ать дальше... Рука Райта его останавливает.
   - Джемми, что с тобою, ты бледен, как мертвец? - говорит капитан.
   - Но это она, она, я узнал ее, пусти меня, - вырывается Джемс.
   - Нет. Кто "она", говори, - властно приказывает Райт.
   - Та, в голубом платье, из Охотничьего дома.
   Райт вздрагивает и бледнеет, в свою очередь.
   - Где она? - тревожно спрашивает он.
   - С Гарри под руку, с Гарри, надо предупредить; я  чувствую  сердцем,
Гарри грозит опасность, - взволнованно твердит Джемс, порываясь бежать.
   - Да, ты прав; надо искать, надо узнать, кто она? - решает Райт.
   Они обегают все залы, невежливо толкая танцующих, нахально заглядыва-
ют в уютные уголки, прерывая жаркие признания. И уже готовы спуститься в
сад, как Райту приходит на ум спросить камердинера: "Где господин  хозя-
ин?"
   - Мистер приказал затопить камин в кабинете; вероятно, он там, -  от-
вечает Сабо.
   - Идем туда!

                                  IV

   Между тем Гарри, окончив вальс, повел свою даму к двери кабинета.
   - Я сейчас вас согрею, - шептал он, - там топится камин, и никто туда
не войдет.
   Его тешила мысль остаться наедине с красавицей и  упросить  ее  снять
кружево с лица.
   Лакей распахнул перед ними двери кабинета.
   "Сейчас я увижу ее рядом с собою, - подумал Гарри,  -  зеркало  висит
как раз против двери".
   Они входят. Что за странность: Гарри видит себя в зеркале, но одного;
рядом нет ничего; видно только, как лакей закрывает дверь.
   Прежде чем ошеломленный Гарри мог что-либо сообразить, спутница увле-
кает его на низенький диван, кладет себе под руку  мягкую  подушку.  Она
это делает с таким видом, точно бывала не раз в этой комнате.
   Грациозным движением вытаскивает розовую сердоликовую булавку и отки-
дывает кружево.
   Если через кружево она казалась красавицей, то теперь  она  была  еще
лучше.
   Гарри позабыл весь мир: он соскальзывает с дивана на  ковер  к  ногам
красавицы и кладет голову на ручку дивана.
   Дама наклоняется низко-низко; Гарри чувствует одуряющий запах лаванды
и неизъяснимую сладкую истому. Глаза сами собой закрываются.
   Он сознает, как сквозь сон, что холодные пальчики с  острыми  ногтями
ищут расстегнуть ворот его костюма...
   Вдруг дверь с шумом открывается: это Райт и Джемс, вопреки  настоянию
лакея, входят в кабинет.
   Женщина поднимает голову, и взгляд, полный злости и ненависти, на ми-
нуту останавливает молодых людей.
   Она встает, а Гарри безжизненно падает на ковер. Он в глубоком  обмо-
роке.
   Райт бросается к незнакомке, чтобы задержать ее; но уже поздно. Она у
двери, портьера скрывает ее.
   Друзья, не зовя слуг, освещают и обыскивают все: спальню,  уборную  -
никого. Все двери заперты и заложены изнутри.
   Гарри кладут на диван и приводят в чувство. Первое его слово о краса-
вице.
   Райт старается уверить его, что он ошибся, что душный воздух зала был
причиною его обморока.
   - Полноте, я отлично все помню. Она была здесь; вот и подушка, на ко-
торую она опиралась; вот и ямка от локтя; затем  он  быстро  нагибается,
что-то поднимает и с торжеством, показывая сердоликовую булавку, воскли-
цает:
   - А это что? Вы и теперь будете отрицать ее существование! И какая  у
вас цель? - и ревность, горячая ревность загорелась у него во взгляде.
   - Полно, Гарри, только не это! - вскрикивает Райт.
   - Мне одно странно, - продолжает Гарри, - когда мы вошли, я не  видел
ее в зеркале, хотя она и была рядом со мной.
   При этих словах Джемс вздрагивает и испуганно смотрит на Райта.
