случай,  -  сказал  он.
Старики, сидящие на полу скрестив ноги, вызывающе уставились  на  Ларкина.
Через их дырявые лохмотья просвечивала черная от грязи кожа,  обтягивающая
их истощенные тела. Один из стариков плюнул на пол и вытер рот рукой.
     Капитан Стерилл, содрогнувшись, повернулся к Ларкину.
     - Я надеюсь, вы сможете удалить их. Они  пытались  утащить  некоторые
весьма ценные предметы оборудования. Они по-прежнему не понимают,  что  мы
прилетели на их астероид для выполнения важной задачи. Такое  впечатление,
что они не из местной деревни. Мне кажется, они живут на пустырях.
     - Вы уверены? - поинтересовался Ларкин.
     - Обитатели деревни нас не беспокоили. Я полагаю, им известно,  зачем
мы здесь. Они относятся к этим бродягам, как к дикарям, - Стерилл утер пот
со лба. - Я бы вас очень попросил удалить этих людей. Помимо  прочего,  их
запах...
     Ларкин повернулся к Оливеру Роучу.
     - Я думаю, с вашим знанием жителей деревни вы легко  сможете  уладить
вопрос с размещением этих "дикарей", не правда ли?
     - Да, господин атторней,  -  Оливер  обреченно  кивнул.  Ларкин  умел
переложить неприятную работу на других.
     - Тогда давайте освободим  капитана  от  этого  бремени...  -  Ларкин
пересек рубку по диагонали. Стараясь не прикасаться к грязным бродягам, он
согнал их с пола и стал теснить к выходу. Капитан Стерилл поспешно  отошел
в  сторону.  Старики,  ворча  и  переборматываясь,  покорно  двигались   к
воздушному шлюзу, пачкая безукоризненно чистые  полы  и  оставляя  грязные
пятна на всем, к чему прикасались.
     Капитан Стерилл, рассыпаясь в благодарностях, проводил их до шлюза  и
дождался, пока Оливер и Ларкин надели комбинезоны  и  вместе  с  бродягами
сошли с трапа.
     Три старика, щурясь на солнце, что-то бормотали друг другу. Их  дикие
глаза  горели  безумным  огнем,  белки  глаз  резко  выделялись  на   фоне
почерневших морщинистых лиц.
     - Ситуация осложняется нежелательными побочными  явлениями,  Роуч,  -
сказал Ларкин. Я уже обдумывал этот вопрос. Если эта троица не из деревни,
то логично предположить, что значительное количество неучтенных аборигенов
кочует по  всему  астероиду.  Таким  образом,  наш  план  эвакуации  всего
населения к назначенному сроку становится невыполнимым.
     - Понятно, господин атторней.  Мы  предполагали,  что  все  население
астероида сконцентрированно в деревне. Теперь нам придется  обшарить  весь
астероид, собрать всех обитателей...
     Ларкин прищурился.
     - Роуч, это совсем не обязательно.
     - Но... ведь мы  не  можем  оставить  их  здесь  на  время  активации
генератора.
     -  Роуч,  вы  опять  совершаете  ошибку,  принимая  этих  дикарей  за
представителей  рода   человеческого.   Конечно,   эти   жалкие   существа
теоретически защищены разнообразными правовыми соглашениями. Но  взгляните
на вещи реально, Роуч! Можно ли  распространять  действие  закона  на  эту
пародию на человека? Здесь обитают изгои общества - преступники, психопаты
и  бунтари,  для  которых  Копра  -  единственное   убежище   от   законов
цивилизации. Обратите внимание на их  плачевное  физическое  и  умственное
состояние - неизбежный результат жизни  в  этом  болоте,  в  этой...  этой
зловонной  выгребной  яме  Пояса.  И  вы  действительно  чувствуете   себя
ответственным за их благополучие?
     - Но... они все же имеют человеческие права! Неужели  вы  собираетесь
бросить на произвол судьбы копранцев, живущих вне деревни,  обречь  их  на
смерть?
     Ларкин раздраженно вздохнул.
     - Ваши либеральные воззрения, Роуч, невыносимо идеалистичны.  Ну  что
ж, пусть будет по-вашему, -  его  глаза  недобро  блеснули.  -  Мы  сможем
организовать ограниченный поиск, - продолжил он, -  у  нас  в  трюме  есть
тягач-вездеход с трейлером. Последний  идеально  подходит  для  размещения
бродяг и их транспортировки в деревню. На поиски можно выделить  три  дня,
пока команда капитана Стерилла выполняет  свою  работу.  Конечно,  поиском
удастся охватить только часть астероида. Кстати, Роуч,  я  смогу  отметить
столь гуманный жест по спасению этих жалких созданий как достойное похвалы
рвение при исполнении служебных обязанностей, и заработать на этом должную
репутацию. Вы, несомненно, тоже.
