сплетал лианы в канат.
     - Корни, - сказал дикарь. - Лиана не о'ки. Бери корни.
     - Похоже, он прав, - сказал Гейлорд. - Ясно, что у таких  здоровенных
стволов должны быть нехилые корневища. Оливер, ты не  думал  об  этом?  По
корням не пробовал лезть?
     - До такой глубины корни не доходят, - крикнул в ответ Оливер.  -  Но
если Джульетта поможет вам откопать корень, мы можем попробовать!
     Джульетта стала  разрывать  руками  стенку  расщелины.  Вниз  хлынула
грязь, и Оливер отодвинулся в сторону.