   - Все это мы разберем после, а теперь нельзя оставлять гостей  одних,
- благоразумно замечает капитан.
   Гарри послушно поднимается, и все выходят из кабинета.
   Джемс берет капитана под руку и шепчет ему:
   - А мне эта история не нравится; тут что-то неладно... И скажи, где я
ее видел, а что видел, то это несомненно.
   - А заметил ты странность, - продолжал Джемс, - в спальне  Гарри,  на
обеих стенках его кровати, есть знак пентаграммы? Видел ты его?
   - Пентаграммы? Ты хочешь сказать о том каббалистическом знаке  пятиг-
ранной звезды, что, по преданию, в средние века употребляли как заклина-
ние против злых духов?
   - Ну, да, - подтвердил Джемс.
   - Неужели Гарри сам велел их приделать к спинкам? Я ясно  рассмотрел;
они не входят в рисунок кровати, а помещены сверху.
   - Не вижу тут ничего особенного, - сказал спокойно Райт. - Знак  пен-
таграммы, видимо, почему-то был любим бывшим владельцем замка. В  вещах,
перешедших к Гарри по наследству, он часто встречается, и я видел  золо-
тую цепь, на которой висит знак пентаграммы из чистого золота, усыпанный
бриллиантами. Вещь в высшей степени художественная, и Гарри сказал,  что
она нравится ему больше всех остальных вещей и что носить  ее  он  будет
охотно.
   - Райт, мне необходимо сегодня же говорить с тобою, - заявляет Джемс.
   - Хорошо, когда проводим гостей. Смотри, к тебе идет твоя испанка.
   - А, ну ее к черту, не до того теперь! - ворчит Джемс.
   Веселье, ничем не нарушаемое, царит в залах; гости по-прежнему танцу-
ют, пьют, любезничают. Только хозяин стал холоднее; он  не  замечает  ни
страстных взглядов, ни вздохов, ни милых улыбок,  которыми  щедро  дарят
его красивые и некрасивые особы женского пола.
   Он молча бродит по комнатам.
   Красавица в голубом платье как внезапно появилась, так внезапно и ис-
чезла, унеся с собою и веселье хозяина.
   Джемс тоже потерял охоту к флирту. Он хотя и ходит под руку со  своей
дамой и говорит любезности, но, видимо, думает о другом и сильно  озабо-
чен.
   Испанка, не зная, как вернуть к себе внимание своего кавалера,  пред-
лагает пройтись по саду.
   Они спускаются. Сад красиво освещен, но  довольно  свежо,  и  публики
немного.
   Подходят к обрыву. Долина залита лунным светом,  под  ногами  блестит
озеро.
   - Как странно, - говорит испанка, - погода ясная, а по скале  тянется
полоса тумана.
   И правда: с середины горы, кверху, поднимается столб белого  светяще-
гося тумана: он ползет выше и выше и пропадает в соседних кустах.
   - Если б я не была с вами, - шепчет нежно испанка, прижимаясь к Джем-
су, - я бы боялась этого тумана: в нем точно кто-то есть.
   Как будто в подтверждение ее слов из кустов выходит женщина  в  белом
платье и легкой походкой направляется в замок.
   Джемс и слегка упирающаяся испанка следуют за ней.
   "Кажется, я не видел еще этой маски, - думает Джемс, - и она  хороша,
не хуже "той".
   В зале белую фигуру тотчас же окружает рой  кавалеров  и  увлекает  в
танцы.
   Белое легкое платье, как облачко, носится по залу. Золотистые  локоны
рассыпались по плечам, и их едва сдерживает венок из мертвых  роз.  Лицо
плотно укутано газом, только большие голубые глаза ясно и ласково осмат-
ривают всех.
   Маска имеет большой успех.
   Но больше всех за ней ухаживает молодой корнет Визе, одетый словаком;
он, как тень, следует за ней всюду. Да и она  сама,  видимо,  выказывает
ему предпочтение.
   Так что понемногу кавалеры отстают, и словака с белой  дамой  предос-
тавляют друг другу.