     - Я?
     - Ну конечно же. Ведь это именно вы проделаете экспедицию на  тягаче.
Это как раз для вас - принять участие в благородном деле.
     - Но у меня здесь много работы. Мои записи...
     Ларкин мрачно улыбнулся.
     -  Роуч,  на  меня  произвела  глубокое  впечатление  ваша  забота  о
благополучии жителей Копры. И я осмелился предположить, что вы будете рады
возможности отправиться в экспедицию ради спасения их жалких жизней. Итак,
Роуч?
     Оливер понял,  что  опять  попал  в  ловушку.  Ларкин,  не  терпевший
возражений, придумал отличный ход. Оливер будет убран с дороги на три дня,
вплоть до окончания операции. И найти логичное возражение не удастся.
     - Хорошо, атторней Ларкин. Я отправляюсь в трехдневную экспедицию.  И
все же мне представляется необходимым также предпринять что-нибудь для тех
кочевников, районы обитания которых я не смогу охватить за три дня.
     - Вы мне надоели, Роуч. Я не  желаю  больше  тратить  на  вас  время.
Избавьте меня от ваших  бессмысленных  человеколюбивых  доводов.  Отведите
этих трех зловонных бродяг в деревню и проследите, чтобы они там остались.
Отыщите  в  деревне  туземца  в  проводники  для  вашей   экспедиции.   Вы
отправитесь завтра в  полдень.  Зайдите  попозже  ко  мне  в  каюту  -  мы
обговорим оставшиеся вопросы.
     Не дожидаясь ответа, Ларкин развернулся, и, хлюпая по грязи,  зашагал
к кораблю. Оливер, скрипя зубами от подавленной ярости, остался устраивать
судьбу трех лохматых, обросших грязью бродяг.
     Ларкин обошелся с ним  бесцеремонно,  наплевал  на  его  работу.  Ему
придется вынести трехдневную экспедицию через пустоши Копры в  компании  с
кем-нибудь из деревни.
     Он работал на Ларкина больше года, но никогда еще не видел его  таким
бесцеремонным. Что-то в грязном воздухе Копры заставило  характер  Ларкина
проявиться во всей его неприглядности.



                 5. ФИЛОСОФСКАЯ ОСНОВА КОВЫРЯНИЯ В ГРЯЗИ

     Пока Оливер пререкался с  Ларкиным,  бродяги  уселись  прямо  посреди
большущей лужи. Двое сразу же заснули,  третий  бездумно  уставился  перед
собой. Оливер молча разглядывал их, совершенно не чувствуя в себе  желания
куда-либо их вести. Из ступора его вывел оклик - кто-то направлялся к  ним
по стройплощадке. Когда человек приблизился, Оливер узнал Нормана  -  сына
Айзека Гейлорда. Это было кстати: Норман мог помочь пристроить бродяг.
     Оливер объяснил ему, в чем дело.
     - Не подскажете, куда их определить? Они мешают мне работать.
     Норман пожал плечами.
     - Можно оставить их в деревне...  Хотя  с  кочевниками  трудно  иметь
дело, они слишком быстро выживают из ума. Попробуйте отвести  их  к  отцу,
может, он что-нибудь придумает. А я  вас  провожу,  мне  все  равно  в  ту
сторону. И еще мне надо с вами поговорить.
     Они подняли бродяг и повели их через мусорные дюны.
     - Что это они там  делают?  -  спросил  Норман,  указывая  на  четыре
корабля и скопление разномастной техники. - Бродил я там, бродил,  но  так
ничего и не понял.
     - Все очень просто, - сказал Оливер. -  Все  это  нужно  для  бурения
скважины к ядру астероида, а башня, которую сейчас устанавливают - буровая
вышка.  Когда  будет  пробурена  скважина,  на  ее  дно  установят   новый
генератор, который обеспечит астероиду гравитационную стабильность.
     - И на время запуска генератора отсюда всех вывезут?
     - Конечно. Дней на десять, пока не прекратятся колебания поля.
     Норман, казалось, что-то обдумывал.
     - Наверное, на астероиде  будет  не  настолько  опасно,  чтобы  людей
пришлось эвакуировать насовсем?  -  он  смотрел  Оливеру  в  глаза  долгим
взглядом, тонкие черты его лица застыли в напряженном ожидании.
     - Эти вопросы не в моей компетенции, -  ответил  Оливер.  -  И  я  не
уверен,  что  располагаю  полной  информацией.  По   официальному   плану,
насколько мне  известно,  предполагается  всех  вернуть  назад.  С  другой
стороны, атторней Ларкин был бы рад, если бы здесь никого не осталось.  Он
считает  Копру  пятном  на  безукоризненной  чистоте   Пояса   Астероидов.
Оставлять людей здесь жить... - Оливер пожал плечами и улыбнулся. - Мне  и
самому это не нравится.
     Норман успокоенно кивнул.
     -  Значит,  вы  думаете,  что  нашим  людям  предоставят  возможность
перебраться в более чистый мир? - говорил он прямо как инопланетник.
     Оливер никак не мог понять, к чему Норман клонит.
     - Я лично считаю, что люди имеют право  жить  там,  где  хотят,  если
только это возможно; но судя по тому,  что  я  видел,  вашим  лучше  будет
остаться на Копре. А вы как считаете?
     Норман раздраженно повел плечом.
     - Да, конечно. Но ответьте на мой вопрос - вы-то  сами  как  думаете,
собираются нас выселять насовсем?
     - Похоже, вы хотели бы уехать навсегда?
     Норман старательно изобразил равнодушие.
     - Не совсем так, мистер Роуч. Просто среди копранцев есть и  разумные
люди. Не такие, скажем так, упертые, как мой  отец.  А  сейчас,  с  вашего
позволения, мне нужно сделать  еще  кое-какие  дела,  -  И,  не  дожидаясь
ответа, он направился к другому концу деревни.
     Похоже,  что  ситуация  в  деревне  была  еще  сложней   чем   Оливер
предполагал.
     Он вышел на главную улицу и направился к дому Гейлорда. За ним, шумно
дыша, плелись бродяги.
     После вчерашнего праздника улица выглядела, как поле  битвы.  Видимо,
вернувшись от воронки, люди продолжали куролесить в деревне.  Трава  между
домами была вытоптана, стекла выбиты,  двери  поломаны,  а  прямо  посреди
улицы дотлевал огромный костер. В грязи на земле валялись битые бутылки  и
разбросанная одежда.
     - Ха - вот'да, г'деж-тб'л нихилый? - пробормотал  один  из  стариков,
обнажив  в  ухмылке  четыре  коричневых  зуба.  Оливер  с  большим  трудом
разобрал, о чем говорит бродяга.
     - Да, гудеж вчера был большой, - ответил он. - Перепились все вдрызг.
     Старик хрипло  рассмеялся  и  сплюнул  на  землю.  Дернулась  в  тике
покрытая шрамами  щека,  слюна  поползла  по  спутанной  бороде.  Оливера,
передернувшись, отвернулся. Он уже  начинал  привыкать  к  окружающей  его
мерзости, но у его привычки все еще были пределы.
     Они обошли старую диспетчерскую вышку, и Оливер  постучался  в  дверь
Гейлорда. После долгого молчания  в  доме  послышались  голоса,  и  кто-то
неуверенно двинулся к двери.
     Наконец, заскрежетал замок, дверь приоткрылась, и оттуда,  бледная  и
осунувшаяся, выглянула Джульетта Гейлорд  в  драном  халате  и  стоптанных
шлепанцах.
     Оливер не ожидал увидеть ее. Их взгляды встретились, и воспоминания о
прошлой ночи вспыхнули в его памяти. Они глядели друг на друга и  молчали.
Потом ее нижняя губа задрожала, и она, едва  сдерживая  слезы,  убежала  в
дом. Сквозь захлопнувшуюся дверь было слышно, как Джульетта зовет отца.
     Гейлорд добрался до двери очень нескоро. Он выглядел еще хуже.  Глаза
у него слезились и так налились кровью, что казались багровыми.  Его  лицо
было искажено выразительнейшей гримасой бесконечного страдания, а кожа под
слоем грязи была мертвенно-бледной, с прозеленью. Одну руку он прижимал  к
виску, а другой цеплялся за дверь, чтоб не рухнуть на пол.  Стояло  теплое
влажное утро, но его трясло от холода.
     - Шт... штенадо?
     - Что с вами? - спросил Оливер. - Вы заболели?
     Гейлорд заскрежетал зубами, как от невыносимой боли.
     - Тупой инопланетский ублюдок! Ты что, никогда не видал, как человека
корежит с бодуна?
     Так вот почему деревня была так пустынна! Значит,  копранцы  мучились
после вчерашнего. А Норман, ни свет ни заря появившийся на  стройплощадке,
весь праздник держался в тени...
     - Извините, - сказал Оливер. - Я не подумал, что...