                                   V

   Начинается разъезд.
   Гарри стоит наверху лестницы, откланиваясь и благодаря.  Он  уже  без
маски.
   Залы мало-помалу пустеют. Огни гаснут.
   По комнатам быстро проходит молодой человек в костюме пажа и  спраши-
вает лакеев, не видели ли его товарища, корнета Визе, в костюме словака,
- белая, широкая, с открытым воротом рубашка.
   Одни не видели, другие заметили, как он  проходил  с  дамой  в  белом
платье, с цветами в волосах, но где сейчас, не знают.
   Паж еще раз пробегает темные уже залы. Визе нет.
   "Амурничает в зимнем саду!" - проносится в голове товарища, и он спе-
шит туда.
   В саду все погашено, и он освещен только светом луны  через  огромные
зеркальные стекла.
   При изменчивом и неверном свете предметы принимают какие-то неясные и
сказочные очертания. Листья пальмы образуют хитрый узор;  темный  кактус
выглядит чудовищем; филодендрон протягивает свои лапы-листья и точно хо-
чет схватить; вот там в углу, под тенью большой музы, точно  раскинулось
белое, легкое платье; а здесь от окна, по песку, тянется  белая  полоса,
точно вода.
   - Визе, тут ли ты? - окликает паж.
   Тихо. Фу, как тут сыро, - думает паж и в самом деле, из темного  угла
к дальнему открытому окну плывет полоса тумана. Она колеблется и от вет-
ра и лунного света странно меняет очертания; в ней чудятся то золотистые
локоны, то голубые глаза. Туман уплывает в окно.
   - Визе! - еще раз окликает паж.
   Из-под листьев большой музы раздается стон. И то, что паж  принял  за
белое, дамское платье, оказывается белым костюмом словака.
   Визе лежит на полу и болезненно стонет.
   - Что с тобой! - ответа нет.
   Испуганный паж бросается в комнаты за помощью и возвращается в сопро-
вождении доктора, Райта и слуг. Приносят свечи.
   Визе поднимают и садят на садовую скамейку. Он бледен и слаб.
   На участливые расспросы товарища вначале он молчал, а потом рассказал
какую-то сказку. Он много танцевал, много пил, затем устал и  пошел  от-
дохнуть в зимний сад вместе с дамой в белом платье.
   Тут он объяснился ей в любви, и она дала согласие на поцелуй.
   Газовый шарф был снят. Но когда он наклонился  к  ее  лицу,  она  так
пристально смотрела ему в глаза, что он растерялся и не мог двинуться  с
места.
   Дама закинула назад его голову и укусила его в горло.
   Но ему не было больно, а, напротив, такого наслаждения он никогда  не
испытывал!
   С помощью товарища Визе поднялся и, раскланявшись, уехал в город.
   - Натянулся паренек-то изрядно! - пошутил доктор.
   Когда отъехал последний экипаж, то на востоке уже  показались  первые
лучи солнца.
   Все были так утомлены, что через час замок спал так же крепко и  пов-
сюду, как и в спящей красавице.
   Джемс, желавший немедленно говорить с Райтом, похрапывал так же  исп-
равно, как и сам Райт.

                                  VI

   На другой день вечером все общество собралось в столовой.
   Гарри был угрюм, несмотря на целую кучу писем  и  визитных  карточек,
выражавших благодарность и восхищение за вчерашний роскошный праздник.
   Несколько более знакомых лиц явилось лично благодарить его.
   - А слышали новость? - спросил вновь вошедший аптекарь, не успев даже
и поздороваться, - умер скоропостижно корнет Визе. Я был у него.
   - Как, что, расскажите! - послышались вопросы.
   Довольный общим вниманием, аптекарь начал:
   - Вчера на балу с Визе был обморок.
   - Обморок? А я и не знал, - сказал Гарри.
   - Да, его товарищ корнет Давинсон нашел его без чувств в зимнем саду,
- продолжал аптекарь. - Визе был выпивши и бормотал  какую-то  чушь.  Но
потом он оправился и они прямо с бала поехали в лагерь в офицерскую сто-
ловую. Там обильно позавтракали. Визе был здоров, хотя и очень бледен.
   Собирались к часу ехать в город с визитами, но вдруг в 12 часов  Визе
объявил, что он так устал и так хочет спать, что не в силах держаться на
ногах.
   И правда, он очень ослабел, так что только с помощью  Давинсона  доб-
рался до своей палатки и упал на постель.
   Больше не суждено ему было с нее встать.
   Перед вечером денщик нашел его мертвым. Лицо спокойное, даже  радост-
ное, а в кулаке зажата поблекшая мертвая роза-ненюфар. Надо думать,  до-
рогое воспоминание прошедшего бала, - ораторствовал с азартом аптекарь.
   Все жалели покойного: корнет Визе был еще так молод!
   Многие, в том числе и Гарри, спрашивали, когда похороны, и тут же ус-
ловились поехать отдать последний долг усопшему.
   Только Джемс и Райт угрюмо молчали...
   Закурив сигары, они откланялись обществу и вышли в сад на обрыв.
   - Ну, что? - первый прервал молчание Джемс. Райт молчал.
   - Не прав ли я, дело неладно. Я едва  ли  ошибусь,  если  скажу,  что
участь Визе грозила вчера и Гарри.
   Райт все молчал.
   - Что ты молчишь, как истукан! - вспылил Джемс.
   - Что ты пристал ко мне! Разве я что понимаю в этой чертовщине, - ог-
рызнулся Райт.
   - Не сердись, голубчик, подумай, что нам делать, - просил взволнован-
но Джемс.
   - Если б это были команчи или туги - дело другое, а тут я  ничего  не
понимаю, - хмурясь, ответил Райт.
   - Но я ее видел, но где, когда? А видел, видел, - не унимался Джемс.
   - Ты говоришь "она", а кто она? Дама в голубом платье, а что мы можем
о ней сказать?.. Видение в Охотничьем доме и вчерашняя маска.  Да,  быть
может, это совпадение! А если предположить, что  мы  видели  ее  призрак
прежде, чем увидели ее самое. Разве ты не знаешь: "Есть много, друг  Го-
рацио, чего не снилось нашим мудрецам!" - задумчиво говорит Райт.  -  Но
где тут опасность? - как бы про себя продолжал он.
   - Где опасность? Вот в том-то и вопрос! А что опасность есть, то  это
я чувствую, чувствую, - горячо убеждал Джемс.
   - Да еще бы тебе не чувствовать опасности или преступления, на то  ты
и Шерлок Холме, - засмеялся Райт.
   - Ладно, посмотрим, кто будет смеяться последним! - сердито проворчал
Джемс и, круто повернувшись, ушел в дом.
   Райт еще долго сидел на краю обрыва, куря сигару  за  сигарой,  маши-
нально следя за колечками дыма, и тяжелое предчувствие томило его  серд-
це.