     Он запнулся, увидев Джульетту, пересекавшую комнату. Она  отвернулась
от него и быстро взбежала по лестнице на второй этаж.
     Гейлорд с  трудом  ухмыльнулся  и  принялся  с  оскорбительным  видом
ковырять в носу трясущимся пальцем.
     - Она... не желает с тобой знаться после вчерашнего, - проворчал  он.
- Ну, чего приперся? Живей давай, мне прилечь бы...
     Оливер не стал спрашивать, что наговорила о нем Джульетта  -  Гейлорд
все рано не сказал бы - и рассказал о бродягах.
     Гейлорд мучительно, со звуком рвущегося ржавого железа, прокашлялся и
харкнул.
     - Ну, так чего ты  их  приволок?  -  прохрипел  он.  -  Я  больше  не
староста. Не мое дело. Пусть Норман этим занимается...  -  и  он  принялся
закрывать дверь.
     Оливер успел всунуть в щель ботинок.
     - Скажите хотя бы, могут ли они остаться в деревне?
     Гейлорд скривился.
     - Что, выписать им вид  на  жительство?  Гарантировать  избирательные
права? Ну, гад, паршивая инопланетская дрисня!  Хотят  -  пусть  остаются,
ясно?
     -  Тогда  все  в  порядке.  И  последний  вопрос.   Атторней   Ларкин
беспокоится о людях, кочующих по астероиду. Он хочет, чтобы  я  отправился
на вездеходе в трехдневную экспедицию и  собрал  сколько  удастся  бродяг,
чтобы их тоже можно было эвакуировать.  Мне  понадобится  проводник,  и  я
хотел у вас узнать, кто сможет мне помочь.
     Гейлорд скривился и сжал обеими руками раскалывающуюся голову.
     - Ты имеешь в виду, на пустырях? Трехдневную... три дня?
     - Да.
     - А, черт! Мне надо подумать, - простонал Гейлорд. -  Дай  мне  время
подумать!
     Он потерял равновесие и чуть не свалился.
     - Слушай, я хочу это  с  тобой  обго...  ворить.  Обговорить,  понял?
Может, я сам с тобой поеду... Но только не... Давай  не  сейчас!..  Я  вот
что... Я сам к тебе приду. Может, вечером... Только,  ради  бога...  -  он
зашелся в приступе удушливого кашля и захлопнул дверь. На этот раз  Оливер
не успел вставить ногу.
     Он вздохнул и повернулся к бродягам.
     - Вы все поняли? Вас приглашают остаться в деревне. Но  не  вздумайте
вернуться обратно. Это не пузыри. Это космические корабли. Для вас там еды
нет. Понятно?
     Один из стариков  что-то  пробурчал  и  кивнул.  Они  развернулись  и
заковыляли вниз по загаженной улице. Легкий ветерок  развевал  их  длинные
густые бороды и рваные лохмотья.
     Оливер вздохнул. С этим было улажено. Но еще ему  хотелось  разгадать
тайные цели Ларкина - если они существовали. И непонятно, чего  добивается
Норман. И нужно было разобраться в поведении Джульетты,  которое  так  его
взволновало. И еще вечером на корабль заявится Гейлорд.  Ларкин  наверняка
будет недоволен. Всем этим нужно заняться логично и упорядоченно, как  его
тренировали в Гильдии Наблюдателей и Регистраторов.
     Оливер направился к кораблю. Ларкин велел явиться к нему в каюту, как
только он пристроит бродяг. Это будет первым в списке.
     Атторней сидел за столом в командной рубке.
     - Добрый день, Роуч, - по голосу Ларкина чувствовалось, что день  ему
кажется  каким  угодно,  только  не  добрым.  -  Вы,  однако,  не  слишком
торопились.
     Оливер вздохнул.
     - Я избавился от стариков, как только смог, господин атторней. И еще:
я переговорил с Айзеком Гейлордом. Он, кажется, заинтересован в экспедиции
по пустырям. Правда, мне пока непонятно, почему именно. Он  должен  прийти
сегодня вечером.
     Ларкин от удивления подскочил на стуле.
     - Прийти сюда, Роуч?! Да  вы  с  ума  сошли!  На  каком,  собственно,
основании вы вздумали приглашать сюда, на исследовательский корабль, этого
грязного мужика? Вы слишком много на себя берете,  Роуч!  Вы  должны  были
провести переговоры в его... его лачуге, а не здесь!
     У Оливера сдавали нервы. Он с трудом удерживал себя в руках.
     - Мистер Ларкин, постарайтесь понять, что  люди  в  деревне  мучаются
похмельем - в десять раз более  жестоким,  чем  нам  с  вами  когда-нибудь
приходилось испытывать. Если вы  думаете,  что  там  сейчас  кто-то  может
сидеть и дружески беседовать с инопланетником, так почему бы вам не  пойти
и не попробовать самому!
     Наступила тишина. Ларкин сжал губы в нитку  и  принялся  разглядывать
промокашку на своем столе. По его  лицу  было  заметно,  что  он  любуется
собственным самообладанием. Когда он заговорил, его голос звучал  ровно  и
бесстрастно.
     - Ваше поведение, Роуч, граничит с неповиновением. Я достаточно долго
терпел вашу неучтивость и пререкания. Если вы намерены и дальше испытывать
мое терпение, результаты для вас будут самыми плачевными, - он  поднял  от
стола злые глаза. - Выйдите, Роуч, прошу вас.
     Оливер с бесстрастным лицом вышел  из  рубки.  Учитывая  благоговение
Ларкина  перед  уставными  требованиями,  спорить  было  по  крайней  мере
безрассудно. Ларкин был руководителем экспедиции  и  был  вполне  готов  -
более того! - он жаждал воспользоваться преимуществами  своего  положения.
Так что Оливер подавил обиду, заперся в своей каюте и сел перед терминалом
для ввода информации. Он вынул портативный стенограф и начал  наговаривать
то, что успел узнать о Копре и ее жителях, и чего  еще  не  было  в  банке
данных. Слева от него стоял компьютер, набитый статистическими  данными  и
сводками  по  сотням  астероидов,  на  которых  он  побывал  раньше.  Банк
видеоданных содержал в файлах несколько тысяч фотографий.
     Это и была работа Оливера, работа Наблюдателя и Регистратора.
     И еще - это была его страсть. И лучшим способом снять напряжение было
погрузиться в записи, процедить информацию и ввести ее в банк  данных.  Он
потерял чувство времени. Он забыл о  сложностях  окружающей  жизни.  Перед
ним, на расстоянии вытянутой руки, находились целые миры, полные  событий,
фактов - всего того, что он любил.
     Его больше не  волновало,  что  там  сказал  Ларкин,  что  наворотили
Гейлорд и его копранцы, да и Джульетта больше не вторгалась в его мысли.
     Он успел пообедать - и даже поужинать, - прежде  чем  Гейлорд  дал  о
себе знать. Что-то стукнуло в иллюминатор. Оливер с  трудом  оторвался  от
сложных демографических выкладок. Опять  слабый  стук  -  в  окно  снаружи
бросили камешек.
     А потом пригоршню гравия.
     Гейлорд, похоже, не любил ждать.
     Оливер спустился к шлюзу и принялся всматриваться через иллюминатор в
темноту. Гейлорд поднялся по трапу, жестами требуя,  чтобы  Оливер  открыл
люк и впустил его.
     Нужно  было  выбирать  -  впустить  его  в  корабль  или  шлепать  по
копранской грязи к его дому. Оливер решил, что сейчас это ему не по силам.
Он повернул рычаг и наружный люк распахнулся.  Гейлорд  зашел  в  шлюз,  и
Оливер закрыл за ним наружную дверь, прежде чем открыть внутреннюю. Он  не
хотел, чтобы в корабль просочился воздух Копры.
     Гейлорд направился за Оливером к его каюте.
     - Я не хочу тебе надоедать, ноги моей здесь бы не было, если бы я  не
отчаялся, - он вошел вслед за Оливером  в  каюту,  небрежно  захлопнул  за
собой дверь, сел и принялся  раскачиваться  на  стуле.  Под  его  тяжестью
несчастный стул скрипел и стонал.
     - Ты не наш, тебе не понять, - продолжал он.  -  Когда  теряешь  свой
скарб, это как будто ты больше никогда не сможешь посмотреть в глаза своим
друзьям. Тут уж не до гордости.
     - Вы так и не узнали, кто украл вашу коллекцию?
     - Нет. Весь вечер рыскал по деревне.  Ты  уж  поверь,  я  здесь  знаю
каждую  дырку.  Нигде  его  нет.  Я  так  думаю,  это  дело  рук   бродяг,
какой-нибудь шайки с пустырей.
     Он встал со стула и принялся бродить от стены к стене -  разговор  об
утерянном скарбе действовал ему на нервы. Комья засохшей грязи сыпались  с
его одежды и хрустели под ногами, а воздух напитался вонью немытого  тела.
Оливер потихоньку включил вытяжной вентилятор.
     - Но ведь бродягам понадобился  бы  транспорт,  чтобы  вывезти  такую
груду вещей?
     - Так и что? Нашим деревенским - тоже. Г