                                  VII

   После бала прошла неделя. Веселая жизнь в замке плохо налаживалась.
   Гарри с утра до вечера делал обещанные визиты, что очень  утомляло  и
раздражало его.
   Райт молчал, как истукан, а Джемс,  всегда  веселый  и  живой  Джемс,
просто переродился. Целые дни он сидел у себя в комнате, обложенный кни-
гами и словарями. Причем он тщательно скрывал свою работу.
   Только один Карл Иванович имел доступ в его комнату. Да и  вообще  за
последнее время Джемс очень сдружился со стариком и много ему помогал  в
разборке архива и библиотеки.
   Таким образом на доктора и Смита упала вся забота о веселье  замковых
гостей. Они усердно устраивали облавы на коз и зайцев; ездили с  гостями
на вечерние перелеты уток; травили лисиц... и все, по обыкновению,  кон-
чалось обильными ужинами и вином, но все это было не то, не прежнее.
   Рассеянность и какая-то нервность хозяина давали себя чувствовать.
   Доктор часто ворчал себе под нос:
   - И что это с Гарри, влюбился, что ли, он на балу? Да в  кого?  Гово-
рят, была какая-то красавица в голубом платье. Не она  ли?  -  соображал
толстяк.
   Был у доктора и пациент - молодой поденщик, но он не доставил доктору
много хлопот: захворал ночью, а к закату солнца и умер.
   На вопрос Гарри о причине смерти доктор ответил:
   - А черт его знает, точно угас!
   В деревне также было два случая смерти и также почти внезапной.
   Но так как умирали люди бедные, то никто на это и не  обратил  внима-
ния.
   В обоих случаях Джемс и Карл Иванович лично вызвались отнести помощь,
пожертвованную Гарри.
   Угнетенное состояние духа хозяина замка заразило, наконец, и  гостей.
От охоты и поездок понемногу начали отказываться или уклоняться.
   Доктор выходил из себя, не зная, как развлечь общество. Он  предлагал
то то, то другое; устраивал кавалькады, карты, игру на бильярде и т.д.
   Он зорко следил за малейшими желаниями и нуждами гостей.
   - Что с вами, - обратился он однажды к молоденькому мальчику Жоржу К.
, - вам что-то нужно, не стесняйтесь.
   - Я бы хотел другую спальню, - стыдливо сказал мальчик.
   - Почему? - осведомился доктор.
   - Видите ли, моя... моя очень холодна, - сказал, краснея, Жорж.
   - Холодна летом? - удивился доктор, но видя, что Жорж  покраснел  еще
более, проговорил: - Хорошо!
   Вечером он увел Жоржа к себе в комнаты и начал расспрашивать.
   - Вы не стыдитесь, мой милый, доктору, что духовнику, все можно  ска-
зать.
   - Ах, доктор, как я вам благодарен, но мне, право, неловко, -  бормо-
тал мальчик.
   - Смелее, смелее, я курю и на вас не смотрю, - шутил доктор.
   - Еще там в деревне, в гостинице, она приходила ко мне, - начал Жорж.
   - Кто она?
   - Она, красавица, с черными локонами и большим гребнем.
   - Ну, дальше, - поощрял доктор.
   - В Охотничьем доме она опять была у меня и  оставила  голубой  бант,
вот этот, - и Жорж вынул из кармана голубой шелковый бант.
   Доктор взял его и, рассмотрев, весело захохотал:
   - Жорж, милый, да ведь это тот самый бант, который наш повеса  Джемми
преподнес вам в день осмотра замка. Припомните.
   - Но я же бросил его, - пробормотал мальчик.
   - Что из этого, кто-нибудь из слуг видел шутку Джемми и отнес бант  в
вашу комнату. У нас очень строго следят за чужими вещами,  -  проговорил
доктор, - мистер Гарри в этих случаях неумолим.
   - Не знаю... быть может... вы и правы, доктор, но... - и Жорж  замол-
чал.
   - Ну, а еще видели вы ее?
   - Да, видел.
   - Как, где, когда? - торопил доктор.
   Вчера, в моей спальне. Она еще похорошела и говорит, что любит меня и
даст мне счастье, - совсем застыдившись, проговорил Жорж.
   Доктор молчал.
   - Она даже обняла меня и хотела  поцеловать,  но  потом  раздумала  и
спросила, зачем я ношу вот это, - и при этих словах Жорж показал  черные
мелкие четки с крестиком. - Это благословение бабушки: она  привезла  их
из Рима, - пояснил он.
   А еще она пообещала подарить мне розу.
   - А потом что было? - спросил заинтересованный доктор.
   - А потом... потом я уснул, - сказал конфузливо Жорж. - Мы так  много
играли в этот день в лаунтеннис, и я был очень уставшим, - прибавил он.
   - Знаете, Жорж, ложитесь сегодня у меня в кабинете на кушетку, на ко-
торой сидите. Спальня у меня рядом и дверей нет, а только одна портьера.
Так что мы, не стесняя один другого, будем спать как бы в одной комнате.
   Жорж, видимо, с радостью согласился.
   Приготовили постель.
   Доктор, по обыкновению, запер дверь на ключ и ушел в свою спальню.
   Он, благодаря кочевой, полной приключений жизни, привык спать  чутко,
и вот среди ночи ему послышались шаги и подергивание двери, ключ от  ко-
торой лежал на его письменном столе.
   Доктор живо встал и заглянул за портьеру.
   Жорж стоял у двери и старался ее открыть. Глаза его были плотно  зак-
рыты.
   - Э, да ты, голубчик, лунатик, - прошептал доктор. - Это интересно.
   Жорж между тем вернулся к кушетке и лег на нее.
   Доктор подошел к окну, отдернул занавесы  и  открыл  одну  половинку.
Лунный свет наполнил комнату.
   - Понаблюдаем! - решил доктор и уселся в кресло в своей комнате  так,
чтобы видеть кушетку и окно.
   Жорж спал спокойно. Незаметно для себя уснул и доктор.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

   Рассвет застал доктора в кресле. Протерев глаза, он вспомнил  приклю-
чения ночи и первым делом подошел к кушетке.
   Жорж спал тихо и спокойно, на груди у него лежала свежая пунцовая ро-
за.
   Доктор взял ее, повертел и поставил  в  вазочку  на  свой  письменный
стол.
   - Досадно, что я не видел, как он ухитрился вылезти в  окно  и  спус-
титься в сад, а что он лунатик и ходит ночью - доказательство налицо,  -
бормотал доктор.
   Доктор оделся и тогда уже начал будить Жоржа.
   - А, это вы, доктор, как я рад! - потом  поискав  вокруг  себя,  Жорж
спросил:
   - А где же роза?
   - Какая роза?.. - притворился доктор непонимающим.
   - Она была, дала мне розу, вот такую же, как стоит на вашем столе,  и
велела снять вот их. - Он указал на четки.
   - Полноте, Жорж, ни розы, ни красавицы не было. А дам я  вам  сегодня
снотворного.
   Не говорить же ему, что он лунатик! - подумал доктор.
   - А теперь нас с вами ждут к кофе. Торопитесь.

                                 VIII

   День прошел, как всегда.
   Вечером доктор уговорил Жоржа выпить снотворное, а сам все  же  решил
караулить.
   - Интересный субъект!
   Жорж быстро заснул. Отворив окно и отдернув  занавесы,  доктор  занял
свой наблюдательный пост.
   Чтобы не заснуть, как вчера, он начал курить. Дремота его  одолевала,
а потому клубы дыма становились все гуще и гуще.
   И вот ему чудится, через сизый